Markus & Simon ! #NotGlass

Саймон замирает, после того как произносит важные для него слова. Опускает глаза в пол, сжимает руки в кулаки и не может больше сказать ни единого слова. Ему страшно, потому что Маркус молчит, вытирая подбородок от кофе. А ещё не отвечает. Пусть скажет хоть что-то. Накричит, скажет, что Саймон глупец. Ударит, сказав, что ненавидит. Хоть что-нибудь. Блондин словно на расстреле и головы поднять не может. Страшно. — Саймон, то, что я услышал, — блондин зажмурился, ожидая чего угодно. Наверное больше всего он ожидал удара, как бы хорошо ни знал Маркуса. — Это… неожиданно, хах. Маркус поражен, и Саймон позволяет себе поднять голову, чтобы посмотреть на разноглазого. Тот смотрит в сторону, оставляя пустую чашку на тумбу, а после резко поворачивает голову в его сторону. Это заставляет стыдливо посинеть и опустить голову. В голове бьется лишь несколько мыслей, одна из которых — бежать. Бежать пока не поздно. Вторая — обернуть всё в шутку. Весело посмеяться, проглатывая слезы, и после вновь довольствоваться только спиной своего лидера. И чем дальше тянулось время, тем четче Саймон осознавал — второй вариант ускользает сквозь пальцы. — Может объяснишь? — Этого блондин точно не ожидал. Чтобы его попросили объяснять? Нет. Избили — возможно. Хотя должно быть в точности наоборот, это ведь Маркус. — Что именно? — Спрашивает шепотом Саймон, потому что напуган. Он не знает, что именно ему объяснять. Опять, как Норт? Но ведь перед ним не рыжеволосая девушка, перед ним объект его вожделения. — Почему я? — Этот вопрос озадачил андроида. Он и сам никогда не спрашивал, почему Маркус. Просто это было так идеально правильно, так вписывалось и так мягко ложилось на его программу, что он решил не спрашивать. Эта любовь перекрывала все системные ошибки, заставляла идти вперёд, с ней было легче во всех смыслах этого слова. Было свободнее, хотелось парить. — Потому что… — Саймон опешил, ведь единственный верный вариант это: — так было правильно… — резко поднимает голову. — Это было так идеально, мне просто было приятно, мне было хорошо, я… я х-хотел этого. Блондин вот-вот заплачет, не иначе. Не каждый день ты признаешься в любви тому, о ком мог только мечтать. Конечно, как и в любых розовых мечтах ты надеешься, что тебе тут же признаются в ответной любви. Но, к сожалению, это только мечты. — М-Маркус я, — он не находит слов, что ещё сказать? Ты смысл моего существования? Только из-за тебя я пошёл бороться? Мне больно каждый раз, как я вижу тебя с другим? Эгоистично, всё это не для Саймона, — прости, просто з-забудь, тебя Норт кажется звала, а я пока что… — бегает глазами по кухне и натыкается взглядом на грязную чашку, — я п-пока посуду помою. Он хватает чашку из-под кофе, тут же становясь около раковины и с остервенением оттирая слабые разводы кофеина. Маркус за его спиной не сделал и шагу. Не сделал шаг вперёд, что не очень радует, но и не отошёл, что заставляло Саймона внутри ликовать. — Саймон, — блондин вздрагивает когда сильные руки ложатся ему на плечи. Чёрт возьми, вот бы они были тут всегда, Саймон слишком долго ждал! Он хочет прикосновений, хочет всего этого со стороны Маркуса, а не Джоша или ещё кого-то, с кем он пытался заглушить боль. Да, даже с Джошем пытался «встречаться». Но быстро отбросил эту затею, потому что им обоим нужно было не то, — слушай, это очень неожиданно, понимаешь? Саймон кивает, замедляя движения рук, словно весь мир постепенно замирает. Только не убирай руки, пожалуйста. — И ты ведь знаешь, что я люблю Норт, правильно? — Я буду тебя добиваться! — Вырывается прежде, чем Саймон успевает подумать над словами, но Маркуса за его спиной это только веселит, он смеется и этот смех такой заразительный. Саймон сам против воли улыбнулся. Ну да, конечно. Добиваться. Он то, со своим смущением и непробиваемыми установками программы, которые даже девиация не смогла нарушить. Камски называет это «характером» — Саймон называет это проклятьем. Если бы не установки, давно бы развернулся и втянул разноглазого в поцелуй, но он ведь не такой. — Вау, — в голосе всё ещё смех, — что ж, попытайся, прямо сейчас. Саймона разворачивают и он застывает. Руки мокрые и с них стекает вода, прямо на пол, чашка в руках слишком мыльная и скользкая, но всё ещё не выпала, а пора бы уже. Во всех сопливых мелодрамах именно так и должно быть. Но это не мелодрама, это жизнь. — Что мне сделать? — смущенно спрашивает голубоглазый, всё ещё с усердием начищая чашку. — Во имя rA9, Саймон! — Восклицает бывший лидер, но это не со зла, ведь после он смеется. Это должно быть хороший знак. Ну, Саймон на это надеется. Мужчина напротив расслаблен, весел и явно расположен сейчас к нему. Теоретически он, Саймон, мог бы сейчас начать разговор на какую-то приятную собеседнику тему, чтобы расположить его к себе. Это выдает программа. — Ты выглядишь на удивление расслабленно для того, кому только что признались в любви, — подмечает вошедшая на кухню Норт и Саймон выдыхает, резко отворачиваясь и продолжая мыть одну единственную чашку. — Ты слышала? — Это Маркус. — Возмо-о-ожно, — тянет Норт, спрятав руки за спину и покачиваясь из стороны в сторону, словно не она недавно толкала Саймона в руки «дьявола». — Ты знала! — Восклицает Маркус. Чашка упала в раковину и у неё отбилась ручка, а Норт замерла и хмыкнула. — Больше похоже на правду, — и подходит ближе, взяв руки Маркуса в свои ладони; — Маркус, ты прекрасный друг, прирожденный лидер и идеальный парень, но ты ведь и сам понимаешь, что наши отношения в тупике, верно? Маркус нехотя соглашается, а Саймон прислушивается. На чашку сейчас плевать. — Я не та, кто будет терпеть, кто будет ждать чего-то, я хочу действий Маркус, а Саймон, — краткий взгляд в сторону блондина, Саймон этот взгляд спиной ощутил, — идеальный вариант для тебя. «Ну, спасибо» — мелькает в мыслях Саймона. Значит он теперь будет работать, как замена Норт, которая не любит ждать. Что ж, благие намерения девушки рассыпались о стену разочарования, по крайней мере сейчас. -… я видела, поверь, — о чём она говорила блондин прослушал, ему важен ответ Маркуса. Только его ответ, что он решит. — Я не привык играть чужими чувствами, Норт. Это не для меня, и если я не люблю, я не могу заставить себя полюбить в один момент. Больно. — Тем более, что я люблю тебя. Словно ножом. — Это всё не для меня, — шёпотом на ухо, но Саймон всё слышит. Он PL600, домашний андроид, разработан так, чтобы слышать мельчайший шорох. «Всё» это что? Саймон? Не идеален? Он ведь изначально знал, что в нём сотни изъянов. Куда ему тягаться с Норт, да что уж там, любой PL600 будет лучше чем он, потому что он дефектный. С ошибкой, совсем незаметной для людей, легкая проблема на лице, а именно на глазах. Один глаз не полностью открывается. Но это тоже ошибка, ошибка производства. Недостаток. — Зря я… — Саймон не хотел бы этого говорить, но в данной ситуации никак, — признался. Мне лучше уйти, и-извини за чашку, я потом отдам за неё. Он вылетает из кухни, даже не обувается и вылетает из дома. Бежать, первый вариант. Он как знал, что так и будет. Бежать. Куда угодно, подальше, чтобы не ощущать боли. Чтобы без осознания, что ты ужасен, что не идеален для андроида, который для тебя весь мир. Бежать. От идеальных Норт и Маркуса, от их отношений, от замены. Он не хочет быть заменой. Ему хочется любви. Чтобы обнимали. Чтобы целовали. Чтобы шептали на ухо как любят. Чтобы всё это делал Маркус. Пожалуйста. ПожалуйстаПожалуйстаПожалуйста. Если хорошо попросить должно сработать! У детей всегда срабатывает, Саймон знает это. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста!

***

— Где он может быть? — Саймон слышит голоса, прячась в подворотне и плотнее прижимая колени к груди, с ног сползает кожный покров. Выбегать босиком не самая лучшая идея. — Не знаю, черт возьми, Маркус, ты не мог просто- — Я его не люблю, что я могу с этим сделать?! — Возмущается второй собеседник и блондин бы заплакал, но нечем. — Попытаться, Маркус, — в голосе Норт тонны отчаянья, — он любит тебя, я видела как сильно, я ощущала это всё. Маркус, просто попытаться. Он слишком много пережил, ему нужно это, пойми ты, идиота кусок! — Я лю- — Не любишь, Маркус, это не любовь, мы были на грани войны, куча эмоций, адреналин, отчаянье. Это не любовь, Маркус, я знаю о чём говорю, — шаги совсем рядом, — это привязанность, я была рядом, я была противницей тому, что ты делал и это тебя зацепило. Тебя цепляла опасность, только и всего. Ответа от разноглазого не слышится, видимо он задумался. — Наконец-то, — перед Саймоном возникают ноги, точно не женские. Перед ним Маркус. Что ж, с такого ракурса он видел Маркуса лишь однажды, на башне. Ну, не совсем с такого, но всё же, — ты нас напугал, Саймон. Маркус присаживается на корточки, заглядывая в голубые глаза, и Саймон отводит взгляд. — Иди сюда, — Маркус на удивление терпелив и дружелюбен. Он берет Саймона на руки и блондин только сейчас замечает минуты до отключения. Всё же бежать босиком на улицу в мороз не самая хорошая идея. Это последняя мысль перед отключением.