Отрицание

Год спустя Сигюн резво ковыряла картошку, вырезая проклюнувшиеся ростки. Очередное дежурство на кухне в этот раз обещало быть хлопотным: сегодня им придется приготовить королевский ужин для гостей из разных миров Иггдрасиля, ведь наступила Неделя выбора. Богатые, знатные и не очень молодые люди в сопровождении братьев, близких друзей, отцов или сами по себе раз в год, после выпускных экзаменов в женской обители, приезжали в Альвхейм, чтобы подыскать себе невесту, а смотрители из гаремов придирчиво выбирали наложниц для своих господ. На знакомство, налаживание отношений, принятие окончательного решения и, собственно, предложение с обязательным подписанием контракта отводилось ровно семь дней. На этой неделе обязательные работы будут только у младших курсов. Выпускницы же доставали из сундуков заранее подготовленные наряды и щеголяли в них перед потенциальными женихами и завидующими подружками помладше. Для увеселения приезжих гостей после ужина каждый день устраивался небольшой концерт, где сами девушки танцевали, пели и играли на музыкальных инструментах, а после полагалась пара часов целомудренного общения перед отбоем. Сигюн же для себя решила, что не станет болтаться после ужина по коридорам обители. «Возвращенной» нечего глаза женихам мозолить, пусть на других смотрят, вон выпускницы в этом году все такие красотки. Жила она теперь одна, никто теперь по вечерам не мешал спокойно лечь в кровать и почитать книжку. Последняя соседка, сдав экзамены экстерном, укатила к родственникам неделю назад, где её ждал сосватанный еще в детстве женишок. Сигюн теперь могла наслаждаться покоем и тишиной полюбившейся за столькие годы родной комнаты. Вот она и будет читать, пока глаза не начнут слипаться от усталости, а завтра будет снова сбор чая на плантации, дежурство в больнице для бедняков. И так изо дня в день, лишь бы только не было времени на воспоминания и мысли о… Поначалу Сигюн сильно переживала. Даже правда о том, что настоятельница специально дала ей противозачаточное зелье, предвидя такой поворот, нисколько не затронула деву. В конце концов, Жужелица руководствовалась благими намерениями и, как оказалось, неспроста. Она-то, дуреха, совсем об этом не подумала! Тогда же Сигюн либо просто сидела в своей комнате целыми днями, либо горько плакала по ночам, пытаясь понять, в чем была не права, и за что так с ней обошелся младший принц. Жужелица подбадривала деву, говоря, что в этом нет её вины, что есть обстоятельства, о которых она просто ничего не знает и в них ее вряд ли когда-нибудь посвятят. Поддавшись подобным уговорам, дева даже попыталась отыскать в библиотеке обители информацию о читаури. Сведений было ничтожно мало. Все, что удалось ей найти, так это то, что читаури – биомеханические создания, заклятые враги Асгарда. Единственное, что их сдерживало от нападения на золотой мир – непреодолимые противоречия с Таносом. Но стоит им объединиться… Асам и всему Иггдрасилю придется несладко. А еще самым любимым развлечением, судя по книгам, у читаури были бои без правил. Для этих целей был даже создан Колизей, где пленники из других миров отстаивали свое право на жизнь. Не особо вникая в подобные высказывания авторов, Сигюн продолжала искать ответы. А там, где поиски, размышления – неизбежно самокопание. И каждый раз в своих рассуждениях она снова и снова возвращалась к одним и тем же моментам. Стоило только ей вспомнить объятья молодого ётуна, его горький поцелуй посреди разгромленной комнаты, как былая уверенность в собственной правоте улетучивалась. Неужели он притворялся всё это время?! Но сколько дева ни ломала голову, она так и не смогла дать однозначного ответа. Не хватало самой малости, совсем чуть-чуть. Наверное, тех самых слов, которые так хочет услышать любая женщина. Не так должен был закончиться прекрасный роман о любви, нет, не так. Или же вовсе не было никакой любви, а она только приняла свою влюбленность, помешательство за это настоящее светлое чувство? Пролить свет на сложившуюся ситуацию мог только искрений разговор с Локи. Но, увы, Его Высочество чрезмерно своенравный ас; навряд ли он снизойдет теперь до нее. Принц жил и живет только для себя, при любом случае проявляя свой крутой нрав. Вот так и получилось с Сигюн. Он воспользовался ею в своих целях. В таком случае, стоит ли ей страдать по нему? Но ведь сердцу не прикажешь. И каждый раз, слыша что-то про Асгард, она невольно замирала, ловя каждое слово – вдруг что-то скажут о нем. Совсем скоро до обители дошли слухи о нападении на Асгард отряда читаури. Враги едва не прорвались в чертоги Одина. Говорят, что на ступенях перед дворцом была настоящая бойня и только отвага и мужество неизвестного диверсанта, едва не погибшего в том бою, поставило точку в конфликте с читаури. А еще через некоторое время на закрытом заседании Суда Иггдрасиля с Локи были сняты все обвинения. Ему были возвращены регалии и права члена королевской семьи. Всеотец готовил Тора стать приемником, а Локи было предложено занять место королевского советника. При дворе полагали, что он откажется, но принц немало удивил всех, когда заявился на очередное заседание Совета, с презрением поглядывая на присутствовавших асгардцев. Спеси у него как было много, так и, судя по россказням, осталось. В обители ходили слухи, что принц стал еще более нелюдимым, злым и язвительным, чем прежде. «Гадюка, самая настоящая гадюка», – шептали асиньи, приехавшие из столицы. Об обещании королевы можно было забыть, Сигюн ведь не справилась с заданием. И о Локи она ничего больше не слышала за весь год. – Унд, сколько же раз тебе повторять, пока твоя дурья башка не запомнит, – не ставь картошку сразу на сильный огонь! Тетка Марта, толстая повариха родом из Рудбара, прошла на кухню с видом полноправной хозяйки. Послушница Унд с младшего курса что-то пролепетала в свое оправдание, но рассерженная Марта только отмахнулась от нее. – Да ну тебя! Долдонишь одно и то же, а ты знай свое делаешь! Вот пожалуюсь Жужелице, она тебя живо на плантации выгонит. Нечего тут ошиваться, пусть господа себе хороших жен смотрят! Унд зарделась от такой несправедливости, в серых глазах появились слезы. – Но я ведь вам столько помогаю, столько делаю… Ну, пожалуйста, ну тетя Марта… Так хочется самой глянуть, хоть разок, хоть одним глазком!.. Повариха сердито крякнула и сокрушенно покачала головой. – Ты вначале учебу закончи, а уже потом о женихах думай. Сигюн улыбнулась. Несмотря на грозный вид, Марта была добрейшей аланкой. Она быстро заводилась, но и так же быстро отходила, уже через минуту забывая о случившемся. А еще она по-настоящему любила послушниц и всячески их баловала. То десерт вкусный сделает вне основного меню, то заболевшей супчику горяченького раньше обеда нальет, то самую маленькую к себе на колени посадит. – Тетя Марта, а правда, что одна дева своего мужа встретила еще задолго до Недели выборов? Унд опять завела любимую тему, устроившись на скамейке за столом рядом с Сигюн. Некоторые истории замужества послушниц становились местными легендами и передавались от курса к курсу. – Правда, – проговорила аланка, сметая полотенцем сор с лавки и усаживаясь рядом. Скоро придут помощницы с младших курсов, и тогда у них тут закипит работа, а пока между делом можно и поболтать немного. – Она вот как ты была, Унд. Тоже под ногами путалась всю Неделю выборов, да раз и столкнулась нос к носу с одним парнем в коридоре вечером. Он приехал со старшим братом, который как раз жениться собирался. Уж чем она его прельстила не знаю, да только с того момента он каждый год исправно приезжал в обитель, и как дева закончила учебу, тут же её сосватал. А другой не повезло – позволила себя поцеловать на первом свидании в саду, а парень, как оказалось, её-то проверял. Так и осталась ни с чем, еле-еле Жужелица её наложницей пристроила в дом к одному торговцу. Вот как оно в жизни-то бывает… И чего только мужикам надобно?! – Её вернули?! – переспросила Унд. Сигюн не видела, как аланка округлила и без того большие глаза, взором указав на нее, а потом пальцем покрутила у виска, мол, чего говоришь-то, дурёха! – Да кто бы её вернул? – продолжила Марта. – Девка-то ладная была, красивая, умелая. Разве поймешь, что у этих идиотов на уме? Да даже если бы и вернули, мало ли какие придурки попадаются, это не конец света. Не один, так другой найдется, еще жизнь себе из-за них портить! Ванийка старательно прятала наполнившиеся слезами глаза и была искренне благодарна поварихе за поддержку. – Вон к нам сколько каждый год женихов приезжает. В этот раз только одних князей молодых с десяток пожаловало. А это значит, что обитель на хорошем счету у господ, девочки все будут как у Всеотца за пазухой жить. Разве плохо? – А как же любовь? – прошептала обескураженная Унд. Сигюн же поняла, что уже не может сдерживаться и шмыгнула носом. – Да что ты заладила, как балаболка: любовь да любовь, – Марта в сердцах стукнула по столу кулаком. – Хватит книжки глупые всякие читать. Учись хорошо, будь умной и найдешь себе пару. Принеси-ка лучше из кладовой муку! – Но мы ведь еще не готовим… – Ты снова за свое?! – прикрикнула Марта, и Унд как ветром сдуло со скамейки. Аланка печально вздохнула и подсела к еле сдерживавшей слезы Сигюн. – Ну что ты, милая, плачешь? – ласково проговорила женщина, гладя ванийку по руке. – Ну, попался тебе самодур, так это же не значит, что ты теперь и вовсе потерянная. Никто в обители так и не узнал, где и с кем была Сигюн, но весть о том, что она «возвращенная» разнеслась быстро. Кто-то ее жалел, кто-то шушукался за спиной и тыкал в ее сторону пальцем. Под строгим взглядом матери-настоятельницы это скоро прекратилось, но самой Сигюн легче не стало. Герды рядом не было, новые соседки по комнате не могли заменить подругу. Жужелица предпочла не лезть к ней в душу, полагая, наверное, что со своим горем дева в силах справиться сама. Только вот Марта позволяла себе иногда пожалеть деву. Сигюн всхлипнула, уткнувшись носом в плечо поварихи, и дала волю слезам. Та в ответ гладила её по рыжим волосам и проговорила: – Ты ведь как солнышко, Сигюн. Да я ни за что не поверю, что твоей красоты больше никто не разглядит. Только и тебе не надо сидеть сложа руки, девонька. Счастье-то всегда нелегко достается. Вот чего ты не дала согласие на участие в Неделе выбора? Сигюн молчала. Она просто не знала, что ответить. Наверное, все еще продолжала надеяться на что-то. – Ведь у тебя есть приданное, диплом, все готово, – продолжала убеждать женщина. – Ты вообще птаха вольная и сама себе хозяйка! Так чего ждать-то? Выбери себе спутника и уезжай отсюда. Марта была права. Жужелица позволила деве жить в обители, но деньги, выделяемые мачехой Сигюн на её содержание, уже давно кончились. Пользоваться до бесконечности добротой матери-настоятельницы она не могла, нужно было определиться с тем, что делать дальше. Ванийка смахнула слезы, отстранилась от Марты. – А знаешь, я так и сделаю. Вот прямо сейчас пойду к Жужелице и попрошу об этом! Морщинистое лицо поварихи озарила радостная улыбка. – Ну, вот и молодец, вот и умничка! Давай, милая, давай… Сигюн улыбнулась в ответ, положила нож на стол и полетела в кабинет к матери-настоятельнице. Она так была увлечена новой идеей, что потянула на себя дверь кабинета без стука. Жужелица поспешно отвернулась от окна, что-то пряча за спиной. Сигюн покраснела, понимая, что невовремя. – Простите меня, ваша светлость, – она учтиво поклонилась настоятельнице, – я зашла только сказать, что хочу участвовать в Неделе выбора. Довольно мне жить при обители… К удивлению девы, Жужелица побледнела. Благородная дама вцепилась пальцами в спинку стула, стоящего возле окна, не отступая от подоконника ни на шаг. – Ты уверена? – хрипло переспросила она. – Быть может, стоит подождать до следующего года. Я не гоню тебя, ты не обуза для обители… Сигюн отрицательно кивнула головой. – Нет-нет, я точно готова. Глупо ждать неизвестно чего. Его Высочество живет своей жизнью, мне тоже пора позаботиться о собственном будущем и забыть все, что было. – Это непросто сделать, – настоятельница продолжала почему-то гнуть свою линию. Сигюн умоляюще посмотрела на нее, и Жужелица замолчала, поджав губы. – Но мне стоит попытаться, верно? Пожалуйста, если это еще возможно, можно я спущусь вечером к гостям? – повторила дева свою просьбу. На этот раз Жужелица только согласно кивнула. – Я распоряжусь, чтобы тебя освободили от дежурств по кухне. Удачи! Сигюн радостно улыбнулась, поклонилась на прощание, выпорхнула из кабинета и понеслась выбирать наряд для вечера. На сердце вдруг стало светло и легко, словно она только что избавилась от чего-то болезненного, тянущего вниз. Она даже было принялась напевать себе что-то веселое под нос. А в кабинете на втором этаже, лишь за Сигюн закрылась дверь, настоятельница поспешно повернулась к мерцающему шару связи. – Ваше Высочество, это недоразумение, уверяю вас! Сигюн ждала вас все это время, она не забыла… – Не утруждайте себя, Инга, – в голосе младшего принца проскользнули нотки плохо сдерживаемой ярости. – Я узнал для себя все, что нужно. Всего хорошего. Жужелица наклонилась было к шару, но тот погас. Асгардский принц оборвал связь. Благородная дама устало вздохнула. Ну и вот что с ним делать? Нужно срочно связаться с королевой. Может быть, ей удастся образумить Локи. В конце концов, Фригг угадала с выбором компаньонки для беспокойного отпрыска. Только обстоятельства сложились иначе… Да и задерживать Сигюн в обители настоятельница уже не имела права. Жужелица перевернула шар. Песчинки внутри взвились бурей и, медленно кружась в замысловатом танце внутри сферы, осели вниз. Она отчетливо произнесла: – Покои Её Величества королевы Фригг!