Меч, Корона и Посох. Часть I "Меч"

Назавтра Эйрента разбудил громкий стук в дверь. Он подумал, что это ему приснилось, повернулся на другой бок и снова уснул. Однако стук повторился, и мальчик понял, что это всё-таки не сон. С трудом разлепив глаза, он посмотрел на часы и увидел, что они показывают семь часов утра. «С ума сошли, — подумал он, идя открывать дверь, — так рано будить». Но тут он вспомнил, что сегодня идёт в школу, и его сон как рукой сняло. За дверью стоял отец. — Эйрент, ты не забыл, куда ты сегодня идёшь? — Нет, папа, конечно же, не забыл, — отозвался Эйрент, — сейчас буду одеваться. Голубая нижняя рубашка, тёмно-синяя верхняя с эмблемой в виде пера, книги и золотой акулы, ремень поверх них, тёмно-синие брюки составляли форму мэгляндского ученика начальной школы. Одевшись, Эйрент наскоро заправил кровать, зашёл умыться и спустился в столовую. Там уже хлопотала Латона, накрывая на стол, за которым уже сидели собиравшийся на работу Рендом и Ипатия, одетая примерно в такую же форму, что и Эйрент, только вместо нижней рубашки было длинное платье, а вместо брюк — колготки. — С добрым утром! — сказал всем Эйрент, садясь между отцом и Ипатией. Родители и сестра ответили ему то же самое. Латона поставила завтрак на стол, это были макароны с сыром, хлеб с маслом и какао с печеньем. Рендом как врач считал, что завтрак должен быть сытным, и просил жену готовить именно такие. — А где Дриаден? — спросил Эйрент. — Он вот-вот спустится, я видела, как он выходил одетый из комнаты, — ответила Ипатия. Послышались шаги, а затем голос вошедшего Дриадена: — Всем привет, — и Дриаден сел рядом с братом. Все принялись за еду. За столом Ипатия рассказывала Эйренту о классе, где они, как оказалось, будут учиться вместе. Она чувствовала, что брат волнуется, и хотела, чтобы он перестал нервничать. Однако, её рассказ, наоборот, вызывал большее его беспокойство. Тут на пороге столовой возникла Флорена в ночной рубашечке. Девочка изо всех сил тёрла сонные глаза кулачками. — А что, все уже встали? — недоумённо спросила она. — А где Арлин и Раймона? — Мы же идём в школу, — терпеливо объяснила ей Ипатия. — А Арлин и Раймона ещё спят. — А я? — А ты пойдёшь на следующий год, — улыбнулся Эйрент, — он пройдёт быстро. — Маленькая ещё, — добавил Дриаден. — Ничего я не маленькая! — сердито отозвалась Флорена. — Дети, хватит препираться, — прервала их разговор Латона. — Эйрент, Ипатия, Дриаден, заканчивайте, а то опоздаете. Флорена, дуй в свою комнату. — К тому же ты босиком, — добавил Рендом, глядя на Флорену. Та сразу ушла. Закончив завтрак, обувшись и взяв школьные сумки, Эйрент, Ипатия и Дриаден распрощались с матерью и вышли во двор, где Рендом заканчивал седлать мегафалька, которого звали Кэмбер. Восхищённым Эйренту и Дриадену не терпелось вырасти и заполучить своих птиц. — Хорошего вам первого учебного дня, — пожелал детям Рендом, садясь в седло. — А тебе папа, хорошо поработать, — отозвались те. Когда Кэмбер исчез из виду в вышине ещё по-летнему голубого неба, братья и сестра Гамильтоны отправились на гиппобусную остановку: школа находилась в трёх гиппобусных остановках от дома. На остановке уже стояло человек десять, и все они одобрительно глядели на троих школьников. — А деньги у нас есть? — спохватилась Ипатия. — Конечно, мама мне дала их, — отозвался Эйрент. — А каким номером нам надо ехать? — спросил Дриаден, — я забыл что-то. — Нам нужен номер четыре, — вспомнил Эйрент летнюю поездку в школу с матерью. Вот минут через пять подошёл гиппобус с большой цифрой «4». Эйрент заплатил за троих пятнадцать талеров, а кондуктор дал им три билета с изображением золотой акулы — эмблемой племени ихтифрогменов. Это была первая поездка Эйрента на гиппобусе без взрослых, и он вовсю наслаждался ею. Гиппобус мягко ехал по улицам Ихтитеуна. Цокали впереди копыта, слегка позванивала конская сбруя. Вот гиппобус проехал мимо Ихтитеунского собора, возвышавшегося над городом, и Эйрент вспомнил летнюю поездку к отцу Бикарею. Затем гиппобус свернул направо и через некоторое время выехал на набережную, откуда въехал уже на мост. После моста он поехал уже по другой части города, делая остановки и беря пассажиров. Дорога заняла двадцать минут, и ребята вышли перед трёхэтажным зданием, украшенным барельефами, изображавшими различные науки и искусства. К фасаду здания примыкало довольно большое крыльцо с вывеской сверху, гласившей: «Начальная школа № 3. Город Ихтитеун. Племя Ихтифрогменов. Республика Мэглянд». За дверью стоял шум и гам, обычный для учебных заведений. — О, Селиан! — узнал Дриаден бегущего по коридору мальчишку, видимо, своего одноклассника и сорвался бежать за ним, напоследок крикнув брату и сестре. — Увидимся в столовой! — Доброе утро, госпожа Уайтинг! — поздоровались брат и сестра с директрисой школы, неторопливо шедшей по вестибюлю. — Доброе утро! — ответила директриса, не подавшая виду, что она близко знакома с Латоной Арлинит Гамильтон. — Скажите, пожалуйста, госпожа Уайтинг, где нам найти наш четвёртый «третий» класс? — спросила её Ипатия. — Третий этаж, прямо по коридору и налево, — и госпожа Уайтинг величественно отправилась дальше. Коридор третьего этажа был украшен картинами с видами Большого Хрустального озера. Возле одной из десяти дверей толпились мальчишки и девчонки, примерно ровесники брата и сестры. — Смотри, Эйрент, это же наш класс! — обрадовалась Ипатия. Она узнала своих, а теперь и Эйрента, одноклассников. Они подошли к толпе школьников. — Это же Ипатия! — подбежали к ним две девчонки. — Ипатия, привет! Как провела лето? Как настроеньице? Как братишки, сестрёнки? — тараторила одна из них. — Всё нормально, девочки! — весело отвечала Ипатия. — Ура, Ипатия снова с нами! — воскликнула вторая, и тут же осеклась, уставившись на Эйрента. Первая сделала то же самое. — А это кто? — Вот, познакомьтесь, это мой брат Эйрент, — представила Ипатия. — Эйрент, а это мои подруги Соланта и Варгина. — Здравствуйте, — сказал Эйрент девочкам. — А почему мы его раньше не видели? — спросила Ипатию Варгина. — Ты его что, прятала? — Нет, конечно. Просто он раньше учился дома, потому что долго болел, — объяснила Ипатия. Это была совершенная правда. Эйренту рассказывали, что, когда Иакину было семь лет, он сильно заболел ангиной, а затем снова заболел, ему долгое время пришлось сидеть дома и там же учиться. И только в девять с лишним лет ему разрешили ходить в школу, пока не произошло то самое несчастье, закончившееся пересадкой мозга. Три девочки принялись болтать между собой, а к Эйренту, оставшемуся было в одиночестве, подошёл мальчик, примерно одного с Эйрентом роста. — Привет! Ты что, значит, брат Ипатии? — Ага. Я — Эйрент. — А я Тиамин Ломенит Арникстон, — представился мальчик, и Эйрента зацепила эта фамилия. Её носила медсестра адамастеунской больницы. — А где ты был до этих пор? — Я долго болел, поэтому раньше в школу не ходил. А теперь выздоровел, и мне разрешили учиться в школе. — Понятно. Смотри: госпожа Хорстон идёт! Эйрент посмотрел в сторону, указанную Тиамином, и увидел, как к классу подходит склонная к полноте женщина с большой тетрадью в руке в сопровождении госпожи Уайтинг. Увидев их, класс выстроился в шеренгу. Госпожа Уайтинг сказала что-то спутнице и удалилась с величественным видом. — Это наша учительница, Мирма Монталит Хорстон, — шёпотом пояснила Эйренту на ухо Ипатия, стоявшая между ним и Тиамином. — Здравствуйте, госпожа Хорстон, — гаркнули ребята хором. — Здравствуйте, ребята, — прощебетала та, — заходите. На часах была половина девятого — начало уроков, и четвёртый «третий» класс зашёл в кабинет, оклеенный персикового цвета обоями. В кабинете стояло два ряда парт, стеллажи с книгами; на окнах горшки с цветами, глобус на одном из стеллажей, а на маленькой полочке над учительским столом — статуэтка Касториоса с канонически поднятыми руками. Как только ребята расселись по партам, а Эйрент увидел, что в классе было двадцать человек, госпожа Хорстон выдала каждому расписание уроков на весь триместр. Учебный год в школах Мэглянда делился на три триместра, по три месяца каждый. В тот день было четыре урока: мэгляндский язык, математика, основы естествознания и физкультура. Что касается физкультуры, то господин Дарлинтон разрешил Эйренту посещать эти уроки в полном объёме. На первом уроке, уроке мэгляндского языка, был диктант. Вроде бы диктант был лёгким, но Эйрент дрожал как осиновый лист, сдавая свою тетрадь учителю. К слову говоря, все на Мэглянде писали деревянными ручками со вставными металлическими перьями, которые надлежало макать в чернила. Поэтому на каждой парте и стояли чернильницы и коробочки с запасными перьями, для каждого ученика. На втором уроке, математике, ребята повторяли то, что изучали в прошлом году, и, как оказалось, для Эйрента это не составило особого труда. На основах естествознания они познакомились с простыми физическими явлениями природы. А на физкультуре все побегали и поделали несложные упражнения. В середине дня Эйрент с одноклассниками пошли в столовую на второй завтрак, где увидел Дриадена, а также Святомира и Гериона. Он был очень рад, что они тоже учатся в третьей школе. Вечером Эйрент и Ипатия делали дома уроки в учебной комнате. Дриадену их было задано немного, и он быстро закончил их делать. А Эйренту с Ипатией пришлось долго покорпеть над заданием по математике. Собирая сумки на завтра, они услышали голос отца: — Ну, дети мои, чем были заняты? — Уроки, папа. Мы их уже сделали! — объявил Эйрент. — Молодцы! — Только математика уж больно трудная была, — пожаловалась Ипатия. — А маму не могли попросить? — спросил детей Рендом. — Зачем? — твёрдо сказал Эйрент. — Кто нам будет помогать потом, в Спецлицее и Спецгимназии? Нам надо самим справляться! — Это ты прав, сын, — одобрил Рендом. Тут они почувствовали, как в воздухе пахнет сладкими пирогами. — Мама что, пирог печёт? — спросила Ипатия. — Пахнет очень вкусно, — согласился Эйрент. — Да, она решила отпраздновать ваше с Дриаденом начало учебного года, — подтвердил Рендом. — Когда я шёл мимо кухни, она раскатывала тесто. Когда пироги, один с клубникой, другой с творогом и изюмом, испеклись, дети помогли Латоне накрыть на стол для предстоящего чаепития. — Вот спасибо, — обрадовалась Латона, глядя на возню детей, держа в руках заварочный чайник, источавший душистый пар, — а я уж сейчас хотела на стол накрывать, а вы уже справились. А вот и чай, давайте садиться. Сейчас пироги принесу. Чаепитие продолжалось долго, пока Рендом не посмотрел на часы, висевшие в столовой, и не отправил детей спать. Результаты того диктанта госпожа Хорстон объявила лишь через три дня. Ипатия написала его «хорошо», хоть и не «отлично». А Эйрент же, открыв свою тетрадь, обнаружил там «удовлетворительно», «Чудо, что не ''неуд''», — мрачно подумал Эйрент, разглядывая свою работу, пестревшую обилием учительских поправок. — Не переживай, Эйрент! Не вешай нос! — утешила его Ипатия, глядя на его сумрачный вид. — Как тут не переживать. Такой позор на весь класс! — Ну, позанимаешься немного. Мама тебе поможет! — Ничего себе поддержечка, — пробурчал Эйрент. — Да всё будет хорошо, — вмешалась, повернувшись к ним, Соланта, сидевшая впереди. — Ещё подтянешься! — Придётся, — нехотя согласился Эйрент. Налегать на мэгляндский Эйренту пришлось до конца семестра. Очень не хотелось ему быть в числе отстающих. Он всё-таки попросил маму помочь ему, и она достала для него дополнительные учебники. Он сидел порой допоздна, делая массу упражнений по этим учебникам. Мама проверяла его, и, в конце концов, ему удалось вылезти из многочисленных «удовлетворительно», которые он получал вначале. Двойная нагрузка по мэгляндскому едва не выбила Эйрента из колеи в ущерб остальным предметам. Однако по математике Эйрент успевал всегда хорошо, скорее всего, в этом сказалась подготовка в прежней жизни на Земле. Единственной отдушиной стали уроки по основам естествознания. Эйрент с огромным удовольствием слушал рассказы госпожи Хорстон о воде, суше, минералах, об атмосфере, об обитателях суши, воды и воздуха. Когда они изучали обитателей лесов, то наткнулись на сильфов, и Эйрент удивился, встретив этих существ в программе. Ведь, насколько он помнил из той летней прогулки с Дриаденом, Святомиром и Герионом, сильфы жили тайно, не показываясь никому на глаза. На уроках мэгляндской литературы ребята читали, а затем обсуждали небольшие стихотворения и рассказы, написанные мэгляндскими авторами специально для учеников начальных школ. На дом им задавали то выучить стихотворение, то пересказать рассказ. Эйренту нравились и уроки физкультуры. Там они не только делали несложные упражнения, бегали и прыгали через скакалочку, но и устраивали соревнования между двумя половинами, на которые делился класс. Например, они соревновались в перетягивании каната или в игре в мяч. А тут ещё для четвёртого «третьего» класса добавился ещё один предмет. Эйрент и его одноклассники принялись изучать основы истории Мэглянда, а госпожа Хорстон пояснила, что это всего лишь вводные уроки к тому, что они будут подробно изучать в Спецлицее и Спецгимназии. Учитель основ истории Мэглянда, господин Риан Сатуронит Фрейтон, пожилой ихтифрогмен, вышел с больничного только в середине Месяца Листопада (октября), поэтому и возникла такая задержка с изучением этого предмета. На уроках основ истории Мэглянда господин Фрейтон много рассказывал о том, как он был на археологических раскопках в нескольких странах Антагеи. А на один из уроков даже принёс несколько экземпляров из своей личной коллекции. Это были несколько монет и наконечники стрел для лука, которым было от пятисот до девятисот лет. Немудрено, что Эйрент и его одноклассники жгуче полюбили этот предмет и с нетерпением ждали каждого следующего урока. Так что в итоге учебной нагрузки у Эйрента хватало с лихвой. Это были обычные уроки, двойная нагрузка по мэгляндскому языку, ежедневное выполнение домашних заданий, которые Эйренту хотелось сделать как можно тщательнее. Но было немаловажно то, что семья помогала ему во всём, как собственно в предметах, так и чисто дружески.