Не с тобой

Санкт-Петербург Говорят, что надо преодолеть ровно половину пути, чтобы переключиться мыслями на пункт назначения. Ничего подобного. В ее случае сей феномен дал сбой. Даже после пересадки в рижском аэропорту Алиса, не переставая, думала о Колине. Слишком неожиданно все получилось. Слишком ошеломляюще быстро. У нее вновь и вновь перехватывало дыхание, спазмом сжимая горло, при одном лишь воспоминании о том, как, открыв глаза, она обнаружила его рядом и, спустя бесконечность, поняла, что это не сон. Господи, каким же сумасшедшим надо быть, чтобы преодолеть более восьми тысяч километров, проведя в самолете почти половину суток — и это только в одну сторону! — и все ради чего? Ради четырех часов, которые у них оставались между рейсами. Четырех часов непрерывного террора в постели, который он ей устроил. И как завершающий аккорд — кольцо на ее пальце. Чего уж там скрывать, робко и тайно желаемое, и в то же время такое сокрушительно внезапное. — Я знаю, какого цвета твои глаза в момент, когда тебе становится очень хорошо, — прошептал он, крепко прижимая ее к себе. — Какого? — завороженно спросила она, замерев. — Расплавленное серебро. И я хочу быть единственным, кому доступна эта тайна. Он всегда умел найти слова, которые заставляли трепетать от переполнявших ее чувств. Алиса задумчиво взглянула в иллюминатор. Под крылом самолета простиралась круто взбитая пена сплошной облачности, похожая на ледяные пейзажи Антарктиды. А над облаками сияло чистой весенней голубизной яркое, словно умытое, небо. Как странно, небо над облаками. Все наоборот. Они даже ни о чем не успели поговорить. Она не расспросила его о подготовке к съемкам, а он не поинтересовался ее предстоящей поездкой. Им было некогда. Они были очень заняты. Быть может эти безумные несколько часов уже нашли отклик в ее теле. Как счастлива была бы она, если бы это было на самом деле так. Да и Колин, она была уверена в этом, не станет упрекать себя за проявленную неосторожность. Разве может существовать на свете более прочный залог любви, чем зачатый в страсти ребенок? В Пулково ее приехала встречать бабушка. Алиса не сразу узнала Викторию Андреевну в толпе. И вовсе не потому, что та так уж изменилась за последние десять лет, что они не виделись. Ее просто сбила с толку невысокая фигурка, которая цеплялась за бабушкину руку. — Ну, здравствуй, моя хорошая! — Виктория Андреевна распахнула объятия. — Бабулечка! — Алиса растроганно сунула нос ей куда-то в район воротника. — Дай-ка, я на тебя посмотрю! — бабушка немного отстранилась. — Какая ж ты у меня красавица, а как… — Выросла! — в тон ей добавила Алиса, которая никогда не отличалась высоким ростом. — И это тоже! — согласилась Виктория Андреевна. — Она же и так большая, куда ей расти! — послышалось снизу. Алиса опустила глаза. На маленьком человеке было розовое пальто колоколом и забавная белая шапка с длинными ушами, из-под которой настойчиво лезли очень знакомые непокорные кудри пепельного цвета. — Привет! — улыбнулась Алиса. — Давай знакомиться? Я — Алиса. Твоя сестра. Серые глаза смотрели пристально и изучающе. Потом, словно что-то решив для себя, девочка серьезно кивнула и протянула руку: — А я Дарья. И я тоже твоя сестра. Алиса глянула на бабушку. Та лишь пожала плечами. — Она хотела тебя встретить. Алиса едва не свернула себе шею, разглядывая из окна машины улицы города. Питер изменился за эти десять лет, и она никак не могла решить для себя, нравятся ли ей эти перемены. С некоторой опаской она ожидала встречи с домом и вздохнула с облегчением, обнаружив, что с ним-то как раз все в порядке. Дом был все таким же — с кованой узорчатой решеткой на высоком фундаменте в качестве ограды, огромным садом, в глубине которого виднелись ее старые качели, с разросшимися кустами сирени возле крыльца. На крыльце, кутаясь в пуховой платок, стояла невысокая пожилая женщина с собраными в пучок волосами. — Алечка! — всплеснула она руками и засеменила навстречу выбравшейся из машины Алисе. — Соня, вот чего ты раздетая на улицу выскочила? — возмутилась бабушка, глядя на бессменную вот уже в течение тридцати лет домработницу. — Пневмонию схватить хочешь? — Ну, как же, Вика, Алечка же приехала! — Так ведь если приехала, на улице ночевать не останется, — проворчала Виктория Андреевна и покосилась на Алису. — Я надеюсь в город тебя сегодня не понесет? Город — это Питер, где у родителей была квартира. Бабушка жила в Петергофе. Алиса улыбнулась, отрицательно покачала головой. — Приютишь? — спросила она. Бабушка только хмыкнула. — Идемте, идемте, — заторопилась Софья Даниловна. — У меня давно уже все готово, осталось только на стол накрыть. Старая детская Алисы давно перешла в распоряжение Дарьи, поэтому теперь ей досталась гостевая. Приткнув чемодан возле кровати, она подошла к стеклянной двери, ведущей на балкон, и распахнула ее. Сырой холодный ветер тут же забрался ей под тонкую водолазку, отчего Алиса поежилась и обхватила себя за плечи руками. В Дублине набухали почки, вовсю щебетали птицы, здесь же еще властвовала зима. Даже не зима, а затяжное питерское межсезонье с его ветрами, дождями и слякотью. Балкон выходил в сад, большой, голый, унылый и неприветливый в эту пору года. Весной и летом плотная резная зелень полностью перекрывала обзор, сейчас же Алиса ясно видела за хаотично разбросанными черными деревьями вязкую стылую гладь Финского залива. Там, в глубине сада в невысокой ограде была калитка, через которую они с дедом втайне от бабушки убегали купаться. Бабушка, конечно, все узнавала и страшно сердилась, потому что на берегу всегда было ветренно, а вода в заливе никогда не прогревалась до комфортной температуры. Купался, разумеется, дед, а Алиса бродила по берегу, поджидая, пока он всласть наплавается и выберется из воды, весело отфыркиваясь, как тюлень, и поводя широкими плечами. Он был атлетом, ее молодой дед, когда-то даже участвовал в Универсиаде в составе молодежной сборной СССР по плаванью. И умер в сорок девять лет от банального инфаркта. Невероятная насмешка судьбы — талантливый кардиохирург, спасший сотни чужих жизней, он не смог помочь себе. — … Алиса, спускайся, мы только тебя ждем! — позвала снизу бабушка. — Иду! — крикнула Алиса, закрывая балконную дверь и приглаживая разлохматившиеся волосы. За стол, плотно уставленный разнообразными блюдами, можно было усадить человек десять и еще столько же дополнительно накормить до отвала. — Ну, вы даете! — покачала головой Алиса. — Знаю я, что вы там по заграницам едите! — замахала руками Софья Даниловна. — На одних салатах, небось, сидишь? — Я же не вегетарианка! — усмехнулась Алиса, усаживаясь. — Ну, за твой приезд! — бабушка подняла бокал с шампанским. — Сподобилась таки за десять лет. Спасибо этой твоей конференции, а то может еще лет десять тебя не увидели бы. — Я думаю, все-таки гораздо раньше, — серьезно сказала Алиса. — Я тоже хочу из бокала! — встряла Дарья, отодвигая от себя кружку с компотом. Бабушка молча перелила компот в бокал, тем самым на время удовлетворив запросы вредной дитяти. — Кстати, отец звонил, просил прощения, что не встретил. У них там какие-то накладки в оргкомитете. В общем, они с матерью завтра приедут, — сообщила нейтрально Виктория Андреевна. И по этой нейтральности Алиса поняла, что те прежние натянутые отношения между родителями и бабушкой так никуда и не делись. У родителей всегда на первом месте была наука, а потом семья, и подобные приоритеты бабушка не могла принять, хоть и искренне старалась. Поэтому и старшей внучке она ненавязчиво внушала постулаты о том, что женщина должна в первую очередь реализоваться, как жена и мать. Алиса взглянула на свое матово посверкивающее кольцо. Бабушкино воспитание дало обильные всходы — именно женой и матерью ей сейчас хотелось быть больше всего. — Да ешьте вы уже! — взмолилась Софья Даниловна. После ужина расположились в библиотеке. Неторопливо листали фотографии на ноутбуке Алисы, обсуждая едва ли не каждую. Потягивая чай из полупрозрачной фарфоровой чашки, Виктория Андреевна с неудовольствием заметила: — Ты по-русски стала говорить с акцентом. Ты сама чувствуешь это? — Разве? — удивилась Алиса. — Да, и в этом я не вижу ничего хорошего. — Бабуль, ну с кем мне там разговаривать по-русски? Колин знает от силы пять слов, и те исключительно нецензурные, — Алиса скосилась на пригревшуюся рядом Дарью, но та не обращала на них никакого внимания, поглощенная разглядыванием кольца на ее левой руке. — Я боюсь, что и мой английский тебя не удовлетворил бы, — улыбаясь, добавила Алиса. Когда-то английскому в его классическом британском варианте ее учила бабушка, всю жизнь занимавшаяся литературными переводами и потому владевшая языком лучше, чем многие его коренные носители. Прожив десять лет в Дублине, Алиса быстро обзавелась соответствующим акцентом, который сама начинала чувствовать, лишь попадая в англоязычную среду за пределами Ирландии. — А оно золотое? — вдруг спросила Дарья, дотрагиваясь пальцем до кольца, которое, похоже, целиком заворожило ее. — Золотое, — подтвердила Алиса. — А почему белое? — Потому что это белое золото. — А камешек? — А камешек — бриллиант. — И это тоже бриллианты? — Тоже, только маленькие. Дарья подняла к ней лицо, усеянное светлыми конопушками. — Это тебе жених подарил? — спросила она. — Жених, — кивнула Алиса. Губы сами собой расползались в улыбку. — Этот? — и Дарья указала пальцем на фотографию Колина на мониторе. — А ты откуда знаешь? — лукаво спросила Алиса. — Мне папа его по телевизору показывал, — рассеянно ответила сестра, явно занятая какими-то своими мыслями. — А все женихи дарят невестам такие кольца? — Не все, — вмешалась бабушка. — Кольцо Алисы стоит столько, сколько весь наш дом. Так что ее жених — самый настоящий принц. Алиса рассмеялась. Принц Колин, прищурившись, смотрел с фотографии. — И когда событие? — деликатно поинтересовалась Софья Даниловна. — Мы еще не определились, — пожала плечами Алиса. — Колин до осени занят на съемках. Возможно, в начале следующего года. Но вы можете готовить наряды. И она легонько щелкнула Дарью по слегка вздернутому носу. Та машинально почесала нос, потом взглянула на экран, на котором появилась фотография со дня рождения Алисы, где улыбающийся Джаред обнимал за плечи ее и Александру. Внимательно рассмотрев изображение, ребенок серьезно поинтересовался: — А у него есть невеста? — Насколько мне известно — нет, — так же серьезно ответила Алиса. — Дарена, да ты никак замуж собралась? — изумилась бабушка. — А как же Мишка из второго «Б»? Дарья надолго задумалась. Все ожидали, затаив дыхание. — Нет, — наконец решила будущая невеста. — Мишка рыжий. Этот красивее. А он подождет, пока я вырасту? Я же не могу выйти за него прямо сейчас, — рассудительно заключила она. Алиса млела от этого разговора. Неведомый Мишка проиграл по всем статьям Джареду Лето. Решительности серьезной девушки Дарьи можно было только позавидовать. — Подождет, куда ж он денется. — И он тоже подарит мне такое кольцо? — уточнила практичная особа. — Может быть, даже лучше, — и Алиса поправила распушившуюся пепельную косу. — Ну вот, и тебя пристроили, — бабушка подперла щеку рукой, чтобы скрыть улыбку. — А как его зовут? — вдруг вспомнила о таком немаловажном факте Дарья. — Джаред. Его зовут Джаред.

***

Четыре дня конгресса пролетели, словно один. Как Алиса и опасалась, она оказалась самым молодым оратором среди всех выступающих, что напрягало ее до чрезвычайности. — Смотри на меня! — настраивал ее перед выступлением отец. — Я буду сидеть в первом ряду. Просто смотри на меня. И Алиса смотрела. Ровно первые пять минут, пока голос не перестал вибрировать, и к ней не вернулась ее обычная спокойная уверенность. Так же уверенно она отвечала на последовавшие после доклада вопросы, на которые были особенно щедры улыбчивые, безукоризненно вежливые и до крайности настырные японцы. Чувствуя, что все получается еще лучше, чем она сама ожидала, Алиса была близка к состоянию эйфории. Все в ней ходило ходуном, когда она спускалась со сцены и шла к своему месту рядом с отцом. — Ты молодец! — нисколько не стесняясь проявления родственных чувств, он обнял ее и легко поцеловал в висок. — Я тобой горжусь! Алиса довольно потерлась щекой о его плечо. — Нам надо поговорить, — шепнул он ей. — Нет-нет, не сейчас, в перерыве. Пока смотри. Это стоит увидеть. На огромном экране конференц-зала в режиме реального времени развернулась интерактивная видеотрансляция из операционной Института, где демонстрировалась одна из новейших методик операции по восстановлению репродуктивной функции. И хотя подобные операции лежали вне профессиональной компетенции Алисы, она с удовольствием наблюдала за отточенными движениями неведомого хирурга и слаженной работой всей команды. — Погоди, — Алиса внимательно присмотрелась к лицу хирурга, скрытому маской и очками. — Это что, мама что ли? Отец ухмыльнулся и довольно кивнул. — Папа, — потрясенно зашептала Алиса, — тебя уволят за кумовство! — Не уволят. Потому что она — лучшая, — и многозначительно добавил. — Пока. После окончания трансляции он решительно заявил: — Все, сейчас ничего интересного не будет. Пошли обедать. — Так о чем ты хотел поговорить? — поинтересовалась Алиса, когда они устроились за столиком в ожидании заказа. — Да ты и сама, наверняка, догадываешься, — прищурился отец. Алиса по старой детской привычке покусала губы. — Ты была в институте. Ты все видела, — коварным тоном змея-искусителя произнес отец. — Мы богаты. У нас шикарная база. У нас много чего есть, а будет еще больше. — Пап! — протянула Алиса. — У нас интересно, — продолжал он. — И нам чертовски нужны молодые, энергичные и амбициозные сотрудники. Я все сказал. Он откинулся на спинку стула, ожидая реакции. Алиса молча покачала головой. — Дочь, — отец вновь наклонился вперед. Этой своей манерой постоянно менять позу во время разговора он напоминал ей Колина. — Ты талантлива. Это я говорю тебе не как твой отец, а как ученый. У тебя большое будущее. К чему хоронить себя в заурядной клинике? Здесь ты сможешь реализовать весь свой потенциал, а он у тебя немалый. Поверь, я знаю, о чем говорю. Идем со мной, Алиска. Алиса вздохнула. — Папа, это невероятно заманчиво, — она замолчала на секунду. — И, наверное, отказ действительно выглядит глупо. Подожди, — она подняла руку, видя, что он собирается что-то сказать, — я договорю. Я не знаю, поймешь ли ты меня. В свое время вы с мамой сделали свой выбор, абсолютно очевидный для вас. Вы выбрали карьеру, и это решение было для вас верным. Я тоже сделала свой выбор и, так же как и вы когда-то, абсолютно в нем уверена. Мне нравится моя, как ты выразился, заурядная клиника, считаю, что там я на своем месте. Но не это главное. Главное то, что я не готова пожертвовать своим женским счастьем ради карьеры. Семья с любимым человеком для меня важнее научной степени. Прости, если разочаровала тебя. За столом воцарилось молчание. Отец складывал бумажную салфетку. Пополам, еще пополам. Когда от нее остался совсем уж негнущийся столбик, он бросил его на пустую тарелку. — Ну что ж, — произнес наконец он. — Я вижу, что ты все давно обдумала, потому не стану уговаривать тебя не торопиться с решением. Видимо, это бесполезно. Просто мне казалось, что ты будешь рада вернуться сюда. Домой. — Конечно я буду рада, папа. Только вот домой… — Алиса мягко накрыла своей ладонью его руку, — домой я вернусь завтра. В Дублин.