Монстр Кровавого Тумана

      Фугуки поёжился, услышав последнюю фразу, но Дзинин внезапно оставил зловещий тон, присел на скамью и, скрестив руки на груди и улыбнувшись, поглядел на собеседника:       — В чём тебе не откажешь, так это в том, Фугуки-сан, что за твоей жизнью всегда интересно наблюдать.       — Я рад, что я тебе интересен, семпай, но это смущает.       — Помню, как в юности ты был какое-то время в центре всеобщего внимания, когда заявил, что хочешь вступить в братство… Многие ожидали, что ты станешь претендовать на Нуибари по примеру своей легендарной бабки, или что этого захочет твоя семья. Но я-то видел, как упорно ты машешь тем здоровенным деревянным мечом! Сколько весила та хреновина?!       — Недостаточно, — ухмыльнулся Фугуки, вспомнив свою многострадальную молодость.       — Я был уверен, что ты нацелился на Кубикирибочо, но ты предпочёл другой Меч… Уж этого никто не ожидал! Никто в здравом уме не захочет связываться с ней.       — Это точно.       — Как бы то ни было, скажи: тот парень, что просится к тебе в ученики, вообще производит впечатление внушаемого человека? Что он чувствовал, когда убивал своего товарища на экзамене? Честно говоря, мне бы хотелось твоего ученика видеть эдаким юным бунтарём. Постарайся воспитать революционера.       Фугуки опустил глаза.       — Я всегда восхищался твоей отвагой, семпай, — прошептал он, — но даже ты не должен так беспечно произносить подобные слова в деревне, полной ниндзя.       Дзинин расхохотался.       — Определённо, ты сейчас на взводе!.. Жаль, кстати, что я не видел того боя.       — Он был полон неожиданностей, — сказал Фугуки. Разговор заходил в нежелательную область, но Фугуки знал, что Дзинин не отпустит, пока не вытрясет всю душу. Он любил психологию и разбирался в людях, но любил и провоцировать собеседника на откровенности. Фугуки рассудил, что лучше хоть попытаться управлять разговором, если нельзя от него уйти.       — Я никогда не брал учеников, потому что немногому могу научить мечника, — сказал он. — Чуть ли не с самого детства я тренировался вести бой с тяжёлым нестандартным клинком в руках.       — Собственно, этого парень от тебя и хочет. Я обучаю своих учеников не только владению мечом, но и дробящим оружием. Когда-нибудь кто-то из них примет Кабутовари из моих рук.       — Владение Самехадой это не привилегия, а тяжкая обязанность. Синоби обрекает себя на это, когда берёт её в руки.       — Хм!.. Мне всегда было интересно, почему ты так сильно этого хотел? Суиказан Азэми была ужасающа и прекрасна, если верить историям о ней, но, за её исключением, из вашей семьи выходили только ирьёнины, специалисты по ядам да ниндзя-охотники. Твой отец тоже не был выдающимся фехтовальщиком, а ты сам просто не подходишь для Великого Меча, ведь у тебя природный запас чакры невелик. Откровенно говоря, у тебя изначально были очень средние данные.       Дзинин говорил спокойно и даже снисходительно, всё в той же расслабленной позе сидя на скамейке, закинув ногу на ногу. Фугуки слушал и тихо свирепел, причём его длинная рыжая грива медленно поднималась, в точности так, как топорщатся чешуи Самехады, когда она злится.       — Да и вообще, если бы я не знал этого наверняка, я бы ни за что не поверил, что ты — синоби, если бы мне это сказали! — заключив монолог таким образом, Дзинин охватил жестом руки всю фигуру Фугуки, который стоял перед ним. Понятно было, что он имеет ввиду. Фугуки был мужиком двухметрового роста, с очень развитой мускулатурой, и при этом его никак нельзя было назвать худым.       — Он не лишний, — сдавленно проговорил Фугуки и скрипнул зубами.       — Да, я знаю, — ответил Дзинин меланхолично.       Будь перед Фугуки сейчас любой другой человек, он дал бы выход своей ярости, но Дзинина он слишком уважал и мог стерпеть от него даже такие оскорбления. Они оба подождали с минуту. Фугуки слегка успокоился и заговорил, потому что не мог теперь не выговориться:       — Знаешь что, Дзинин-сан!.. Ты умеешь вывести из себя, признаю это! Но коль тебе так нравится забираться под кожу, то должно нравиться и получать неудобные ответы на свои неудобные вопросы!       Мечник жестом показал, что слушает.       — Парень сказал мне кое-что важное, — продолжил Фугуки горячо. — Он сказал, что хочет быть лучшим! Это же было и моей мотивацией, когда я решил вступить в братство, поэтому я верю в чистоту его намерений! Я хотел быть лучшим. Потому что только лучший способен покорить Великий Меч! Но никто даже и представить себе не может, через что мне пришлось ради этого пройти… Этот чёртов меч проклят!       — Ты думаешь, что это правда? — спросил Дзинин, оживившись. Он и до этого слушал тираду Фугуки с интересом, но сейчас они впервые коснулись того, чего никогда прежде не обсуждали. — Эта легенда… Кажется, что-то о мстительных акулах?       — Проклят. Может быть, не буквально, но фигурально точно, — проговорил Фугуки уверенно и мрачно. — Но… если говорить о этих слухах, то я сам очень мало о них знаю. Считается, что каждого последующего владельца Самехады ждёт та же участь, что и первого… Его непременно должна убить акула. Но это не важно!..       — Вот как! Позволь спросить — заходишь ли ты в море?       — Да, чёрт возьми! Если хочешь знать, то в эти бредни я не верю! Слух о опасности меча пошёл от того, что меч и правда опасен! Самехада может слиться с хозяином и поглотить его тело, оставив кожу да кости, если не предоставить ей достаточного количества чакры. Никто не знает, как погиб Хошигаки Тору — первый владелец — но доподлинно известно, что он знал все тайны и секреты этого меча, был изобретателем той знаменитой техники, что звалась техникой Подводного Акульего Танца, и владел ею в совершенстве. Не думаю, что он мог пасть жертвой собственного оружия, а уж от стаи рыб любой ниндзя в состоянии отбиться!.. Нет. Семеро всегда были легендой Киригакуре, но величайшим среди них был тот, кто покорил меч-чудовище! Каждый хороший фехтовальщик может взять в руки любой из пяти Мечей! Каждый пятый сможет овладеть Киба, благодаря электрической природе чакры. Но лишь каждый пятидесятый сможет дать Самехаде то, что ей нужно. Сильнейшие мастера меча мечтают о месте в братстве, ведь это признание заслуг. И при этом каждый знает, кто из Семерых синоби-мечников Тумана является сильнейшим из сильнейших — хозяин Дайтоо! И в этом поколении — это я! Вот мои запасы чакры! — Фугуки гневным жестом ухватил себя за бок, где жир слегка нависал над поясом, — эта злобная дрянь подавится, когда захочет меня сожрать. Я сам сделал себя хозяином Самехады, я перековал себя! Пусть это сократит срок моей жизни, но я уже стал великим синоби, совершившим невозможное. Если парень мотивирован так же сильно, как я когда-то — он достоин стать моим преемником. И не потому, что он из рода Хошигаки, а потому, что он нашёл в себе амбицию стать самым сильным и доказать это всем! — Оу!.. — Дзинин тепло улыбнулся. — Я рад. Теперь я вижу, что ты и правда готов взять ученика.