Если бы только я...

      — Устройство от панических атак, значит? Настолько всё плохо?       Питер исподлобья сверлит взглядом доктора, вливающего через катетер очередную неизвестную субстанцию, мелко выдыхает, чувствуя, как его понемногу бросает в расплавляющий мысли жар.       — А вам-то какое дело?       Чуть задержавшись на нём внимательным взглядом, доктор пожимает плечом и отворачивается, сбрасывая шприц в контейнер на столе.       — Пытаюсь предположить, как скоро сложится ваш супергеройский карточный домик, только и всего.       Щекам становится горячо, точно при простуде, а пристёгнутая к подлокотнику рука всё ощутимее немеет, и Питер зажмуривается, мысленно отсчитывая время до антидота, надеясь, что всё пройдёт быстро, как в прошлый раз. Так же, как множество раз до этого.       — Не дождётесь.       Подобные уколы в адрес Мстителей приходится выслушивать практически каждый раз, когда он заводит очередной бесполезный разговор, но поделать с собой Питер ничего не может — тишина в лабораториях стоит настолько угнетающе стерильная, что уже через пару часов пребывания здесь он начинает чувствовать, что ещё немного — и сойдёт с ума, если хоть с кем-нибудь не заговорит. И пускай парировать доводы, зачастую исполненные горькой правды, непросто, но всё же это помогает хотя бы ненадолго отделаться от ощущения, словно что-то неумолимо угасает внутри с каждым новым вдохом.       Вот только сегодня слова обжигают сильнее боли, а возразить ему попросту нечего — очередное напоминание, что ни один его шаг не остаётся незамеченным, расцарапывает изнутри невыносимым чувством вины перед теми, кто совершил ошибку, доверившись ему. Как бы он ни старался, сколько бы ни находил причин избегать серьёзных обсуждений в Башне, а оставить Наташу одну не смог. Не сумел пройти мимо — и подвёл абсолютно всех, вот так запросто выдав её уязвимость.       От неприязни к самому себе темнеет в глазах, и Питер с силой прикусывает губу, не замечая на языке солёный металлический привкус.       Нет, больше так продолжаться не может. Нужно заканчивать со всем этим, пока кто-то не пострадал из-за него. Пока не стало слишком поздно что-либо предпринять.       Негромкий стальной звон поодаль заставляет настороженно вскинуть голову — сосредоточенно снующих вокруг лаборантов заметно прибавилось, а на столе напротив, не предвещая ничего хорошего, успела возникнуть неясного предназначения конструкция из проводов и металла, формой смутно напоминающая шлем.       Взволнованно оглядевшись в поисках пропавшего из виду доктора, Питер вдруг ловит себя на мысли, что дышать становится всё труднее, словно бы стылый воздух лабораторий вдруг разом заполнила кружащая голову невыносимая духота.       А затем осознание электрическим разрядом прошибает его насквозь.       Антидот так и не вкололи.       И это может означать лишь то, что неизвестное вещество, медленно распаляющее всё изнутри — вовсе не очередной токсин, реакцию на который нужно проверить, а часть эксперимента гораздо более сложного.       Гораздо более страшного.       Паучье чутьё, в последние дни практически не дававшее о себе знать, забившись в самый дальний, недосягаемый уголок подсознания, вдруг вздрагивает, проносясь по всему телу, натягиваясь внутри тревожно дрожащей струной. Балансируя на ней, Питер отчаянно пытается удержать равновесие в попытке найти следующий правильный шаг, но сердце сбивается с ритма, рикошетит о грудную клетку, сбивчивым перестуком отдаваясь в ушах, а нить над разверзшейся пропастью паники становится тоньше и тоньше с каждой секундой — и словно в последней попытке уцепиться за спасительную соломинку, он заглядывает в лицо лаборантке, приблизившейся к нему со шлемом в руках. Та бегло отводит взгляд, но он сразу же узнаёт в ней Грейс — ту самую девушку, которую однажды попросил о помощи.       — Пожалуйста, — дрожью срывается в воздух, когда прохладные пальцы касаются его лба, убирая прилипшую прядь волос. Грейс всего на мгновение задерживается тыльной стороной ладони на пылающем виске, прежде чем отстраниться и осторожно опустить шлем ему на затылок, но в её светлых глазах Питер успевает прочесть что-то до боли напоминающее неподдельное сочувствие, и к горлу против воли подкатывает ком.       — Пожалуйста… не надо, — шепчет он, видя, как поодаль вновь возникает монохромная фигура доктора с устройством управления в руках, ловит на себе холодный пристальный взгляд, словно лезвие отсекающий последнюю надежду на то, что всё ещё можно остановить. — Не надо.       Грейс закрепляет шлем, и, опустив голову, словно не находя в себе сил вновь посмотреть на Питера, прижимает ладонь к его пересохшим губам, заставляя стиснуть в зубах резиновую капу.       — Сегодня у тебя станет немногим больше общего с некоторыми из вашей команды. Захватывающе, не находишь? — мимоходом бросает доктор, не сводя с него глаз, когда Грейс пропускает его вперёд, безмолвно отступив в сторону. — Раньше эта процедура была несколько… более топорной, но мы довели до ума пару старых наработок для твоего удобства. Безболезненней, правда, не стало, уж извини.       Сжав челюсти и напряжённо выдыхая через нос, Питер неотрывно следит за каждым его движением, за каждым прикосновением пальцев к прозрачной панели управления и невольно вжимается в кресло, когда доктор с едва уловимой усмешкой наклоняется к нему и, опершись на подлокотник, добавляет:       — Передавай привет Зимнему солдату.

***

      Улица стремительно проносится мимо, переворачиваясь на 360 градусов вокруг себя, и, отцепившись от паутины, Питер мягко приземляется на одну из знакомых манхэттенских крыш. Бегло оглядывается по сторонам, стягивает с головы маску, подставляя лицо треплющему волосы осеннему ветру, глубоко-глубоко вдыхает, прикрыв глаза.       И, прислонившись спиной к каменному выступу, медленно оседает вниз.       Выходя после вчерашнего в патруль, он искренне надеялся… На что? Что привычное дело поможет снять напряжение, пронизывающее каждую клеточку его тела? Что сумбур в мыслях хоть самую малость уляжется? Или что кто-то случайно подстрелит его, подарив временную возможность не возвращаться в лаборатории?       Так или иначе, чуда не произошло.       Каждый резкий звук заставляет вздрагивать. В каждом случайном шорохе мерещится тихий электрический треск, раздавшийся в шлеме за мгновение до того, как голову пронзила невыносимая, ввинчивающаяся в само сознание боль. А ещё страшнее — неотступно следующие за ним по пятам мысли о пустоте. О том, как мир вспыхнул ослепительно чёрным, а после остались лишь смутные, доносящиеся словно сквозь толщу воды отголоски реальности.       Что произошло, пока он был в отключке? Что с ним успели сделать? Питер не обнаружил на теле ни одного нового шрама, но легче от этого не стало нисколько, ведь молчание доктора оказалось куда страшнее рутинного перечисления этапов эксперимента. Да, подробности того, что ему предстояло на себе испытать, порой вгоняли в ужас, заставляя сомневаться в том, способен ли он вообще выдержать такое, но раньше он хотя бы осознавал, что происходит, — теперь же навязчивое чувство, словно что-то ускользнуло, оставшись за самой гранью сознания в шаге от досягаемости, неуловимое и недоступное пониманию, но огромное, словно сверхмассивная чёрная дыра, не оставляет его ни на мгновение, заставляя сомневаться в самой реальности собственных воспоминаний.       И это просто сводит с ума.       Растерянно скользнув взглядом по серым зеркалам небоскрёбов вокруг, Питер невольно замирает при виде неизменно возвышающейся вдалеке Башни, чувствуя, как что-то колко сжимается в груди.       Почему каждый раз он оказывается там, где меньше всего следует находиться? Почему не выходит избавиться от ощущения, словно в присутствии Мстителей любая проблема может стать решаемой? Боже, да им самим проблем хватает по самое не хочу — и он отчасти тому виной!       С силой запустив пальцы в волосы, Питер беспомощно роняет голову, чувствуя себя потерянным как никогда прежде.       А что бы на его месте сделал мистер Старк?       Словно в ответ на его размышления, в кармане вдруг тихо вибрирует телефон, и, без особых ожиданий взглянув на экран, он с изумлением округляет глаза, уставившись на новое сообщение с неизвестного номера.       » Парень, загляни в Башню, как будет время.       Лишь притормозив на перекрёстке 45-ой улицы с Вандербилт-авеню и глядя на возвышающуюся напротив штаб-квартиру Мстителей, Питер запоздало задумывается о том, насколько быстро тут оказался, выскочив из костюма, и сколько вообще в рамках «как будет время» этого самого времени должно было пройти, чтобы его появление не показалось странным или чересчур поспешным. С другой стороны, раз мистер Старк сам написал ему, чего никогда прежде не случалось, то разговор наверняка не терпит отлагательств. Но почему тогда было не выйти на связь через Карен, как и произошло перед тем дурацким случаем с разрезанным надвое паромом?       Чувствуя, как шестерёнки в голове начинают дымиться от чрезмерных размышлений, Питер со вздохом признаётся самому себе, что в любом случае примчался бы так быстро, как только смог. И раз уж он здесь, то дело остаётся только за тем, чтобы…       — Вот ты где.       Резко обернувшись на знакомый голос, он чуть не сталкивается лбом с мистером Старком собственной персоной, в последний момент отпрянув назад и чуть не потеряв равновесие, но удержавшись, будучи вовремя схваченным за локоть.       — Полегче, парень, — вернув его в устойчивое положение и окинув внимательным взглядом поверх тёмных очков, бормочет мистер Старк, и без лишних предисловий Питеру в руки оказывается всунут стакан с кофе. — Пройдёмся?       Не дожидаясь ответа, он устремляется вперёд, и, пригубив восхитительно согревающий фильтр, Питер в несколько шагов оказывается рядом.       — Нечасто вас встретишь на улице. В Башне закончился кофе?       — В Башне небезопасно, поэтому я здесь, — как бы невзначай бросает мистер Старк, едва не заставляя Питера вдохнуть кофе через нос. — И это был бы уже третий стакан с утра, так что ты вовремя.       — Что значит «небезопасно»?!       — Всего лишь ураган «Пеппер». Давненько такого не было, — усмехается краешком рта мистер Старк. — А мы с Нат просто наведались в Комитет Сената по делам вооружённых сил, как и было предписано повесткой.       Однако после этих слов что-то неуловимо меняется в его взгляде, и, посерьёзнев, он добавляет:       — Эти придурки откуда-то прознали о её состоянии и давили как только могли, транслируя всё по центральному телевидению, не оставив Нат ни малейшего пространства для манёвра.       Питер чувствует, как по спине пробегает недобрый холодок.       Они... узнали о состоянии Наташи? Из-за него?       — Пеп настоятельно просила меня не создавать проблем, но ситуация была из ряда вон выходящая, — продолжает мистер Старк, и в голосе его проскальзывает сталь. — Приятно было взаимно послать нахрен пару знакомых сенаторов столько лет спустя.       Питер открывает было рот, но вовремя осекается, едва не спросив, как Наташа чувствует себя сейчас, — понимая, что и так уже пересёк черту.       Как много из услышанного доктор успел понять? Значит ли всё произошедшее, что в правительстве до сих пор скрываются остатки Гидры, с которыми он поддерживает связь? И что вообще ещё можно исправить, пока не стало слишком поздно для всех, кто ему дорог?       — Пит, на тебе лица нет, — приподняв бровь, обеспокоенно замечает мистер Старк, когда они останавливаются на светофоре, и Питер растерянно поднимает на него взгляд, отчаянно пытаясь подобрать слова, предательски встающие поперёк горла.       — Мистер Старк... Я... Я должен спросить. Как вы... Как вам удаётся справляться с безвыходными ситуациями? Невозможно ведь находить решение абсолютно всему, но у вас получается. Что бы ни происходило, как бы ни складывались обстоятельства, даже если целый мир будет против, вас невозможно сбить с ног. Будто бы вы и правда железный, — на одном дыхании шёпотом заканчивает он, чувствуя, как вся тяжесть последних недель вдруг разом облачилась в слова. — Как это вам удаётся?       Мистер Старк замирает, словно застигнутый его маленькой речью врасплох. И, тихо вздохнув, прячет глаза за тёмными стёклами очков.       — Не уличный это разговор. Договорим внутри.       Загорается зелёный, и, перейдя дорогу, они без лишних слов берут курс на Башню.       — Кстати, — вдруг нарушает молчание мистер Старк, — откуда взялась идея шлема от панических атак?       Едва не споткнувшись, Питер ошеломлённо поворачивается к нему, не веря собственным ушам.       — Вы видели мой проект?! Но у вас ведь такой завал с делами, я даже не думал…       Мистер Старк фыркает, оскорблённо взглянув на него в ответ.       — Конечно же видел! И он уже профинансирован МТИ, так что послушай мой совет и не откладывай блестящую идею в долгий ящик.       — В смысле?! Да не нужно было! — машинально выпаливает Питер, но, встретившись глазами с явно не оценившим сказанное мистером Старком, тут же спохватывается, бросаясь в объяснения: — Т-то есть спасибо вам большое, конечно, но нам с ЭмДжей бы это сначала просто как домашку защитить! К тому же, проект совместный, мы оба вложили в него много сил, и будет неправильно, если я буду заниматься разработкой в одиночку!       — ЭмДжей? — заинтересованно косится на него мистер Старк, сменив гнев на милость. — Кто это?       Питер собирается было ответить, но внезапно задевший его плечом прохожий заставляет запнуться — и, обернувшись, чтобы извиниться, он замирает, словно пришпиленный к месту, чувствуя, как всё внутри скручивается узлом.       — Прошу прощения, — вежливо улыбается доктор, глядя прямо на мистера Старка, и, подняв руку, небрежно смахивает с плеча Питера несуществующую пыль. — Моя неосмотрительность.       Нет. Нет. Не может быть.       Не веря собственным глазам, Питер в ужасе мечется взглядом между ними двумя, всеми силами пытаясь не отшатнуться от прикосновения. Всё прямо как в тот раз, когда ему показалось, что доктор был среди прохожих неподалёку от Башни, вот только теперь это абсолютно точно не галлюцинация, а просто ночной кошмар наяву.       — К слову, ЭмДжей — одноклассница Питера. Толковая девушка, — невозмутимо добавляет доктор и, кивнув им обоим, как ни в чём не бывало устремляется прочь.       — Вы знакомы? — озадаченно спрашивает мистер Старк, провожая взглядом растворяющийся в толпе силуэт в чёрном пальто. — Кто-то из школы?       — Один из наших бывших учителей, — натянуто улыбнувшись, выдавливает Питер, словно парализованный произошедшим. — Кого только не встретишь на улице, вот уж действительно...       — Как будто Стрэнджа отксерокопировали, но цветной картридж закончился, — задумчиво припечатывает мистер Старк и, поправив очки, переключается обратно на всеми силами старающегося выдать невозмутимое выражение лица Питера. — Ну ладно, расскажешь потом про эту ЭмДжей. Идём, нам сквозь журналистов ещё пробираться.       В себя он приходит лишь когда двери лифта открываются на одном из верхних этажей, а мистер Старк легонько подталкивает его на выход в гостиную. Паника медленно отступает, нехотя разжимая свои тиски, и, понимая, что если он хоть секундой дольше продолжит думать о случившемся, то окончательно поедет крышей, Питер как может фокусируется на происходящем здесь и сейчас.       — Мистер Старк, в вашем организме эспрессо и так уже больше, чем воды, — усевшись на диване, осторожно замечает он, абсолютно упустив из виду, когда за барной стойкой успела начать шуметь кофемашина.       — Если я назвал одну твою идею блестящей, это ещё не значит, что можно начинать со мной спорить, — хмуро заявляет мистер Старк, стянув с лица очки и устало потирая переносицу. — Просто дай мне пару минут наедине с зависимостью.       Вскоре в гостиной вновь воцаряется тишина, и, присев рядом с Питером, мистер Старк вопросительно приподнимает бровь.       — Так значит, ты хотел узнать, как я справляюсь с безвыходными ситуациями?       Весь обратившись в слух, Питер утвердительно кивает в ответ, но мистер Старк лишь пристально смотрит на него поверх кофейной чашки, словно и не собираясь раскрывать никаких секретов.       — А сам ты как думаешь?       Ну конечно, всё не может быть так просто.       Питер задумчиво прикусывает щёку, погрузившись в размышления, и пару мгновений спустя неуверенно поднимает на мистера Старка взгляд.       — Я бы сказал… что вы никогда не перестаёте искать ответ? — коснувшись пальцами своего виска, предполагает он и с удивлением замечает, как мистер Старк усмехается себе под нос, отставляя чашку на столик.       — Почти попал.       Придвинувшись самую малость ближе, он отнимает его поднятую руку от головы и легонько тыкает ею Питера в грудь — туда, где под рёбрами раздаётся взволнованный перестук.       — В безвыходных ситуациях ответы находятся здесь, Питер, — тихо произносит мистер Старк. — Всегда.       — Но разве… — озадаченно хмурится он. — Разве не интеллект — ваша главная карта?       Мистер Старк хмыкает.       — Когда случился Щелчок, мы годами искали ответ, как всё исправить. Раз за разом сканировали космос, не спали ночами, перебирая все научные труды, до которых только могли дотянуться, и думали, думали не переставая — только лишь затем, чтобы раз за разом оставаться ни с чем перед лицом собственного бессилия.       — А потом вы взяли и придумали машину времени, — напоминает Питер, но мистер Старк лишь с улыбкой качает головой, отпуская его запястье.       — Никакой машины времени бы не случилось, если бы не… — задержавшись на Питере взглядом, он вдруг осекается на полуслове, и что-то тяжёлое, невыразимо грустное проскальзывает в его глазах. — Если бы не те, кого мы так отчаянно пытались вернуть. Потому что невозможно жить с мыслью о том, что теперь они навсегда останутся лишь в твоём сердце, разрывая его каждым воспоминанием. Невозможно спокойно спать, зная, что ради них стоило бы рискнуть абсолютно всем.       Не зная, что сказать, Питер молча наблюдает, как мистер Старк опрокидывает в себя оставшийся кофе, отчего-то чувствуя невыразимую тоску из-за того, свидетелем чему никогда не был.       — Помни, ради кого ты не оставляешь попыток, — поднимаясь на ноги, подытоживает мистер Старк. — Находить в себе смелость идти на самые безумные вещи ради тех, кого любишь, — вот и весь секрет.       — Настолько безумные как, например, проехаться по целому комитету Сената, находясь на грани того, чтобы к нам заявились с ордером на арест? — раздаётся в тишине гостиной, и, синхронно обернувшись, они замечают прислонившуюся к дверному проёму Пеппер.       «Здравствуйте, миссис Старк», — коротко помахав ей, беззвучно произносит Питер.       — И давно ты здесь, Пеп? — невинно интересуется мистер Старк, занимая стратегически безопасное место за диваном, но она лишь мягко кивает Питеру в ответ и молча преодолевает разделяющее их с мистером Старком расстояние, остановившись в паре шагов от него.       — Я просто хотела сказать… Спасибо, что не дал Нат в обиду, Тони, — выдержав паузу, вполголоса произносит Пеппер и, тут же предупреждая остроумную ремарку, вскидывает палец вверх, осаживая воспрявшего духом мистера Старка своим фирменным непреклонным выражением лица. — Но в следующий раз с наплывом журналистов будешь разбираться сам.       Не в силах сдержать так и рвущуюся наружу улыбку, мистер Старк подаётся было вперёд, но вовремя замирает на полпути, опустив руку на талию Пеппер и неловко прикусив губу.       — Понял, — мгновенно ляпает Питер, чувствуя, как заливается краской до кончиков ушей, и, в считанные секунды оказавшись в лифте, ловит по ту сторону смыкающихся дверей исполненный благодарности взгляд.