Отрицание

Локи спесиво поджал губы. Ну, конечно же! Будем из себя недотрогу строить! Впрочем, он тоже хорош, вышел из себя практически на пустом месте. Мало ли что про него языком трепят, пора бы уже привыкнуть… Нет, он все-таки идиот, просто конченый идиот! Лечиться точно надо и не у простого лекаря. – Открой сейчас же! – еще громче произнес принц. Никакой реакции. Приложив ухо к двери, прислушавшись, он различил сдавленные рыдания в комнате послушницы. Прекрасно! Кажется, он просто мастер доводить других до истерики. В памяти всплыл образ прекрасной Иды, оплакивающей гибель соперника. Каким же болезненным был тот последний разговор в саду. Как же кричала молодая асинья: «Ненавижу, ненавижу тебя, слышишь, ненавижу!». Он помнил, как сорвалась с её головы траурная вуаль, и какой осунувшейся и больной выглядела тогда любимая… Столько времени прошло, а он снова и снова повторяет старые ошибки. Напугал эту славную добрую девочку до дрожи, заставив проявить истинную сущность. Нет, просить прощения он не умеет и не будет. Но и оставить все так не мог. Теперь уже не мог, ведь Сигюн незаметно вошла в его жизнь, подарила ласку и заботу. А чем отплатил он в итоге? Проклятье, с каких пор он стал таким совестливым?.. – Сигюн, детка. Открой, – немного растерянно начал принц. – Давай же, не упрямься. Стучать в закрытые двери ему еще не приходилось, и как себя вести в подобной ситуации он не знал. Локи подергал ручку, убедившись, что дверь все так же заперта. Вздохнул, отошел подальше. Выбить ногой тонкую щеколду оказалось легче, чем он предполагал. Дверь со стуком распахнулась, принц прошел внутрь. Послушница сидела на кровати, закрыв лицо ладонями. Рыжие волосы рассыпались, скрывая молодую ётуншу от посторонних глаз. Хрупкие девичьи плечи подрагивали от рыданий. Вид плачущей девы подействовал хуже всякого словесного порицания. Ощущая себя последней скотиной, он растерянно стоял, не представляя, что нужно делать в такой ситуации. Перед глазами снова встала картина плачущей навзрыд Иды… Он не сумел тогда подобрать нужных слов. Не смог усмирить гордыню и спесь, оставив плачущую девушку в одиночестве под сенью густых деревьев; не смог сдержать собственных демонов, живущих в его сердце. История повторяется вновь. – Сигюн, – принц осторожно коснулся рукой ётунши, но дева только замотала головой, отодвигаясь от него. – Я был неправ, – Локи повторил попытку отнять ладони от лица послушницы. – Не трогай меня, ты обожжешься, – проговорила дева сквозь слезы. Локи сглотнул. Сердце защемило от того света, который несла в себе эта девочка. Даже сейчас она думала о нём, а не о себе после всего. Принц преклонил перед ней колени, обхватил ладонями тонкие запястья девы. Сейчас ему было плевать, впервые в жизни плевать, что он стоит перед женщиной на коленях. Это малое, что он мог сделать для неё. Для такой нежной, очаровательной и такой... беззащитной перед ним. Охнув от неожиданности, послушница опустила ладони, сталкиваясь с взором Локи. Зеленые глаза были полны сочувствия и… сожаления? – Не обожгусь, – упрямо молвил он, ласково поглаживая пальцами холодные, синие запястья, а Сигюн удивленно смотрела, как по рукам принца поднималась синева, как проступали на его лице ётунские узоры, как зеленые глаза стали красными. Сигюн, моя Сигюн… – Ты тоже ётун? – удивленно спросила дева. Напрочь забыв о том, кто сейчас перед ней, она медленно протянула руку и коснулась лица принца. Нежно провела ладошкой по обожженной щеке, по подбородку, словно еще не до конца поверила в то, что увидела. Локи едва слышно застонал от этой ласки, прикрывая глаза. Как же хорошо, как спокойно рядом с ней… Стараясь не показать смущение от собственной реакции, он опустил голову к ней на колени. Так бы и держал подле себя это солнышко, никуда не отпуская, как самый последний нищий, получивший в дар несметное сокровище. Растерявшись поначалу, дева сама положила ладонь на голову принца, осторожно провела по волосам, запоминая, какие они мягкие на самом деле в подлинном, ётунском обличии. Почему он показывает себя хуже, чем есть? – Поэтому мачеха отдала тебя в обитель? – спросил Локи через несколько мгновений, наслаждаясь такой близостью, а Сигюн только кивнула, чувствуя рукой прохладную, ётунскую кожу мужчины. Уж не поэтому ли Локи показался ей сначала таким близким? Принц сжал зубы, продолжая обнимать колени девы. После вспышки гнева, он будто прозрел, в работу подключился острый ум. Вот, значит, как… Ётунов боялись и не любили, порой та же нелегкая участь касалась и полукровок. Ошеломленный правдой, Локи всегда считал, что Один сделал его несчастным, приняв в собственную семью. А теперь жестокий и реалистичный пример из жизни другого существа, которое, так же, как и он был выходцем из Ётунхейма, заставил призадуматься. Что стало бы с ним, не забери его Один с ётунского храма? Получил бы младенец такой же кров и приют во время кровавой бойни за Ётунхейм? Получается, что Один действительно… спас его? Как все сложно. Локи задумался – что же делала Сигюн в обители? Ведь туда попадают незаконнорожденные дети благородных родителей. Но дева не говорила, что в ее жилах течет высокородная кровь. Быть может, мачеха успешно вышла замуж за приобретшего титул купца, а потом попросту избавилась от лишней обузы в лице Сигюн, пользуясь новыми возможностями мужа? Проклятье, но это всё равно не изменяет её происхождения! Ну вот, он опять начинает загадывать наперед. Глупо строить планы, пока вся эта история еще не закончилась. Для начала ему нужно разобраться с собственными проблемами, а Сигюн… Сигюн просто пока будет рядом. Казнить нельзя, помиловать... Значит, придется действовать старыми методами. Только почему так сжимается сердце при мысли, что это может стать началом конца? Да и есть ли чему заканчиваться? – Жду тебя на кухне, – принц внезапно поднялся на ноги, как будто вспомнил о чем-то важном, и ласковые поглаживания девы для него ничего не значили. Он снова принял внешность асгардца и поспешно вышел из комнаты. Сигюн несколько мгновений смотрела ему вслед – как же быстро меняется у него настроение. Холодный и надменный Локи был привычнее, чем сочувствующий ётун. Только воспоминания о прохладных пальцах, сжимающих шею, не придавали уверенности. Оставалось надеяться, что подобных вспышек злости больше не будет. Но она тоже хороша – подслушивала о нём. Понятное дело, что своенравного Локи это разозлило. Но она еще долго будет помнить эту минуту близости и откровения. Умывшись, послушница поспешила на кухню, надеясь разделаться с несчастной рыбой как можно быстрее. Но на пороге она застыла в немом изумлении. Закатав рукава холщевой рубашки, Его Высочество ловко обкатывал кусочки филе в муке, а затем выкладывал их на журчащую маслом сковороду. Готовка спорилась, сковородка была уже заполнена рыбой. Стряхнув с пальцев муку и сняв со стены деревянную лопаточку, Локи принялся переворачивать покрывшиеся аппетитной корочкой кусочки. – Накрывай на двоих, Сигюн, – бросил через плечо принц, заправским движением повара встряхнул бутылку с соком кислой агавы. Сковородка зашипела, когда капли сока попали в масло, но её недовольное шипение было заглушено крышкой. Закрыв открывшийся было от удивления рот, ошарашенная послушница принялась расставлять на столе тарелки и приборы. Что за день сегодня! Вначале море, потом скандал с принцем, вскрывшаяся тайна его происхождения, теперь еще и это. Локи жарит рыбу… Всеотец, видела бы это Герда, уже упала бы в обморок от умиления! – А ты умеешь готовить? – пролепетала обескураженная Сигюн, видя, как Его Высочество выкладывает готовую рыбу красивым полукругом на тарелке. Ой, мамочки, как изящно порхают его пальцы над посудой! А ведь эти самые руки совсем недавно… Так, стоп. – Есть захочешь, еще не такому научишься, – хладнокровно ответил он, про себя отмечая, что произвел на неё неизгладимое впечатление. Локи принялся нарезать зелень. Извиняться он действительно не умел, да и вряд ли научится, таким уж уродился. Но почему-то именно сейчас для Сигюн хотелось сделать нечто особенное и приятное. Поставив украшенное блюдо на стол, принц кинул на спинку стула полотенце. Он было хотел сказать что-то еще, но знакомый голос заставил его позабыть об этом. Локи и Сигюн разом обернулись – в дверях стояла королева Асгарда. – Узнаю руку моего сына, – Фригг грациозно подхватила подол платья, переступая через порог. – Не угостишь ли меня рыбкой, Локи? Фригг приветливо улыбнулась сыну, но от девы не скрылась некая нервозность в движениях благородной асиньи. Локи же замер, прожигая королеву взором, значение которого сложно было понять. Сигюн невольно затаила дыхание – неужели снова язвить начнет? Только тот шагнул навстречу матери, и коснулся губами её ладони. Королева просто расцвела от такого приема, потянула принца к себе и крепко обняла. – Матушка, – едва слышно выдавил младший принц в ответ, и Сигюн поняла, что их лучше оставить наедине. Тихонько на цыпочках дева прошмыгнула к выходу, прикрыв за собой двери. Счастливый… Наверняка ему есть о чем поговорить с матерью. Королева уехала через два часа. Деве от пробудившегося голода было совсем тоскливо, но нарушать уединение матери и сына она не хотела. Отыскав послушницу в саду, Фригг тепло улыбнулась ей и ласково положила ладонь на плечо. – Спасибо, Сигюн, – молвила королева, смотря в глаза послушницы с благодарностью. Фригг больше ничего не стала говорить, но почему-то у ванийки все равно ёкнуло в груди, ведь одно простое слово сказало больше, чем целая хвалебная речь. Но дева все равно чувствовала себя виноватой, она считала, что не должна была допускать подобного в отношении принца. Сигюн открыла было рот, чтобы повиниться, но королева покачала головой, мол, «не надо слов, девочка». Она что… она была не против?! Или же Сигюн просто показалось? Пребывая в полной растерянности, воспитанница обители смогла только пролепетать что-то невразумительное в ответ и поклониться. Фригг еще раз тепло улыбнулась Сигюн и величаво пошла по залитой солнцем тропинке к карете. Гвардейцы вытягивались по струнке, приветствуя королеву, а дева всё никак не могла прийти в себя. Нет, этот денёк она запомнит на всю жизнь! Апофеозом всего стал Локи, появившийся за её спиной, так же внезапно, как и прежде. – Не дозовешься, – буркнул принц, бесцеремонно взял девушку за руку, игнорируя испуганный взгляд Сигюн. Завёл на кухню и усадил за стол. Сам сел напротив, чопорно взял столовые приборы… – Скажи на милость, что такого у меня на лице, что ты не сводишь с меня взгляда? – уже несколько раздраженно спросил он через мгновение. Послушница мысленно отвесила себе хорошего пинка, и послушно уткнулась носом в тарелку. Она. Ест. За одним. Столом. С асгардским. Принцем. Ой, мамочки, что бы Герда на это сказала! Сигюн торопливо принялась вспоминать основы столового этикета. Сколько зубчиков должно быть у вилки для рыбы? Заглядывать в тарелку к Локи как-то неудобно, спрашивать – тем более. Вот, дуреха, такие простые вещи позабыла. Она неуверенно выбирала вилку за вилкой и в нерешительности возвращала на место. – Просто сегодня не мой день, – пролепетала дева, понимая, что не может вспомнить. Владычица бы за неё от стыда сгорела. – Я всегда был не подарок, – как ни старался Локи, но всё равно это прозвучало скорее как оправдание, нежели как констатация очевидного. – Хватит мучиться, ешь, – Локи отобрал у неё вилку с тремя зубцами, вкладывая в руку простую. Воспитанница едва сдержалась, чтобы не ляпнуть в ответ простоватое «Ага», и снова занялась рыбой. Всеотец, когда же закончится этот день?