***
«Ещё одно слово, — думал Ричард, — и я убью его. Нет. Успокоиться. Вдохнуть. Сосчитать до трёх. Выдохнуть. Сосчитать до четырёх. Успокоиться. Не смотреть на детектива Рида. Не смотреть». — Эй, сестренка Олсен, ты там что, заснула? «Насилие — это плохо. Даже если кто-то этого заслуживает. Представить кухню. Ложки. Вилки. Вот бы воткнуть одну Гэвину в зад. Сбой. Сосредоточиться. Не смотреть». — Эй, говнарь, я не твоя девчонка: ждать, пока ты созреешь для чего-то серьезного, не собираюсь! Оторви свою жопу и неси в дом, пока Хэнк гавкать не начал! «С другой стороны, — рассуждал Ричард, вылезая из такси, — пара выбитых зубов поможет исправить прикус». — К Вашему сведенью, детектив Рид, я не состою в отношениях, — Ричард смерил ледяным взглядом ухмыляющуюся рожу Гэвина, и словно плеснул керосина в огонь; в глазах Рида заметался целый пожар. — Ой, прошу прощения, надеюсь, я попал не по самому больному. — Гэвин притворно прижал руки к груди в раскаянии. — А что так? Предпочитаешь свободные отношения? Не нашел той единственной, что была бы тебя достойна? Или ты у нас по мальчикам? О, знаю, — детектив ехидно скривился, — у тебя же есть милашка-братик. Греешь ему постель холодными ночами? Ричард скрипнул зубами, чувствуя, как руки сами сжимаются в кулаки. Держаться. Ради Коннора. Обещал стать спокойнее. Ради Аманды. Она много месяцев учила его справляться со вспышками агрессии. Ради себя. Он — детектив. Хороший детектив. Нельзя позволить играться с собой. — Надеюсь, Вас действительно нисколько не интересует моя личная жизнь, мистер Рид, — Ричард поправил волосы и направился в дом Мелроу. — Мне гораздо спокойнее, когда к ней не прикасается всякий мусор. За спиной послышались гневные вопли, но Морган решил не оборачиваться. Хэнк стоял, задумчиво потирая бороду, и рассматривал метки, оставленные точной рукой криминалиста. В доме слегка прибрали, проветрили, и теперь о кошмаре, творившемся здесь три дня назад, напоминали только бурые пятна на кафеле и таблички с цифрами. В остальном — милая кухня провинциального домика. Хэнк продолжал хмуриться. — Твой брат пишет, — он щёлкнул пальцем по отчету Коннора, — что её что-то взорвало изнутри. В останках, разбрызганных по кухне, найдены частицы неизвестного вещества, что вполне могло бы быть катализатором. Но, во-первых, хрен знает, что это вообще за вещество такое, а во-вторых, маловероятно, что Мелроу была таким оригинальным суицидником. Вот и получается, что нихрена у нас не получается. Какие будут идеи? — Может, у миссис Мелроу были враги? — Ричард нахмурил брови. — Ага, и они решили бабку лопнуть, чтоб неповадно было, — появившийся на пороге Гэвин презрительно хмыкнул. — Мелроу была дружна с соседями, на работе же ей оставалось всего ничего, нет никакого смысла убивать её ради места или должности. Если и были какие-то контры, то на межличностном уровне, и хрен тут выяснишь без посторонней помощи. А дочка из Канады ещё нескоро прикатит, — Гэвин задумчиво провёл пальцем по столешнице. — В день обнаружения она звонила Фаулеру, предупреждала, что не может выйти по болезни, — вспомнил Ричард, — однако анализ показал, что трупу, как минимум, двое суток. Следовательно, запись была сделана заранее или смоделирована на компьютере. — Мы уже отправили её на расшифровку, но лаборатория перегружена, — Рид фыркнул. — Говорят, твой брат оккупировал главный сервер и не подпускает к нему никого. Сидит и тяфкает, мол, пшли вон, пшли вон! — Гэвин засмеялся, а Ричарда словно окатило ледяной волной. Он стремительно повернулся к Риду, понимая, что очередной драки не избежать. — Мой брат, — зашипел он, — занимается действительно важным делом: помогает расследованию идти вперёд. А что Вы, детектив Рид, сделали за всё это время? — Ах, что я сделал, сучёныш, — Гэвин мгновенно оказался рядом и схватил Ричарда за грудки. Правда, ему пришлось подняться на носочках. — А я скажу тебе, что я сделаю прямо сейчас. Я начищу твою самодовольную ебливую рожу, и ты больше не посмеешь раскры– — Довольно! — Хэнк, сурово на них уставившись, достал пистолет. Гэвин и Ричард замерли. — Ваше идиотское соревнование, кто из вас больший мудак, уже переходит все рамки! Либо вы начинаете вести себя, как взрослые люди, либо я вас обоих, блядь, манерам научу! — Хэнк с силой хлопнул ладонью по столу, и трубка древнего как мир, ещё кнопочного домашнего телефона слетела со стационара. И заиграла. У Ричарда встали волосы дыбом. Он знал эту мелодию. Мерзкий пронзительный писк длится ровно три секунды. И эта вся фора, что у них есть. — Зажмите уши, быстро! — к счастью, в критических ситуациях полицейские не склонны задавать вопросы. Они зажимают уши, погружаясь в спасительный вакуум, и стоят так почти минуту. На самом деле, эта дрянь редко длится дольше двадцати восьми секунд, но осторожность ещё никому не вредила; именно она не раз спасала и Ричарду, и Коннору психику. Ведь они росли в доме, в котором аудионаркотики были привычным делом. Файл давно уже закончился, когда Ричард решается убрать руки от ушей. Хэнк и Гэвин медленно повторяют за ним. В комнате висит тишина. Первым не выдерживает, конечно же, Гэвин. — А бабулька-то была с сюрпризами, — он неторопливо подходит к телефону, вешая трубку на место. — Чтоб я сдох, в её возрасте ловить приходы! Чтоб я так жил! — Ричард, напиши Коннору, пусть поднимает дела двух первых жертв, — Хэнк одёргивает плечами, явно пытаясь прийти в себя. — Будем проверять их на наркоту. И пусть ещё посмотрит, есть ли у них какая-то связь. Может, пресловутая Первая больница. Знаю, это наша работа, но… Парень, ты чего? Ричард вздрогнул, только сейчас поняв, что вцепился в столешницу до белых костяшек. Гэвин и Хэнк смотрели на него настороженно. И слегка недоверчиво. — Прошу прощения, лейтенант Андерсон, детектив Рид, — Ричард смахнул с брюк несуществующую пыль и одёрнул пиджак, — я… задумался. — Вот оно как… — протянул Хэнк, не спуская с него глаз. А потом вздохнул. — Всё у вас вечно… через жопу! — вдруг сказал он, досадливо взмахнул рукой. Ричард действительно не понял, к чему он клонит. — Едем, нам предстоит интересная ночь в архивах. Уже на выходе из дома Морган поймал взгляд Гэвина — не злой, не жесткий, не презрительный, а… заинтересованный. Искренне заинтересованный. Он был любопытен детективу Гэвину Риду. И почему-то у Ричарда по спине пробежалась толпа мурашек.***
Они просидели в архиве до двух часов ночи, поднимая все дела, связанные с наркоманами, за последние полгода. Совпадения нашлись, хоть и минимальные: Мелроу и один из дилеров посещали один зоомагазин, двое других чисто теоретически могли встретиться в парке — жили по разные от него стороны. И, собственно, всё. Когда стрелка пробила двенадцать, Хэнк встал, прохрустев позвоночником, и сообщил, что его старческие кости и звание не позволяют просиживать штаны и дальше, поэтому он отчаливает. Гэвин попробовал было возмущаться, но Хэнк погрозил увесистым кулаком, и детектив послушно заткнулся. Они остались вдвоем, и сидели бы, наверное, до рассвета, если бы где-то в районе двух Гэвину не приспичило поговорить. — И… откуда такие познания в аудионаркоте? Любишь пощекотать нервишки? Ричард замер, понимая, что в голосе детектива скользит настоящее любопытство, почти вытеснившее уже ставшее привычным ехидство. Но отвечать всё равно не хотелось. — Это личное, — выкрутился Морган, — но этот звук я мало с чем перепутаю. — Вот оно как, — Рид потянулся, устало потерев глаза. — То есть ты ни разу ни-ни? А как же тогда развлекается господин суровый полицейский? — А с чего такой интерес, позвольте узнать? — Ричард отвернулся от монитора и посмотрел в упор на Гэвина. Тот и не думал смущаться. — Слушай, я, между прочим, старательно игнорирую тот факт, что ты омерзительная задница, и пытаюсь наладить хоть какие-то отношения, — Рид скривился, словно сам не верил своим словам. — Поэтому подыграй мне и ответь на вопросы, будь добр. Ричард на несколько минут растерялся. — Раньше… — слегка неуверенно начал он, — мы с братом и Амандой ездили каждое лето на природу. И хотя это было необязательно, мне даже… нравилось. — Аманда? Это ваша мать? — Опекун, — поправил Ричард. Гэвин понимающе кивнул. — А сейчас что? Бары, рестораны, рыбалка, клубы, телек и пивко на ночь, задушевные братские посиделки? Что? — Ничего такого, детектив Рид, — Ричард постарался дружелюбно улыбнуться, — нам с братом хватает просто общества друг друга. — Охренеть, — Рид даже поднялся со своего места, — то есть ты, такой отбитый, ни разу нормально не отрывался? Ни девочки, ни баскетбол, ни игры? Даже на гонках ни разу не был? Ричард замер, не зная, что ответить. Ему, в принципе, ничего из этого было не нужно, даже про летние походы он слегка приврал. Походы были обязательны, и избежать их было невозможно; если бы представился хоть шанс, он бы им воспользовался. Ричард всю жизнь проводил на учебе, в спортивных секциях, за книгами и за работой. О том, что у людей есть хобби, отношения, какие-то посторонние потребности помимо базовых, он узнал от Коннора в подростковом периоде, когда с телом начало твориться что-то странное. С братом же всё было намного проще: он был хорошим собеседником, советником, его другом и семьёй. Так зачем ему куда-то ходить, если есть Коннор? Впрочем, чтобы поддержать беседу, Ричард ухватился за последнее услышанное. — Гонки? — Все, закрывай эту лабуду и собирайся, — Рид решительно выключил компьютер. — Подумать только, мне в напарники достался моральный инвалид, ни разу нормально не отрывавшийся. Какой пиздец, честное слово! — Куда собираться, детектив? — Ричард послушно погасил экран и с удовольствием потянулся. — Поедешь со мной, салага, — Гэвин ухмыльнулся, — я покажу тебе, как веселятся большие мальчики. — Не уверен, что мне это нужно, детектив, — Ричард попытался мягко возразить, но наткнулся на дерзкий, весёлый взгляд Гэвина: — Ты чё, зассал? И снова толпа предательских мурашек пробежалась по спине Ричарда, заставляя того глупо раскрыть рот. Почему Гэвин так смотрит на него? Что в его взгляде заставляет самого Ричарда закипать? Почему он ощущает такой азарт, находясь в одной упряжке с Ридом? Почему он не может сопротивляться тому бешеному чувству, той стихии, что оживает лишь рядом с этим моральным ублюдком? «Вряд ли это займёт много времени», — успокаивает себя Ричард. Конечно, ему ещё нужно зайти за Коннором — брат тоже сидит в морге до упора, — но, скорее всего, он успеет и туда, и туда. — Ссать тут умеете только Вы, детектив, — Ричард поднимается на ноги, накидывая на пиджак любимую кожанку, — и только под себя, как девчонка. — О, как запел, — в глазах Гэвина пылает настоящее чёрное пламя, — посмотрим, что будет с тобой через пару часов. В тот момент Ричард ещё не знает, насколько круто эта ночь поменяет жизнь. И не только его. Потому что когда Ричард выходил из участка, прикидывая, куда его мог бы позвать Гэвин, его брат старательно взламывал окно. Чужого дома.