Кто вы, командир Пиксис?

      Еще с ранней молодости, Дот Пиксис успел уяснить для себя, что сны играют в жизни человека или, по крайней мере, в его собственной жизни очень важную роль. Он прекрасно помнил время своей юности, когда увиденный ночью сон мог хорошенько воодушевить на целый день, а мог и настроение испортить. Тоже на целый день, что характерно.       Главная беда всегда была в том, что контролировать процесс ни коим образом не получалось. Не умел Дот делать так, чтобы снились ему строго определенные сны. И частенько страдал от этого — достаточно вспомнить те сны, в которых ему являлось тело убитого титаном друга. Поэтому главное, чему он обрадовался, когда смог перестать быть тем очаровательно чувствительным мальчиком, которым был в юности — это возможности не обращать внимания на неприятный сон. Было время, когда Пиксис хотел вообще не видеть снов, и это ему почти удалось. Но он быстро понял, что жизнь без снов несколько более пуста, чем нужно. И поэтому смирился с их наличием, но почти никогда не придавал им значения.       Однако, на этот раз все было иначе. Пока они, с адъютантом Анкой, возвращались из лагеря разведкорпуса в столицу, Дот снова и снова возвращался мыслями к этому странному, но реалистичному сну. Автомобили и сотовые телефоны — не мог же он выдумать такое, в самом-то деле!       Командующий отчетливо представлял себе, как упростилось бы ведение боя, если бы каждый солдат имел возможность переговариваться с другими по «радио». Это слово намертво врезалось в память, и вызывало сожаление, ведь из доступных средств оповещения были доступны пока лишь сигнальные дымовые ракеты. Чтобы следить за ними на поле боя, нужно было постоянно отвлекать зрение от противника, а титаны невнимательности не прощали.       Даже обычная невозмутимость офицера была сейчас под вопросом, потому что мечты о несбывшемся здорово портили настроение. Настолько портили, что это уже заметила Анка, периодически поглядывавшая на своего командира с озабоченным видом опытного психиатра и нарколога в одном лице.       — Сэр Пиксис, никогда не думала, что скажу вам такое, — наконец решилась она, — но воспользуйтесь фляжкой, обычно вам это помогает.       — Попробовать стоит, раз так заметно, — ответил офицер и сделал долгий глоток. — Столько сразу нового и непонятного приснилось, что сразу и не разберешь. Не припомню, чтобы у меня, хоть раз, такие сны были раньше.       — Сейчас гораздо лучше, сэр, — улыбнулась Анка. — Я снова вижу старого доброго сэра Пиксиса.       — Что значит старого? — делано возмутился командующий. — Я еще хоть куда и о-го-го, между прочим. Резюмируй, что мы имеем в результате поездки. Мы уже подъезжаем к предместью, пора озаботиться тем, что доложить Заклаю.       — Хорошо, сэр, — тон Анки Райнбергер сменился на деловой. — Вот в этой папке характеристика рядового Йегера, а вот в этой, потолще, характеристики на остальных новобранцев разведкорпуса, выживших после обороны Троста. Вот здесь, отдельно, рапорт капитана Аккермана о содержании рядового Йегера и изучении его способностей. Думаю, что майор Зое сможет подтвердить эти сведения, ведь научный отряд разведки уже второй день должен находиться в столице, работая над вопросом спортивных игр.       — Замечательно, Анка, ты пунктуальна, как всегда, — распробовав вкус вина, командующий сделал еще глоток, спрятал фляжку и, по обыкновению, улыбнулся в усы. — Спасибо за помощь, завтра можешь взять выходной. Думаю, что Густав справится и один.       Обычное беззаботное настроение, казалось, было восстановлено. Во всяком случае, Анка больше ничего подозрительного не замечала до самого прибытия в ставку. Не заметил ничего и Заклай, ибо Дот уже давно научился прятать под внешней беззаботностью душевные терзания. По его мнению, солдат не должен видеть сомнения командира — это снижает боевой дух. Хотя самому офицеру это давалось не всегда легко.       Вот и сейчас, прибыв домой, Пиксис выдохнул, наконец, с облегчением. Его жена, Элизабет, вышедшая поприветствовать вернувшегося домой супруга, заметила этот вздох.       — Дорогой, что-то не так? — встревоженно спросила она. — Ты выглядишь куда более усталым, чем обычно. Давненько уже я не слышала от тебя столь тяжелых вздохов.       — Не обращай внимания, милая, — ответил офицер, сожалея, что не смог скрыть волнения от жены — все, как обычно. Просто утомился с дороги, да по твоему ужину замечтался.       — В самом деле? — удивилась женщина, кокетливо улыбаясь. — Столько лет прошло, а тебе по-прежнему нравится моя стряпня. Ты самый непривередливый мужчина на свете. Проходи в столовую, я как раз ждала тебя с минуты на минуту. Только не забудь вымыть руки и умыться с дороги.       Она была права — супруги за долгую совместную жизнь так свыклись, что, буквально, чувствовали приближение друг друга. Поэтому Пиксис не помнил случая, когда возвращался со службы, а дома его не ждал бы горячий обед или ужин. Он очень дорожил своей женой, поэтому не хотел рассказывать ей о странном сне, все еще занимавшем его мысли. И вовсе не потому, что там было множество технических диковин.       Не переставая думать об этом, Дот успевал отдать должное ужину, время от времени прихлебывая вино из большого бокала. Элизабет сидела напротив и ела больше для вида, нежели для того, чтобы насытиться. Ей была приятна возможность полюбоваться супругом, который, хоть и бывал дома почти каждый вечер, редко мог позволить себе провести с ней целый день. И сегодня она отчетливо видела, что мужа гложет какое-то беспокойство, которое он пытается скрыть.       Поэтому, когда они, отужинав, как обычно, сидели у камина, неспешно пожевывая фрукты, она спросила:       — Расскажи, какой была твоя поездка. Все ли прошло удачно?       — Поездка, дорогая, была очень занимательной, и результатами я доволен. Мне удалось выполнить поручение Заклая, так что, в ближайшем будущем, нас всех ожидает грандиозное спортивное мероприятие. Я многое обсудил с командором Смитом, навестил Эрена Йегера, убедившись, что тот жив и здоров, и даже провел беседу с одним из новобранцев, чтобы помочь ему избавиться от кошмара Троста.       — Бедные дети, — вздохнула Элизабет, — в таком возрасте пережить такой ужас. Кто додумался пустить их на титанов?       — Это все Верман, — Пиксис, в свою очередь, вздохнул, — он так перепугался из-за прорыва стены, что скормил титанам наше будущее пополнение, лишь бы чем — то занять их и прикрыть собственный отход. Нас, в свое время, подпустили к противнику, когда мы были более взрослыми и более опытными.       — Страшно представить, если бы такое могло случиться с нашими детьми, дорогой, — леди Пиксис всегда радовалась, что их дети не выбрали военную карьеру, — но почему тебя так озаботил этот кадет?       — Мне тоже пришлось несладко в моем первом бою, и, если бы не было Заклая, кто знает, что бы сейчас со мной было? — ответил офицер. — Считай, что в этот раз я лишь отдал долг. Потом мы поговорили со Смитом, и, знаешь, он спрашивал, что бы я сказал, если бы мой сын захотел служить в разведке.       — Ох, Дот, я помню тот разговор, когда наш мальчик огорошил нас этим вопросом, — женщина приложила руку к груди. — Я тогда так перепугалась. А потом очень обрадовалась, что он сделал другой выбор.       — Вот, собственно, и вся поездка, Элизабет, — Пиксис надкусил яблоко и смачно захрумкал, чтобы скрыть недосказанность.       — Милый, кого ты пытаешься обмануть? — женщина внимательно посмотрела на мужа и получила в ответ такой же внимательный взгляд. — Я вижу, что тебя что-то гнетет. Ты отправился ужинать, не сменив пропыленную с дороги одежду, за ужином слишком редко прикладывался к кубку с вином, вот и сейчас ты выпил всего рюмку своего любимого коньяка.       — Тебя не обмануть, женушка, — улыбнулся Пиксис, — но не беспокойся, это всего лишь сон, который я увидел, когда ночевал у разведчиков. Очень странный сон, если подумать.       — Так расскажи мне о нем, — супруга поудобнее устроилась в кресле, — я люблю странные истории на ночь.       — Раз ты так хочешь, то слушай, — Дот вздохнул и рассказал жене свой удивительный сон про другую реальность, мага, город, с многоэтажными зданиями, электричество, автомобили и даже про паренька, проблемы которого помогал решать.       — Приключение вполне в твоем стиле, дорогой, — резюмировала Элизабет, когда он закончил рассказ. — Объясни мне только одно: когда ты понял, в какие неприятности ввязываешься, почему не пришел к магу и не отказался участвовать в этой истории?       — Знаешь, я сам думал об этом, — офицер задумчиво покрутил ус, — и пришел к выводу, что этот парень, почему-то, был мне очень дорог. А ради близких и дорогих мне людей я могу пойти на многое.       — На что же, например? — спросила супруга.       — Ринуться в бой, как в омут, неважно, какие проблемы или противники передо мной, — совершенно серьезно ответил командующий. — Храбро сражаться за своих близких, и, если придется, отдать за них жизнь. Но, прежде всего, постараться выжить, чтобы и дальше быть верным мужем, любящим отцом и дедом, чтобы видеть дорогие мне лица. Я готов оставлять неприятности на работе, не показывая вида, что их немало. Готов проводить с близкими и дорогими людьми бесконечные вечера… А сейчас я готов взять тебя на руки и отнести в спальню.       — Даже не пытайся, — кокетливо воскликнула Элизабет, — не в твоем возрасте проводить такие эксперименты. И вообще, я кричать буду. А-а-а!       Позднее, когда супруги уже готовились отойти ко сну, женщина внезапно повернулась к мужу:       — А ведь ты не все мне сказал, Дот. В этом сне тебя так беспокоила вовсе не его реалистичность и не непонятная техника.       — А что же? — спросил Пиксис, понимая, что ее природная смекалка уже расставила все по местам.       — То, что в итоге ты назвал этого парня сыном. Я права? — Элизабет посмотрела в глаза супруга и поняла все без слов. — Сама вижу, что права. И не хотел мне об этом рассказывать, чтобы не манить несбыточной мечтой?       — Не хотел, дорогая, — виновато произнес Дот.       — Какой же ты глупый, ради моего спокойствия готов пойти даже на ложь. Вот только она мне и даром не нужна, тем более, что ты совсем не умеешь врать, — прошептала женщина обнимая мужа.