***
— Значит ты пошёл по следу Варии, — заключил Реборн. Он как обычно стоял, оперевшись на стол, и смотрел прямо в глаза собеседника, который сидел в кресле напротив. Реборн желал провести долгожданную встречу не в директорском кабинете, и не обсуждая королевские перевороты, но Тимотео уже столько лет горел одной идеей, что возразить было сложно. — Их вмешательство было очевидным, но мне нужны были веские доказательства. В конце концов, дело не шуточное. Из-за этого нам сейчас приходится вести открытую войну с Виджиланте, — он сделал глоток виски, который ему предложили. — И я слышал, что Занзаса выгнали из академии. Я предполагаю, что это только подстегнёт Варию действовать более открыто. — Занзас никогда не был кандидатом на престол, — возразил Реборн. — Действия Варии ничего не изменят. К тому же, — он усмехнулся, — кто-то позаботился о том, чтобы спрятать драгоценную безделушку, что могла им помочь, верно? — он многозначительно посмотрел на мужчину. — К сожалению, это было не моим решением, — Тимотео сделал ещё глоток, допивая стакан. — Кольцо Неба уже было у Тсунаёши и я не знаю каким образом оно оказалось у простой деревенской семьи, — он нахмурился и продолжил. — Я пытался навести справки о них. И не нашёл никакой информации о том, где они находились до Намимори. Емитсу меня особенно смущает. Под этим именем зарегистрирован один человек, но это какой-то преступник, который пару лет назад сгнил в тюрьме. — Что на счёт женщины? — Нана… Она мне смутно напоминает одного человека, но я не могу быть уверен. Она взяла фамилию Вонгола и это продолжает путать, — он задумчиво покрутил в руке стакан и поставил на стол. — Мне удалось с помощью магии повлиять на то, чтобы я мог иногда к ним наведываться, но сейчас всё развалилось. Нана пропала и Емитсу тоже словно исчез. Я волнуюсь о том, что они также могли сделать Тсунаёши оружием против политики Джотто и Козарта. — Я всё ещё пытаюсь осознать участие недоумка в этой истории, — выдохнул Реборн и сел в своё кресло за столом. — О, дорогой друг! Ты впервые на моей памяти столь слеп, — улыбнулся Тимотео. — Неужели его чистое пламя не натолкнуло тебя ни на какие мысли? — Я надеялся, что это лишь игра моего разума, — фыркнул мужчина. — Но у него действительно хороший контроль пламени и прорыв точки нуля. Это делает его опасной фигурой. — И очень уязвимой, — кивнул Тимотео. — Фамилия «Вонгола» — прикрытие лишь на половину. Мне пришлось надавить на Емитсу, чтобы Тсунаёши оказался в самом безопасном месте — академии. И пока это работает. — О, кто-то оценил моё управление академией, какая честь, — Реборн скривил губы в насмешке. — Кто-то не любил мои жёсткие правила. — Не напоминай, — устало отрезал мужчина. Три коротких стука прервали их беседу и в кабинете появился Угетсу. — Прошу прощения, — он слегка поклонился. — Я опоздал. — В чём дело? Я почувствовал твою магию вне классных кабинетов, — нахмурился Реборн. — Кажется, что-то спровоцировало Хибари на преждевременный гон, мне пришлось предпринять срочные меры, — он неуверенно жестикулировал и нервно выдохнул. — Я впервые увидел его таким. — Ему только недавно исполнилось восемнадцать, — пожал плечами директор. — График гона может сбоить вплоть до двадцатилетия. Лучше расскажи, что удалось выяснить. — Маг с сильными иллюзиями недавно присоединился к Варии, — кивнул Асари. — Он не подчиняется ей во всех вопросах, но я не уверен с чем это связано. Он согласился давать некоторую информацию о действиях и экспериментах, что проводит организация. Естественно, лишь тех, о которых его уведомляют. — Он не играет в двойного шпиона? — подозрительно прищурился Реборн. — Он преследует свои цели. Ему можно верить. — Хорошо, — облегчённо выдохнул Тимотео. — Это даст нам преимущество. Как обстоят дела с Советом?***
После бессонной ночи Тсунаёши не чувствовал в себе каких-то сил, которые помогли бы привести себя в порядок. Ему пришлось в той же одежде, в которой он ходил на миссию, идти на занятия. В голове продолжали мелькать строчки из письма Кикё-сана, которое неожиданным образом оказалось в его комнате. Был ли здесь сам Кикё-сан или он смог отправить письмо с помощью какого-то заклинания? И не почувствовал бы в этом случае что-то директор? Судя по сургучной печати, никто не открывал конверт до него, но мог ли он действительно в это верить. Мужчина тоже старался описать всё на бумаге довольно размыто, не упоминая имён, и это только больше нервировало юношу. Кикё-сан писал о том, что сейчас в деревне полный разлад: всем заправляют королевские рыцари, а его и Энму отправили в разные части помогать раненым. Не успокаивало и то, что Емитсу пропал через несколько дней после того, как Тсуна отправился в академию. Мог ли он искать маму? Тсунаёши никогда не замечал особой заботы, которую бы отец дарил маме, но воспоминания из детства были довольно размыты. Емитсу в последние годы превратился в жестокого монстра, но вёл ли он себя так же с женой? Кикё не говорил ничего конкретного, но вскользь упомянул также о баночке, которая была рядом с конвертом. По видимому, это был новый препарат, потому что вид таблеток был другой и их вновь нужно было принимать два раза в день. Тсунаёши ещё предстояло выяснить новые побочные эффекты. Он находит Ямамото в коридоре. Тот стоял недалеко от окна и смотрел куда-то в сторону главного входа в академию. — Всё в порядке? — Тсунаёши замечает озабоченный вид товарища. — Йо, Тсуна, — улыбается Такеши. — Просто задумался. В субботу у Хибари произошёл неожиданный гон и мне пришлось всё воскресенье также наблюдать за ним. Тсунаёши мало хотелось знать о проблемах этого альфы, но в последние дни его имя выскакивало из всех щелей. — Гон? — уточнил Вонгола, вспомнив безумие в стальных глазах. — Это было так неожиданно! — тут же начал рассказывать Ямамото, придав голосу больше эмоций. — Серьёзно, даже Асари-сенсей говорил, что у Хибари никогда не было сбоев. Да и сам гон длился всего один день. Разве такое бывает? Тсунаёши хотелось громко и истерически рассмеяться. Сущности так пошутили над ними? Подобие гона и течки в один день? Это мало походило на совпадение. Скорее проклятая метка как-то повлияла на ситуацию. Но Тсуна отказывался перестать во всём винить Хибари. Это был не его первый гон, так что несносный альфа мог и проконтролировать свои инстинкты. Тсунаёши не обязан его оправдывать. — История магии начнётся через пару минут, — отстранённо сказал Вонгола, заметив как другие студенты стали уходить по лестнице вверх. — Нужно поспешить. Ямамото согласно выдохнул, но повернул голову в другую сторону коридора. Тсуна тоже взглянул туда, но быстро отступил и сделал несколько шагов к лестнице. Его грубо остановили, схватив за плечо (юноша был уверен, что там останутся следы). Хибари нависал над ним и смотрел своим неизменным свирепым взглядом. Воспоминания того, как на него смотрели несколько дней назад, выцеловывая шею, тут же исчезли за неприкрытой злостью, которую не стеснялись показывать. — Какого чёрта, Вонгола? — Хибари подошёл непозволительно близко и приблизился к чужой шее. — Ты… — поражённо пытался сказать Тсунаёши. — Ты обнюхиваешь меня? Животное! — он незамедлительно ударил кулаком в лицо Хибари, но вышло слабо. У него всё ещё было мало сил и требовалось время для восстановления. Тсуна неимоверно желал избавиться от стальной хватки — прикосновения от альф никогда не несли за собой положительных эмоций. Его усталое тело ещё не дрожало, но в юноше просыпался дикий ужас, который всё это время продолжал гноиться на подкорке. Юношу это только ещё больше разозлило и он опасно приблизился к лицу напротив, чтобы увеличить давление. Хибари провёл всё время до следующего утра в удушающем состоянии, когда всё же смог отстраниться от Тсунаёши и его шеи. И уже вчера в нём нескончаемым потоком назревали вопросы, которые сегодня не терпели лишней задержки. Хибари был зол и сбит с толку. Он не понимал свои собственные инстинкты и тело. Хотелось одновременно прижаться к чужой шее и задушить её обладателя. — Я спросил какого чёрта. — Отпусти меня, животное, — также в угрожающей манере процедил слова Тсунаёши. — Давайте успокоимся, — Такеши попытался встать между парнями, но Хибари мёртвой хваткой держал Тсуну, явно уже используя когти. — Такеши, уйди, — прорычал Хибари, не посмотрев в сторону беты. Сейчас он не мог отступить и оставить свои вопросы ещё на неопределённый срок. В груди всё бурлило от смешанных эмоций, и несдержанный братец только отвлекал. — Ямамото, я тебя догоню, — подтвердил Тсунаёши, не разрывая зрительный контакт. — Вы же поубиваете друг друга! — пытался их образумить, но юношу продолжали игнорировать. — Я позову преподавателя. Как только фигура Такеши скрылась на втором этаже, Хибари вновь коротко рыкнул и придавил Тсунаёши к стене, удерживая за горло. — Что было в субботу, — он продолжал чётко выговаривать слова, — дорогая бета? — Это тебя не касается, — Тсунаёши всё ещё чувствовал хватку на своём плече. А после ответа давление на горло ненадолго увеличилось и он закашлялся. — Ты сейчас ходишь по очень тонкому льду, Вонгола, — он вновь сжал чужое горло и приблизился к нему, чтобы более тщательно проверить наличие запаха. Нет, в прошлый раз он чувствовал его за несколько метров. Сейчас никакая близость не помогла бы. — Ты ведь не бета. Мне стоило догадаться раньше. Метка не будет сводить пару из альфы и беты. Оба только пострадают от этой связи. Так что вывод напрашивается сам собой, — он вновь посмотрел в карие глаза, что в ответ также сочились ненавистью. — И что? Удачно скрывал свою сущность, но резко захотелось почувствовать в себе член? Хибари стоило раньше серьёзно об этом задуматься: альфа никогда не будет намеренно встречаться с бетами, которые понятия не имели об инстинктах и процессах гона. К тому же, беты не могли иметь потомство, что было большим ударом для альф, которые могли уже с первой встречи со своей парой мечтать о детях. Да и беты едва ли переносили гон альфы. И часто после единственного такого опыта бросали своего партнёра. — Иди к чёрту, — Тсунаёши вызвал пламя в свободной руке и ударил в солнечное сплетение. Чужие руки тут же исчезли с его тела и Вонгола вышел на середину коридора в нескольких метрах от Хибари. — Если тебе это так омерзительно, то чего полез? — он злобно усмехнулся. — Долгое воздержание? Академия не даёт проводит свой гон в городе? — У тебя была кровь, — продолжил Хибари, не обращая внимания на небольшую боль. Удар был не настолько сильным. Тсунаёши дёрнулся от этого упоминания, вспоминая кровавые простыни и одежду. Хибари не имел права об этом говорить, потому что вопреки тому, что он это заметил, не побежал к Шамалу и не отступил. Его эгоистичная альфья сущность решила воспользоваться ситуацией, когда тело было особенно слабым. Хибари же больше не подходил достаточно близко и это давало чувство контроля. — Замолчи! — выкрикивает Тсуна. — Я перегрызу тебе глотку, если ты продолжишь об этом говорить! — А сможешь? — усмехается юноша, но тут же падает на пол от повторного удара в солнечное сплетение. И Хибари готов принять этот бой.