***
Спустя месяц после загадочного исчезновения Билла, местного забияки, Деревня начала остывать. Ее возмущенный пыл, направленный на поиски сожителя, перешел в стадию принятия. Все понимали, в какое время они живут. Пропажа пьяного мужчины — типичное дело для этих мест. Колдуньи, оборотни, болотники, утопленники, лешие и безумные отшельники. Вариантов сгинуть навсегда была просто уйма. И никто из этих глупцов даже не задумывался о том, как эти мысли им медленно внушает Чужак. Постоянно находясь рядом, проникая в самые потаенные уголки их небольших мозгов, Шимада практиковался, не более. Рассудок человека был для него ничем иным, как экспериментом. Полем для вспахивания урожая из эмоций и чувств. Потому что свои он начал терять уже очень давно… — Держи, Гэндзи, — Элис, улыбаясь так искренне, села рядом, протягивая тарелку с мятой картошкой. Парень, кивнув ей, притворно ответил взаимностью. Его забавляла и одновременно удручала эта симпатия со стороны дочери плотника. Девочка совсем не понимала, во что именно хотела ввязаться. «Это нормально. Совершенно естественно для людей желать чего-то недоступного и такого простого. Протяни руку ко мне, пойми, что я могу сожрать тебя в любой момент. Но не хочу…» — коря себя за нарастающую мягкотелость, Одержимый понимал. В скором времени он все равно даст слабину. Откроет врата, что сдерживают Они внутри и тогда… Все эти люди умрут. Каждый захлебнется в своей крови и познает истинный ужас. Но пока… Все его мысли и взгляды были направлены на черный и размывчатый Замок Крысенштейна вдалеке. И все его холодные каменные стены, скаты крыш и мертвая пустота внутри притягивали нутро адского отродья. — Не бойся, Ведьма уже давно не появлялась здесь. В последний раз ее так сильно напугал другой монстр, что трусиха перестала посягать на наш дом, — прижавшись к его острому плечу, сказала Элис. Ухмыльнувшись, однорукий потрепал ее каштановые волосы, ощущая каждый приток похоти в ее теле. Но не это беспокоило Странника. Нарастающая волна ужаса, идущая с Востока, пропитывала даже землю. Каждый комок грязи источал испепеляющий оскал страха. Животные, давно исчезнувшие из лесов, бежали прочь. Оставались только самые смелые или глупые. Холод и пар, вырывающийся из ртов местных жителей — не приближающаяся Зима, нет. Это что-то могущественное и сверхъестественное даже для него. Может ли существовать сила, которая вселяет благоговейный покой всему живому? Уже несколько дней тело было будто погружено в кисель. Желание жизни уходило из него, пытаясь сражаться с демонической стороной. А она была лишь в экстазе. Кажется, учуяла подходящего соперника. Быть может, Гэндзи наконец нашел ЕГО? Нет, запах и гул голосов в голове был совсем иным, нежели у его Брата. Они служили, они уважали, они… Были частью надвигающейся угрозы. «Знает ли Ведьма что-то? Возможно, в библиотеках замка есть нечто интересное?» — видя, как мужики стали вновь готовиться к работе, Чужак поднялся со скамьи, касаясь розовой щеки Элис: — Сегодня вечером жду тебя в корчме, — та, заливаясь счастьем предстоящего карнавала удовольствий, засмеялась: — Тогда я буду там, Гэндзи.***
Вкрадчивый и ледяной голос уже давно потерявшего человеческий облик монаха погружал в уныние и выдергивал из наскучившей реальности. Запах тухлой рыбы, оставаясь на теле несмываемой коркой, не способствовал к медитации. Как и пара летающих камней, так настойчиво глазевших на мужчину изумрудными зрачками. Ритуальный круг, испещренный письмена сгинувшего учения, обязан был помочь установить контакт с другой стороной отсутствующей Души Путника. Ночное небо — как пример покаяния. Журчащий неподалеку ручей — эталон гармоничного движения. — И пути безумия неисповедимы, так Бездна укажет тебе путь, так и свет станет тьмой в глазах твоих, Ученик, — молвил последователь умершего Культа. Гэндзи, сидящий в самом центре пентаграммы, возвел обе человеческие ладони к груди, взывая к демонической сущности: — И станешь ты един со мной. И стану я един с тобой. Демон, пугающий детей и пожирающий взрослых. Дай мне знак для нашего с тобой союза… — Учитель, склонив капюшон, взмыл над грязью и камнем: — Существующее создано для открытия, сокрытое — для познания. Так дай же нам узреть величие твое, Демон Они. Взойди в мир человеческих страданий, дабы сеять свое собственное. Дай юному сосуду узнать самого себя и самого тебя, — неказистые и испачканные чернилами пальцы, показавшись из-под черных одежд, потянулись к одному из летающих глаз. Схватив неведомое существо в кулак, темный монах раздавил паразита, окропив жижей полуголого Гэндзи. Тот, ощутив на себе леденящую кровь, задрожал. Грудь горела неистовым пламенем, пока его собственная правая рука не задрожала под натиском бушующего Демона. — Что-то не так, — прошептал Путник, но Учитель, зловеще захохотав, вывалил щупальца из капюшона. Те, беснуясь и истекая слизью, изучающе обволакивали длань мужчины. Борясь с отвращением, Шимада стиснул зубы. Все это для благой цели. Для благой… — И ярость, рожденная в огне смерти, и месть, застывшая во льду… Все это пороки человека, но не Демона! И пути безумия неисповедимы, так Бездна укажет тебе путь… Из отростков появились острые шипы, пронзившие ожившую руку. Из многочисленных ран тут же полился гной, смешиваясь с едким фиолетовым налетом. Капая на круг, эта смесь шипела и прожигала камень, позволяя письменам возгореться. Таинство началось. — Что ты делаешь? — спросил Гэндзи, пока его ладонь утонула в кишащих щупальцах. Оккультист, поднимая на Ученика мертвые, как у рыбы, глаза, вознес длинные пальцы к звездному полотну: — Сия грешная погань и есть эпицентр твоего Зла. Бездна указывает на нее, Бездна никогда не ошибается. И Бездна говорит с тобой. Через меня, последнего ее защитника и любовника. Так внимай тому, кто видел две стороны. Познавшего безумие и оказавшегося на грани самой Первородной Тьмы! — мужчина, чувствуя жжение в плече, покосился на него, замечая разрастающуюся чешую. С ужасом обессилев, Шимада схватил короткий нож, устремившись к попорченной конечности. — И Бездна с тобой, мой Ученик.***
— И Бездна со мной, — стоя напротив огромных черных ворот замка, Одержимый оглянулся на огни деревни. Сейчас большая часть расходилась по домам, борясь с нарастающим похмельем и требуя любви жены. Свою часть он уже выполнил, оставив нагую Элис в ее собственной кровати. Пускай отдыхает и видит сны о нем. Наивная девочка… Однорукий мужчина, на поясе которого висел тонкий и странный меч, протянул единственную ладонь к отсыревшему дереву, чувствуя неимоверную магическую пульсацию в этом огромном каменном склепе. Но если Колдунья не предприняла никаких попыток остановить его, то все шло по плану. Остатки разрушенной деревни, что стояла близь стен замка, нагнетали и давали понять, как давно здесь никого не было. Суеверные крестьяне, ограждаясь хлипкими стенами и такой же непрочной верой, боялись даже приблизиться к выгоревшим руинам и оставались на своем холме. И только одинокая фигура, так легко скрывающаяся в ночи, была первым гостем в этих неприветливых владениях. Под ногтями тут же остался черный налет гнили и мха, едва Гэндзи убрал руку. Подняв голову, мужчина рассчитывал увидеть синее пламя метлы или жутких гаргулий, грудами камней летевших в него. Но, к его сожалению, ничего из ряда вон выходящего не произошло. Скорее наоборот, формальная невинность этого зловещего места играла с ним злую шутку. Пассивность темнеющих гирлянд из воронов на ветвях слабеющих деревьев, выглядывающее из витражей запустение — все норовило ослабить его бдительность, дать ему понять, что Замок Крысенштейна действительно царил в тишине. Но эмоции здешних обитателей было не скрыть даже толстыми стенами. Они научились прятать свои мысли, но желание Ведьмы и нескончаемая злоба оборотня сочилась через щели в кирпиче и камне. Она ждет его. Так ему кажется. Самодовольство ли это, или просто предчувствие? Сейчас никто не мог сказать наверняка. Ведь оба этих атрибута — удел простых смертных. — И Бездна со мной, — повторяя набат своего Учителя, канувшего в истинное безумие, Шимада с легкостью толкнул массивные ворота.***
Джесси, оказавшийся в холле совершенно случайно, оскалился и сделал шаг назад, когда врата их замка едва не слетели с ржавых петель. В этом непроглядном дыму, царствующим и вальяжным шагом появился Одержимый, наводивший страх на Госпожу Циглер долгие дни. Отряхнув крестьянскую рубаху, Странник огляделся по сторонам, оценивая убранство помещения. Вся эта монументальность и напыщенная готика явно не вязались о его представлениях о прекрасном. Имение в далеких восточных землях отличалось легкостью, грацией и эстетикой, не подвластной здешним законам и климату. Вместо камня — дерево. Вместо блоков — простота бумаги и хлопка. Все это придавало домам его забытой страны небывалой свободы и жизни… В отличии от мертвечины нынешнего Севера. Это угнетало. Но его изучающий взгляд прервала когтистая рука оборотня, схватившая горло. Ноги оторвавшись от мраморных плит, зависли в воздухе, а клыкастая морда, сплевывая пыль, прорычала: — Кажется, тебя в гости не звали, красавчик, — Шимада, дернув пальцем, тут же услышал устрашающее: — Потянешься к своей зубочистке и у тебя прибавится вторая культя. Покорно подчинившись, Гэндзи прохрипел, пока в зал попадал холодный ветер улицы: — Сейчас мы с тобой в своих человеческих обличиях, оборотень. Неужели ты убьешь калеку? — засмеявшись, монстр стиснул пальцы еще сильнее: — Думаешь, я не догадываюсь, что даже в таком виде ты сильнее человека? Ты Одержимый, у вас всегда есть лишний запас энергии. Чтобы поддерживать дьявола внутри своих тел, — подняв брови, Странник ухмыльнулся, продолжая висеть подобно тряпичной кукле: — Ого. А ты довольно сведущ в природе моей сути, пес. Не преподаешь демонологию в ближайшей воскресной школе случаем? — на лбу и МакКри стала расти шерсть, пока уши заострились: — Избыток натуры, Они. Когда становишься частью другой реальности, всегда хочется быть в курсе. Именно поэтому я до сих пор жив, — показав зубы, Шимада прошептал, разнося гул голосов по пустынным коридорам: — Я ПРИШЕЛ. Одно мгновение и… — Джесси! Отпусти его, — девичий голос, коснувшись волчьих ушей, сладостно обволок голову. Повернувшись к Хозяйке, оборотень рыкнул: — Ты совсем с ума сошла? Думаешь, этот щеголь здесь для того, чтобы с тобой чаи распивать? — скрестив руки на груди, Ангела встретилась взглядом с Демоном. Тот, говоря одними лишь глазами, явно не рассчитывал на получеловека полу-волка. — Сейчас мы не в том положении, чтобы угрожать ему. Ты забыл, что Луна до сих пор не полная, идиот? Ты сейчас просто слабак, — Чужак, улыбаясь ей, сказал: — Именно поэтому я и здесь, вообще-то. Она должна была измениться уже давным-давно, но… Звери исчезают, вода застывает, а земля пропитана страхом. Что-то грядет и я хотел бы узнать, что именно. И надеялся, что здесь найду ответы, — Джесси, переглянувшись с Колдуньей, вздохнул. Та, удовлетворенно кивнув, смахнула седую прядь волос, томно произнеся: — Ой, кто-то нуждается в моей помощи, да?