Poli-Am.

Вдохнуть. Выдохнуть. Убрать руки от ладони. Не расчёсывать. Сосредоточиться. В морге никого нет. Только он. Поэтому, наверное, он и пошёл в судмедэксперты: можно сидеть в собственной лаборатории, поменьше контактируя с людьми, и в собеседниках иметь только трупы. А они обычно молчат. И молча слушают. Не смеются. Не дразнят. Не смотрят. Иногда, конечно, приходится выезжать на место преступления, но там есть Ричард. С Ричардом ему спокойно. Никто не орёт, не требует каких-то глупостей, не тормошит. Ричард дает ему столько времени, сколько потребуется, зная, что результат будет в лучшем виде. Другие же — торопят, отвлекают, нервируют. Ричард везунчик — он не нуждается в людях. Коннору же они жизненно необходимы. Мелроу на больничном, активных дел на участке нет, но Коннору все равно неспокойно: сегодня что-то произойдёт, он чувствует это. Поэтому так чешутся ладони. Поэтому он не может усидеть на месте. Поэтому достает из шкафа белоснежную рубашку с накрахмаленным воротничком, поэтому вынимает пирсинг — был бы тут Ричард, точно бы прочитал лекцию про гигиену и безопасность, — и принимается ждать. А ладонь всё чешется. Досадно. Коннор мог бы сходить перекусить, но сейчас обед, в кафетерии полно людей. Коннору неловко среди толпы. Ему кажется, что люди смотрят только на него; он чувствует каждый взгляд, прожигающий насквозь, слышит каждый смешок, направленный в его сторону. Коннору нравится общение, ему нравится проводить время в кругу коллег, но, к сожалению, только ему одному. То, что люди не принимают ни его, ни его брата, Коннор окончательно понял еще в старшей школе. Именно в тот период он забросил все попытки влиться в любой коллектив и выбрал путь одиночки — что в Академии, что здесь, на работе. А Ричард… А Ричарду никто, кроме Коннора, и не нужен был. Коннору предлагали стать полноценным копом наравне с братом, — тесты он сдал лишь немногим хуже, — но Морган давно для себя всё решил. Судмедэксперты — люди важные, незаменимые, и, что самое главное, находящиеся в тени. Словно массовка в огромном спектакле: действие идёт, он на него влияет, но его решения не являются решающими. Возможно, Коннор боится ответственности. Возможно, в их с Ричардом дуэте он никогда не был солистом. Возможно, судьба посмеялась над ним, сделав старшим. Коннор не любит об этом думать. Зато Коннор любит думать о том, что ему нравится. Собаки. Большие, пушистые, слюнявые и верные. Не бросят, не предадут, выслушают. Защитники и друзья. Идеальные создания. Сладости. Калорийные и противные, если переборщить, но вместе с этим — божественные. За сладкое Коннор мог убить, и, к несчастью, это была почти не шутка: как-то раз, ещё в начальной школе, он выбил одному мальчику пару зубов за то, что тот съел его пастилу. Мама долго смеялась. Аквариумы. Интереснее, чем Animal Planet и National Geographic вместе взятые. За аквариумами Коннор может наблюдать часами: его всегда привлекали блики чешуи, плавные движения рыб, их неспешность, размеренность и какая-то инопланетная грация. А рыбы синего цвета — фетиш в фетише. Поезда и крыши. Нездоровая тяга к станциям и высоткам была в старшем из близнецов с самого рождения. Почему ему так нравятся опасные для жизни места, Коннор объяснить не мог. Только среди гула электричек и завывания ветра он мог полностью сосредоточиться. Ричард. Без комментариев. Хэнк Андерсон, лейтенант полиции. А вот тут было сложнее. Коннор никогда не думал, что чья-то жизнь станет для него настоящей панацеей. Когда становилось совсем плохо, Коннор вспоминал о Хэнке: Коннор вспоминал о золоте волос юноши; Коннор представлял, как сейчас на мир смотрят голубые, весёлые, искристые глаза; Коннор гадал, свёл ли Хэнк татуировку или нет. Они больше никогда не пересекались, разве что Андерсон пару раз здоровался с матерью близнецов, но для Коннора это было неважно. Важно было, что Хэнк существует. Когда совсем накрывало, он слышал голос. Когда тянуло на дно, он думал о смехе. Когда становилось тяжело дышать, он представлял прикосновения. Когда не помогал даже Ричард, спасал Хэнк. При ежедневных размышлениях о судьбе лейтенанта Коннор никогда не задумывался, как он изменился за прошедшие годы. В голове Коннора образ Хэнка оставался нетленным, в самых своих светлых фантазиях парень представлял, как однажды столкнётся все с тем же улыбчивым, весёлым, живым юношей. И скажет ему спасибо. Потому что Хэнк всегда помогал. О том, что Андерсон дослужился до лейтенанта, старший Морган узнал из газет. Как и о том, что Хэнк до сих пор работает где-то здесь, в Детройте, в полиции. Лично же они никогда не пересекались. Да и вряд ли б Коннор сумел решиться на это. Ричард бы, наверное, смог. А вот Коннор — нет. Ладонь свело судорогой. Только сейчас Коннор понял, что отвлёкся и расчесал руку до крови. Морган выругался — если это заметит Ричард, он отхватит знатный нагоняй. Телефон зазвонил так внезапно, что Коннор от неожиданности подпрыгнул. Фаулер. Его голос звучал донельзя мрачно и сухо:  — Мистер Морган, — начал начальник, — у нас вызов. Возможно, убийство. Собирайтесь, Вы нужны на месте. Ваш напарник уже выехал. Коннор кивнул, но, вспомнив, что Фаулер его не видит, быстро протараторил:  — Конечно, сэр, адрес?  — Всё уже скинул, — Фаулер вдруг замолчал, а потом негромко добавил: — Крепитесь, юноша, Вам это не понравится.

***

Хэнк дёрнул их в разные стороны, как котят; он был почти на голову выше Гэвина, и на полголовы — Ричарда.  — Если вы, блять, решили устроить на моем столе брачную ночь…  — Заткнись, Андерсон, и не суй свой нос в чужие дела! — взревел Гэвин, пытаясь освободиться от хватки лейтенанта, но огромный Хэнк держал крепко.  — Отпустите, лейтенант, — негромко попросил Ричард, — у нас с мистером Ридом произошло… недоразумение.  — Недоразумение?! Ах, недоразумение?! — Гэвин от злости покраснел и брызгал слюной. — Я тебе, блядь, сейчас всё ебало за такое недоразумение раскурочу! Да ты, кусок дерьма, что ты… Хэнк вздохнул. Весь офис тихо пялился на них, с любопытством наблюдая за бесплатным цирком. Гэвин расходился всё больше, пытаясь дотянуться до застывшего напротив парня кулаком, второй участник драки стоял с абсолютно пустым лицом, и только изредка дёргался, проверяя, держит ли ещё Хэнк. Андерсон отпустил его, в няньки он не нанимался.  — Заткнись, Гэвин. От твоего визга уши закладывает, — Хэнк чуть заметно поморщился. Ночью он опять плохо спал. Кошмары, чтоб их. — Не знаю, что за шапито вы тут устроили, но правило номер один: все семейные драмы как минимум в пяти метрах от моего стола. И желательно наедине.  — Лейтенант, — холодно одёрнул его парень. — Мы с детективом Ридом не состоим ни в дружеских, ни в романтических отношениях, — затем он протянул свою широкую ладонь. — Позвольте представиться. Детектив Ричард Морган, с сегодняшнего дня — Ваш коллега по участку. Вместе с мистером Ридом, разумеется. Хэнк замер. Потом нахмурился:  — В каком смысле «коллега»? Лейтенант готов был поклясться, что целое мгновение детектив Морган боролся с желанием закатить глаза. Ответил, однако, не он.  — И в прямом, и в кривом, блядь, — Рид злобно посмотрел на Ричарда. — Фаулер, сука этакая, зафутболил и тебя, и меня на седьмой участок, а вишенкой на торте поставил…этого, — Хэнк видел, что Гэвину безумно хочется сплюнуть. Желательно на новоиспечённых коллег.  — Это ошибка, — сильнее хмурясь, сказал Хэнк. — Извините, парни, но я не работаю в команде. Соло, так сказать. Гэвин всплеснул руками, притворно огорчяясь.  — Как же так, Хэнк! Я же все уши Фаулеру прожужжал, мечтая, чтобы меня поставили в команду со старым алкашом и ебаным тостером! — Рид расстроено покачал головой. — Не разрушай мои розовые мечты, не будь таким жестоким! Хэнк сжал зубы с такой силой, что они скрипнули. Молчавший до этого парень перевёл ледяной взгляд с одного на другого.  — Я смотрю, детектив Морган тебе мало рубашку попортил, — Рид мгновенно вскинулся, чуть ли не скалясь. Хэнк усмехнулся: — Тебе для полного комплекта не хватает испорченной рожи. Не бойся, Рид, могу обеспечить. Ещё пара замечаний в мой адрес — и будешь в участке самым модным, я тебе обещаю. Гэвин задохнулся, набирая воздуха для ответа, но тут позади раздался голос:  — Вашу мать, что вы тут устроили?! — Фаулер обвёл очень выразительным взглядом потрепанного Ричарда с разбитой губой, облитого кофе Гэвина и нагло ухмыляющегося Хэнка, скрестившего руки на груди. Тяжело вздохнул и потёр переносицу. — Морган и Рид, в мой кабинет. Живо. Андерсон, ты лишён премии за опоздание. Скажи спасибо, что не отстранён от дел вовсе. Собирай манатки, у тебя вызов. Судмеда отправлю следом. Пошевеливайся! Если я прав, значит, на месте не будет ничего хорошего. Спорить с капитаном Хэнк не решился, — хоть Фаулер и был проверенным боевым товарищем, в случае чего мог сжать яйца так, что глаза из орбит вылезали. Гэвин, цокнув языком, развернулся в сторону кабинета, но тут вперёд, к всеобщему удивлению, вылез Ричард. Выглядел он слегка взволнованно.  — Сэр, могу я попросить отправить меня на вызов? Клянусь, подобный инцидент больше не повторится, но позвольте…  — Морган, — рявкнул Фаулер, — ты что, по-человечески не понимаешь?! Я сказал, живо ко мне в кабинет! Ты не курица-наседка, а сотрудник полиции, нарушивший правила! Марш в кабинет! Лицо Ричарда на миг дрогнуло, но он быстро взял себя в руки, неестественно прямо следуя за Фаулером. Гэвин, вздохнув, двинулся следом. Хэнк с любопытством посматривал на спину Моргана. Что же там такое на месте преступления, что Ричард так туда рвался? В Хэнке на секунду вспыхнул огонек былого азарта, но тут же погас. Какое ему дело? Может, мальчишка просто не хотел оставаться в душном офисе. Снаружи был ливень. Хэнк выругался. День определённо его раздражал.

***

В обыкновенном коттедже, оцепленном жёлтой полицейской лентой, Хэнка ждал сюрприз — второй Ричард. Правда, несколько более компактный. Парень в халате судмедэксперта сидел прямо перед жертвой, убитой зверским образом: женщину буквально размазало по кухне. Остатки её внутренностей лежали в нескольких метрах от раскуроченного трупа, кровь забрызгала почти весь пол, одежда слегка обуглилась. Парень сосредоточенно осматривал тело, изредка касаясь слегка посиневшей кожи, и что-то записывал в маленькую книжечку. Хэнк, стоящий у него за спиной, был занят сразу двумя делами: старался не блевануть от зрелища и внимательнее рассмотреть мини-Ричарда. Парень был действительно меньше Моргана, имел более правильные черты лица, на котором явственно выделялась россыпь родинок. Внимания на Хэнка он не обращал никакого, был очень занят снятием показаний. Хэнк медленно развернулся и пошёл к патрульному, доложившему о трупе; ему же вызов поступил от соседки жертвы.  — Бедная бабка, — сочувственно прошепелявил патрульный в усы, — соседка говорит, что та давным-давно жила одна, на пенсию вон собиралась. К детям в Канаду хотела съездить, мир посмотреть. Не судьба.  — Как соседи обнаружили тело?  — Она говорит, что жертва регулярно приходила пропустить к ней стаканчик бренди, но последние три дня в окнах даже свет не загорался. Пошла проверить, увидела на окнах кровь, — бабку-то по всей кухне разнесло — запаниковала и начала названивать нам. Мы с ребятами взломали дверь, а тут такое. Хэнк кивнул, возвращаясь на кухню. Что-то его сильно беспокоило, словно бы он упускал какую-то важную деталь. Оставалось надеяться, что судмедэксперт даст хотя бы наводку. Парень как раз закончил.  — Жертву зовут Маргарет Мелроу, работала патологоанатомом в городском морге при Первой больнице и департаменте полиции Детройта, — парень чуть помолчал и зачем-то добавил: — Моя коллега. Причина смерти — массовое кровоизлияние, множественное повреждение внутренних органов, перелом позвоночника и практически всех костей верхней части туловища. Нижняя пара рёбер раздроблена в щепки. Ее словно… взорвали изнутри. Наружных механических травм с первого взгляда вроде бы нет. Тщательнее всё покажет экспертиза. Мне кажется, она была в сознании, когда… лопнула. Или в вертикальном положении. Слишком уж высокий уровень крови на подоконниках, с лежачего положения так невозможно сделать. Парень замолчал, что-то обдумывая. Хэнк невольно ему посочувствовал — он узнал жертву. Это был патологоанатом из городской больницы, временно заменявший эксперта с седьмого участка. Хоть лично они не пересекались (Хэнк всю жизнь был на восьмом), про бабушку, орудующую скальпелем, как спицами, шутил весь отдел. Получается, парень был либо её учеником, либо коллегой, и сейчас вынужден ковыряться в трупе своей наставницы. Врагу не пожелаешь. А дальше случился ужас. Парень медленно снял с себя перчатку, задумчиво посмотрел на пальцы и окунул их. Прямо в Маргарет. Точнее в то, что от неё осталось. А потом слизнул это.  — Смерть наступила приблизительно двое суток назад, — негромко отрапортовал парень, выводя Хэнка из ступора. Тот почувствовал смертельное желание взвыть и сблевануть.  — Ты что творишь, щенок?! — парень подпрыгнул на месте, перепугано на него вылупившись, и Хэнк взбесился ещё больше. — Что, жить совсем надоело?!  — А… А-а… А где Ричард? — тоненьким голосом спросил парень, и Хэнк понял, что нашёл ещё одно отличие: глаза паренька были карими.  — Нет тут Ричарда, ищи в участке, — Хэнк вытащил значок и ткнул обалдевшему парню в лицо. — Лейтенант Хэнк Андерсон, полиция Детройта! Веду это дело именно я! Объясни мне, ты совсем ебанулся — лизать трупы?! Но парень его не слушал: с ним творилось что-то странное. Он внимательно посмотрел на удостоверение, потом на Хэнка, а потом как-то пришибленно ойкнул… и сел. Прямо в лужу крови Маргарел Мелроу. Вернее, того, что от неё осталось. Хэнк взвыл. Он ненавидел этот день.