Отрицание

Затаив дыхание, Сигюн наблюдала, как Локи осторожно спускается по лестнице, буквально вцепившись в деревянные перила, ведь принцу всё ещё было больно сгибать колено. Ступенька за ступенькой, медленно переставляя ноги, он морщился и покусывал губы, но упрямо продолжал путь, хотя ему и приходилось часто останавливаться, чтобы передохнуть. Стол был накрыт, как он и приказал. От полной тарелки с горячим блюдом поднимался едва заметный пар. Аппетитные запахи вовсю дразнили гвардейцев, которые мгновение назад стояли у распахнутых дверей на веранду, ведь им еду пока ещё не привезли, но, завидев накрытый стол внизу, всё быстро поняли и исчезли из поля зрения. Только изредка доносившееся снаружи позвякивание доспехов говорило об их незримом присутствии. Ступив на дощатый пол, он кое-как доковылял до заветного стола и с облегчением сел на табурет. То, что на кухне была только Сигюн, немного приободрило принца. Локи сам пока не мог взять в толк, почему возможность наблюдать его беспомощность кем-то из гвардейцев воспринималась им, как хлёсткая и болезненная пощечина собственному величию. Но то, что послушница видела его таким – уже не сильно задевало его самолюбие. Привык, что ли? Или же просто Сигюн казалась ему удивительно смышлёной и понимающей девочкой? Но Локи только прочистил горло и взял столовый прибор. Вот ещё… Чтобы он признался в симпатии к кому-либо? – Сигюн, не обязательно стоять передо мной навытяжку, присядь, – хмуро изрек принц, помешивая ложкой суп. Рука дрожала от напряжения, ведь ещё минуту назад он так отчаянно изо всех сил держался за перила. Надо бы подождать немного, отдохнуть… Но пустой желудок заурчал от запаха вкусной еды, рот сам по себе наполнился слюной. Локи поднес ложку к губам, пробуя супчик, которым дева собиралась потчевать альва. Сигюн кивнула и тихонько села рядом на стул. Надо же, она сидит с асгардским принцем за одним столом! Ой, мамочки, знала бы об этом Герда! Навар и вправду вышел хорошим. Принц принялся поглощать первое с отменным аппетитом, «прогулка» до стола только разожгла охоту к пище. Но пальцы снова подвели его, хоть на них уже и не было лангеток. Прибор словно ожил, выскользнул из руки и, сделав фортель в полете, со стуком упал на пол. Она хорошо видела, как принц замер, уставился на капли первого, разбрызганные по столу и стиснул зубы в приступе злобы. Буквально в воздухе ощущалось растущее негодование принца. Тарелка вот-вот отправится в полет по кухне, а за ней и стол окажется перевернутым вверх тормашками; может, Его Высочество и болен, но с него станется. Но прежде чем Локи успел проявить свое негодование, Сигюн торопливо положила его ладонь к себе на колени. Потом нежно обхватила его мизинец, принимаясь осторожно массировать покалеченные, но ещё не до конца восстановившиеся суставы. Этого не было написано в инструкциях королевского лекаря, но опыт работы в больнице с бедняками научил её искать необходимые методы лечения. Расчет был прост – разогретые пальцы станут более подвижными, а значит, какое-то время он сможет есть самостоятельно. Принц было дернулся от такого дерзкого поведения простолюдинки. Во времена его дворцовой юности дева, сама положившая к себе на колени руку мужчины, считалась чуть ли не падшей, благородные асиньи так блюли свое достоинство. Поэтому вначале он не понял, что взбрело в голову этому «одуванчику», и только чуть погодя, когда пронзившая руку судорога стала отступать, осознал, зачем и ради кого она это делает. Локи смотрел на сосредоточенное выражение лица девы, запоминая каждую чёрточку, каждую веснушку. Как это у неё получается?! Вроде бы не сделала ничего такого, но в то же время в груди потеплело от той заботы, с которой дева старалась облегчить его участь. Маленькая, хрупкая, но стойкая девочка. Такая умница! Как же повезёт тому, кого она полюбит. Локи оставалось только печально вздохнуть; с взаимностью у него всегда были проблемы. Да еще её происхождение… Простолюдинка как-никак. В отличие от Тора, Локи всегда был приверженцем монархических традиций и полагал, что на выбор спутницы жизни романтическая привязанность будет влиять в самую последнюю очередь, главное – родовитость. Но теперь, когда он всё ещё считался узником, мог ли он поступиться своими принципами? Локи не знал точного ответа. Разве что только сделать деву своей наложницей, это в лучшем случае. Или служанкой. Но даже для этого требовалось её письменное согласие, пусть и номинальное… А есть ли у него хоть малейший шанс быть для неё интересным, по-настоящему нужным? Вряд ли с его-то грехами и характером. Если только Сигюн враз не станет меркантильной. Только при мысли, что ему будут улыбаться за его титул и богатства, даже такая, как Сигюн, Локи испытал острое, жгучее желание остаться одиноким навсегда. К ётунам такую женщину! Послушница глянула на него, видимо, убедилась, что он не испытывает неудобства, и снова принялась старательно массировать пальцы. Локи нахмурился – это что-то новенькое. От простого синего взгляда его внезапно пробрало до самых пяток, так, будто он стоял на самом краю Радужного моста, а под ногами где-то далеко внизу плескалось, бушевало Асгардское море. Это тебе не в бездну прыгать! Море в глазах девы манило, звало, не давало возможности позабыть. Си-гюн, Си-гюн, Си-гюн… Как шёпот волн в лениво накатывающем прибое, как шуршание первых капель дождя по сухой земле… Теперь он сам не до конца понимал, почему сейчас ему так хорошо рядом с ней, когда она так нежно, мягко, деликатно касается его руки? Почему уже минуту он не в силах оторвать взгляда, а только впитывает, поглощает каждый взмах ресниц, каждый вдох? Так хочется, чтобы это мгновение длилось как можно дольше. Сигюн так увлекалась массажем, что не почувствовала на себе прожигающего взора Локи, а когда закончила, то была немало удивлена, почему принц поспешно отвернулся от неё, буркнул под нос едва слышное «спасибо» и снова принялся за еду. В этот раз дела у него пошли получше. Он хмуро доел первое, затем так же мрачно приступил ко второму. Послушница не могла понять причину такой резкой смены настроения. Она снова была в чём-то не права, или еда ему не понравилась? Опасаясь очередного всплеска недовольства, она тихонько сидела рядом с ним за столом, а Локи молча поглощал кушанья и старался не встречаться с ней глазами. Но обед закончился, тарелки опустели. Только Локи не спешил подниматься. Он промокнул губы салфеткой и окликнул одного из стражников. Появившийся на пороге Вили вытянулся в струнку и козырнул. – Я прошу выдать мне боккен для тренировок, – произнес принц, откладывая в сторону смятую салфетку. – Пока одиночных. Гвардеец Тора замер, словно пораженный тем самым проявлением гнева своего командира. – Так… Ваше Высочество, – молодой ас принялся неловко переминаться с ноги на ногу, – нам указаний насчет этого не было. Оружие было велено в руки не давать, это да, а вот боккен… – Ну, так выясни это у Тора и побыстрее, – надменно процедил Локи. – Я и так связан с этим домом, как каторжник. Или в Асгарде меня боятся уже и таким? Едкая, многообещающая усмешка расцвела на бледном лице принца. Служивый нервно дернулся под прищуренным оценивающим взглядом изумрудных глаз. – Как скажете, Ваше Высочество, как скажете, – покладисто пролепетал Вили и поспешил скрыться с глаз долой. Локи стал ещё более хмурым. Потом тихо проговорил: – Как ты там говорила – «даётся второй шанс»? Сигюн хотела было что-то ответить, но Локи продолжил, не глядя в её сторону. – Видела, как он меня боится? Служит здесь только потому, что Тор приказал, а если за мной придут, то навряд ли будет мою шкуру спасать, – принц сглотнул. – Меня считают выродком, я прекрасно слышал однажды под окном рассказы стражников о собственных подвигах. Чего мне уже только не приписывают… В Мидгарде разве что младенцев не поедал, запивая кровью девственниц, – принц ухмыльнулся, только усмешка вышла какая-то грустная, измученная. – Не будет второго шанса, просто не будет, – прошептал он. – Ярлыки просто так не снимешь. Убитых к жизни не вернешь… Принц запнулся, а у девы ёкнуло сердце. Неужели это исповедь? Но Локи больше ничего не стал говорить, а только с остервенением скомкал попавшуюся под руку салфетку. – Я не слышала, о чем они говорили, – тихо возразила Сигюн через мгновение, – про тебя мало что вообще можно найти в книгах. – А ты спроси, – с вызовом бросил принц и поднялся со стула, – точно бояться начнёшь. Дева встала, чтобы помочь подняться по лестнице, но Локи только прошипел: – Я сам дойду! Жду тебя через два часа. С чаем. Прихрамывая, принц поплелся к лестнице и, на удивление, довольно быстро преодолел все десять ступеней. Только у себя в комнате Локи едва не упал от усталости и долго, очень долго стоял у двери, прислушиваясь, как внизу гремит посудой такая солнечная и светлая девочка. Размечтался тут о взаимности, глупо ему на что-то вообще надеяться. Кажется, он так никогда и не сможет назвать её своей Сигюн. Ведь Свету нет места рядом с Тьмой.