*** 6 лет спустя***
— Маттео, сегодня вечером на набережной должен быть фестиваль, о котором ты меня спрашивал. Сходи, а то сидишь всё время дома, поэтому и девушки у тебя нет, и работы тоже, — проговорил мужчина с легкой сединой на висках. — Отец, ты же знаешь, что я дома сижу, потому что работу ищу, — крикнул младший Бальсано из своей комнаты. — Если бы ты искал не работу тренера на каток, то ты бы давно ее нашел. — Ты знаешь, что я не просто так занимался роликами столько лет. У меня много наград за различные соревнования. Нужно просто найти свой каток, тот, который меня найдет сам. — Ты всю Италию просмотрел, и ни на один каток не требуется тренер. Думаешь, в Мексике тебе найдется место? — спросил мужчина парня, вошедшего в гостиную. — Я уверен, что именно здесь найду свое место. Раз Италия не дала мне возможности для самореализации, значит, эту возможность даст Мексика. Не зря ведь я прожил здесь 12 лет когда-то. — Сходи на набережную, — вновь напомнил Анхело, — насколько я помню, в той стороне был раньше какой-то каток. Попробуй зайти туда. — Спасибо, пап, — приобняв отца, прошептал Маттео. Шатен называл Анхело Бальсано «папой» в очень редких случаях. Это было неким проявлением слабости и любви сына к отцу. В повседневной жизни этого мужчину парень называл лишь отцом или же по имени. Но сейчас, когда Анхело сам дал наставление Маттео о том, где шатен сможет попробовать найти работу тренера, парень растаял. Для него было важно, чтобы его отец одобрял то, чем он занимается, и поддерживал его. А это было редкостью. Пообещав долго не задерживаться, Маттео взял свой рюкзак, в котором всегда лежали его ролики, и вышел из дома. Свежий воздух повеял прямо в лицо парня. И, настроившись на то, что этот день определенно должен принести Маттео пользу, он выдвинулся в сторону набережной. На всякий случай, в кармане лежал телефон с включенным навигатором — все-таки Бальсано был не уверен в том, что по памяти найдет нужное место. Шел лишь второй день с момента возвращения Маттео из Италии в Мексику после отъезда на шесть лет. И за эти два дня парень вышел на улицу в первый раз.***
Сидя в некогда своей комнате, Валенте вспоминала обо всем, что произошло с ней в этой стране. Мексика — ее родина, и здесь было очень много важных для девушки моментов. И, несмотря на то, что в Аргентине она провела целых шесть лет, о своих истоках она не забывала. Не было ни одного дня, когда бы шатенка не скучала по родному Канкуну, до боли знакомой набережной и остальных очень важных местах этого города. — Луна, помоги нам перенести твои чемоданы к тебе в комнату, пожалуйста, — послышался крик Моники с первого этажа, который прервал воспоминания девушки. — Уже бегу, — крикнула девушка и сразу же пошла к родителям. — Подумать только, нас не было здесь шесть лет, а дом так и остался домом. И снова то ощущение уюта, правда? — размышлял вслух Мигель. — Да, уже хочется выйти в город и по памяти найти когда-то знакомые места. Интересно, набережная как-нибудь изменилась? — Иди, — тихо проговорила мама девушки. — Что? А как же помочь вам с вещами? Мы же только приехали. — Иди, говорю. — Ты серьезно? — остановилась шатенка, — спасибо большое. Я вам помогу, как только вернусь. Постараюсь недолго. И я очень сильно вас люблю. — Мы тебя тоже, Луна. Иди уже, — ответил ей отец. Валенте быстро сбегала в свою комнату, собрала сумку и выбежала из дома. Вдохнув поглубже воздуха, по которому она так скучала, девушка выдвинулась вперед. Сейчас было важно вспомнить, как идти туда, где еще несколько лет назад шатенка проводила почти все свободное время. Казалось, стоит Луне лишь закрыть глаза, как интуиция и мышечная память сами поведут ее на набережную.***
Память Бальсано его не обманывала. С каждым кварталом, что оставался позади, парень понимал, что все ближе приближался к пункту назначения. Точнее, вспоминал, что набережная уже совсем близко. И пока Маттео шел где-то по городу, Валенте уже гуляла по набережной. Закрыв глаза, девушка просто медленными шагами ходила возле всё тех же скамеек, на которых часто любила сидеть. Единственное, что изменилось за то время, пока шатенки не было в городе, это цвет скамеек и владельцы магазинчиков. Она сидела на скамейке с мороженным в руках и, закрыв глаза, вдыхала родной запах. Все казалось таким знакомым, родным, будто этих шести лет и не было вовсе. Хотелось вновь и вновь переживать все те моменты, которые происходили с Луной здесь, на этой набережной. Поднявшись с места, девушка направилась к спуску к воде. Еще одним ее любимым занятием раньше было просто сидеть у воды и наслаждаться тем, как волны окутывают ее ноги прохладным одеялом. Всего несколько шагов со все также закрытыми глазами, и из рук шатенки ее мороженое падает на пол. От неожиданного столкновения с кем-то, Валенте резко открывает глаза и замирает на месте. Это происшествие испугало ее. — Под ноги надо смотреть, и глаза открывать, когда ходишь, — проговорил кучерявый парень, отряхивая со своих штанов капли растаявшего мороженого. — Прости, я не хотела, — тихо ответила девушка и потянулась в сумку за салфеткой. — А я думал, что этот день ничего не омрачит и собирался идти на поиски работы. Стоило мне только вернуться сюда, как я понимаю, что тут ничего не изменилось. — Я же извинилась, — проворчала Луна, протягивая шатену салфетку. — Нет, я конечно понимаю, что не все девушки в состоянии держать себя в руках при мне, но не настолько же. — Еще чего? — Да я же вижу, что я тебе понравился. Признай это, — улыбнулся Маттео, а потом остановился. Что-то ему напоминала эта сцена. — Не смеши меня. Губу прикуси, а то раскатал тут, — спокойно произнесла девушка без задней мысли. — Ты мне кого-то напоминаешь. — Ага, конечно. Ты меня с кем-то путаешь, потому что я тебя не знаю, — усмехнулась шатенка. Маттео пригляделся: перед ним стояла девушка с вьющимися темными волосами. И кого-то она ему очень сильно напоминала. Ее фразы словно эхо откликались в памяти. Но сколько бы ни пытался парень вспомнить, где и когда уже слышал подобный разговор, у него ничего не выходило. Но одно он понял точно — этот разговор был с его участием. Здесь же. Только вот когда? — Я пойду, пожалуй. И глаза мои открыты, — вновь усмехнулась шатенка. — Ага, — ответил ей Бальсано, а потом, когда она уже далеко отошла от него, произнес, — я должен вспомнить, откуда я тебя помню.