Part 2. From White Bride to Avenger

Её вообще не трогали. Не было вокруг не только конвоя, но и просто наблюдающих, прикидывающихся обычными местными жителями. Роза тщательно контролировала такие вещи – сейчас это происходило на автомате – но придраться было не к чему. Надо сказать, это даже немного напрягало. С какой стати такое доверие? Вопрос появлялся, но девушка старалась не зацикливаться на нём. К ней никто не приходил. Ни горничных, ни курьеров, ни Дора Миладже. Никого. Им же лучше. Первые несколько дней Розе было вообще не до мыслей. Она просто отсыпалась, пробуждаясь только для того, чтобы сходить в туалет или перекусить. Механизм, выработанный в стенах Департамента. Именно в таком состоянии соратницы из её программы находились какое-то время после заданий, каждое из которых было испытанием как для тела, так и для разума. Всё дело было в том, чтобы отключить голову. Просто существовать, поддерживая жизненные силы. Некоторые, конечно, не выдерживали – погружались в переживания настолько, что уже невозможно было найти путь назад. Таких через время вывозили в черных мешках. Те, кто справлялся, делали это по-разному. В дни такой «спячки» девушки не были похожи на нормальных людей. Двигались странно, словно кто-то дергал за конечности. Могли не мигать до страшного долго. Кто-то резал кожу, бился головой, щипал себя – так можно было сконцентрироваться на боли, а боль для Невест была ничем. Следовательно, ты была зациклена на пустоте. Разум будто куда-то улетучивался. Роза же шла менее разрушительным путем. Создавала в голове белый шум, прислушивалась к пульсу, плеску сока в пакете, стуку крови в ушах, шорканью щетинок зубной щетки по эмали; цеплялась за какой-то звук из внешнего мира и заполняла им всю себя. Как только к звуку начинала цепляться ассоциация, Роза искала новый. Это действительно спасало. Почувствовав себя достаточно отдохнувшей, чтобы вновь мыслить и пропускать мир через себя, Роза выбралась в город. Не обнаружив и там слежки, девушка окончательно решила не задумываться, почему ей настолько доверяют, а просто пользоваться моментом. Единственное, что её могло хоть как-то напрягать (но не напрягало) – редкие косые взгляды. Не исключено, что это было связано с тем, что она больше не видела настолько светлокожих людей, как она сама. Сознание непроизвольно, но крайне заботливо фиксировало обстановку. Столица – Бирнин Зана – была одним из тех городов, что обычно называют городами контрастов. В центре возвышался дворец, сотворенный, очевидно, из вибраниума. Архитектура представляла собой мешанину разных стилей. Люди вокруг носили настолько разную одежду, что через время начинало рябить в глазах. На улицах пахло специями, бензином, свежей выпечкой, раскаленным асфальтом и цветами. Роза, побывавшая в самых разных уголках планеты, пыталась сравнить столицу с каким-то еще городом, но просто не могла. Она бродила по улицам, базарам, заходила в библиотеку, холлы музея и театра и даже в пару домов, приглашенная невообразимо гостеприимными хозяйками. Видела выступления уличных артистов, как играют дети после школы, как проходит отряд воительниц, не удостаивавших самозванку взглядом. Гладила чью-то рыжую кошку, раскинувшуюся под изгородью, перебирала пальцами шелковые платки и упругие фрукты. Несмотря на оставленный кем-то в ванной крем с SPF, Роза всё-таки обгорела в один из дней. И выходила с той поры за двери, когда солнце становилось не таким злым, надевая одежду, максимально закрывающую тело. Недостатка в еде, тепле и комфорте не было. Была удобная кровать, солнечный свет, несколько деревьев около дома, ванная, горячая вода. Несколько комплектов одежды. Телевизор. В свободное от прогулок время Роза медитировала. Переход из сомнамбулического состояния тоже был делом непростым. Было необходимо фильтровать мысли, не пуская сразу весь поток. Да и вообще мутантка хотела как можно дольше оставаться в вакууме. Потому что когда мысли снова заполняли её, голова была готова разорваться. К несчастью, осмысление произошедшего и происходящего было неизбежно. …И спустя пять дней после переезда Роза начала откровенно не находить себе места. Начала переживать, почему никто не приходит, не отдает приказов, не ведет её к королю. На следующий день мутантка просто проснулась, умылась и пошла во дворец. Шла уверенно, не останавливаясь ни на одном посту охраны, не называя имени, не объясняя, к кому и зачем. Лица, будто вырезанные из эбенового дерева, не выражали никаких эмоций. Впечатляющая армия. Стало любопытно на секунду, как же их тренируют. Может, Т’Чалле не так уж незнакома жестокость, известная своей дисциплинирующей способностью? Или в этой стране все держится на чистом энтузиазме и беспрекословном обожании короля? Реутова попала в приёмную рядом с одним из кабинетов Т’Чаллы. Просидела около двух часов, прежде чем секретарь попросил её пройти. – Ваше Величество, – ноги подкосились в идеальном реверансе; секретарь остался стоять за её спиной. – Роза, мы ведь договаривались насчёт этого, – нахмурился Пантера, жестом отправив секретаря за дверь. – Вне официальных мероприятий можешь не соблюдать протокол. Ну и ладно. – Как скажете. Они вышли на балкон, с которого открывался завораживающий вид на столицу и её окрестности. Прислуга принесла поднос с кофе, мужчина и женщина сели за столик. Т’Чалла был одет в официальный костюм с этническими элементами, на его груди лежало ожерелье Пантеры. Роза чувствовала себя свободно в костюме из длинной туники и брюк, пошитом из шелка оливкового цвета. Прислуге вдруг подумалось, что они неплохо смотрятся вместе. Она смутилась, поскорее выставила с подноса блюдо со сладостями и убежала, раскланявшись. – Я заметила, что за мной не было никакой слежки. – Я решил, что тебе надо отдохнуть. Удивлён, что ты пришла так скоро. – Ну, учитывая все обстоятельства, я вообще не понимаю, как оказалась тут, а не на каком-то громком судебном процессе. Хочу понять, что мне предстоит. Черная Пантера явно ожидал этого вопроса; ответ донесся из груди заготовленной речью: – Видишь ли, Шури, моя сестра, очень заинтересована твоими способностями. Хочет провести какие-то тесты, поизучать тебя. Никаких жутких опытов, – улыбнулся король. – Всё только с твоего согласия. Впрочем, если не захочешь, у меня есть еще несколько вариантов, чем бы тебя занять. – Опыты меня бы не особо напугали, если честно, – совершенно серьёзно отозвалась Роза, шутливо добавив: – Но я бы обиделась. Они обменялись странными улыбками, значение которых невозможно было угадать, не прочитав мысли собеседников. Роза задумалась и произнесла то, что вертелось на языке в последнее время: – Почему-то происходящее кажется мне абсолютно нереальным. Я по привычке жду какого-то подвоха. – Пока ты под моим присмотром – никаких подвохов. Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь чувствовать себя в абсолютной безопасности. Роза вскинула глаза и непреднамеренно перестала контролировать слова, слетающие с губ. – Честно, я не ожидала такого тёплого приёма. И доверия такого, – она незаметно для себя перешла на родной язык вакандийцев, о чём поняла только по выражению лица собеседника. – Я не против побыть подопытным кроликом для принцессы. Я постараюсь научиться доверять вам, как вы доверяете мне. – Радостно слышать это. – Я могу связаться с Вандой или кем-то ещё на Базе? – Мы с Тони решили, что лучше повременить с этим. К тому же сейчас у ребят вроде какие-то выездные учения. Девушка ответила своим дежурным кивком из Департаментного прошлого; на самом же деле внутри тренькнул звоночек. Изоляция, значит? Ну-ну. Выходит, не без подвоха. – Сейчас Шури находится в той лаборатории, где ты лечила мистера Барнса. Тебя отвезут туда сегодня, я отдам распоряжение. Это было настолько нечестный, грязный приём!.. Но король, естественно, и не подозревал, что выбор локации может как-то задеть чувства девушки. А если бы и подозревал, то какая разница: как глава страны он может делать всё, что посчитает необходимым. Роза добралась до самой гущи в чашечке с отменным эспрессо. – Хорошо. Не буду больше отвлекать. – Я приеду через пару дней к вам. – Я передам Шури. Они простились короткими резкими кивками. Девушка не стала задерживаться во дворце, зашагала прочь, петляя по коротким и узким улицам, остановилась в тенистом скверике и заняла место на лавочке. Через пять шагов от нее дети играли в классики. На втором этаже женщина развешивала белье на веревке. Роза отчетливо ощущала на себе взгляд приставленного для наблюдения человека. Она не стала угадывать, кто это. Скоротала время, составив компанию одинокому старику-шахматисту. Ближе к сумеркам к скверику подкатила полностью тонированная машина.