Без тебя...

День второй. Несмотря на прошлый день и ночь, представляющую собой калейдоскоп воспоминаний, сновидений и редких моментов спасительного сна, Касл проснулся отдохнувшим. Словно организм принялся наверстывать упущенное и возвращаться к жизни. На сегодня у Рика была уйма планов: заехать к Поле, связаться с управляющим банка, элементарно закупить продукты.Но первым на повестке дня значилось другое. Он хотел видеть ее. Даже если его уже никто не ждал. Подойдя к кабинету, Касл осторожно заглянул внутрь. Там было пусто. Лишь дуновение ветерка из приоткрытого окна мягко колыхало шарфик, висевший на стуле. Безотчетно наблюдая за этим нехитрым движением, он вдруг незримо ощутил чье-то присутствие. Обернувшись, он увидел Кейт. Скрестив руки на груди, она стояла, облокотившись о стену плечом, и вопрошающе смотрела на него. У Касла перехватило дыхание, наверное нужно привыкнуть видеть ее и не испытывать восторг каждый раз, будто она снова воскресла из мертвых. Он отступил в сторону, пропуская, и Беккет прошла в собственный кабинет, оставляя за собой еле уловимый шлейф мучительно знакомых духов. - Ничего не перепутал, Касл? Ты давным-давно здесь не работаешь, - она захлопнула окно. – Что тебе нужно? Он спокойно уселся на стул. - Доброе утро, - не обращая внимания на холодный прием, сдержано улыбнулся. - Нам о многом надо поговорить. Ты не можешь этого отрицать. Кейт молча уставилась на него, пытаясь выглядеть беззаботно, непринужденно, тщательно игнорируя вспыхнувшую в душе радость просто от того, что увидела его. Она и не думала, что он вернется сюда уже сегодня. - Касл, ты просто оставил меня, о чем здесь говорить. Он ужаснулся, подумав, что так все и выглядело. - Это не так, Кейт. - Разве? - Поэтому-то нам и необходимо все выяснить, мы ведь не посторонние друг другу, - он осекся, - мы не можем вести себя так, будто не было всех этих лет. - Какая теперь разница. - Я хочу, чтобы ты знала, что мною двигало. Чтобы ничего не осталось между нами, то есть… Она равнодушно улыбнулась: - Ничего и так не осталось. - Я хотел сказать, чтобы между нами не осталось неясности. - Сегодня просто завал с работой, не думаю, что получится, - замолчав, она с минуту сверлила глазами стопку бумаг перед собой, потом переключилась на часы: - Давай вечером в семь. Касл не верил собственным ушам, он и не надеялся на столь быстрое согласие. - Я буду здесь в семь. - А сейчас мне нужно работать, - недвусмысленно намекнула она. Рик, мягко улыбнувшись, поднялся: - В семь. Вчерашний теплый вечер сменился довольно холодным утром. Но, несмотря на небольшой морозец, погода стояла ясная. Даже в загазованном мегаполисе чувствовалось дыхание приближающейся весны. Все оживало. Касл глубоко вдохнул колючий воздух, ощущая как внутри него тоже все пробуждается ото сна. Он знал, что это только разговор, но это был первый шаг. День тянулся невыносимо долго. Рик успел разобрать вещи, заехал купить новые, сделал все запланированные с утра дела, а часы показывали только пять. Не зная как еще убить время, он решил поболтаться пока в участке, поговорить с ребятами, их расположение надо было возвращать. Едва оказавшись в коридоре, Касл невольно скосил глаза в сторону ее кабинета. Пока определенно рано, но ноги сами уже вели его туда. Он заметил Кейт еще издали. Стоя к нему в пол-оборота, Беккет что-то объясняла собеседнику, указывая на документ, лежащий среди папок. Оттуда она точно не заметила бы его, и Касл мог беспрепятственно наблюдать за ней. Скорее всего она устроила разнос или проводила профилактическую беседу, так как разговор проходил на повышенных тонах. Беккет эмоционально жестикулировала, Касл улыбнулся, он мог даже посочувствовать полицейским ее отдела. Она всегда была лучшей, всегда ставила самые высокие планки и ни в чем не делала себе поблажек, можно было дать на отсечение руку, что того же она требовала и от подчиненных. Бедняги, наверняка им жилось не сладко, соответствовать Кейт Беккет непросто. Но зато в убойном никогда не было столь восхитительного капитана. Касл медленно окинул ее взглядом с головы до ног. Короткий приталенный пиджак светло-бежевого цвета, узкие брюки и неотъемлемая шпилька. Как обычно неотразима. Кейт заправила прядь волос за ухо, вызвав этим движением улыбку на его лице. Как же он скучал по этому жесту. Затем стоящий напротив нее мужчина вдруг вытащил руку из кармана и облокотился о стол. Касл насторожился, слишком вальяжная поза для деловой беседы, и принялся придирчиво рассматривать теперь уже оппонента. Он не помнил его, наверное, кто-то новенький. Ему не было видно лица Беккет, но отлично просматривалось то, как этот тип склонился к ней, что-то говоря с широкой улыбкой. Кейт подняла руку и ткнула его пальцем в грудь, как бы шутя отстраняя от себя. Это не было просто работой. Кейт не позволяла себе такой фамильярности со всеми подряд. Касл тяжело облокотился о стену, улыбка, горящая на губах, из радостной стала горькой. Почему это ни разу не пришло ему в голову, ведь надеяться, что у нее никого не было полтора года по меньшей мере глупо. Это он не мог смириться с ее смертью, она считала… что он ее бросил. Что-то неприятно кольнуло в груди. Мимо прошел этот самый парень, и Касл, взяв себя в руки, преодолел оставшиеся несколько метров и ступил в кабинет. Кейт оторвалась от папок, легкая улыбка все еще играла на губах, но её глаза, Касл смешался, резкий диссонанс просто поражал. В них не имелось даже намека на радость. - Касл, ты уже приехал? - она немного удивилась. - Я подожду, если ты еще занята, - сказал он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. - Только позвоню, и можем ехать. Набирая номер, Кейт покинула кабинет. Они вышли на улицу, чувствуя некоторую неловкость, оказалось, что рядовая поездка в лифте может превратиться в испытание. Кейт повернула к стоянке, Касл следом. С дверным хлопком напряжение только возросло. Они снова находились в одной машине, как раньше. И пытались вести себя как взрослые цивилизованные люди, которые когда-то не могли дышать друг без друга, а потом мирно расстались. Но они не знали, как это сделать. И они не расставались мирно. Кейт включила зажигание и, вывернув из переулка, влилась в общий поток машин. - Куда мы едем? – она держалась несколько уверенней, Касла ее вопрос застал врасплох. - Поехали ко мне, там никого нет, мы сможем спокойно поговорить, - он одновременно произнес это и понял всю бредовость предложенного. - Я не поеду к тебе, - Беккет, как и он, смутилась поспешности сорвавшихся слов, испугавшись, что этим выдаст свое волнение. - Хорошо, - Касл согласился с ней. - Я просто предложил место, где можно спокойно поговорить. - Я знаю. Предложи другое, не такое... это будет давить, - она посмотрела в сторону. - Давай остановимся здесь, в парке до нас никому не будет дела. Ближайшая лавочка оказалась занята, и им пришлось продвинуться немного вглубь. Они шли молча. Кейт привычно держала руки в карманах. Он тоже. Все это было до боли знакомо и напоминало одну из тех ситуаций, когда они точно так же приезжали к месту преступления, оживленно болтая по пути и обсуждая очередную дилемму Касла. Сейчас Касл безуспешно пытался поймать ритм, чтобы идти с ней в ногу, она, привыкшая к быстрой ходьбе, старалась идти помедленнее, но это лишь усиливало несоответствие. Теперь они не знали даже, есть ли у них общие темы для разговора. Было неуютно и странно. Изящно присев на скамейку, Кейт смахнула невидимую соринку с плаща и, сцепив руки на коленях, посмотрела вдаль на играющих в бейсбол детей. Касл осторожно перевел взгляд на нее. Она напомнила ему зажатую пружину: напряженную, сдержанную, боящуюся сделать лишнее движение. Это больше не была та Кейт Беккет, которую он помнил. Он ожидал, что Беккет не захочет его видеть, просто пошлет на все четыре стороны, но вот она сидит здесь, словно каменное изваяние, идеально красивое, но абсолютно безжизненное. Строгая, суровая, отгороженная не просто стеной, она заточила себя в неприступный замок... или он заточил. Касл подумал, что нужно с чего-то начать, спросить, как она жила эти семнадцать месяцев, как дела у Джима. - Я скучал по тебе, Кейт… - сказал он тихо, - я так скучал по тебе. Если это и тронуло ее, Беккет ничем не выдала себя, все так же продолжая разглядывать окрестности. - Я знаю, что был не прав, и как бы ни хотел это изменить, - он покачал головой, - но я не мог бы тебя остановить. Но и наблюдать, как ты убиваешь себя, тоже не мог. - Голос предательски дрожал, получалось бессвязно, но невозможно было заставить себя не волноваться. Начав говорить, Касл уже не мог остановиться. - Один раз я позвонил тебе. Кейт медленно повернулась, но Рик опустил голову на руки и не мог видеть её пытливого и вмиг вспыхнувшего взгляда. - Я бросил сотовый дома… - он виновато улыбнулся сам себе, - я делал все, чтобы ничего не могло заставить меня передумать. Пока все организовывал, таскал Алексис по Европе, почему-то казалось, бурная деятельность не даст пробиться тревожным мыслям. Это и правда помогало, пока все было в движении. Я старался ни о чем не думать, а когда попрощался с ней, взяв честное слово, что место моего отшельничества останется тайной, когда до вылета оставалось часа два, вдруг ясно осознал, что все происходит на самом деле. Так остро почувствовал неумолимое приближение конца всему! Я набрал участок, но не узнал того, кто поднял трубку. Касл снова ощутил, как с замиранием сердца спросил детектива Беккет. Офицер крикнул кого-то, вся их беседа эхом отдавалась в голове, было слышно, как тому прокричали в ответ, что больше недели ее нет на работе… Слишком поздно. Он мгновенно отключил звонок, не желая этого знать. Так он мог продолжать обманывать себя. Для того, чтобы жизнь оборвалась, не нужна неделя, для этого достаточно мгновения. Кейт отрешенно сказала: - Спустя неделю меня здесь уже не было. Касл застыл, ожидая. Настала её очередь. Беккет потерла пальцем переносицу и уставилась на свои сложенные руки. - Все началось, когда однажды мне позвонил папа. Он спросил, не заезжала ли я в его отсутствие. Я ответила, что нет. Он был уверен, что книги и кое-какие вещи находились не на своих местах. Это напомнило мне, что и я замечала подобное. У меня тоже возникало чувство, будто что-то не так, когда я приходила в свою квартиру. Вроде бы ничего не менялось, но некоторые мелочи выбивались из привычной обстановки. Как в расследовании, собираешь по крупицам сведения, складываешь из них картинку - и вот уже произошедшее становится очевидным. Но я отмахнулась от вырисовывающегося ответа, решила, что мне кажется или я банально забыла где и что оставила. Я бывала там набегами, только чтобы забрать необходимые вещи. - Да, ты жила у меня. - Я жила у тебя,- повторила она и остановилась, избавляясь от видений. - Скорее всего, сработало выработанное годами чутье. Я стала приглядываться, прислушиваться, ведь в последнее время была довольно беспечна, счастье притупляет в людях чувство осторожности, а мне нельзя было такого допускать. После того, как я заключила договор с Бреккеном, все собранные сведения, - короткий саркастический смешок снова на секунду прервал рассказ, - я спрятала в своем рабочем сейфе. Ты прекрасно знаешь, что никакой значимой информации, обличающей сенатора, не существовало. Только остатки сгоревших документов, кое-какие дела, косвенно затрагивающие личность Бреккена. Уничтожать все это было нельзя, оставалась возможность восстановить что-то еще, в случае необходимости. Но найди сенатор эту папку, весь мой блеф был бы раскрыт. Они держали меня в поле зрения, я это отлично понимала, особенно после случая со взрывом. Когда я фактически пообещала Бреккену, что добьюсь правосудия, сколько бы времени это не заняло. Я была для него одержимой фанатичкой, движимой только жаждой справедливости. Настолько, что даже не позволила ему погибнуть от чужих рук. Но ничего не указывало на слежку до того момента. А потом сенатор приблизился к главной цели своей жизни, но будущему президенту ни к чему такая помеха на пути. Он стал действовать уже более активно: искал папку с компроматом у меня, у папы. Их присутствие стало очевидным. Алексис планировала вечеринку, ты помнишь? Касл кивнул, стараясь избавиться от неприятного чувства тревоги, сдавившего горло. - Марта уже уехала в турне, и Алексис попросила меня пройтись с ней по магазинам. Я была рада этому, - Кейт улыбнулась куда-то вглубь себя, - мне хотелось быть к ней поближе. Мы прогулялись по торговому центру, заглянули в любимые магазинчики. А затем зашли в кафе, выпить по чашечке кофе. Алексис рассказывала о Максе, о занятиях, мы смеялись, болтали. И вдруг я отчетливо поняла, точнее коп во мне ощутил это, просто на подсознании, за нами наблюдали. Нельзя было обернуться, не выдав себя, но в тот день стало понятно, Бреккен перешел к активным действиям. Значит, время поджимало. Сенатор знал обо мне все, включая то, что делало меня уязвимой. Я не могла дать ему такой козырь. Под прицелом оказалась не только моя жизнь. Сидеть сложа руки становилось опасно, нужно было действовать на опережение. Времени на самостоятельное расследование не оставалось, я должна была передать все собранные материалы федералам, - Кейт вновь замолчала. - На самом деле я приняла это решение еще раньше, поскольку не собиралась возвращаться и погрязнуть во всем этом, заново заполнить свою душу ненавистью. Мне было что терять. Меньше всего я хотела перечеркнуть все, что мы построили с таким трудом. И сделала выбор, давно. Отмщение больше не являлось смыслом моей жизни. Последние слова давались ей нелегко, Кейт осознавала, что они причиняют терзания им обоим, но также знала, что только так они смогут избавиться от иллюзий и покончить со всем. Они получат свое освобождение, ничего больше не станет держать их и возвращать в прошлое. С каждым следующим словом это понимал и Касл. Тем больнее было то, что он знал - она говорит правду. - Я не могла рассказать об этом тебе, ведь нельзя было с уверенностью утверждать, что лофт не прослушивался. Любое наше подозрительное поведение вызвало бы ответные шаги сенатора, к тому же после похищения Алексис мне не хотелось лишний раз тебя пугать. В общем, я собрала все, что у меня было. Дважды по разным преступлениям всплывали люди из конгресса, это никак не компрометировало Бреккена, но косвенно могло бросить тень и кто знает на что вывести. Поэтому я ксерокопировала и сохраняла все улики, имеющие отношение к его окружению. Под видом выяснения обстоятельств другого дела изучила досье, связанное с сыном Макмануса. Нигде не фиксировала, не проверяла по базе, стараясь оставаться незаметной. Там все было далеко не так чисто, как представил детектив, ведущий расследование. Был еще Джордан Норрис, перепуганный помощник главы администрации, помнишь, когда в убийстве Лоры Кембридж обвиняли мэра Уэлдона, мы ведь так и не узнали имя заказчика. Ты рассказывал мне, что остался тогда в участке, благодаря вмешательству Смита. Так вот, я думала над этим, мэр ведь был очень популярен и составил бы серьезную конкуренцию Бреккену в гонке за президентское кресло. Возможно, Смит намекал на то, что сенатор имеет отношение и к этому. Это были уже серьезные зацепки, и я тем более не могла засветиться, поэтому просто сохраняла все, что могло хоть как-то помочь. Нужен был человек, имеющий достаточные полномочия и кому я могла бы доверять. Я купила телефон и позвонила Уиллу. - Сорренсону? – вопрос выскочил сам, вынудив его смутиться. - Он находился в Цюрихе, но должен был вернуться в течение недели. Когда пришло сообщение о его возвращении, я забрала папку и спрятала в квартире, тем более там уже искали. Вечером этого же дня ее нашел ты. Дальше тебе известно, - она сказала это шепотом. - Им требовалось время на расследование, чтобы лишний раз не привлекать внимания ко мне. Уилл попросил уехать из города под благовидным предлогом. Я уехала, решив, что это отличная возможность помириться с тобой. Думала, ты в Хемптонс. Я ошибалась… и ты не брал трубку. Я звонила. Много… В голове не укладывалось, как ты мог просто исчезнуть, вот так, без даже обычного прощай. Касл видел, как дернулась жилка на её шее, и она, спрятав лицо в ладонях, прошептала: - Я искала тебя… Каслу показалось, это не отпустило ее до сих пор, или просто хотелось в это верить. - Я столько искала тебя… Её слова эхом отдавались в его голове, она продолжала, но Касл слышал только: «Я искала тебя…» Он был раздавлен, он терял ее, снова был там и терял ее, правда теперь уже по своей вине. - Потом все закончилось. Одна зацепка привела к похищению человека. Это стало стартовой площадкой. ФБР накопали еще много всего нелицеприятного. И взяли его совсем за другие преступления, не такие давние, как дело мамы, и как, и обещал Сорренсон, общественности ничего не стало известно о Монтгомери. А Бреккен, - она язвительно ухмыльнулась, - карьера, которую он методично возводил столько лет, ради которой убил такое количество людей, рухнула в одночасье. Естественно, свора адвокатов окружила его со всех сторон, они, наверное, даже могли избавить его от тюрьмы, но репутация политика была испорчена. Уж не знаю, то ли это было всем в его жизни, то ли не смог перенести разоблачения, он пустил пулю себе в лоб,- проговорила она, все еще поражаясь его слабости. - Ты не мог этого не слышать? - Я не слышал. Туда, где я находился, не поступало информации из мира. Я намеренно лишил себя этого. Кейт ничего не спрашивала, но он видел неозвученный вопрос в ее глазах. - Сначала просто бездумно уехал, позвонил Алексис, прося составить мне компанию. Видимо, что-то во мне заставило ее согласиться и на неделю забросить студенческую жизнь. Она попыталась узнать, что случилось, – Рик вздохнул, - я был не в настроении откровенничать. Это не слишком в моем стиле, поэтому сделав собственные выводы, Алексис оставила меня в покое. Я все еще упорно подпитывал свою обиду, так легче было справиться с этим. И я твердо вознамерился не останавливаться на достигнутом. Еще даже до Деррика Шторма познакомился с одним индонезийцем и тот рассказывал о уединенности своего острова. Как раз то, что нужно человеку, желающему спрятаться от людей. Никаких гаджетов, интернета, только домик с минимумом необходимого. Туда можно попасть лишь на катере, который приплывает раз в неделю-две, чтобы доставить продовольствие. Это место принято считать раем для влюбленных. Для меня оно стало не раем. Я собирался разбираться в себе и учиться жить без… - он посмотрел на Беккет. Кейт украдкой бросила на него неуверенный взгляд, и их глаза встретились. Касл не отвел своего взгляда, зная, что в нем написан ответ, а он хотел, чтобы она его прочла. Беккет сглотнула, и вздохнув, наконец, смогла открыто посмотреть ему в лицо. Напряжение понемногу отпускало, разговаривать становилось чуточку легче. Им обоим хотелось продлить этот момент, пока еще есть повод, пока они еще как будто там - в «их» жизни. Все уже давно было кончено, но противоречивые чувства, бьющиеся внутри, отчаянно противились этому. Они, словно сговорившись, упрямо не замечали притяжения, которое никуда не делось, даже для себя выдавая его за искреннее участие. - Не могу представить, чтобы ты сидел один на необитаемом острове, - кажется, в ее голосе даже появилась теплота. - Ну, он не был необитаемым. Там были местные жители и туристы, хоть и немногочисленные. Иногда меня навещала Алексис. - И что ты делал? Ты писал? Новые романы, новые герои? - Нет. Никаких криминальных романов, но я писал. А чем ты занималась все это время? Кейт снова напряглась и опустила глаза. Побоявшись разрушить столь хрупкое взаимопонимание, он решил затронуть более безопасную тему: - Повышение? - Знаешь в чем ирония, за то, что я проявила профессионализм, - она закатила глаза, - и отделила личное дело от работы, передав его на расследование, а не занявшись самостоятельно, Гейтс представила меня к повышению. Она сказала, что давно присматривалась ко мне, а это сыграло решающую роль. Я взяла отпуск и занялась написанием научной работы. - Высокий блондин из участка. Это серьезно? – Касл готов был проглотить собственный язык из-за того, что это все-таки сорвалось. Кейт недоуменно посмотрела на него. - Это тебя не касается, Касл. Он поспешно согласился. - Твои вещи, они все еще в лофте. Альфредо в любой момент пустил бы тебя, чтобы забрать их. - Да, я знаю. Касл, у меня были ключи. Я не оставляла их, мы поссорились, не захотели выслушать друг друга, но… Уходя, я вовсе не ставила точку. А потом просто не смогла туда вернуться. Чувствуя, что их время неумолимо утекает, Касл жадно вглядывался в ее лицо, цеплялся за каждую такую родную черточку. И пусть больше не было мягкости, к которой он привык, пусть эти самые черты стали резче, а взгляд холоднее, это все равно была его Кейт. Он смотрел как заходящее солнце окутывало ее мягким светом, как длинные темные ресницы отбрасывали тень на матовую кожу, волосы легко развевались от ветра. Ему так хотелось запустить в них пальцы, почувствовать их шелковистость. Хотелось провести ладонью по щеке, стереть эту невыносимую печаль из глаз. Он до одури хотел снова почувствовать вкус её губ... В груди застыл ком, он почти сказал ей, что все еще любит, что любит уже бесконечно, неистово… Каждый взгляд на нее возвращал его туда, где он, не думая, касался каштановых прядок, зарывался в них лицом. Туда, где просто обнимал ее. - Мне пора, Касл. Рик кивнул. Она вдруг посмотрела на него с такой нежностью, как-то неловко дернула рукой... и сжала ее в кулак. - Всего доброго, - и развернувшись, быстро пошла по аллее. С каждой минутой Кейт ускоряла шаг, стараясь уйти от него как можно быстрее. Беккет уже даже не чувствовала ног, настолько стремительно желала оставить это место позади. Она хотела туда, где никто не увидит. Ее душили слезы, хотя ни одна так и не скатилась по щеке. Впрочем, их не было уже давно, зато был дождь, последнее время она любила дождь. Иногда казалось, что он и есть ее слезы. Он смывал и очищал, он делал боль не такой нестерпимой, пусть не избавлял, нет, хотя бы притуплял на время. Для нее никогда не было нереально жить с болью,Кейт ее уже не замечала, но сейчас она была другая, она поднялась,она изматывала, заставляя биться от бессилия. Она потянула за собой боль физическую... Господи, как она хотела, чтобы пошел дождь, просто безудержно, он нужен был ей, необходим. Чтобы почувствовать хоть какое-то облегчение. Но небо безжалостно окрасилось желто-розовым закатом, заливая еще голые деревья золотым светом. Вечер был ясным и снова теплым. Кейт стремилась домой, в единственное место, которое напоминало ей о том, что она все еще живая. Ее фигура медленно растворялась в вечерней дымке. Касл не отрывал взгляда, пока в глазах не зарябило от напряжения. Они поговорили, как взрослые люди. Смогли переступить через обиды, все простить и понять, как когда-то понимали друг друга. Теперь случайно столкнувшись на улице, встретившись на каком-нибудь мероприятии, ей не нужно было отводить глаза. Они расстались, теперь уже окончательно. Но от всего этого разговора веяло какой-то незавершенностью. Душу разрывало от ощущения неоконченности, от невысказанности, от невыносимой муки. Не было никакой легкости или тем более освобождения. Теперь он мог открыто смотреть ей в глаза, но отчего-то чувствовал невыносимую, нестерпимую, раздирающую душу горечь и безумное отчаянье. Он любил ее и не хотел, чтобы все осталось в прошлом. Чтобы все так нелепо окончилось. Чтобы женщина, которая столько значила в его жизни, стала просто проходным персонажем, глупо оборванной связью. Все было неправильно, нелепо… Рик так и сидел на этой лавочке, смотря, как красный диск солнца прячется за макушками деревьев. Не обращая внимания на то, что ветерок перестал быть ласковым и уже сделался скорее пронизывающим. Касл все думал и думал. Он знал, что будет делать. Также как и то, что это будет сложно, нет… практически нереально. Но он собирался вернуть ее. Он никогда не забудет - на что похожа жизнь без нее.