Poli-Am.

Седьмой участок был маленьким бермудским треугольником детройтской закваски. Потому что все дерьмо случалось именно на седьмом участке. Постоянная нехватка сотрудников, жуткая текучка кадров, тёмные и злачные места города — пожалуйста. Самая низкая раскрываемость по статистике — обращайтесь. Целые толпы торчков, парочка подпольных казино, россыпь сутенёрских линий и торговцев искусственным счастьем — вам по адресу. И, конечно же, десерт — мошенники. Самые разнокалиберные: от простых карманников и до профессиональных хакеров, способных обчистить твой электронный счет за три с половиной секунды. Хэнк ненавидел седьмой участок. А теперь был вынужден его курировать. С двумя мудаками-детективами и тщедушным судмедом с нездоровыми наклонностями. Этот день можно смело записывать в реестр худших дней человечества. И Хэнка в частности. Парень продолжал глупо хлопать глазами. Его халат давно уже пропитался чужой кровью, джинсы тоже оказались испорчены, но сам судмед не замечал никаких неудобств. Хэнк грязно выругался, дёрнул парнишку за ворот и вытолкал на улицу, к патрульной машине. Судмед вёл себя подозрительно тихо. Салфетки и какой-то антисептик Хэнк нашёл достаточно быстро.  — Взял и промыл, и без лишних разговоров. Или мне помочь? Парень со страдальческим выражением лица принялся оттирать язык и полоскать рот, пока Хэнк ворчал:  — Охренеть, додумался… Гений, что сказать… Судмед сделал очень виноватое лицо. Но Хэнка было не пронять. На самом деле, Коннор уже полторы минуты пытался вспомнить, как налаживают дыхание при родах. Потому что ощущения были схожими. Сердце колотилось так, что Морган был уверен: его слышно даже в участке. Дыхание сбилось, конечности стали ватными, мысли в голове сплелись в огромный клубок, и вычленить что-то членораздельное получалось не с первой попытки. Если бы Хэнк — господиХэнкАндерсонэтоон! — сейчас спросил что-нибудь, Коннор вряд ли бы ответил внятно. Да и вообще ответил. Всё происходящее было слишком. Слишком неожиданно, слишком сумбурно, слишком быстро и агрессивно. И слишком реально. Это был Хэнк Андерсон — ГОСПОДИ — настоящий, живой Хэнк Андерсон: огромный — Коннору приходилось задирать голову, чтобы взглянуть ему в лицо; с тёплыми руками — шея до сих пор горела в том месте, где Хэнк её случайно задел; и, что самое главное — с голубыми глазами. Их Коннор узнает где угодно. Это был Хэнк, тот самый Хэнк. Его Хэнк. Слегка располневший, с серой всклокоченной бородой и давно нечёсаным хаером на голове, но Хэнк. Всё тот же Хэнк. Вдохнуть-выдохнуть. Успокоиться. Почему же воздух так жжётся? Хэнк потерял к нему всякий интерес, о чём-то беседуя с патрульным. Оно к лучшему. Где же Ричард? Почему он не пришёл? Беспричинная злость на брата на мгновение захлестнула его. Вопросов было слишком много. Коннор тихонько просочился в дом, собрал свой чемодан, и так же тихонько выскользнул с другой стороны. К чёрту. Всё необходимое он зафиксировал, отчёт составит в офисе. А теперь нужно смотаться побыстрее, пока не попался на гла–  — Эй, ты! — неизвестно, каким образом Андерсон умудрился разглядеть юркую фигурку в пелене дождя, но из-за внезапно оклика Коннор споткнулся на ровном месте. — Тебя что, ноги совсем не держат? — Хэнк с любопытством осмотрел его, перемазанного в крови и грязи. — Куда, скажи на милость, ты так резво намылился? Коннор с трудом пробубнил что-то про отчёт и офис. Хэнк с несчастным видом вздохнул. — Значит так, — начал он, — пока это расследование веду я, все свои действия ты согласовываешь со мной. Если не выдерживают нервы, и ты хочешь свалить — ты спрашиваешь меня. Если тебе хочется — а тебе больше никогда не захочется, окей? — облизать тело, — ты спрашиваешь меня. Если ты… Хэнк продолжал говорить с ним, как говорят с пятилетними, и Коннор медленно тлел изнутри. Потому что Хэнк. Говорил. С ним. Морган не услышал и половины — не мог заставить себя слышать. Не мог сосредоточиться. Не мог сконцентрироваться. Опять. Ладонь горит огнём. Опять. Сбой. Хэнк смотрит на него уже какое-то время. Смотрит осуждающе и несколько брезгливо. Как смотрели все. Мама. Аманда. Одноклассники. Коннора скручивает изнутри.  — Парень, ты меня хоть слушал? — как-то безнадежно спрашивает Андерсон, и Коннору приходится напрячься всем телом, чтобы кивнуть. Хэнк устало трёт ладонью лицо. «Идиот», — написано в его жестах. Коннор разворачивается. Кровь стучит в висках. Дышать тяжело. Почему Ричарда нет рядом? Коннор уходит. Возможно, Хэнк кричит ему что-то вслед. Морган не слышит. Ладонь сводит спазмом. Коннор шипит. Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо. Все как обычно. Все как всегда. Вдохнуть. Выдохнуть. Дышать.

***

В подвале накурено. Ревёт громкая, грубая музыка. Коннор мечется по своему кабинету, как загнанный зверь. Мельком Ричард успевает заметить, что ладонь брата вся красная и липкая. А потом Коннор видит его и резко одёргивает рукава.  — Где ты был?! — зло шипит он. — Ты был мне нужен! Ричард не знает, что ответить. Он был с Фаулером. Фаулер читал лекцию. Ричард внимательно слушал, потому что слова начальника относились непосредственно к нему. Он нарушил правила, спровоцировав конфликт. Он виновен. Пришлось отодвинуть расследование и Коннора на задний план. Гэвин же нагло развалился в кресле, периодически закатывая глаза. Его происходящее вообще не волновало.  — У меня были несколько другие задачи, — сухо сказал Ричард, и, заметив, как передёрнулось лицо брата, как-то поспешно добавил: — Прости. Коннор замучено выдохнул и снова начал тереть ладонь. Ричард мягко перехватил его руки. Коннор посмотрел затравленно и обиженно.  — Я думал, что будешь ты, — негромко сказал он, уткнувшись брату в грудь. — Но там был Андерсон. Я налажал. Крупно налажал. Это ужасно. Ричард приобнял Коннора за плечи. В груди разлилось что-то тёплое. После ухода Аманды Коннор был единственным, кто вызывал в Ричарде такое. Необъяснимое. Нелогичное. Приятное. Музыка продолжала реветь. Нужно было обработать руку Коннора — сам судмед никогда не обратит внимания на то, что его конечность похожа на фарш. О Конноре нужно было заботиться. И охранять его. Это Ричард понял ещё в старшей школе. Откуда-то сверху раздались грохот и мат.  — Алло, есть кто… хе-хе… живой? — детектив Рид буквально свалился с крутой лестницы, ведущей наружу. И замер. — Ёб твою мать, так вас ещё и двое?! Коннор еле заметно выгнул бровь. Ричард позволил себе выдохнуть.  — Детектив Рид, позвольте представить: судмедэксперт седьмого участка Коннор Морган, мой старший брат, — Коннор протянул было руку, но вовремя вспомнил, что лучше сейчас её не показывать. Однако Гэвин и не собирался принимать рукопожатие, он лишь скривился.  — Старший? Мелковат будет для старшего, — он брезгливо посмотрел на Коннора. Внутри судмеда что-то щёлкнуло.  — От размера ничего не зависит, детектив. Вам ли не знать, — отрезал Коннор, скрещивая руки на груди. Ричард рядом как-то странно на него посмотрел. Гэвин подавился воздухом. — Быть говнюками, видимо, у вас семейное, — Гэвин усмехнулся. Нехорошо усмехнулся. — Не шути со мной, малыш. А то зад так надеру, что в слезах к мамочке побежишь и про всю свою спесь мигом забудешь, — он подошёл поближе. — И братца своего прихватишь. За компанию. Коннор почувствовал, как за спиной напрягся Ричард. На миг промелькнула предательская мысль посмотреть, что будет дальше, позволив брату хорошенько разозлиться. Но садистские позывы пришлось подавить.  — Боюсь, детектив Рид, в ближайшее время мне придётся хорошенько Вас позлить, — Коннор улыбнулся самой гадкой из всех своих улыбочек. — Исключительно ради успеха расследования, Вы же понимаете. Ричард молчал. Он не понимал, откуда в Конноре столько яда. Обычно его брат был куда более миролюбивым. Сдержанным. Нейтральным. Обаятельным. Простодушным. Живым. Сейчас же Коннор был похож на вредного змеёныша. Ричард удивлённо моргнул: подобные сравнения были не в его духе. Странный сегодня день. Детектив Рид тем временем успел стереть зубы до дёсен, крайне интенсивно перетирая на них обиду. Коннор благоразумно скользнул в подсобку, выключая музыку и стараясь незаметно от брата потушить сигарету. Глупый жест. Во-первых, курить в морге запрещалось. Во-вторых, курить запрещалось Коннору. В-третьих, Коннор второй месяц бессовестно нарушал и первое, и второе, за что периодически отхватывал от Ричарда подзатыльники и суровые выговоры, но своего вёселого занятия не прерывал: видимо, как и большинство людей, находил в курении что-то привлекательное. Нет, определённо, его старший брат был сегодня в самом своем скверном настроении. — Позвольте поинтересоваться, детектив Рид: какова цель Вашего визита? — Коннор говорил вежливо, но глаза его были холодны. Папки на столе он перекладывал резко, дёрганно, неаккуратно. На стуле висел грязный халат. Брюки Моргана тоже были в чём-то тёмном. В голове Ричарда сразу возник ряд вопросов.  — Не по собственному желанию, будь уверен, — детектив совершенно спокойно устроился на пустующей металлической кушетке. — Фаулер просил забрать у тебя отчёт по той развороченной тётке, Маргарет Мелроу. Правда, какого хуя это делаю я, а не Хэнк, которому дело поручено, для меня остаётся загадкой. Ричард готов был поклясться, что при упоминании лейтенанта Андерсона Коннор едва заметно вздрогнул. Ряд вопросов множился в геометрической прогрессии.  — Тело Маргарет Мелроу прибыло полчаса назад, помимо беглого осмотра на месте преступления, я не успел провести полную экспертизу, которая необходима в подобных случаях, — Ричард чуть заметно кивнул, испытав прилив гордости за брата. Где-где, но здесь, в своих лабораториях, Коннор становился настоящим профессионалом, не терпящим огрех в работе. — Кроме того, сейчас я единственный судмедэксперт в штабе, поэтому процедура займёт некоторое время. Однако на детектива Рида слова Моргана подействовали ровным счётом никак. — Ну так в чём проблема, сладкий? Руки в ноги и работать! — Гэвин жестоко хохотнул. — Между прочим, задерживаешь и мне, и своему сраному братцу расследование, а Фаулер за такое по головке не погладит, — и детектив, всем видом показывая, что готов ждать до Второго Пришествия, вольготно развалился на кушетке. Коннор замер. Он ненавидел работать с кем-то посторонним. Ричард не в счёт.  — Детектив Рид, думаю, составление отчётов за последний квартал было бы более продуктивным занятием, нежели пустое ожидание результатов, — Ричард попытался максимально нейтрально выставить Гэвина вон, но не на того напал: — Прикройте свой синтетический ебальник, детектив Морган, — Гэвин довольно улыбнулся, и на миг Ричарду показалось, что они с Коннором попались в чужие силки. — Одна птичка напела мне о неком… казусе, произошедшем в доме несчастной Маргарет. Я пришел сюда лично убедиться, что подобного больше не повторится, — и Гэвин улыбнулся, как Чеширский кот. Папка с грохотом выпала из рук судмеда. Наклоняться за ней он не собирался. В голове у Коннора закипал чайник. И именно в этот момент недостающий член их квартета решил явить себя миру. — Вы что, решили составить компанию трупам? — Хэнк был явно чем-то недоволен. На миг он задержал взгляд на каменной спине судмеда — тот выпрямился, словно палку проглотил, — но уже через секунду пилил глазами собственных напарников:  — Если вы думаете, что здесь вам курорт, то сильно ошибаетесь. Я не собираюсь выполнять за вас работу. Фаулер рвёт и мечет: мало того, что у него до сих пор нет отчёта, — да-да, тщедушный, в твой огород камень, — так ещё и двое детективов под шумок свалили в морг, никак местечко присматривают. Что, Гэвин, облюбовал уже гнёздышко? — Гэвин оскорблёно спрыгнул с кушетки, между делом показывая Андерсону средний палец. Ричард нахмурился. — Если я не ошибаюсь, лейтенант Андерсон, дело было поручено именно Вам. — Ошибаешься, умник, ошибаешься, — ответил Хэнк. — С этого момента на дело Мелроу брошен весь седьмой участок. Обнаружены совпадения. Подобные инциденты уже случались и на четвёртом, и на девятом, последний — полтора месяца назад. Дело так и не раскрыли. — Серийка, значит… — задумчиво протянул Гэвин, поглаживая подбородок. В глазах его плескалась тень любопытства. — Видимо, она самая, — Хэнк обернулся к Коннору, который всё это время старался прикидываться предметом меблировки. — Есть какие-нибудь результаты? — Нет, — Коннор поспешно опустил глаза, а потом с внезапной даже для себя злостью добавил: — Но будут, если вы все перестанете меня отвлекать и дадите спокойно поработать! Гэвин присвистнул, Хэнк же задержал на судмеде слишком долгий взгляд. По венам Коннора прокатился раскаленный металл.  — Хорошо, парень, но пошевеливайся: кто знает, может, следующая «лопнет» твоя драгоценная мамаша. И детективы покинули морг. В глухой тишине Коннор застонал. Голова раскалывалась, ладонь болела. Его штормило: он сам не понимал, почему так взъелся на Гэвина, и почему его эмоциональная стабильность трещит по швам. Люди. Как с ними тяжело. Они слишком… яркие. Энергичные. Нелогичные. Их слишком много. Ричарду легче — он от всего закрывается. Коннор шкрябнул рукой по левой ладони и в голос заорал: прошелся ногтями по чистому мясу. А ведь день ещё ой какой длинный.