Огонь Земли

932 цикл, 1 день малой Химеры Феникса Масэра. Храм Четырех В жизни каждого Высшего есть переломный в его судьбе день Выбора. Для кого-то это ― последний день перед вступлением в брак или отъездом к месту службы наемником, для кого-то ― прощание с молодостью и мечтами. Но неизменно это водораздел, отделяющий мерно текущую жизненную реку от ревущей порогами и водопадами стремнины. В жизни Ллоэллина настал как раз такой день, и он в полной мере ощутил на себе его неотвратимость. Хотя для него это был уже шестой сезон Выбора, Ллоэллин впервые почувствовал, что именно этот день станет для него гранью между прошлым и будущим. Начиная с завтрашнего дня ничто уже не будет, как прежде. И даже сам Ллоэллин станет другим. Человеком без мечты, без надежд и стремлений. Но живут же как-то остальные… Нет, не живут ― существуют. Вот такое существование отныне будет влачить и он. И только возможность изредка исцелять придаст его жалкой жизни хоть какой-то смысл. А пока еще есть время попрощаться с самим собой. В последний раз увидеться с Энаром. Возможно, даже поговорить с ним. Ведь что-то же тот имел в виду, когда сказал, что они еще встретятся? Весь вчерашний день Ллоэллин ни на минуту не расставался с цветком, подаренным ему любимым. Но этим утром решил, что после церемонии сожжет все, напоминающее ему о прошлом. И цветок, и портрет Энара. Предаст Огню реликвии, связывающие его и с капитаном Хранителей и с поддерживающей его многие циклы мечтой. Думая о предстоящей церемонии, Ллоэллин понял: он ничуть не сожалеет, что именно этот Сезон стал для него последним. Было в этом что-то по-настоящему правильное. Вся его предыдущая жизнь в момент встречи с Энаром обрела некую завершенность, и теперь еще раз пройти Сезон Выбора от начала и до конца было бы выше его сил. Он просто не смог бы снова выйти на арену и поднять меч против соперника. Он чувствовал себя опустошенным, словно чаша, которую только что опорожнили и вот-вот наполнят чем-то новым. Чем? Это зависит не от чаши. Как и Огненный бал, церемония Выбора проходила в храме Четырех. И Ллоэллин, заходя в это древнее здание в сопровождении матери и Кайеренна, подумал, что переступает его порог в последний раз. Не то чтобы он хотел когда-нибудь вернуться сюда... Хотя нет. Хотел. Его так и тянуло направиться не в сторону зала Выбора, а к примыкающим к Большому залу оранжереям. Еще хоть раз побывать там, где произошла их с Энаром последняя встреча. И насладиться воспоминаниями о самом романтичном, самом красивом моменте в своей жизни. Но, как и другие его мечты, эта была также невыполнима. Куда бы ни звало Ллоэллина сердце, приходилось идти вглубь храма, туда, где собирались сегодня все Претенденты и Выбирающие. Оказавшись посреди разноголосой толпы, Ллоэллин словно бы очнулся от долгого сна наяву. Все его чувства неожиданно обострились, и он по новому взглянул на знакомый еще по предыдущим Сезонам зал Выбора. Это было просторное помещение, лишь немногим уступающее по размеру Большому залу, но вот форму оно имело оригинальную. Тем, кто попадал сюда впервые, сначала казалось, что зал круглый, но на самом деле его стены образовывали правильный двенадцатиугольник, в каждой из граней которого имелась дверь. Две двери были всегда распахнуты настежь: через одну в зал входили участвующие в церемонии Высшие, через другую ― храмовники. Остальные же десять, насколько Ллоэллин знал, открывались только во время церемонии Связи. Вернее, открывались только семь из них, и за каждой такой дверью находился зал, посвященный различным парам стихий, а браки между представителями Старших родов не заключались. Все двенадцать стен были покрыты символикой стихий. И хотя тут не было привычных изображений богов или Первых, их присутствие в росписях было явным. Пока Ллоэллин глазел по сторонам, в последний раз любуясь прекрасными фресками, в зал вошли храмовники, и теперь они быстро обходили Претендентов, указывая каждому его место в итоговом построении. Так было всегда, и всегда Ллоэллину доставалось одна и та же позиция ― в дальнем ряду, напротив посвященной паре Земля-Земля двери. И на этот раз все было так же. Неторопливо направляясь в знакомый угол, Ллоэллин оглядывался по сторонам, выискивая Энара. Капитан Хранителей уже должен быть здесь, ведь до начала церемонии оставалось всего несколько минут. Но сколько бы Ллоэллин ни вглядывался в толпу, родного лица не увидел. Он тяжело вздохнул и попрощался с еще одной своей надеждой. Смешно, но он, оказывается, и в самом деле до последнего рассчитывал на прощание перемолвиться с Энаром хотя бы парой слов. Глупец! Будто легендарному капитану Хранителей может быть дело до какого-то жалкого мальчишки. В силу своего благородства тот спас его от обидчиков, но мечтать о чем-то большем ему, Ллоэллину, было глупо. Вот, наконец, все Претенденты заняли свои места, выстроившись в четыре изгибающихся вдоль стен ряда. Напротив расположились Выбирающие. Только сейчас Ллоэллин увидел одновременно всех тех, кто введет в этом Сезоне в свой дом супруга. Их было на удивление мало ― гораздо меньше, чем в прошлые циклы. Всего-то десятков шесть женщин, четверо Старших, Победитель и санэ Норолонн. Энара среди них не было. Удивленный, Ллоэллин оглядел Выбирающих еще раз. Но нет, он ничего не перепутал: капитан Хранителей действительно отсутствовал. Ллоэллин повернулся и посмотрел туда, где стояли недавние Чемпионы. Санэ Ирраил занимал место в первом ряду, аккурат в центре зала, и выглядел абсолютно спокойным. Будто его ничуть не волновало то, что человека, ради брака с которым он отказался от права Выбора, на церемонии нет. Ллоэллин вспомнил, что на Огненном балу Энара увел от него сам Верховный Настоятель, и его сердце тревожно забилось. Неужели с его любимым что-то произошло?! Что-то плохое, а он и не знает? Что если ему нужна помощь целителя, а храмовники по каким-то причинам не помогают? Ллоэллину хотелось закричать от отчаяния, подбежать к начинающему церемонию Настоятелю, схватить за грудки и потрясти, требуя рассказать, что они сделали с Энаром. Но ничего такого он себе позволить не мог: с теми, кто нарушает порядок, у храмовников разговор короткий. Да и как бы взволнован Ллоэллин ни был, он понимал, что даже если с Энаром и в самом деле что-то произошло, он ничем помочь не может. И от этого становилось еще хуже. Невидящим взглядом Ллоэллин смотрел на чудеса, демонстрируемые храмовниками в честь очередного дня Выбора. Когда-то он любил эту часть церемонии больше всего. Несколько раз на такие представления приезжали храмовники из других государств или даже континентов, поражая воображение публики своим необыкновенным мастерством. Возможно, и сейчас выступал какой-нибудь приглашенный кудесник ― Ллоэллин все равно не замечал ничего из происходящего, да ему это было и не интересно. Наконец показательные выступления храмовников завершились, и началась основная часть церемонии Выбора. Проводилась она из цикла в цикл по одному сценарию, а потому, даже не глядя по сторонам, Ллоэллин мог в точности сказать, кто и что делает. Вот из группы Выбирающих вперед выходит кто-то из Старших ― очередность совершаемого Выбора демонстрирует занимаемое его Домом положение ― и идет вдоль первого ряда Претендентов. Насколько Ллоэллин помнил, никто из Старших ни разу не заходил даже во второй ряд ― что уж говорить о третьем и четвертом! Да, так и сейчас: Старший прошел до середины зала и остановился напротив санэ Ирраила. Ллоэллин вздрогнул, как от резкой пощечины. Так вот почему Ирраил так спокоен! Он просто променял одного Старшего на другого. Меж тем Выбирающий обнажил ритуальный меч и положил его к ногам санэ Ирраила. Его выбор был сделан. Теперь только от Младшего зависело, примет он предложение или откажет. Ллоэллин в бессильной ярости сжал кулаки, наблюдая за тем, как санэ Ирраил единым плавным движением наклоняется и поднимает меч. Сейчас он отсалютует им, приветствуя будущего супруга, и предложение будет принято. Даже в дни своего первого Сезона, когда санэ Ирраил буквально не давал ему прохода жестокими шутками, Ллоэллин не злился на него так, как сейчас. Ведь Ирраил предавал Энара. Но против ожиданий Ллоэллина, да и всех присутствующих, он перевернул меч рукоятью от себя и вернул его Старшему ритуальным жестом отказа. Ллоэллин облегченно вздохнул. Уж кто-кто, а Энар заслуживает только верности. Отвергнутый Старший сдержанно кивнул, признавая решение санэ Ирраила, отошел от него на пару шагов и тут же положил меч к ногам еще одного Чемпиона. Тот его предложение принял со счастливой улыбкой. Одна пара была образована. Взявшись за руки, они подошли к храмовникам и встали там, ожидая окончания церемонии Выбора ― когда в зале появится Верховный Настоятель и благословит сразу все пары. Оставшиеся трое Старших также избрали Чемпионов, равно как и Победитель, положивший меч у ног санэ Сиоммала. Пришла пора выбирать санэ Норолонну. Ллоэллин посмотрел на младшего брата, стоявшего на противоположной стороне во втором ряду. Кайеренн чуть ли не пританцовывал на месте в ожидании жениха и периодически бросал на своих дружков полные превосходства взгляды. Ну да, как же! Его сейчас выберут, и не кто-нибудь, а мужчина. Пусть не из Старшего рода, но это все равно почетнее, чем оказаться избранником женщины. Тут Кайеренн перехватил взгляд Ллоэллина и злорадно ухмыльнулся. Весь его вид словно говорил: ты, братец, ничтожество, на тебя сегодня никто даже не посмотрит, а меня уже ждет жених! Ллоэллин тут же отвернулся от лучащегося самодовольством мальчишки, но, в общем-то, не был на него в обиде за эту молчаливую издевку. Хоть в сердцах он не раз думал о том, что хорошо бы избавиться от такого младшего брата, они все равно оставались семьей, и он еще помнил, как любил играть на его коленях малыш Кайеренн в свои два-три цикла. Так что, несмотря на дурной характер брата, Ллоэллин был рад за него. И все же где-то в глубине души расцветала обида. Не на Кайеренна даже, а на всех присутствующих разом, на то, что его снова заставляют почувствовать себя ненужным, ущербным. Он и так знает о своей ничтожности, зачем же это повторять снова и снова?! Да еще вот так, публично, демонстрируя всем и каждому его место. Впрочем, сегодня он такой далеко не один. И если даже ему, привычному к пренебрежительному отношению и оскорблениям, тяжело стоять здесь и раз за разом провожать взглядом идущих не к нему Выбирающих, то каково должно быть оказавшимся не у дел середнячкам Сезона, тем, кто еще питает какие-то надежды? Конечно, многие из них скоро будут выбраны в различные Дома наемниками, но оставшиеся стоять на своих местах до самого конца, вроде самого Ллоэллина, почувствуют себя по-настоящему униженными. Помнится, в первые три цикла он уходил из зала Выбора полуослепшим от слез. Теперь же эта унизительность стала почти привычной. Плакать из-за такой ерунды он уж точно не станет. Между тем церемония подходила к концу. Остались всего три женщины, еще не совершившие свой Выбор. А Претендентов во всех рядах, кроме первого, было еще много. Да и в первом… После того, как санэ Ирраил отказал избравшему его Старшему, Ллоэллин больше в его сторону не смотрел, но сейчас его взгляд невольно устремился к одиноко стоящему посреди зала воину. Он был единственным Чемпионом, кто оставался без пары. Впрочем, все слишком хорошо помнили продемонстрированное им на арене мастерство, да и предложений, судя по всему, он сегодня отверг немало, так что на него смотрели не с пренебрежением, а с плохо скрываемым любопытством. Всем было интересно, ради чего он вернулся на этот Сезон, зачем проиграл финальную схватку и почему в очередной раз отверг все предложения о вступлении в брак. И только Ллоэллин понимал все его поступки. Санэ Ирраил просто ждал Энара. Как ждал и он, Ллоэллин. А потому он почти не удивился, когда закрытые перед началом церемонии двери распахнулись и в зал вошли капитан Хранителей и Верховный Настоятель. Не удивился, но несказанно обрадовался. Все-таки тревога за Энара не покидала его ни на минуту, и теперь за спиной Ллоэллина словно выросли крылья ― такую он почувствовал легкость. И не важно, что любимый сейчас выберет санэ Ирраила. Ничто не важно по сравнению с тем, что с ним все в порядке. Верховный Настоятель и Энар вышли на середину зала, где главный храмовник Сариены поднял руку, требуя от присутствующих тишины и внимания. ― Уважаемые виры, синналы и санэ, я рад приветствовать вас в храме Четырех. Да пребудет с нами благословение богов. Сегодня очень важный день в жизни многих из вас. Я вижу, что большинство уже сделало свой Выбор, и я не раз еще пожелаю вам счастья в семейной жизни. Но сейчас я должен нарушить ход церемонии, многие циклы остававшийся неизменным. Как вы, должно быть, уже заметили, рядом со мной стоит всем хорошо известный капитан наших доблестных Хранителей, вир Энар Имерта. Сегодня он также должен совершить свой Выбор. Но утром произошел крупный прорыв Тварей, потребовавший его присутствия вдали от Масэры. Вир Имерта опоздал к началу церемонии, но сделал это, охраняя наши с вами жизни, и мы должны позволить ему совершить Выбор, ― Верховный Настоятель сделал паузу и оглядел зал, выжидая, не последует ли возражений. ― Как мы все понимаем, если бы вир Имерта находился здесь с начала церемонии, то право первого выбора принадлежало бы ему. А посему будет справедливо, если и сейчас он сможет выбирать будущего супруга среди всех Претендентов, вне зависимости от того, были они избраны до нашего появления или нет. Санэ, я попрошу вас встать на свои места. После того, как вир Имерта совершит выбор, вы вернетесь к своим будущим супругам и церемония продолжится с того места, с какого мы ее прервали. На лицах Старших отразилось недовольство решением Верховного Настоятеля, но спорить с храмовником никто из них не стал. Остальные выглядели заинтересованными: кто же тот счастливчик, что войдет в род Имерта? По рядам Претендентов прошел шепоток, многие заоглядывались на санэ Ирраила. И только сам Энар казался невозмутимым. Но вот все Претенденты заняли прежние места. Энар окинул взглядом их ровные ряды и нахмурился. Удивительно, но санэ Ирраил, бывший аккурат напротив него, не привлек его внимания. Ллоэллин стоял, затаив дыхание. Какая-то часть его, та, что так и не разучилась верить в чудеса, хотела закричать: «Вот он я, тут» и замахать рукой, привлекая внимание. Но он слишком хорошо понимал, что реальность не имеет ничего общего с мечтами. И кого бы ни выискивал Энар, это не Ллоэллин Арс-Кандил. Но предательское второе «я» не хотело униматься, заставляя сердце учащенно биться, растравливая душу несбыточной надеждой. Тут Энар посмотрел в его сторону, их взгляды встретились, и у Ллоэллина перехватило дух. Как же все-таки его любимый прекрасен! Энар приветственно кивнул ему и улыбнулся. В глазах капитана Хранителей Ллоэллину почудилась легкая неуверенность. Или это он собственные метания видит в других? Как бы то ни было, Ллоэллин тоже ему улыбнулся, и Энар двинулся с места. Быстро и уверенно он миновал санэ Ирраила и, не задержавшись в первом ряду, свернул в разделявший ряды проход. При этом взгляда от Ллоэллина он не отводил. И Ллоэллин глядел на него в ответ. Ему казалось, что если сейчас он посмотрит в другую сторону, то связывающая их с Энаром нить оборвется, что стоит ему только отвлечься, и оживающая мечта исчезнет, как морок, как волшебные картинки храмовников. А Энар подходил все ближе. Вот он уже идет вдоль четвертого ряда, подходит к нему, останавливается и кладет меч к его ногам. Краем глаза Ллоэллин видел, как зашевелились все присутствующие, нарушая стройные ряды, чувствовал обращенные на себя взгляды, слышал недоуменный гул голосов. Но все это осталось где-то там, далеко, вне его вселенной, внезапно сделавшейся очень маленькой. В ней были только он и его Энар. Уже по-настоящему «его». Энар, предложивший ему сердце и меч, и теперь с тревогой ожидающий ответа. Ллоэллин склонился и поднял меч. Сколько раз он представлял себе этот момент! Но никогда даже не смел думать о том, что такое может случиться наяву. Что еще несколько мгновений, и Энар станет его парой, что завтра днем они вместе вернутся в Храм и их союз будет благословлен богами. Ллоэллин посмотрел на Энара. Всю свою любовь, нежность, благодарность за выбор он постарался выразить этим взглядом. И Энар, видимо, что-то такое понял, потому что тревога из его глаз ушла, а на губах заиграла улыбка. Ллоэллин вскинул меч, приветствуя будущего супруга. Не разрывая зрительного контакта, Энар шагнул к нему и, принимая тяжелый меч из его руки, вложил в нее свою ладонь. ― Здравствуйте, Ллоэллин, ― сказал он. ― Здравствуйте, Энар. ― Как ваша рука? ― и, не дожидаясь ответа, перевернул руку Ллоэллина ладонью вверх. Увидел пересекавшую ее царапину (исцелять ранку Ллоэллин не стал специально, оставив на память об их встрече на Огненном балу) и под дружный ох собравшихся поднес к губам и коснулся легким поцелуем. ― Спасибо, хорошо. Теперь все хорошо. ― Пойдемте? ― Энар потянул его за собой, выводя на центр зала, к Верховному Настоятелю. ― Я сделал свой Выбор, ― объявил он, обращаясь к храмовнику. Тот окинул избранника Энара недоумевающим взглядом, от которого по спине Ллоэллина прошел неприятный холодок, и сказал: ― Вир Имерта, позвольте поговорить с вами наедине. ― Конечно. Но вы уверены, что ваше дело не может подождать окончания церемонии? ― в обращенном к Верховному Настоятелю взгляде Энара читался открытый вызов, и Ллоэллин крепче ухватился за руку любимого, боясь, как бы тот не пострадал за свою дерзость. ― Вы правы, может, ― слишком легко, чтобы это могло успокоить Ллоэллина, согласился с Энаром храмовник. ― Но после ее завершения задержитесь. Вы и ваш избранник. Энар кивнул, подтверждая, что понял слова Верховного Настоятеля, и отвел Ллоэллина в сторону. Там они и стояли до завершения Выбора. Взявшись за руки, не отводя друг от друга взглядов, не замечая ничего из происходящего вокруг. А потом все вновь образовавшиеся пары подошли к Верховному Настоятелю, и тот благословил их на счастливую семейную жизнь. И Ллоэллин, все еще не верящий в реальность произошедшего, цепляющийся за руку Энара, как за якорь, подумал, что его-то семейная жизнь точно будет счастливой. Не может не быть, раз начали сбываться мечты. А если потом ему суждено проснуться… Что ж. Не в первый раз. Зато этот счастливый сон он проживет так, чтобы было о чем вспомнить. И никакие храмовники не смогут ему помешать! *** 932 цикл, 1 день малой Химеры Феникса где-то на границе Сариены Энар с огромным нетерпением ждал дня Выбора, раз за разом представляя, как он перед началом церемонии подойдет к Ллоэллину, отведет в сторону и спросит, согласен ли тот стать его супругом. Он, наверное, зальется очаровательным румянцем, совсем как тогда, в оранжерее, и ответит ему… Хотелось услышать не просто «да», а что он на самом деле хочет связать свою жизнь с ним, с Энаром. И чтобы тот восторг, который отражался в его глазах в их первую встречу, был теперь там всегда. Но в то же время Энара мучили жестокие сомнения. А что если он ошибается, если он безразличен Ллоэллину? Может ли его мальчик ответить на предложение отказом? А если он даст согласие от безысходности, от нежелания возвращаться в неласковый к незадачливым воинам родовой дом? Сможет ли он тогда завоевать любовь Ллоэллина? Или частые отлучки помешают их сближению? Как же клял себя Энар за то, что на Огненном балу не начал разговор с Ллоэллином сразу с предложения. Да, он хотел, чтобы мальчик хоть немножко расслабился, привык к его присутствию. Он боялся напугать его или же поставить в неловкое положение. А в итоге из-за не вовремя появившегося Верховного Настоятеля важный разговор придется начинать непосредственно перед церемонией Выбора. Терзало Энара еще и то, что подобное промедление с его стороны выглядело как проявление неуважения к Ллоэллину. Как будто он был настолько уверен в его согласии, что даже не посчитал нужным поговорить с ним заранее. Это, конечно, было не так, но как объяснишь это привыкшему к пренебрежительному отношению мальчику? Если бы Энар только мог повернуть время вспять! Он бы сгреб свое сокровище в охапку еще при первой встрече и не отпускал бы его от себя ни на минуту. Но, увы, это все были только мечты. В реальности же ему придется подходить к Ллоэллину уже в зале Выбора, перед церемонией. И молить Раа, чтобы и на этот раз их разговору никто не помешал. Но, видимо, его бог за что-то обиделся на своего верного сына. Потому что он не только не услышал его просьбы, но и сделал все так, чтобы разговор с Ллоэллином не состоялся. Утром дня Выбора, когда Энар метался по дому, не находя себе места от нетерпения, к нему постучал вестник из Храма и сообщил, что на границе Сариены произошел небывало крупный для этого времени цикла прорыв Тварей, и что ему, как капитану Хранителей, нужно срочно собирать своих людей и отправляться туда. Также храмовник передал ему слова Верховного Настоятеля, что он может не волноваться по поводу церемонии, что совершить Выбор сегодня ему дадут в любом случае. Даже если для этого потребуется нарушить все существующие традиции и задержать Претендентов до того момента, пока Твари не будут уничтожены и Энар не сможет вернуться в Масэру. Все это, конечно, прекрасно. Но то, что перед началом церемонии он так и не поговорит с Ллоэллином, было по-настоящему плохо. Как тот воспримет, что его выберут без предупреждения? Может ведь и обидеться, и будет совершенно прав. Главное только, чтобы ответил согласием. А там уже Энар сделает все возможное, чтобы исправить свою ошибку. Прорыв и в самом деле оказался серьезным: понадобилось участие всех шестнадцати Хранителей для того, чтобы сдержать Тварей и погнать их от Сариены в Свободные Земли. И впервые за всю свою наполненную опасностями жизнь Энар во время боя думал о чем-то постороннем. Все его мысли были там, в Масэре, рядом с его чудесным мальчиком, а тело само выполняло привычную работу по уничтожению чудовищ. Но Твари не прощают людям рассеянности. Это знал каждый Хранитель, каждый наемник, и Энар сам неоднократно ругал новобранцев за невнимательность. А тут он отвлекся и не успел среагировать на выскочившую из-за спины маарду ― большую рыжую Тварь с гибким хвостом-плетью и острыми, как хороший меч, зубами. Маарда мертвой хваткой вцепилась ему в бок, разрывая кожу и мышцы. И если бы не подоспевший на помощь Ренал, кто знает, возможно, Энару так и не суждено было бы поучаствовать в этой церемонии Выбора. И Ллоэллин стал бы вдовцом раньше, чем мужем. К счастью, рана оказалась неглубокой, так что Энар даже сумел продолжить бой. Теперь уже ― предельно собранный, оставивший все посторонние мысли на потом. Когда последняя из Тварей была уничтожена, церемония Выбора уже началась. И хотя Энар вполне на нее успевал, последние надежды на разговор с Ллоэллином были потеряны. С вновь вернувшейся тревогой Энар вместе с Конолом и Реналом, настоявшими на том, чтобы проводить его хотя бы до входа в храм Четырех, шагнули в портал. 932 цикл, 1 день малой Химеры Феникса Масэра. Храм Четырех Перед тем, как проститься с Энаром, Конол успел попросить открывшего врата храма послушника позвать целителя для раненного капитана Хранителей. Энар пытался протестовать, объяснить, что рана ― всего лишь царапина, что ему нужно как можно скорее попасть на церемонию Выбора, но слушать его не стали. И даже Верховный Настоятель через одного из младших храмовников передал ему, что встретится с ним только после исцеления. Так что Энар вынужден был потратить время еще и на это. А раз уж ему все равно пришлось снимать одежду перед целителем, то он заодно и переоделся. Не хотелось в такой день пугать Ллоэллина видом крови. И вот, наконец, он вместе с Верховным Настоятелем шел в сторону зала Выбора. Его сердце стучало, как заполошное. Но все же он не забывал следить, чтобы на лице сохранялась маска абсолютного спокойствия. Здесь, среди храмовников и не являющихся Хранителями Старших, показывать свои истинные чувства было нельзя ни в коем случае. Когда они вошли в зал, церемония уже подходила к концу. Остались три женщины, не совершившие пока свой Выбор. Первым делом Энар окинул взглядом уже сформировавшиеся пары. Он не сомневался в том, что Ллоэллина до него никто не выберет. Но все же… Все же боги частенько преподносят людям отнюдь не приятные сюрпризы. Но, к счастью, на этот раз никаких неожиданностей не произошло. Ллоэллина среди тех, кто стоял рядом со своими будущими супругами, не было. Зато, к огромному удивлению Энара, в центре зала стоял санэ Ирраил. Поверить в то, что столь искусному воину никто не сделал предложения, было сложно, и Энар вспомнил произошедший между ними на Огненном балу разговор. Санэ Ирраил сказал тогда, что любит кого-то и ни за что от него не откажется. Видимо, раз санэ Ирраил не захотел становиться Победителем Сезона и выбирать, этот «кто-то» был не из числа Претендентов. Был ли он из выбирающих Старших? Или это мальчик-младший, что получил право Выбора специальным указом Верховного Настоятеля? Или вообще кто-то из наемников, и санэ Ирраил воспользовался Сезоном для того, чтобы перебраться на службу в тот же дом, что и его возлюбленный? Энар этого не знал, да и не до мыслей о санэ Ирраиле ему сейчас. Энар взглядом искал среди оставшихся Претендентов Ллоэллина. Но вот Верховный Настоятель попросил всех Претендентов вернуться на те же места, что и перед началом церемонии. Энар спиной почувствовал направленные на него недружелюбные взгляды участвующих в Сезоне Старших. Вир Кегал, вир Атун, вир Миран и вир Данэр ― вспомнил он их имена. Ни с одним из них Энар толком знаком не был. Так, пересекались пару раз в Совете. Ничего значительного они из себя, в общем-то, не представляли, но все равно, когда имеешь дело с недоброжелательно настроенными магами из Старших родов, нужно быть предельно осторожным. Особенно сейчас, когда в его доме появится молодой супруг, не защищенный статусом отца наследника. Ну Сантанарилл, ну спасибо, в очередной раз удружил! Не мог ведь не понимать, старый лис, что своим решением он натравливает на Энара присутствующих Старших. Впрочем, решать проблемы нужно по мере их поступления. А сейчас главное ― чтобы Ллоэллин принял его предложение. Энар еще раз посмотрел на перешептывающихся Претендентов. Его мальчика видно не было, и в груди Энара все похолодело. Что бы ни говорили о нем легенды, чувство страха ему хорошо знакомо. Другое дело - он научился с ним справляться. Но вот сейчас Энар понял, что боится так, как никогда перед лицом смертельных опасностей. Боится, что по каким-то причинам Ллоэллина в зале нет. Но стоило ему только подумать об этом, как кто-то из стоявших во втором ряду Претендентов чуть сдвинулся, и он наконец увидел Ллоэллина. Тот стоял в четвертом ряду, в самом дальнем от выбирающих и от храмовников конце зала. И смотрел на него с таким выражением, что Энару захотелось немедленно подбежать к нему и заключить в объятия. Прижать к себе крепко-крепко, погладить по тонкой шее и хрупкой спине… поцеловать. И ласкать до тех пор, пока его взгляд не начнет умолять о большем. Да и тогда не выпускать из объятий. Никогда больше не выпускать! Почувствовав несколько неуместное сейчас возбуждение, Энар напомнил себе, что мальчик пока еще не его. И что, возможно, никогда «его» и не станет. Что сейчас нужно не мечтать об отзывчивом теле в своих руках, а сделать все возможное для того, чтобы Ллоэллин принял предложение. И главное тут ― не обидеть, не испугать. Энар через весь зал поприветствовал его кивком и улыбнулся. Ллоэллин улыбнулся в ответ, и Энар уже в который раз восхитился тем, как его мальчик умеет улыбаться не только губами, но и взглядом. Не отводя от Ллоэллина глаз, Энар направился в его сторону. И то, как Ллоэллин смотрел на него, дарило надежду, что предложение он примет. И не потому, что вынужден это сделать, а искренне желая этого всем сердцем. Энар подошел к Ллоэллину почти вплотную и остановился, извлекая из ножен меч. У него, единственного из участвующих в церемонии, оружие было не ритуальным, а настоящим, боевым, всего несколько часов назад испившим крови Тварей. На какое-то мгновение Энар даже испугался, что Ллоэллин может не справиться с тяжестью меча и уронить его в решающий момент. Это было бы равносильно не просто отказу, а смертельному оскорблению, вызову на дуэль. С замиранием сердца положил он меч, своего верного друга, к ногам Ллоэллина. Тот, не тратя время на размышления, взял его в руки. Энар не смог бы объяснить, что за чувство охватило его в эту минуту. Но вид собственного меча, прикасаться к которому он не позволял никому, даже самым близким друзьям-Хранителям, в руках этого хрупкого мальчика наполнил его душу теплом. Только бы теперь Ллоэллин поднял меч, только бы не уронил и не вернул его! Тот встал и, прежде чем произвести ритуальное движение принятия или отказа, посмотрел ему в глаза. И столько в этом взгляде было счастья, обожания и восторга, что он невольно почувствовал гордость. Одно это выражение глаз любимого стоило всех прославивших его подвигов! И Энар сделает все возможное и невозможное, чтобы Ллоэллин больше никогда не был напуган и печален. Только бы он не уронил меч! И словно бы в ответ на его мысли Ллоэллин отсалютовал ему недрогнувшей рукой. Все. Теперь уже никто и ничто не сможет отнять у Энара его сокровище. Теперь он всегда будет рядом со своим мальчиком. Защищая его, оберегая от всех тягот жизни. Почти забыв о том, где они находятся, Энар поднес руку Ллоэллина с пересекавшей его ладонь царапиной к губам и поцеловал ее. Если бы только они были дома! Тогда бы он мог не ограничиваться прикосновениями к руке, а покрыть поцелуями все его тело. Показать Ллоэллину, насколько он желанен. Каким же долгим представился Энару единственный отделяющий их от церемонии Связи день разлуки! Но нужно ждать до завтра. До той минуты, когда Верховный Настоятель заключит их брак. До того, как вернувшись из храма, они поднимутся в спальню. И там уже, с полным на то правом, смогут подарить друг другу высшее наслаждение. А пока нужно пройти до конца церемонию Выбора. Энар подвел Ллоэллина к храмовникам и тут же понял, что рано расслабился. Верховный Настоятель был явно недоволен сделанным им Выбором. Только вот Энар на этот раз не собирается ему уступать. Его счастье не имеет никакого отношения к Храму. Но если будет нужно, он готов за него сражаться. Никто, даже Верховный Настоятель, не вправе запретить ему выбрать того, кого он захочет. И храмовник это понимал, а потому согласился отложить разговор на время после церемонии. Не хотел затевать бессмысленный спор на глазах у всех. К удивлению Энара, когда все ушли и они остались в зале выбора втроем, Верховный Настоятель не заговорил о несоответствии Ллоэллина роли супруга капитана Хранителей. Лишь спросил, понимает ли он всю возложенную на него ответственность. Вроде бы, все прошло хорошо. Но вот тяжелый взгляд, каким храмовник смотрел на его мальчика, Энара по-настоящему беспокоил. Интуиция подсказывала ему: быть беде. Но сейчас он ничего для ее предотвращения сделать не мог. Только проводить Ллоэллина до дома и зайти за ним завтра перед церемонией Связи. А там, даст Раа, они с Верховным Настоятелем как-нибудь договорятся. А если нет… За Ллоэллина Энар будет бороться. И непременно победит!