Отрицание

Лишь за окном забрезжил рассвет, Сигюн проснулась, хотя тело желало поспать подольше после ночных приключений. Привычка вставать с восходом солнца, вбитая за годы жизни в женской обители, никуда не делась. Полежав немного, Сигюн поплелась в ванную. Выйдя в коридор, она поняла, что устроила променад в ночнушке, а покрывало позабыла в покоях принца. Здраво рассудив, что прошедшей ночью её уже видели в неглиже, дева поздоровалась с новым стражником у дверей комнаты принца. Кажется, его звали Бранд, Тор представлял своих солдат, но Сигюн не была уверена, что запомнила имена верно. Служивый кивнул в ответ, приветливо улыбнувшись ванийке. Дева проскользнула в уборную. Через полчаса, замотав порез на шее платком, Сигюн занималась приготовлением еды для принца, но чем ближе подходило время завтрака, тем больше дева волновалась. Теперь она уже была абсолютно уверена, что в тюрьме с Локи произошло нечто ужасное. Похоже, он действительно пережил покушение на свою жизнь и, возможно, даже не одно. Страх за собственную жизнь сделал из него параноика, боящегося каждого шороха или прикосновения. Но как же ей теперь вести себя с ним? Она притормозила перед дверьми покоев принца, решив, что самым лучшим будет вариант полного игнорирования. Сделаем вид, что ничего не случилось. Бранд по-своему расценил заминку послушницы и услужливо распахнул перед ней двери. – Доброе утро, Ваше Высочество! – Сигюн поставила поднос на прикроватную тумбочку, отметив про себя, что ножа на ней уже не было. Снова припрятал под подушку? Глянув на заспанного подопечного, она поняла, что утро было добрым, но не для всех. Локи отчаянно зевал и моргал сонными глазами. Он явно плохо спал этой ночью. Дева принесла таз, кувшин с теплой водой и слила ему на руки. Затем расчесала ему волосы, которые почти сразу принялись завиваться, придавая их обладателю невинный, полудетский вид. Сигюн старательно прятала улыбку. Теперь понятно, почему на всех картинках они у него были прилизанными и зачесанными назад. Наверняка он ненавидел собственную непокорную шевелюру. Взглянуть на себя в зеркало Локи категорически отказался. Деве даже показалось, что еще немного и этот злосчастный предмет обихода последует печальной участи своего собрата из ванной комнаты, поэтому унесла его прочь как можно скорее. Потом установила кроватный столик и поставила поднос с едой перед ним. Локи посмотрел на столовые приборы и печально вздохнул. – Прикрой двери, девка, – прошептал принц. Из-за долгого молчания его голос звучал хрипло, вырываясь из горла свистящими звуками. Сигюн удивленно оглянулась – дверь действительно была неплотно прикрыта. Выполнив просьбу Его Высочества, она вернулась к кровати и подстелила под его левую руку салфетки. Но Локи молча протянул ей ложку и положил салфетку себе на грудь. Сигюн пару мгновений ошарашено смотрела на столовый прибор в руке, потом понимающе кивнула и присела рядом на постель. Завтрак проходил в спокойной обстановке. Принц покорно принимал пищу из её рук, как будто не пытался перерезать горло прошлой ночью, послушно запивал чаем, и вообще вел себя идеально. Брошенный им презрительный взгляд в её сторону не в счёт. Пусть относится как к мебели, лишь бы не устраивал больше ничего такого… Но интуиция подсказывала другое: ванийка гнала прочь от себя мысли, что это лишь показное затишье до поры до времени. Его реакция на некоторые вещи говорила лучше всяких слов. Как целитель, который имел дело с различными формами нервных расстройств, Сигюн прекрасно понимала, что подобные взрывы станут не редкостью. На лестнице послышались уверенные шаги, дверь распахнулась без стука. – Локи, приятного тебе завтрака! – в комнату величаво прошел Тор. От Сигюн не укрылось, как болезненно поморщился асгардец при виде брата. Они не ладят? – Совсем другое дело, – довольно пробасил Тор, становясь в ногах принца, – уже не выглядишь ожившим мертвецом! Свобода точно идет тебе на пользу, брат! К моменту появления Тора, Локи уже почти все съел, оставался только маленький кусочек запеканки. Принц застыл, глядя в тарелку, так словно ненавидел его больше всего на свете. Присутствие громовержца явно не способствовало улучшению координации движений в больных руках. Помня отношение принца к собственной беспомощности, Сигюн наколола несчастный кусочек вилкой и вложила в руку Локи. Он удивленно стрельнул в её сторону глазами, но ничего не сказал, а лишь поспешно поднес прибор ко рту. Дева довольно улыбнулась. Пусть это будет их маленькой тайной. Конечно же, Тор ничего не заподозрил. Громовержец только кивнул Сигюн, когда она склонилась перед ним в приветственном поклоне. Затем она начала складывать приборы на поднос. Одной вилки снова не хватало. Сигюн едва сдержалась, чтобы не помотать головой, прогоняя ощущение дежавю. Да что это такое?! Коллекционирует он их, что ли? Она невольно дотронулась до платка, скрывавшего порез. Чего ждать на этот раз? Локи сделал вид, что совершенно не заметил замешательства прислуги. Зато от Тора тревожный жест девы не укрылся. – Что у тебя с шеей, Сигюн? От неожиданности поднос в руках девы вздрогнул, посуда жалобно звякнула. – Ничего, Ваше Высочество, немного протянуло… Но тот почувствовал ложь. Громовержец приблизился к деве, не сводя с нее пытливого взгляда. – Поэтому у тебя пятно на платке? Ванийка похолодела, понимая, что её обман раскрыт. Она совершенно забыла смазать свежий порез заживляющей мазью, не удивительно, что под платком он закровил снова. Локи замер, смотря невидящим взглядом куда-то перед собой, потом устало прикрыл глаза. Видя реакцию брата, Тор отнял поднос у девы, возвращая его на кроватный столик, и принялся поспешно разматывать платок. – Нет-нет, мой принц, не стоит, – Сигюн пыталась отстраниться. – Что это?! – громовержец пораженно посмотрел на рану, потом снова на деву. – Сигюн, это сделал Локи? – пытливо спросил старший принц. – Отвечай и не вздумай мне лгать, дева! В тоне наследника трона появились предупреждающие и повелительные нотки. Послушница открыла рот, чтобы сказать… – Оставь её в покое, Тор, – раздалось тихое шипение с кровати принца. Все это время Локи прикидывался не то предметом мебели, не то просто спящим, но вот теперь заговорил. Одинсон пораженно повернулся к нему. Он не верил своим ушам. Брат, обрекший себя на молчание, говорит! – Как-как? – счастливо переспросил наследный принц. Локи тяжело глянул на него исподлобья. – Это сделал я, Тор. Громовержец стиснул зубы. Радости как не бывало, Локи опять взялся за свое. Да что же у него с мозгами стряслось-то? – Ты спятил, брат?! Эгресса только и ждет подходящего момента, чтобы снова отправить тебя за решетку! Зачем понадобилось причинять вред этой деве?! Ты снова в тюрьму захотел?! Ноздри младшего принца гневно затрепетали. Его отчитывают, как маленького, да еще перед служанкой! – Не полезла бы она ко мне в постель и была бы цела! Сигюн так и замерла на месте с открытым ртом, не зная, как реагировать на такую наглую ложь. К счастью, Одинсон в эту сказку не поверил. – Что?! – пораженно вымолвил Тор. – Локи, да она из женской обители, девственница. Ты соображаешь, что ты несешь? Злая усмешка исказила тонкие губы принца. – А ты проверял? – глумливо поинтересовался Локи, смотря на громовержца с вызовом. Тор набычился и решительно шагнул навстречу к непутевому брату. Сигюн поняла, что сейчас будет грандиозный скандал. Принцы не просто не ладили, у братьев по одной только ведомой им причине не получалось мирно общаться в принципе. Для Сигюн это было странно, ведь она никогда не имела сестры или брата, и всегда была уверена, что такие близкие люди заслуживают искрений любви просто за сам факт их существования. Дева кинулась в ноги Тору. – Мой принц, не судите Его Высочество строго! Отчасти это моя вина, что так получилось, – Сигюн тараторила взахлеб, боясь, что будущий король Асгарда её попросту не послушает. Но Тор заинтересовано склонил голову набок, и дева продолжила, пользуясь моментом: – Ему снился кошмар этой ночью, я зашла проверить и склонилась над ним, чтобы стереть пот с лица. Но Локи проснулся, он не ожидал увидеть кого-то подле себя и выставил нож в попытке защититься. Одинсон поднял взволнованную Сигюн с колен, держа за руку. – Это правда, Локи? Младший принц спесиво поджал губы. – Да, - поймав на себе озадаченный взгляд Одинсона, хрипло добавил, – но я не буду говорить при ней, пусть выйдет… Тор кивнул деве, та склонилась в поклоне и выскочила из комнаты. Сигюн била нервная дрожь. Она все яснее понимала, что младший принц действительно не подарок, и это только начало. А она-то, глупая, была уверена, что это просто больной, и ей несложно будет выполнить просьбу королевы. А ведь мать и брат, кажется, любят этого непутевого, только он почему-то всячески усложняет жизнь им и себе в придачу. Да, не просто так молва окрестила младшего принца «гадюкой». Вспомнив об исчезнувшей вилке, дева обреченно застонала. Выставил её перед Тором неизвестно кем, нарвался на грубость… Черканув кое-что для громовержца на свитке, дева вышла на свежий воздух. Сегодня светило яркое солнце, лазоревое море блестело невдалеке от дома. Сигюн прикрыла глаза рукой, всматриваясь вдаль. Нужно будет обязательно сходить вечером на берег. Вот только пусть Локи встанет на ноги, и они прогуляются вместе, ему полезно двигаться. Тут ста метров точно нет, ошейник не сработает… Сигюн брела вдоль цветника, задумчиво смотря на чахлые, неухоженные цветы. Эх, сюда бы тяпку, она бы живо привела грядки в порядок. – Локи, пойми, мы не можем давать гарантии твоей безопасности, если ты снова вернешься в тюрьму, – голос Тора то приближался, то удалялся. Похоже, что громовержец нарезал круги по комнате. Сигюн замерла. Прямо над головой был распахнутый балкон в комнате принца, она невольно слышала все, о чем там говорилось. Надо уйти, обязательно уйти, но любопытство взяло вверх. Вдобавок она ведь так ничего и не знает о причинах такого состояния Локи, её не стали просвещать. А кто предупрежден – значит вооружен. Тем временем Тор продолжал посвящать младшего брата в особенности внешней политики. – Ваны спят и видят, как бы снова упечь тебя за решетку. Треш Эгресса, как их уполномоченный представитель, соловьем заливается. В очередной раз он поднимал этот вопрос на вчерашнем Совете Иггдрасиля. Один делает все возможное, но у Асгарда просто нет таких денег, чтобы покрыть убытки, нанесенные Ётунхейму, ваны это сделали за нас… – А здесь, посреди скал, сможете сберечь? – сарказма в тихом голосе бывшего узника было хоть отбавляй. На удивление, он говорил всё лучше и лучше, голосовые связки хорошо разрабатывались. – Да, здесь можем! – твердо заявил Тор. – Ребята, которые тебя охраняют – из моего личного полка, я доверяю им как себе. Они положат свои жизни, если будет нужно. Собственно говоря, уже положили, когда эта тварь пыталась добраться до тебя. Зря я дворцовой стражей руковожу, что ли? Значит, она была права – на принца действительно покушались. Но кто мог это сделать в тюрьме?! – Тогда зачем здесь этот одуванчик? Сигюн едва не поперхнулась, поняв, о ком сейчас говорит Локи. Одуванчик?! Это она-то? Ну, подумаешь, рыжие волосы немного пушатся, но зачем же так сразу сравнивать? – Ты напрасно так к ней относишься, Локи, – засмеялся Тор. – Она смышленая малая, целитель. Вон как тебя в порядок привела. Мать лично выбрала её из сотни других послушниц. – Ты недооцениваешь противника! Кто даст гарантии, что она не враг? Зачем вообще нужно было привлекать к этому делу ванийку? – Да брось, Локи, – отмахнулся Тор. – Её проверял лично князь Льёт. Она круглая сирота, ванийка только наполовину и с родственниками не встречалась уже давно. Она не причинит тебе вреда, это исключено… – Про тюремного врача тоже все так думали, – тихо проговорил Локи, но Сигюн все же смогла различить оттенок обреченности в его словах. Повисла тишина. – У этого гада Льёт в белье не копался, – как бы оправдываясь, пробасил Тор. – А ты знаешь этого параноика – ему везде шпионы и заговоры мерещатся, недаром разведкой управляет. Если бы там у неё что-то было… Локи ничего не ответил. Возможно, он остался при своем мнении насчет Сигюн, а возможно брат смог убедить его, кто знает? – Слушай, я уже позабыл, как твой голос звучит, – кажется, Тор подошел прямо к кровати принца, потому что слова звучали приглушенно. – Я рад снова тебя слышать, что бы ты там себе ни думал! Младший принц опять промолчал, наверное, из вредности. Сигюн сокрушенно покачала головой – ну что ему, сложно? – Ладно, я пойду, – смущенно пробормотал Тор. Похоже, откровенность не нашла отклика у младшего брата. – Не дури, Локи, еще раз прошу тебя! Торопливые шаги и звук захлопнувшейся двери известили об уходе Одинсона. Сигюн торопливо вернулась к террасе. Тор показался на выходе, пару минут что-то втолковывал офицеру гвардейской стражи, тот понимающе кивал. Потом Одинсон спустился по ступеням под яркое солнце, прищурившись, глянул вдаль на море. Взгляд Тора упал на деву, он направился к ней. – Ты в порядке? – Да, все хорошо, – Сигюн постаралась приветливо ему улыбнуться. Тор кивнул и пару минут снова смотрел на лазоревую даль. – У Локи много своих «тараканов», – как бы оправдывая брата, начал Одинсон. – Но он сильно изменился за время пребывания в тюрьме. Я не думаю, что он станет причинять тебе вред, Сигюн. Но больше всего на свете он ненавидит, когда его боятся. Боятся или презирают. Он прямо, – Тор запнулся, подбирая слова, – прямо чувствует это, и начинает на этом играть, даже если и получит за это в итоге, понимаешь? Одинсон пытливо посмотрел на деву, та кивнула. Сигюн заправила прядь за ухо и всё-таки решилась спросить. Она хотела, чтобы Тор ей сам всё рассказал, иначе она рискует потерять доверие королевской семьи, а делать вид, что она ничего не знает, ей будет сложно – с младшим принцем этот номер не пройдет. – Тор, судя по тому, что Локи так на все реагирует, все его повреждения… Его пытались убить в тюрьме, верно? Одинсон глянул на нее с прищуром. – Вообще-то это государственная тайна, Сигюн, – серьёзно проговорил наследный принц. – Но ты права… Тор обогнул деву и медленно пошёл прочь от дома по засыпанной гравием дорожке. – Есть ещё кое-что, – кинул ей через плечо мужчина, словно призывая последовать следом за ним. Сигюн нагнала Его Высочество, поравнялась с ним. – Его убийца делал это крайне медленно и с особой жестокостью, – поведал Тор, оглянувшись назад и убедившись, что их больше никто не слышит. Ванийка в испуге взглянула на громовержца. – Его пытали?! Одинсон ничего не ответил, впрочем, и так было ясно. Словно не услышав вопроса девы, наследный принц продолжил, смотря в голубую даль. – Никто не подозревал, что с ним происходит. Ублюдок был достаточно хитер и делал все втихую. Сказать Локи ничего не мог, горло не слушалось. Он упал духом и однажды пытался повеситься на собственной цепи. Только закрепить её как следует у него не хватило сил – пальцы были вывихнуты, ещё и ребра сломаны… Тор тяжело вздохнул. Во всей его позе, в словах ощущалась горечь за брата, искреннее желание помочь тому. – К счастью, что не хватило. Он просто потерял сознание от удушья, но позвонки себе не свернул. Легкий ветерок ласково дул им в лицо, принося влажный солёный запах, но от такого рассказа Сигюн сделалось зябко, она поёжилась. Солнце радостно играло блестящей рябью на поверхности моря, вдалеке был слышен шум прибоя. Чудесный день, чудесный вид… Но какие же страшные вещи могут твориться под этим голубым безоблачным небом! – Не стоит показывать Локи, что ты знаешь об этом, – промолвил Тор через некоторое время. – Жалости он тоже не выносит. Сигюн понимающе кивнула, это она уже сама поняла. Разговор пора было заканчивать, ей нужно возвращаться к принцу. После всего, что она услышала, его лучше не оставлять надолго одного. Дева обратились с просьбой к Одинсону. – Ему нужно лекарство, успокоительное, – она протянула громовержцу клочок свитка с названием. – Он плохо спит по ночам, а ему нужно хорошо отдыхать. Сигюн решила не посвящать Одинсона в такие подробности, что этот же порошок, только в больших дозах они давали пациентам с психозом. Зачем лишний раз волновать громовержца? Целитель поймёт без лишних слов, другим знать не обязательно, но результат скоро будет налицо. Тор согласно кивнул. – Завтра приедет мажордом, привезёт еду и лекарство. Сигюн попрощалась с наследным принцем и поспешила в дом. *** Локи в задумчивости лежал на подушках, крутя сложенную в несколько раз салфетку. Куда пропала его служанка? Он так и должен взирать на грязные тарелки перед носом?! Отвратительно! Зачем она только стала выгораживать его перед Тором? Да ещё после того, как он едва не прирезал её этой ночью. Подумаешь, защитница нашлась. А вот и нечего до него, спящего, дотрагиваться! Вот, влетела в комнату, как ветер. Рыжие волосы распушились от бега. Одуванчик, самый настоящий одуванчик. Блестящая маскировка для ликвидатора читаури. Или у него уже паранойя? Улыбнулась, словно ничего такого не было. Хорошо играет. Делает вид, что все нормально, когда ему так тошно, что хоть на стену лезь. Не придерёшься… Наконец занялась тарелками. Шустрая, суетливая, заботливая… Тьфу, аж противно. Ведёт себя так, словно ей есть дело и до обожженного урода. Никому нет, а ей есть. Идиотка! Наклонилась над столиком. Порез небольшой, крошечный, но сукровица сочится. В глаза сразу бросается. Если Эгресса пожалует, шуму будет много. Тор её быстро раскусил, а уже этот белобрысый и подавно. Хоть бы споткнулся где-нибудь пару раз по дороге, да не поднялся… А Тор прав – нужно быть осторожным. Нет, больше никаких платочков. Что же делать? Смазать бальзамом и проконтролировать заживление самому? Стоп… А что, неплохая идея! Читаури терпеть не могут, когда дотрагиваются до участков тела, не скрытых броней. Шея как раз такое место. Вот сейчас и посмотрим! – Где у нас заживляющий бальзам? Сигюн невольно вздрогнула от хриплого голоса принца. Дева поставила пустую чашку на поднос, взяла с комода маленькую бутылочку с лекарством. – Я сейчас помажу ваше колено, мой принц… – Я просил подать мне его, а не начинать тут же мазать! – надменно уточнил Локи. Сигюн послушно протянула ему бальзам. Но флакон уже использовали, стекло было скользким. В тот момент, когда Локи ещё не успел забрать, пузырёк выскользнул из рук девы, шлепнувшись прямо в тарелку, в остатки утренней каши. Брызги полетели в разные стороны, Сигюн испуганно ойкнула. «Тридцать три несчастья» никуда не делись. Принц замер, рассматривая запачканную овсянкой собственную руку, потом глянул на рубашку. – Замечательно, – сквозь зубы процедил Локи, стирая с себя остатки каши. – Мое наказание продолжается, теперь оно в виде неуклюжей прислуги. Послушница вспыхнула от слов принца и принялась взволновано теребить край передника. Хороша компаньонка, нечего сказать! Поморщившись, словно имеет дело с чем-то крайне неприятным, Локи аккуратно двумя пальцами достал пузырёк из тарелки и вытер его салфеткой. – Ты уберёшь, наконец, всю эту посуду, девка?! – уже с раздражением крикнул он, Сигюн поспешно кинулась выполнять его просьбу. – Подойди ко мне, – Локи открыл пузырек. Сигюн в неуверенности топталась рядом с кроватью. Что это значит? Она больше ни за что не сядет к нему на постель! – Всеотец, – простонал принц, – ты не только неуклюжа, но ещё и неимоверно тупа! У вас там, в обители, все такие? Сигюн стало обидно. Почему он так говорит о её доме? Дева закусила губу и опустила глаза, твердо решая не приближаться к нему. Взгляд принца заледенел, казалось, что он напрягся и ожидает чего-то. – Я приказываю тебе, служанка, сесть подле меня! – Если бы кто-то сказал вам, что чертог Одина полон дураков, как бы вы отреагировали, мой принц? – дева сглотнула, старательно пряча от него влажные глаза. Никто не имеет права насмехаться над тем местом, где она выросла. Она не видела, как удивленно взметнулись тонкие брови Его Высочества, как уже с интересом он глянул на неё. Для читаури дом не имеет значения, их Рой существует везде и сразу. Неужели ошибся? Но сейчас точно все станет ясно. – Я бы точно не стал дуться, потому что это правда. Я не кусаюсь, сядь возле, – настойчиво повторил он. Сигюн осторожно присела на кровать. – Ближе, – скомандовал Локи, наливая немного бальзама на пальцы, она придвинулась, совсем чуть-чуть. – Еще ближе, я должен тянуться к тебе, девка?! Чтобы снова не спровоцировать ссору, Сигюн прикрыла глаза и приблизилась к нему почти вплотную, покорно подставляя шею. Локи не ожидал такого вторжения в личное пространство и невольно отпрянул, но потом расслабился. Кажется, ложная тревога… Взгляд сам по себе скользнул по деве. Белая, почти молочная кожа, веснушки на носу. На шее быстро-быстро под кожей пульсирует кровоток, синяя ниточка вен видна на виске. Как-то уже самому не верилось, что это метаморф. Локи провел пальцами с бальзамом по ранке на шее. Кожа нежная, теплая на ощупь, даже горячая. Нашел кого пугаться. Да она же совсем еще девчонка! Что там Тор про нее говорил? Девственница? Хм, заметно. Доверчивая, наивная, такую вокруг пальца обвести – раз плюнуть. Чистая, светлая… Взгляд скользнул ниже. Белая холщевая туника, присобранная у ворота… В разрезе между петлями застежки просматривалась темная роскошная родинка чуть выше ложбинки на груди. Совсем немножко, самую малость, но такой заманчивой картины ему хватило, чтобы начать представлять, дорисовывать в уме, что да как. Как-то совсем некстати пришла в голову мысль, что белья послушница совсем не носит и под грубой, холщевой юбкой… Локи беспокойно заерзал в кровати, чувствуя прилив острого, лихорадочного возбуждения. Докатился, возжелал служанку! Понимая, что уже попросту откровенно пялится на прислугу, принц поспешно отодвинулся в сторону. Вытер пальцы салфеткой, косо глянул на деву – от греха подальше прогнать, что ли? Не услышав больше никакого приказа, Сигюн робко посмотрела на принца – все? Пару мгновений послушница и узник открыто посмотрели друг другу в глаза. Принц был так непозволительно близко, что она могла без труда разобрать сеточку первых морщин в уголках зелёных глаз, пробивающуюся проседь на виске… При свете дня рубцы от ожога казались ярче, покрывая замысловатым узором щеку, захватывая скулу, спускались вниз по шее. А запах… Ётунская сущность наделила её острым обонянием, и теперь она могла с уверенностью сказать, что пах этот мужчина просто удивительно. Сигюн никогда еще не встречала такого приятного терпкого запаха, похожего на диковинное сочетание хвои и аромата хризантемы одновременно. Что-то такое знакомое, близкое, родное… Локи нахмурился, понимая, что она смотрит на его обожженную часть лица. Конечно же, его отметины теперь будут привлекать внимание всех. По сути, он всегда был уродом, а теперь всего лишь внутренне уродство проявилось наружу. Но он ей не шут! Принц отвернулся от девы, сжимая зубы так, что проступили желваки на скулах. – Пошла вон, – прозвучало приглушенно и угрожающе. Сигюн даже вначале не поняла, что он сказал, она так и осталась сидеть рядом с ним на постели. – Ты не расслышала?! Я сказал – пошла вон! Дева отпрянула назад от его грубого тона. Потемневшие глаза принца возбужденно заблестели, губы подрагивали от готовых прорваться наружу эмоций. А взгляд… Столько злобы и ненависти плескалось в зелёном море, что послушницу как ветром сдуло с кровати. Сигюн подхватила поднос с тарелками и, гремя им на весь дом, выскочила из покоев принца.