Собственно, эта глава и есть то, ради чего я все и затеяла.
_______________________________________
Это было подобно ощущению нереальности, какой-то эфемерности. Словно в тумане. Касл шел почти на автопилоте, с тяжелой гудящей головой, на ватных ногах, и не слишком замечая происходящее вокруг. За сегодняшний день это состояние успело стать для него нормой. Какая-то часть сознания узнавала знакомую лестничную площадку, движение руки Беккет, отмыкающей замок, но все это происходило как во сне. Любое отмеченное им действие моментально отступало, растворялось, не успев закрепиться и преобразоваться в знание. Им полностью владела единственная мысль – всего какие-то несколько минут, шагов отделяют его от собственной дочери.
Переступив порог, он оказался в когда-то таком знакомом доме. Услышал незначительный щелчок - Кейт прикрыла дверь, практически не издав шума. Струйка пота щекотнула висок. Немного удивился про себя, отчего все вокруг было светлее обычного, гостиную просто залило слепящим светом, поблескивающим то там, то здесь неприятными для глаз вспышками. Моргнул несколько раз, но картинка все еще не становилась резче.
- Касл! – громким шепотом окрикнула его Кейт.
Неловко развернувшись на ее голос, он едва не задел девушку, взирающую на него с явным любопытством.
- Касл, это Сэм, няня Мии.
Она улыбнулась приветливо, как если бы встречалась с ним каждый день.
Пелена не рассеивалась, и девушка тоже показалась ему довольно белесой. Он кивнул автоматически, краем глаза улавливая, что Кейт повесила куртку в шкаф, и руководствуясь ее действиями, снял свою, так же вымыл руки. Обратил внимание, что она ступила на лестницу, как быстро мелькнула блузка, затем брюки. Касл стоял, пытаясь избавиться от шума в ушах. Перед глазами мельтешили белые мухи, ступени расплывались, почему-то снова туфли, и серые брюки. Его будто парализовало. Вдруг в этом стремительно лишающемся границ пространстве, становящимся все белее и белее, он увидел ладонь, взгляд тут же сфокусировался на тонких длинных пальцах. Вернувшись на несколько ступенек обратно, Кейт протягивала руку. Этот жест показался ему глотком целительной влаги посреди засушливой пустыни. Он потянулся к ней, хватаясь как за спасательный круг, прохладная кожа немного привела в чувство, а ощутимое сжатие помогло стряхнуть оцепенение и придало хоть какую-то уверенность. Касл принял эту поддержку, ощущая благодарность вместе с легкой дрожью ее кисти, Беккет тоже волновалась. Крепко держа, она потянула его за собой. Открыв дверь, на минуту остановилась, заглянув в комнату. Затем прошла вперед, все еще не отпуская. Обернулась и приложила палец к губам. Касл вошел в прежнюю спальню, уже с легким, приятным запахом чего-то нового. Кейт высвободила руку поворачиваясь, и указывая ему взглядом на кроватку из темного дерева, словно безмолвно направляла.
Немного отступив, она пропускала его, но он, уже влекомый неведомой силой, и сам двинулся туда.
Подойдя, Касл осторожно взялся за бортик, жадно вглядываясь в спящего ребенка. Она лежала, уютно раскинувшись на животе, такая маленькая и одновременно большая. Желтое пушистое одеяльце было отброшено набок, выставляя напоказ голые ножки и несчастного плюшевого зайца розового цвета, надежно придавленного к матрацу перекинутой через него коленкой. Держась за деревянные балясины, Касл тихонько опустился вниз, прислоняясь к кроватке прямо напротив круглого личика. Она была настолько близко, что он не чувствовал даже вдавившихся в лицо прутьев. Боясь моргнуть, завороженно смотрел, как приоткрытые розовые губки слегка причмокивали сквозь сон. На длинные, загнутые кверху ресницы, темными веерами оттеняющие совсем светлую кожу. Щеки, окрашенные здоровым румянцем, были настолько бархатисто-нежными, что, казалось, почти просвечивались. Безотчетно желая быть еще ближе, сильнее вжался головой в неширокое отверстие между планками, всматриваясь в слегка вздернутый, симпатичный носик и маленькие золотистые бровки полумесяцами. Хотелось дотронуться до воздушных светло-каштановых колец, легко вьющихся вокруг головки. Но она спала.
Облокотившись спиной о дверь, Кейт нервно прикусила прижатую ко рту согнутую руку. Она старалась быть невидимой, незаметной, чтобы не мешать, хотя понимала, вряд ли что-то вообще способно помешать ему сейчас. Он не замечал ничего вокруг, видя только собственного ребенка. В глазах защипало, и она порывисто сдавила пальцами переносицу. Стараясь издавать как можно меньше шума, тихонько выскользнула, оставляя их одних. Кейт спаслась оправданием, что это только их момент и она там лишняя… а вовсе не из-за того, что не могла смотреть в лицо, вобравшее в себя боль и счастье одновременно, не потому что чувствовала свою вину, даже зная, что не виновата. Она не могла по-другому, но от этого не становилось легче. Беккет, видевшая в своей жизни море смертей и трагедий, умеющая не реагировать и отстраняться от какого угодно зрелища, не справлялась с эмоциями...
Касл потерял счет времени и не знал, как долго просидел здесь. Немного затекла спина, но он не обращал внимания. Он запоминал каждую черточку, вбирал в себя мельчайшую деталь, наверное, выучил наизусть весь ее облик. Несколько раз почти прикоснулся к ладошке, находящейся совсем рядом, но в последний момент отступал, боясь разбудить. Рик провел руками по своему лицу, будто что-то смывая, и удивился тому, что оно мокрое. Он не почувствовал слез, текущих по щекам все это время. И снова его привлекла такая манящая близость мягкой, белоснежной ручки, с несильно зажатыми в кулачок пухлыми пальчиками, он разглядывал крошечные ноготки, малюсенькие ямочки на тыльной стороне ладони. Указательный и большой пальчики легко шевельнулись, распрямляясь, и вновь сомкнулись... Кровь в венах остановилась… Касл испуганно бросил взгляд на Кейт, но ее не было, он не понял, когда она вышла. Безумно волнуясь и не менее сильно жаждя, увидел, как дрогнули ресницы… Мия сонно приоткрыла глаз, и Касл ощутил, как все внутри скрутило тугим узлом. Застыв на секунду, она свезла руки к подушке, и приподняв голову, развернулась к нему, демонстрируя отпечаток смятой простынки на розовой щеке. Сощурилась, все еще не совсем проснувшись. После чего, пыхтя, подтянула под себя сначала одну, потом вторую ногу, оттопырив попу, потянулась и уселась. Пушистые ресницы слегка задрожали и взметнулись… Касл обомлел… невероятно, но перед ним была еще одна пара таких же чарующе бездонных, оливковых глаз… Он утопал, узнавая, теряясь, отмечая… любовь заполняла его так стремительно, что он словно чувствовал ее горячий бег по венам. Это какое-то неконтролируемое чувство, сродни инстинкту, когда в одно мгновение понимаешь, что оно накрывает тебя с головой, проникает и захватывает, кружа в водовороте. Ты просто знаешь, что ради этого человечка свернешь горы. Что вот оно самое главное.
Слегка наморщив лобик, Мия нахмурилась, Касл насторожился, ожидая испуганного плача… Но она резво схватила пухлой ручкой перекладину над его лицом и держась за опору, поднялась на ноги, уже с любопытством глядя на него. Он по наитию тоже выпрямился, вставая, зачем-то стер тыльной стороной руки влагу с лица и осторожно, не отпуская глазами, протянул руки… аккуратно подхватил под мышки и вынул ее из кроватки. Она оказалась довольно увесистой, или он просто не ожидал.
Мия пристально изучала его… все еще молча. Он неуверенно улыбнулся, продолжая опасаться вопля, и осторожно охватив ладонью ручку, поднес ее к губам, оставляя самый первый несмелый поцелуй. Розовые губки медленно поползли в стороны, расцветая мягкой улыбкой и являя миру четыре белоснежных зуба. Касл почувствовал, что тает, просто растворяется. Приник щекой к головке, вдыхая пьянящий, ни с чем не сравнимый запах детства – запах счастья и невинности, молока и мягкого детского мыла, как будто бы ванили или крема, он не разбирал, в голове кружились, бились, вихри мыслей, укладываясь в нужном месте – так пахнет его ребенок. Он был уверен, что она сплошное совершенство. Мия потянулась, заинтересованно шлепая ладошкой по его щеке, и Касл играючи поймал крохотные пальчики губами. Она засмеялась в голос, заставив его вздрогнуть, прислушаться и навсегда запечатлеть в памяти первый смех своей дочери. Прижимая уже смелее и крепче, он сомкнул ее в объятиях всю целиком, принявшись целовать все, что попадалось: плечики, щеки, слегка влажные после сна вихры. Опустившись на колени, усадил ее на край кровати, и поймав ладошки в руки, стал водить ими по своему лицу. Она восторженно пищала, без возражений вовлекаясь в его игру. Взявшись за босые пятки, Касл начал шутя прикусывать каждый пальчик. Визг поднялся такой, что невольно заставил улыбнуться даже вернувшуюся Кейт. Сейчас это не осталось для него незамеченным:
- Мия, наша мама врушка, - сказал он довольно и вслушался в собственную фразу, это было странно.
Насторожившись, Кейт вопросительно посмотрела на него.
- Ты сказала, она похожа на меня, а эти глаза… Беккет, здесь не надо быть детективом, я уже молчу про капитана.
- Но только разве что, глаза, - она смотрела на них с высоты своего роста, чувствуя какую-то растерянность.
Будучи свидетельницей их возни, Кейт была поражена тому, как скоро они пришли к взаимопониманию, хотя никогда и не сомневаясь, что может быть по-другому. Мия от макушки до пяток была его ребенком. То, с каким воодушевлением она принимала новое, неизвестное, познавала все, до чего только могла дотянуться, возбужденно сверкая огромными глазами, каждый раз заставляло недоуменно открывать рот. Кейт была уверена, что ее ребенок непременно будет верить в волшебство, привидений и прочих зеленых человечков, даже если она безостановочно будет твердить, что их не существует. Похоже, с этим рождаются, потому как с тех пор, как Мия научилась ползать, удержать ее где-то не представлялось возможным. Она должна была узнать все.
Слегка сощурившись, Кейт продолжала наблюдать за ними. Возможно, ей просто непривычно было видеть своего ребенка в его объятиях… И она еще не разобралась, как себя теперь вести…
- Касл, ее надо переодеть.
С этими словами Кейт наклонилась и подхватила дочку. Неосознанно, так как делает любая мать, беря только что пробудившееся дитя на руки, прижалась губами к виску, вкладывая в это движение известный только ей одной смысл. Принялась расстегивать кнопки на плечике и смахивать завитушки со лба. Улыбаясь ей, прижалась носом к маленькому носику. Касл, зачарованный открывшейся картиной, снова лихорадочно менял в голове ранее устоявшиеся понятия. Это тоже было внове, Кейт -мать была так же удивительна, как и абсолютно гармонична. Она, что-то тихо нашептывая, казалось, совершенно забыла о его присутствии, привычно удерживая ребенка одной рукой на боку, прошла к комоду, достав необходимое, прихватила подгузники. Лицо разгладилось от малейшей скованности, глаза были чисты и прекрасны, он уже никогда в жизни не вспомнил бы, как она выглядела до … этот образ вытеснил все другие. Это шокировало, волновало и было так… естественно, что просто невероятно поверить. Как могла эта женщина на раз-два укладывать преступников на лопатки, вот эта, которая смотрит на своего ребенка самыми упоенными, полными бескрайней любви глазами. Откровение за откровением. Однако Касл, только что обретший свою дочь, не собирался так легко отдавать ей главенство. Он просунул руки под ее и перехватил малышку:
- Я сам переодену.
Мягко уложил ее на кровать и принялся стягивать бодик. С легким недоумением Кейт протянула ему подгузник и заинтересованно наблюдала за его действиями. Касл ловко снял тот, который был на ребенке, вручил его Кейт и… умудрился поймать совершенно не желающую смирно лежать малышку, бойко перевернувшуюся на живот и собирающуюся отползти. Вернул ее обратно на спинку и мастерски надел чистый, проверив, не туго ли застегнул липучки. Приподняв брови, Кейт восхищенно кивнула и протянула ему кофточку со штанами. Касл споро закончил, не забыв чмокнуть круглый животик.
- Это как езда на велосипеде, единожды научившись, уже не забудешь.
- Ну, пойдемте ужинать, - все еще находясь под впечатлением, произнесла Кейт.
- О, ужин.
- Садись, ты, наверняка, сегодня ничего не ел, - сказала она, вынимая ребенка из его рук и усаживая в детский стульчик, где уже стояла тарелка с кашей.
- Беккет, лучше всего на свете я умею кормить детей.
Он выхватил ложку, и развернувшись от стола, пододвинулся к стульчику. Опешив, Кейт села на свое место и со смиренным видом принялась ковырять вилкой в тарелке.
*** *** ***
Упершись локтями в собственные колени и подложив ладони под подбородок, Кейт завороженно наблюдала за развернувшейся в ванной утиной баталией. Вода стояла повсюду. По полу сгруппировались островки мыльной пены, все находящееся поблизости предметы были нещадно залиты, непредусмотрительно оставленный мохнатый тапочек напоминал пса, попавшего под ливень. Насквозь мокрый Касл выстраивал на воде разноцветную флотилию из резиновых уточек разного размера, а Мия восторженно лупила по ним растопыренной пятерней. Каждый шлепок сопровождался фонтаном брызг, в очередной раз обливающих счастливого отца, и сопроводительным громким воплем. Доставалось даже Кейт, сидящей чуть поодаль. Она в очередной раз убрала прилипшую к щеке влажную прядь, все еще не уставая удивляться этим двоим. Рационалист в ней никак не мог угомониться и перестать искать причины, объясняющие такое безоговорочное принятие Мией человека, которого она не знала. Невозможно было списать все на одну только генетическую связь. Они вели себя так, будто делали это всю жизнь, а не познакомились пять часов назад.
Кейт не раз представляла, как это было бы, останься они все вместе. И теперь просто притихла, наблюдая за сбывшейся фантазией, с единственной, правда, разницей… она не могла найти свое место в этой новой действительности.
Желтый утенок спилотировал ей в ногу, предлагая прямо сейчас выяснить мучавший ее вопрос. Раздумывая лишь секундочку, Кейт откинула пока проблемы сложных взаимоотношений, устремила хитрый взгляд на две застывшие в ожидании физиономии с одинаковыми ямочками на щеках и запустила игрушку обратно в воду, устроив новый грандиозный всплеск. Сместившись вперед, облокотилась о ванную, и, зачерпнув пену рукой, мягко сдула ее с ладони. Мия заразительно смеялась, не оставляя им и шанса не поддаться этому искреннему веселью. Внимание дочери снова всецело принадлежало ей, и Кейт принялась намыливать головку, вызвав ожидаемое недовольство. Аккуратно смывая шампунь с волос, она рассказывала дочери, что кто-то расшалился и теперь не заснет и до полуночи. Касл уселся на мокрую плитку уже и так безнадежно промокшими штанами, наслаждаясь всем этим зрелищем. В Кейт не было ни капли той зажатости или резкости, которые сопутствовали ей последние дни. Улыбка не сходила с губ, а он уже успел отвыкнуть от того, как плавно и бесхитростно расцветала она на ее лице раньше.
- Подай полотенце, вон то, что сверху, может хотя бы оно сухое, - вынув Мию из воды, Кейт указывала на верхнюю полку.
Касл достал полотенце и помог ей завернуть ребенка.
- Кейт, тебе придется найти мне хотя бы халат, - он прокричал, когда дверь за ней уже захлопнулась, - иначе я буду хлюпать по всему дому мокрым или…
Не дав закончить предложение, она вручила ему старую футболку и домашние штаны.
- Ого, ты хранила мои вещи.
- Не придумывай, лежали и лежали, - она решила не вдаваться в подробности о том, что лучше всего спалось именно в его футболках.
Переодевшись и попытавшись привести ванную хотя бы в относительный порядок, Касл вышел, не обнаружив, однако, никого в спальне. Спустился и сразу подхватил одетого в пижамку ребенка из стульчика, Беккет тут же спровадила ему еще и бутылочку:
- Когда докормишь, нужно легонько покачать, и она уснет, - уже даже не пытаясь бороться за право сделать это самой, сказала Кейт, - просто придерживай головку у плеча и поглаживай по спинке, это ее успокаивает. - Вот так… - она подалась к нему, собираясь показать, но поспешно одернула руку, отстраняясь.– Ты понял.
*** *** ***
Спускаясь, Касл немного помедлил на лестнице, наблюдая сверху, как Кейт, сидя прямо на полу у дивана, что-то пишет. Работа не отпускала даже дома. Или она пытается спрятаться от собственных невеселых дум. Он подошел и устроился рядом, с преувеличенным интересом заглядывая в бумаги. Она повернулась, с вопросом на лице, и он смог убедиться в собственной правоте - отчеты здесь выступали прикрытием. Спокойно взявшись за обложку, Рик, не колеблясь, закрыл папку.
- Расскажи мне все с самого первого дня.
- Я уже все тебе рассказала.
Он отрицательно покачал головой.
- Ты рассказала о том, что происходило, а я прошу рассказать о том, что творилось в твоей голове, о том, как менялось все внутри.
Кейт посмотрела на него так, словно он покушался на запретную территорию.
- Касл, ты хочешь слишком многого.
- Не думаю…
- Я уже все тебе рассказала, - отмахиваясь, повторила она.
- Я хочу знать каждую подробность, каждый день, каждую твою мысль. Расскажи мне, как это было, - сказал он тихо.
Она развернулась к нему возмущенно.
- На сегодня уже и так слишком много, тебе пора домой, - Кейт попыталась подняться, но он не дал, удержав за руку.
Резко выдернув ее, она взорвалась:
- Что именно, Касл?! - смерив его взглядом, полным горечи и боли, она негодовала. - Что конкретно, творящееся в моей голове, ты хочешь знать? Как я никогда не рассказывала тебе о том, что у нас будет ребенок... Не видела твоих глаз в этот момент… Или о том, что ты никогда не чувствовал первых робких толчков сквозь мою кожу… Как мы никогда не мечтали вместе о том, кто это будет: мальчик или девочка. Как я ночь за ночью ложилась в постель, только потому что нужно было это делать… или, глядя на твою подушку, ненавидела и одновременно…
Она вдруг осеклась, и прижав ладонь ко рту, отвернулась.
- Что еще ты хочешь, чтобы я тебе рассказала... думаю, не стоит…
- Я всегда хотел, чтобы это была девочка… - сказал он приглушенно, пытаясь начать дышать после обрушившегося на него потока информации.
Кейт бросила на него быстрый взгляд и снова отвернулась, казалось, ничто уже не способно заставить ее плакать, но слезы против воли покатились по щекам. Она не скрывала их, но и не выставляла напоказ.
- Кейт?.. – сказал он тихо, - ты все-таки ненавидишь меня.
Она отрицательно завертела головой, стараясь подавить слезы, и подтянув к себе колени, уткнулась в них лбом.
- Кейт… можно я обниму тебя, просто обниму.
Продолжая сидеть, спрятав лицо в коленях, она молчала. Касл неуверенно подвинулся и несмело обвил руками прямо поверх ее сомкнутых рук, прижавшись щекой к шее.
- Расскажи мне, Кейт, пожалуйста.
Она вздохнула тяжело, и переместившись на колени щекой, стала рассказывать. Сначала слова давались через силу, голос звучал хрипло, но постепенно уже не могла остановиться. Кейт вспоминала и вспоминала, иногда немного грустно, а иногда улыбаясь. Она делилась тем, о чем не знал ни один человек, тем, что держала в себе, стараясь не показывать слабости друзьям. Кейт не сомневалась, что они постараются помочь, проявят участие, но она не нуждалась в жалости, сочувствии и печальных глазах, даже испытывая благодарность и признательность. Но ей нужны были не они… И теперь было так легко освободиться и разделить это именно с тем человеком.
Кейт, тихо смеясь, припоминала, как обижалась на Райана и Эспо из-за того, что они хитростью не давали ей выезжать на задержание, как по очереди носили чай. Касл воочию представлял картинку, как они притаскивали на место преступления сок, налитый в стаканчик для кофе, ее возмущенную реакцию, и смеялся вместе с ней. Как напарники тихонько проскальзывали в допросную, чтобы оставаться поблизости, а она, поначалу злясь, вскоре совсем привыкла и даже улыбалась про себя.
Кейт расслабилась и позволила себе слегка опереться о его грудь, все так же удерживая руками колени. Касл ощущал запах осени и шелест листьев под ногами, когда гулял вместе с ней по вечернему парку. Он испытывал ни с чем не сравнимый восторг, услышав, как доктор сообщил ей, что будет девочка. Вместе с ней он опускал ладони на округляющийся живот, словно стараясь защитить его. Комната заполнилась теплым смехом, когда Касл представил, как она, пыхтя, пыталась собрать кроватку, а потом еще выслушивала отповедь от Райана с Эспо, потому что они притащили другую, уже готовую. Его сердце почти что выскакивало из груди, когда он её ушами услышал разрывающий больничную тишину первый крик своего ребенка и с волнением взглянул в крошечное красное личико. Касл уже не скрывал и собственных слез.
- Почему мы сделали это, Кейт, почему не уберегли все для нас.
- Уже поздно Касл...
Он нехотя глянул на часы. Действительно была глубокая ночь. Но ему не хотелось размыкать объятия, не хотелось уходить сейчас, ему не хотелось уходить… никогда.
- Тебе завтра на работу?
- Нет, если ничего не произойдет, - она переметнула взгляд на циферблат его часов. - Боже мой, уже половина четвертого ночи. Тебе пора, я вызову такси.
Он через силу убрал свои ладони с ее рук, давая возможность освободиться. Она поднялась, и Касл неуклюже встал следом.
- Не надо, я пройдусь пешком. Здесь не особенно далеко, - сказал он уныло. Отчаянно надеясь, что она не вытолкает его среди ночи. - Беккет, ты же не выставишь меня ночью на мороз? Все-таки я не чужой тебе.
Она посмотрела на него, немного обалдев:
- На какой мороз, Касл, на улице плюсовая температура…
- Я не могу идти в домашней футболке и штанах, - не унимался он.
Кейт закатила глаза.
– Ладно, спи на диване, - сказала она, сдаваясь.
- На большее я и не рассчитывал, - проговорил он себе под нос, делая вид, что убирает документы в сторону.
Кивнув рассеянно, она достав из шкафа плед, протянула ему:
- Спокойной ночи.
- Тебе тоже, - проговорил он ей, уже поднимающейся по лестнице.
- Кейт!
Она остановилась и обернулась.
- Спасибо за то, что она есть, - он замялся, - после того, как мы расстались, и всего, что произошло, ты…
- Ее не могло не быть, Касл.
Стоя над кроваткой и глядя на спящую дочку, Кейт мягко улыбалась. С ее плеч свалился груз, который давил ощутимо и постоянно. Возможно сегодня, в какой-то степени она снова пережила все это. И она была не одна.
Кейт просунула руку под подушку, устраиваясь поудобней, и провалилась в сон, едва голова коснулась ее, так легко она не чувствовала себя уже давно.
