Michelle, ma belle

Первые несколько секунд я не могу сдвинуться с места, мои ноги словно онемели и отказываются слушаться свою хозяйку. — Мишель, ну где ты там? — я слышу ласковый мужской голос, и, наконец, иду в сторону «стеклянной» комнаты, по пути проклиная свою повышенную тревожность. Ведь ты же этого хотела, Мишель? Хотела петь песни и записывать целые музыкальные альбомы, так какого черта ты трусишь, находясь в шаге от своей мечты?! Но так просто выступать перед огромным залом неизвестных тебе людей, и так сложно перед одним-единственным, но таким близким тебе человеком… — M-Майкл, ам… — я заикаюсь. — Хм? — Я никогда…оххх… я никогда еще не пела в присутствии других людей, — я сосредоточено смотрю на свои босые ноги, ощущая, как пылают щеки. Я буквально кожей чувствую, как он пристально смотрит, потом шумно выдыхает и приближается ко мне. — Мишель, ты не должна нервничать в моем присутствии. Хей, это же я! Ты не должна стесняться. Неужели я выгляжу так, словно способен тебя осудить или высмеять? —  он кладет руки мне на спину и нежно проводит ими вверх-вниз в успокаивающем жесте. Я медленно поворачиваюсь, поднимаю на него свой взгляд и вижу, как он смотрит на меня, с любовью и искренностью в больших карих глазах. — Когда мы были на MTV awards на прошлой неделе, я слышала, как ты прикалывался над Синди Лаупер. Говорил противным писклявым голосом, что она сошла с ума во время выступления, — я иронично вздергиваю бровь вверх, стараясь изо всех сил сохранить невозмутимое лицо. — Я этого не делал! — притворно пищит Майкл, и, клянусь, я вижу призрак улыбки на его губах. — И что ты там говорил? — игриво щурюсь, прижимая палец к губам и притворяясь, что думаю. — О да, ты сказал, и я цитирую: «Эта девушка звучит так, словно товарный поезд сошел с рельсов. Она начала очень хорошо и созвучно, но примерно к середине песни все пошло наперекосяк. И очень, очень, очень быстро ее лязгающий вокальный локомотив пошел под откос». — Прекрати! — Майкл кричит, стараясь не смеяться. — Прекратить говорить о том, что ты никого не осуждаешь и не высмеиваешь? — произношу, с ехидной улыбкой наблюдая за его реакцией. Майкл смущенно закрывает лицо руками, а потом вновь возвращается к настройке микрофонов, делая вид, что занят. — Я не буду смеяться над тобой, обещаю, Мими, — тихо бросает он мне через плечо. Я окончательно сдаюсь, услышав свое ласковое прозвище «Мими». Это Майкл придумал называть меня так, и это звучит просто восхитительно. Мими… Мне очень нравится, определенно. Я подхожу поближе к микрофонам и сажусь на высокий деревянный стул. Майкл смотрит на меня сквозь свои длинные растопыренные пальцы. — Оу, и неужели эта красивая девушка собирается петь со мной дуэтом? —  он убирает руку, и я вижу улыбку, ползущую по его лицу. Я просто киваю головой и опускаю глаза на текст. Майкл подходит к микшерскому пульту и начинает нажимать какие-то кнопки. — Сначала мне пришла в голову мелодия, и я поднялся посреди ночи, чтобы напеть ее на диктофон. Утром я принес запись в студию и попросил своих музыкантов сыграть ее. Майкл щелкнул переключателем, и комнату наполнили звуки чарующей мелодии. Да, это была она, это была I just can't stop loving you. Я узнала ее по первым же нотам. — У меня есть музыка, у тебя — слова. Попробуем соединить все это вместе? Я не успеваю ответить, так как Майкл встает к микрофону и начинает тихо петь свою партию. Когда наступает моя очередь петь, я закрываю глаза и представляю, что я здесь совершенно одна, и никто не смотрит, как я пою. Даже сквозь музыку и собственный голос я слышу, как Майкл тихо смеется над моей застенчивостью. Мелкий засранец… *** После двух часов споров, редактирования текста, записи вокальных партий, снова редактирования текста и снова записи вокала, мы наконец-то сделали все идеально. Я сняла наушники и посмотрела на студийные часы — они показывали почти три часа ночи. Я перевела свой взгляд на Майкла. Его большие карие глаза выглядят устало, а сам он уже не искрит той взрывной энергией, что была вначале. Его речь становится все более медлительной, с большими паузами между словами, и я понимаю, что сон начинает брать верх над ним. — Эта песня будет иметь огромный успех. Определенно, — Майкл бормочет, широко зевая. Он стоит посреди студии звукозаписи с моей записной книжкой в руках и в который раз перечитывает слова на бумаге. — Людям это понравится, — я тоже зеваю, обнимаю Майкла за талию и упираюсь лбом в его спину. —  Обязательно понравится. Это будет одна из твоих лучших песен. Уж я-то точно знаю, о чем говорю! Хит на все времена, не меньше. — У тебя прекрасный голос, — Майкл осторожно выбирается из моих объятий и дарит мне сонную улыбку. — Ты очень хорошо поешь, уж поверь моему профессиональному опыту. Он игриво чмокает меня в самый кончик носа и крепко прижимает к себе обеими руками. — Благодарю, — хихикаю я, пряча смущенную улыбку у него на груди. Внезапно его ладони спускаются ниже моей талии, и я поднимаю на него свой удивленный взгляд. Мое сердце начинает колотиться как бешеное, когда я вижу его бездонные карие глаза. Они словно гипнотизируют меня, манят к себе, обещая неземное наслаждение. Его невинный взгляд быстро становится похотливым, и его жаркие губы требовательно касаются моих. Я запутываюсь пальцами в мягких черных кудрях, притягивая еще ближе к себе, в то время как Майкл быстро углубляет наш с ним поцелуй. Моя спина неожиданно упирается в прохладную стену, и я чувствую его широкую горячую ладонь на своем обнаженном бедре. — Мишель, — шепчет он сквозь наши страстные поцелуи. — Я так хочу… Громкий, неестественный звук где-то в другом конце квартиры заставляет нас мгновенно прервать наше приятное занятие. — Майкл, ты слышал? — Да… — Что это было? — Не знаю… Несколько минут мы оба напряженно прислушиваемся к тишине, которую внезапно разрывает душераздирающий женский крик. Майкл и я смотрим друг на друга в панике, затем, не сговариваясь, оба бежим к двери студии и выглядываем в темный коридор. Сильнейший страх сковывает все мое тело, ноги словно наливаются свинцом и я, кажется, не могу сделать и шага. В тоже время Майкл очень быстро берет себя в руки, бежит от двери обратно вглубь комнаты и хватает маленькую подушку с офисного дивана. — Оставайся здесь, Мишель, — требует он, и тон его голоса не терпит возражений. — Нет, не ходи туда, Майкл, мне страшно… — я в отчаянии хватаюсь за рукав мужской рубашки и ощущаю, как быстро бьется его сердце: Майкл так же как и я напуган, это очевидно. — Просто оставайся здесь, Мишель, — повторяет он, напряженно вглядываясь вглубь темного коридора. — Все будет хорошо, обещаю. — Майкл, что ты собираешься делать с этой маленькой подушкой? — я шепчу, заламывая руки в отчаянии, и смотрю на Майкла, как на сумасшедшего. Тот задумчиво опускает взгляд вниз, на мягкий безобидный предмет в своих руках. — Ты права, — он бросает маленькую подушку и хватает ту, что в несколько раз больше. — Серьезно, Майкл?! — я откровенно хмурюсь, не понимая, как можно быть настолько по-детски беспечным в подобной ситуации. — Ничего другого все равно нет, — Майкл пожимает плечами, выбегает в коридор, и быстро растворяется в темноте. Я снова чувствую сильную слабость в ногах, все мое тело начинает бить нервная дрожь, но я все равно, шаг за шагом, медленно приближаюсь к двери, которая ведет из светлой студии в темный коридор. — Майкл сказал оставаться на месте. — Но он там совсем один! — Не двигайся, Мишель! — А вдруг ему нужна моя помощь? — Не уподобляйся глупым девочкам из фильмов ужасов, которые всегда заканчивают тем, что их убивает серийный маньяк-убийца. — Я должна пойти за ним! — Не делай этого! Мой внутренний диалог о том, следует ли мне послушаться Майкла или все-таки бежать следом за ним, прерывает странный звук, которые буквально прогремел в тишине, наполняя собой весь воздух. Это было похоже на звук бьющегося стекла, где-то совсем рядом. На пару секунд наступает зловещая тишина, после чего я слышу приглушенные звуки борьбы и какое-то невнятное мычание. Едва я делаю свой первый шаг в темный коридор, как оглушительный хлопки двух выстрелов подряд больно резанули мой слух. Теперь я точно не могу оставаться здесь! Я бегу по коридору в том самом направлении, откуда были слышны выстрелы. Кромешная тьма делает этот путь очень трудным для меня, я совсем ничего не вижу, но обуреваемая страхом и паникой, мчусь вперед наугад. Я даже думать не хочу о том, что с Майклом могло случиться что-то плохое! Ведь он обещал мне, что все будет хорошо, и он не может меня обмануть! Коридор кажется бесконечным. Чем дальше я убегаю по нему, тем холоднее становится воздух, а мертвая тишина вокруг - все более невыносимой. Мертвая тишина. Мертвая… Не думай об этом, Мишель! Просто не думай об этом! Нигде нет никаких признаков света, и я уже всерьез подумываю о том, что просто-напросто заблудилась в этом роскошном жилище, созданном для короля поп-музыки. Я судорожно верчу головой во все стороны, в надежде увидеть Майкла где-то рядом с собой. Но его нигде нет. Мое сердце бешено колотится в груди, на лбу выступил противный, липкий пот. Странно, что в квартире довольно-таки холодно, а я потею, словно в жаркую летнюю ночь. — Майкл? Майкл, пожалуйста… — мой голос звучит сдавленно и даже странно для меня. — Майкл, где ты?! — кричу я в отчаянии, но ответа нет. Я пытаюсь хоть как-то сориентироваться относительно своего местоположения и наконец понимаю, что я недалеко от кухни. Я быстро бегу к дверному кухонному проему, ощущая босыми ногами как напольное покрытие меняется от гладкого дерева к шершавой плитке, когда я попадаю в знакомое помещение. Кухня тоже темная, но внезапно из-за туч появляется луна, освещая все вокруг мягким серебристым светом. Я оглядываюсь по сторонам — кажется, что все на своих привычных местах. Однако, нечто необычное привлекает мое внимание. Я присматриваюсь получше и вижу какие-то темные капли на полу, дорожка из которых ведет в гостиную. Мне кажется, что мое сердце остановилось, когда я понимаю, что это могут быть капли…крови… Медленно и нерешительно я выхожу из кухни. Громкий непроизвольный вздох срывается с моих губ, когда я вижу страшную картину перед собой. Одно из огромных панорамных окон полностью разбито. Дождь снаружи все еще льет, и теперь вместе с сильными порывами холодного ветра залетает в гостиную через зияющую дыру в стене. Теплый воздух внутри помещения и холодный воздух снаружи смешиваются между собой, делая воздух в комнате густым, тяжелым и влажным. Шум с улицы слышен теперь более отчетливо, что неудивительно, учитывая полностью разбитое окно. Мелкие осколки битого стекла блестят повсюду на полу, и я осторожно двигаюсь вперед, изо всех сил стараясь не наступить на них своими босыми ногами. Я медленно смотрю по сторонам, и мой взгляд падает на белый кожаный диван, а точнее, на ковер рядом с ним. Я вижу тело, которое лежит на ковре и не подает никаких признаков жизни. Другое тело словно парит над первым, и я не сразу понимаю, откуда такой странный эффект — белая мужская рубашка развевается на ветру, превращаясь в подобие крыльев за спиной. Но это не ангел, склонившийся над умершим, это живой человек… Когда я осторожно подхожу ближе, все становится ясно. Теперь я вижу безжизненное тело на полу более детально. Это… Это… — Кэрол… — мужской голос тихо плачет. Я печально смотрю на Майкла, который склонился над Кэрол и тихо стонет, и тихо шепчет какие-то слова. Пара мокрых локонов прилипает к его лбу, когда он начинает лихорадочно качать головой. — Нет…нет…нет! — надрывно кричит он и запрокидывает голову назад. Холодный ветер с дождем вольно гуляет по гостиной и то и дело безжалостно хлещет его по лицу. Крупные капли дождя мгновенно смешиваются с его слезами, а он все продолжает и продолжает плакать. — Майкл… — я задыхаюсь от собственных эмоций, ощущая, как горячие слезы катятся по моим щекам. — Майкл…о Боже… мне безумно жаль. Я нашариваю выключатель на торшере и включаю свет. Майкл смотрит на меня, его глаза все красные от слез. — Мишель… он…он убил ее. Он убил Кэрол… — произносит он сквозь свои судорожные всхлипы.