Меч, Корона и Посох. Часть I "Меч"

Нахлобучив капюшон, спасающий от пронизывающего холодного ветра и сыплющегося снега, Эйрент шёл на урок в магический кружок. Как оказалось, место, куда он попал — самая настоящая магическая школа со своими предметами, расписанием и домашними заданиями. Она была открыта в этом году с разрешения руководства Спецлицея и Спецгимназии. Гиллан тогда сдержал слово — вместе со Святомиром он проводил Эйрента на пробы. Они добрались до того самого синего двухэтажного домика, о котором и говорил Гиллан. Домик действительно оказался небольшим — на каждом этаже фасада было по десять окон, а сам фасад украшала белая дверь с резными барельефами. — С чем пожаловали господа лицеисты? — с улыбкой поинтересовалась сидевшая при входе молодая вурдименка. — Я пришёл по объявлению, — переглянувшись с друзьями, набрался смелости Эйрент. — Тогда проходите наверх, — пригласила их вурдименка. — Господин Хилмист сейчас поговорит с вами. Поскольку Гиллан торопился на урок скрипичной игры, с Эйрентом наверх отправился один Святомир, благо уроков на понедельник было задано немного, и они оба могли не спешить в жилой корпус. Наверху в особом кабинете сидел тот самый человек, в котором Эйрент узнал того самого незнакомца, которого он видел возле командории магов тогда, в Юпитериане. Таких людей сложно не запомнить. — Меня зовут Лигий Мирлан Хилмист, я с Кертагорта, — представился тот на мэгляндском языке с лёгким акцентом. — Это случайно не там живут маги? — спросил Эйрент. — Да, это там. А откуда ты знаешь? — Да так, рассказывали… — замялся Эйрент. — Ладно. Я вижу, ты отнюдь не простой, — сказал господин Хилмист, внимательно рассматривая Эйрента, — у тебя большой потенциал. — Он умеет останавливать предметы на лету! — выпалил, не в силах сдерживаться, Святомир. — Это правда? — поднял брови господин Хилмист. — Правда, я сам видел, — и тут братья рассказали господину Хилмисту о том незабываемом случае больше года назад. Тут господин Хилмист встал, взял свою длинную трость с прозрачным голубоватым камнем на верхушке, направил её на Эйрента и сказал несколько непонятных слов. Вокруг Эйрента возникло радужное свечение; Святомир ахнул от восхищения. — Мальчик мой, тебе надо обязательно учиться магии, — потеплел голос господина Хилмиста. — Приходи в понедельник, только давай я тебя запишу. Новость о том, что будет учиться магии, Эйрент написал в следующем письме домой. Ответа пришлось ждать долго, тогда как неожиданно пришли письма от дяди Нериана, бабушки Мирты и бабушки Аквилегии, где они независимо друг от друга одобрили решение племянника, внука и правнука. Чуть позже пришло письмо и из дома, где всё-таки звучало одобрение отца, только с условием не покидать Мэглянд. А всего парой дней позже Эйрент обрадовался письму, которое впервые собственноручно написала старшему брату первоклассница Флорена, где восхищалась, что он начал учиться магии. В магической школе, кроме господина Хилмиста, преподавали ещё пятеро педагогов. Все они были родом с Кертагорта. Группа ребят, которые решили и могут учиться магии, подобралась довольно большая — около сорока человек. Все они были с разных факультетов и курсов Спецлицея и Спецгимназии. Ребята изучали древний язык Кертагорта; как объяснил господин Хилмист, это язык магии, на котором произносятся заклинания. Ещё в программу входила история магии, а также магическая математика — для правильного расчёта заклинаний перед их наложением. На Кертагорте в тамошних магических школах это изучают первые два года. А ещё Эйрент и соученики учились видеть и вызывать магическую энергию. Вот и сейчас Эйрент шёл сейчас на урок магической математики. Сегодня господин Хилмист обещал учить их накладывать магическую энергию на рассчитанные модели заклинаний. В учебном классе собрались все. После переклички господин Хилмист сказал: — Сегодня я, как и обещал, буду учить вас как реально работать с магической энергией. Все принесли расчёты? — Да! — хором гаркнула группа. — Отлично. Теперь посмотрите на свои чертежи, запомните их и попробуйте представить у себя в голове. Эйрент, как и все ученики, закрыл глаза и увидел чертёж перед своим внутренним взором. — А теперь вызовите магическую энергию, — прозвучал дальше голос господина Хилмиста. Эйрент потянулся к источнику магической энергии. Этому их учили на первых уроках — обнаруживать вокруг себя линии магической энергии и брать её из них. Сейчас он потянулся к одной из них, благо их тут было достаточно, и принялся как бы напитывать геометрическую фигуру магической энергией. Тут, к своему несчастью, он чихнул, вся собранная конструкция разрушилась, и Эйрент не смог сдержать разочарованный возглас. — Ничего страшного, мой мальчик, — утешил его господин Хилмист. — Я видел, у тебя почти получилось. Пробуй ещё. Эйрент открыл глаза и увидел, что у всей группы перед лицами плыли разнообразные светящиеся геометрические фигуры. Обычному, без способностей, человеку они не были бы видны, но это были маги, хоть и начинающие ученики. К концу занятия Эйрент сделал задание и тоже удостоился похвалы наставника. — Пожалуй, развлекусь завтра на математике, — хихикнул, уходя с занятия, Эйренту его сосед, вурдимен Райхан Алкмеонит Фелисьен, учившийся в Спецлицее на втором курсе, — пошучу над господином Эрменгофом. — Ты что, Райхан? Господин Эрменгоф из тебя жаркое сделает! — пришёл в ужас Эйрент. — Я не разрешаю вам так делать, — услышал их разговор господин Хилмист. — магическое искусство не для показывания фокусов и не для шуток. Если я узнаю, что вы применяете магию в Спецлицее, я исключу вас. Райхан пообещал такого не делать, ведь никому не хотелось покидать такую интересную школу. И с этими мыслями Эйрент вернулся в жилой корпус делать уроки. Магическая школа никак не мешала основной учёбе Эйрента. Шёл Месяц Снега (декабрь), и Эйрент с друзьями готовились к зимним зачётам, а работы было хоть отбавляй, с той же самой историей зубрёжки не оберёшься. Усложнились и занятия по другим предметам. На плавании все усиленно сдавали нормы, ведь этот предмет был только на первом курсе, и оценка по плаванию становилась первой оценкой в будущем аттестате за Спецлицей. А когда постановка необходимого дыхания на гимнастике была завершена, господин Гаагенс занялся с ними разучиванием сальтовых прыжков. — Эти прыжки очень и очень пригодятся вам, когда, к примеру, вы сражаетесь на мечах с каким-нибудь неприятелем, — объяснял господин Гаагенс. — Он делает в вашу сторону выпад, а вы в этот момент делаете над ним такой прыжок, приземляетесь у него за спиной и приканчиваете его. — Со спины? Нечестно! — воскликнул кто-то из одногруппников Эйрента. — А честно будет, когда вот этот неприятель нападёт на ваш дом и на вашу семью? Оно вам надо? — парировал господин Гаагенс. — Мне, например, нет. Сальтовые прыжки лицеисты тренировали на специальных станках, состоявших из высоких рамок, с которых до пола свисали широкие и тугие резинки с двумя лямками на конце. Вдев руки в лямки до самых плеч, они прыгали, стараясь ногами попасть в кружок под станком. Это на первых порах не получалось ни у кого. Это вызвало бурю шуток у одногруппников Эйрента, когда они переодевались в раздевалке. — А видели, как меня отбросило к окну? — хохотал Гелей Веленит Линлейтон. — А меня подбросило к потолку, — вторил ему Морган Калионит Айворстон. — Да все мы хороши, — стонал от смеха Армекс Корвинит Ланкастон. В конце концов, ребята худо-бедно научились делать эти упражнения, а затем перешли к таким же, но без станков. Станки научили их, как правильно группироваться при совершении прыжков, и лицеисты не жалели теперь времени, потраченные на тренировки со станком и на часами ноющие после упражнений мышцы. Эйрент написал об этом отцу, и тот посоветовал ему, как сам в лицейские годы расслаблял мышцы, чтобы они не болели от нагрузок. Совет отца помог Эйренту, и тот не так стал страдать от болей в мышцах. Тем временем подошло время зачётов, и лицеисты затрепетали. За две недели до начала зачётов декан господин Уортингтон вызвал всех старост на собрание в деканат. Затем на одном из уроков, а в тот день это была мэгляндская литература, Порсиан с разрешения господина Викателли зачитал всей группе, у кого какие долги по предметам. Без этого, передал Порсиан слова декана, к зачётам никто допущен не будет. Не избежал этого и Эйрент. В один из дней он плохо себя чувствовал и не ходил на занятия. Хорошо ещё, в тот день не было плавания. А с долгами по математике, биологии и мэгляндскому языку Эйрент справился в течение нескольких дней, для чего пришлось оставаться после уроков. Но учёбе в магической школе это не помешало. И вот зачёты. Эйрент и его одногруппники сдавали их по истории, биологии, математике, мэгляндскому языку и мэгляндской литературе. По математике они писали полугодовую зачётную контрольную, по мэгляндскому языку они писали письмо по памяти текста, прочитанного вслух господином Викателли, Ну, а по истории и мэгляндской литературе они писали что-то вроде тестов. Успешно сдав все зачёты, Эйрент и его друзья вздохнули с облегчением. Теперь можно спокойно праздновать Вознесение и Новый год. Перед самым новогодним праздником состоялся день приездов. Так назывался день, когда лицеистов навещали родственники. К Эйренту приехали дедушка Лаэрт и дядя Спиран и привезли подарки к Новому году от родни. Оказывается, дедушке Лаэрту из Родтеуна до Спецлицея было гораздо ближе, чем родителям, и поэтому он и решил съездить к внуку и обеим внучкам, — Спецгимназии на втором уже курсе училась кузина Эйрента Лаура, дочка дяди Спирана. Эйрент был рад визиту дедушки и дяди, которые только что пришли из Спецгимназии и передали привет от Ипатии. — Дедушка, как поживают бабушка Аквилегия, папа, мама? — спрашивал Эйрент, когда они с дедушкой и дядей Спираном сидели в столовой жилого корпуса, пили чай и беседовали о семейных новостях. — Всё хорошо, Эйрент. Папа твой занят по горло, маме сейчас из школы присылают учеников, которые плохо успевают, Дриаден и Флорена успешно учатся в школе, Арлин выучил все буквы. Бабушка Аквилегия здорова. Тут дедушка Лаэрт обвёл взглядом зал столовой. — Сколько мы тут провели чудесных часов, — произнёс он. — Помнится, мы сюда вечерами бегали за яблоками. Дедушка усмехнулся, а дядя Спиран, пожав плечами, удивился: — У нас такого уже не было, наверное, к моменту нашего обучения фрукты стали давать только за едой, а потом убирать. — Скорее всего, — согласился с младшим сыном дедушка Лаэрт. Ближайшие полтора часа дедушка и дядя рассказывали внуку и племяннику о том, как сами учились в Спецлицее, слушали его рассказы об учёбе. Потом настало время гостям ехать домой. — Передайте привет маме и папе, — попросил на прощание Эйрент, — и счастливо доехать. Дедушка и дядя уехали, а Эйрент с грустью вспоминал их приезд. Тем временем в торжественном корпусе полным ходом шла подготовка к празднику. Эйрент и его соседи по комнате часто туда бегали, чтобы смотреть, как украшают сосну, установленную в освобождённом от сидений зале. Оказалось, этот торжественный корпус был общим и для Спецлицея, и для Спецгимназии, и его зал использовался учебными заведениями попеременно и по согласованию. Когда наступил праздничный день, Эйрент и его друзья надели нарядную одежду, привезённую ещё из дома. В зале все разглядывали украшения, создававшие праздничное настроение. Прибыли гимназистки. Естественно, среди лицеистов и гимназисток было много братьев и сестёр, и встречи между ними были непременно долгожданными и радостными. Силами музыкантов, и лицеистов, и гимназисток, которых было немало, звучала музыка, длинные столы были заставлены вкусной праздничной едой, так что ребята подходили и брали угощение, кому что нравилось. — Ты чего такой грустный? — спросил Эйрента Святомир, когда они уже были в зале. — Просто вспомнил, как мы дома праздновали, — печально ответил Эйрент. — И я ищу Ипатию и Лауру. — Не грусти, это всё временно, — подошёл к Эйренту Райхан, тот самый вурдимен, его соученик по магической школе. — Летом всё равно поедешь домой. А сегодня праздник, так что расслабься и веселись. — А вот и мы, — раздался сзади весёлый голос Ипатии, которая в сопровождении Соланты, Варгины и Лауры подбежала к ним. И Райхан вовлёк Эйрента, его сестёр и их подруг в задорный хороводный танец, сопровождение для которого грянули музыканты. Праздник пошёл полным ходом. Эти праздники были единственным поводом для встреч учеников обоих учебных заведений, так что братья и сёстры, учившиеся порознь, могли встречаться, хоть иногда. Этот вечер Эйрент запомнил надолго и принялся ждать следующий. Да, он скучал по Ипатии и кузине Лауре, но знал, что все они непременно встретятся вновь. На зимних каникулах лицеисты обычно практиковались в спортивных залах и бассейнах Спецлицея в плавании, гимнастике, стрельбе, а лицеисты постарше — в фехтовании и борьбе. Так что Эйрент часто видел своего друга Райхана с ножнами меча на боку спешившим в фехтовальный зал. А за ужином Эйрент и его соседи по комнате однажды увидели за соседним столиком Райхана и его друга, вурдимена-первокурсника, которого он представил ихтифрогменам как Алдора Дриаденита Вильморена. — А я тебя помню, Эйрент, — просиял Алдор, — помнишь, мы как-то из Адамастеуна в Ихтитеун плыли на пароходе? Эйрент задумался, а затем вспомнил, Ах, да! Это же он ехал домой после той выписки! Как же тесен мир, оказывается… — Привет, Алдор! Тут все разговорились, и Райхан рассказал собеседникам, чем они будут заниматься в гимнастических и тому подобных залах начиная со второго курса и далее. В особенности ребятам-первокурсникам не терпелось взяться за мечи. — Ещё успеете, — улыбнулся Райхан. Благодаря этим занятиям на каникулах Эйрент начал забывать, что такое физическая усталость, его тело начало привыкать к физическим нагрузкам. И, когда снова начались учебные дни, для Эйрента уже не было напрягом заниматься плаванием, стрельбой и гимнастикой. Как и обещал господин Линхен, мишени для стрельбы уже стали отодвигаться дальше, и лицеисты стреляли уже с расстояния сто метров до мишеней. Сначала попасть туда было чрезвычайно трудно, но потом и это расстояние не представляло трудностей. Эйрент и его одногруппники достаточно овладели плаванием на поверхности воды, и господин Нерктон в основном был доволен группой. Теперь ребята не нуждались во вспомогательных приспособлениях типа досок. Теперь они плавали как любой пловец с Земли. Что касается допуском в бассейны, то ихтифрогменам делалось исключение, и они могли попасть туда в любое время, чтобы поплавать под водой, дыша жабрами. Эйрент и его соседи по комнате обычно ходили туда перед сном. Дни шли за днями. В Месяце Подснежников Эйрент и Ипатия отметили своё двенадцатилетие. Из дома родители прислали Эйренту подарок — настоящий гимнастический костюм. Нет, конечно, в Спецлицее были костюмы, но иметь такие же из дома ученикам вовсе не возбранялось. «Чтобы тебе легко занималось на гимнастике и чтобы у тебя ничего не болело на этих занятиях», — гласило на приложенной поздравительной открытке рукой отца. Эйрент написал сердечное поздравление с наилучшими пожеланиями Ипатии в Спецгимназию, сестра ответила ему тем же. Примечательно, что обмен письмами произошёл одновременно. В магической школе дела у Эйрента тоже шли хорошо. Ученики господина Хилмиста продвинулись в изучении древнего языка Кертагорта, изучали животных и растения Кертагорта с точки зрения их магических свойств, продолжали изучать историю магии. Вот дело подошло к экзаменам за первый курс. Снова появились списки допуска теперь уже к экзаменам. Но на сей раз, у Эйрента с допуском проблем не было. Снова началась подготовка к экзаменам, причём особенно ребята тренировались в бассейне. Наступили сами экзамены. Каждый экзамен лицеисты сдавали перед комиссией. Надо сказать, это было весьма непривычно, и лицеисты группы Эйрента сильно нервничали и дрожали от страха, поодиночке заходя в аудитории. На экзамене по гимнастике экзаменаторы оценивали, прежде всего, технику и точность исполнения пройденных упражнений. На стрельбе ценилась меткость попадания в мишени. А на плавании у ребят смотрели и скорость, и технику. К середине Месяца Цветов (июня) экзамены были сданы. Юные музыканты, например, Гиллан и юные маги успешно сдали и свои экзамены. Лицеисты засобирались домой, на долгожданные каникулы, особенно этого ждали первокурсники, например, Эйрент и его друзья. Через переписку Эйрент договорился с Ипатией ехать домой вместе, но брат и сестра не хотели расставаться и с обретёнными друзьями. — Эйрент, ты едешь домой? — спрашивал его господин Хилмист. — Да, господин Хилмист, у нас каникулы. Мы вернёмся осенью, — пообещал Эйрент. — Хорошо, — улыбнулся господин Хилмист, — я буду вас всех ждать. Вы мне очень нравитесь, мои ученики. И вот, день отъезда. Стоял тёплый, несмотря на прошедший вчера дождь, день. Многие лицеисты и гимназистки ехали домой на обычных дилижансах, но кое-кто пользовался дилижансами Спецлицея и Спецгимназии. Лицейские и гимназические дилижансы нужнее всего были для ничего не знающих новичков, ученики и ученицы постарше ехали осенью своим ходом. Эйрент и Ипатия с друзьями-ихтифрогменами сели в дилижанс, который ехал из маленького городка, находившегося неподалёку от Спецлицея, до города Свифторино, центрального города племени челосмаусов. Дорогу любезно подсказал Эйренту сам господин Викателли, к которому с этой просьбой, набравшись смелости, обратился Эйрент. — Домой, — счастливо переглянулись брат и сестра. Из Свифторино шёл дилижанс до Юпитериана, а оттуда уже брата и сестру в родной город доставил хорошо знакомый пароход.