Часть 7. Играет штиль…
Аркхэм походил на муравейник. Каждый был занят своим делом, переделывая камеры под жилые комнаты и залы. Медицинский корпус постепенно избавлялся от флёра безнадежности и боли, превращаясь в подобие обычной больницы, где лечили всё: от запора до панических атак. Многие санитары остались в этом новом городе, выполняя свои прямые обязанности, поскольку как бы хорошо Джокер не вещал о свободе, но многие пациенты лечебницы оказались в застенках не просто так и их психозы периодически сказывались на работе сообщества в целом. Иногда безумие полезно. В нём плотно смешивается креативность, гениальность и иное видение мира, но если больной представлял опасность из-за неизлечимых изменений в структуре головного мозга, то клоун избавлялся от них довольно простым способом. Пуля в лоб гуманнее жизни в вечном страхе. К тому же… Амьюзу хватало и того, что во главе него стоит буйный псих. — Пинг-понг! Рад тебя видеть! — Джокер, несмотря на ужас на лице Освальда, заключил бизнесмена в объятия, нежно тыкнув того в круглое пузико. — Не сказал бы что взаимно, — Пингвин закатил глаза, но перестал вырываться, прекрасно зная, что это бесполезно. — Ты обошёлся мне в полтора миллиарда долларов, и я искренне надеюсь хоть на какой-то возврат средств. — Ну, птичка моя упитанная, как ты можешь во мне сомневаться? Я тебя когда-нибудь подводил? — пружинистым шагом мужчина двинулся вперед, пересекая главный зал бывшей психушки. — Мне начать перечислять? — Кобблпот вскинул бровь, оценивающе оглядывая собеседника. Он следовал за ним вальяжной походкой, звонко постукивая любимым зонтом-тростью. — Лучше отправь мне претензии в письменном виде, — клоун усмехнулся, запустив пятерню в волосы. — Но, в любом случае, ты получишь свою выгоду. Можешь не сомневаться. Хотя бы в контексте того, что ты получил в своё распоряжение мои территории в Готэме. — Приятный бонус, — Освальд склонил голову на бок, наблюдая, как лианы, перекинувшись через весь тащат какие-то строительные материалы. — Хотя, я довольно удивлен, что ты заделался в командные игроки. Ну и то, что ты так неплохо координируешь эту разношерстную толпу фриков. — Я полон сюрпризов, как профитроль крема, а Уоллер — говна. — Надеюсь, ты понимаешь, что твой уход от дел многие воспримут как слабость. Не боишься, кто-то решит отобрать твой титул Принца Преступного мира? — Ну, человеки в большинстве своем бесконечно тупые, так что да, такой вариант возможен. Только это как с охотником, который полез в берлогу к медведю, а потом смертельно обиделся, когда ему жопу откусили. Как видишь, — шут щёлкнул обрамлёнными в алого цвета ухмылку зубами, — я вполне себе способен чего-нибудь отгрызть. — Не сомневаюсь. Так что планируешь? Логово? Инкубатор миньонов? Лабораторию для создания супероружия? — Вообще, я задумывал построить кинотеатр, чтобы можно было на страшном моменте в ужастике швырнуть в зал кусок сырого мяса и парк развлечений, в котором будет минимум страховки и максимум веселья. — Это что, шутка такая? — Нет, — Джокер фыркнул, — А что, похоже, что я шучу? — Просто… это абсолютно на тебя не похоже. Что-то случилось? Не то что бы мне было интересно… — Я просто посмотрел на мир с другого угла и сделал самую непредсказуемую вещь из возможных. А вообще… Я устал быть принцем. Пора стать королем, у которого будут свои подданные, дегустаторы пищи, танцовщицы и шут. — Зачем тебе шут? У тебя что, зеркал дома нет? — Кобблпот похихикал, вертя в руках золотую цепочку от часов. — Как бы тебя правительство не скинуло с трона лицом в говно. — А ты у меня весельчак, — клоун нежно улыбнулся и приобнял спонсора, тактично тыкая ему ножом в бок. — Знаешь, если честно, я готов сровнять город с землей, если кто-то решится мне помешать. Но ты прав, правительство будет кипятком ссаться от ярости.***
Аманду Уоллер трясло от гнева. Только что прошло собрание Городского Совета и на нем принялись решения, от которых даже стальные нервы главы Агентства рвались, как тонкие струны арфы. Город болезнь. Как кровяные тельца по сосудам, так текли люди по его артериям. И если в тебе было достаточно силы и стремления — ты выживал, в противном случае перемалывали тебя жернова этой живой машины, обращали в прах и укладывали в землю… И долбаные дегенераты, что возомнили себя машинистами: они не видели раковой опухоли, пытались смягчить симптомы чумы, а не избавиться от её первоисточника. Они предлагали изолировать бывшую лечебницу Аркхэм вместо того, чтобы уничтожить этот рассадник заразы. Они предложили понаблюдать и, возможно, провести какие-то переговоры с главой нового «города». Вести переговоры с террористами? Бред и трусость. Это могло обернуться настоящей катастрофой, и, к огромному сожалению Уоллер, Брюс Уэйн с крючка сорвался. Точнее, в тот момент, когда она хотела спустить на Бэтмена всех собак за то, что он позволил долбанным психам-революционерам притащить в свой барак ядерную боеголовку, тот просто положил на её стол документы. Такие документы, которые она бы очень не хотела видеть в руках человека, которого пыталась шантажировать. Да, она презирала Бэтмена. Да, она считала весь этот маскарад мерзким лицедейством и ребячеством но… не считаться с властью, состоянием и финансовыми ресурсами наследника Уэйнов она не могла. Даже дискредитировать бизнесмена было бы затруднительно, с учётом его влияние на прессу. Если уж Викки Вэйл, пытавшуюся пропихнуть статью о смерти Джейсона Тодда, бывшего приёмным ребёнком миллиардера, или о странных совпадениях между Робинами и детьми Уэйна, заткнули ещё на стадии редактирования текста, то говорить об остальном и не стоило. В конечном итоге, женщина поняла, что ситуацию нужно решать. Давить на Летучую Мышь напрямую было бы делом гиблым, а вот его отпрыски… Его отпрыски были единственным слабым местом как в броне из адвокатов Уэйн-Интерпрайзис, так и в броне пресловутого Тёмного Рыцаря. — Чёрт, — она набрала внутренний номер Агентства и нетерпеливо постукивала пальцами по столешнице. — Смит, помнится ты мне говорил, что у тебя на примете был наёмник? Что? Нет… Тот самый. Проходивший по старому делу. Мне он нужен, — она поджала губы. — Да плевать мне, как ты это сделаешь и сколько времени это займёт. Добудь его иначе я тебя уволю!***
В особняке царила тягостная атмосфера. Альфред, в ожидании возвращения хозяина, наблюдал за движениями Робина в тренировочном зале. Дэмиан срывал злость на манекенах: но если обычно летели лишь фрагменты, то сейчас лезвие резало воздух так, что начинка мягкотелых противников почти превращалась в труху. — Похоже, тут метла не поможет. Придётся обратиться за помощью к пылесосу, — как и свойственно англичанам, Пенниуорт холодно относился к нововведениям в отношении быта домашнего. Как он справлялся со своими обязанностями? Это оставалось тайной покрытой тяжелым флёром неизвестности. Вероятно, Пенниуорт продал душу дьяволу за лучшее в мире средство для полировки деревянных перил и бортиков. Уэйн-младший последний раз замахнулся лезвием, рассекая последний манекен пополам. Затем отложил на стойку оружие и взял принятое из рук мужчины полотенце. — Иногда я думаю, почему защитник города мой отец, а не ты, Альфред, — мальчик вздохнул, оглядывая погром в зале. — Как видите. Я слишком занят уборкой особняка, чтобы бегать еще и за преступниками, которые, к моему огромному сожалению, чаще всего столь же негигиеничны, как броня Бэтмена после тяжелой ночи, — включив чудовищно громкий агрегат, который скорее напоминал музейный экспонат, нежели нормальную, современную бытовую технику, мужчина принялся наводить порядок. — Прошу вас, возьмите тряпку и протрите все имеющиеся поверхности, мастер Дэмиан Недоуменно моргнув, сын Брюса уставился на мягкую вискозную салфетку так, будто та нанесла ему личное оскорбление. — Хм, тебе не кажется, что дворецкому не пристало указывать хозяину дома? — Хозяину дома, — Альфред вскинул бровь, — возможно. Но на данный момент я вижу только мелкого шкета, который умудрился намусорить. Так что… — Я тебя уволю! — буркнул брюнет, нехотя пшикая на желтый кусок ткани из пульверизатора. — Мастер Дэмиен, вы слишком умны, чтобы повторять неразумный поступок вашего отца. В тот раз, не прошло и месяца, как он попросил меня вернуться. Это была безмерно неловкая сцена, учитывая то, что извиняется Брюс хуже, чем готовит. — Серьёзно? — брови младшего Уэйна взлетели вверх, а рот изогнулся в удивлённой усмешке. — Да. Это было тяжёлое время для вашего отца. Он тогда пребывал в крайне скверном расположении духа… — А он бывает в каком-то другом настроении, кроме скверного? — Насколько я помню, то двадцать девятого февраля, не позднее полудня можно заметить, как мастер Брюс носится с сачком по заднему двору и напевает псалмы. — О боже, — мальчик тихонько хихикнул, — эта картинка определенно будет сниться мне в кошмарах. Иногда, — Дэмиен тяжело вздохнул, — мне кажется, что мать ошиблась, и Брюс Уэйн вовсе не мой отец. — Что заставляет вас так думать? — Альфред с интересом посмотрел на подростка, который с остервенением полировал перекладины турника. — Он невероятно упёртый болван, который не в курсе, как устроен мир. — Ну, — мужчина потянулся, разминая затёкшие мышцы, — если делать ставку только на эти критерии, то я могу с вероятностью в сто процентов утверждать, что вы кровные родственники. — Эй! — мальчик насупился. Ему было трудно воспринять слова Пенниуорта, несмотря на то, что пожилой дворецкий был одним из тех немногих, кто пользовался у внука Ра’с аль Гула уважением. — Я не похож на него. — Вы должны понять, — глазах у мужчины мелькнула настоящая тоска, — что все мы — заложники нашего окружения. Многое из того, что дети усваивают в раннем возрасте, было для мастера Брюса недоступно так же, как и для вас, насколько я могу судить. У него и у вас разные представления о том, как работает справедливость и мораль. Не могу сказать, что хоть кто-то из вас прав. То, что случилось с Джейсоном надломило его. И этот страх снедает его изнутри. — Но я не Джейсон! Глупо нас сравнивать! Я его даже не знаю! Видел лишь данные на компьютере и могилу… Дворецкий вздохнул, прикрыв глаза. Он до безумия хотел бы, чтобы их семья была нормальной. Чтобы Брюс был просто бизнесменом, который воспитывает детей. Который может позволить себе расслабиться и взять отпрысков на обычный бейсбольный матч. Чтобы тень Джокера не маячила за их спиной. Но все было не так. Все было гораздо хуже, гораздо сложнее, чем виделось на первый взгляд. Брюс был переполнен болью и виной за то, в чём был и не был виноват. Он цеплялся за свой плащ с таким остервенением, будто боялся, что без него он перестанет существовать. И Альфред не мог спасти своего подопечного, что делало старика ещё несчастнее. — Конечно, вы не Джейсон. Просто упрямство, свободолюбивая натура и жестокость — это то, что вас объединяет. Брюс, — дворецкий глубоко втянул в себя воздух, чтобы пересилить себя, — действительно боится потерять тебя. — И что теперь? — Дэмиен сел на один из тренажеров, пытливо глядя на Альфреда. — Мне вечно страдать от его рефлексий? Я пленник в этом доме! — Всё образуется, — пожилой мужчина мягко приобнял подростка за плечи. — Просто не будь к нему так строг. Брюс любит тебя, как бы странно он это ни показывал. — И я его… наверное.***
— Вы кто такие! Я вас не звал! Идите… «Джей-Джей! Прекрати, ” — Карнавал фыркнула, разлетаясь дрожью по телу. — Но я не знаю, кто это! «Ты тычешь пистолетом в восьмилетку!» Девочка в бирюзовом пальтишке шмыгнула носом, сморщила порозовевшее от мороза личико и залилась истошным плачем. Джокер отпрыгнул от решётки ворот, недоуменно глядя на ребёнка, к которому по заснеженной дорожке бежала мама. Малютка ревела и звала папу. — Что они здесь делают? — будто сам у себя спросил клоун и не надеясь получить ответ. Однако, он его получил: — Простите, сэр, — медик, один из тех, кто добровольно остался в бывшем Аркхэме, как-то неуверенно переминался с ноги на ногу. Мужчина был молод. На вид ему не было и тридцати пяти. Тёмные волосы были припорошены снегом, а тонкий медицинский халат совсем не защищал от холода. Он старался не смотреть клоуну в глаза, словно тот был диким зверем. — Это… это моя семья, сэр. Жена Милли и дочка Стейси. Я говорил им не приходить… Я им говорил… — Эй! Эй мистер! — Джокер обернулся, удивленно глядя на женщину. — Да-да, вы ведь тут главный? Ну, в новостях говорили, что вы главный, — она спрятала дочь за спину, хотя в её глазах не было ни намёка на страх. — Дерек не появлялся дома уже три месяца. Нас оккупировали спецагенты. Стейси, из-за всей этой шумихи, не ходит в школу и я… Слушайте, — она вдруг толкнула ворота, заходя внутрь. Джокер не стал преграждать ей путь, поскольку ещё не понимал, что ей нужно, — вы, — она ткнула в грудь клоуну ровно так же, как тот сам частенько тыкал в знак летучей мыши на кевларе, — отняли у нас Дерека. Муж и дочь — всё, что было в моей жизни. Так что, если ему нельзя вернуться домой, то мы перевезем вещи и будем жить тут. Насколько я понимаю, для трудолюбивого адвоката всегда найдется место в молодом и бурно развивающемся общества, так? Надеюсь, у вас тут есть хорошие педагоги. Наверное, уже в тот момент, когда Милли Джоунс, подхватив под локоть мужа, который взял на руки маленькую девочку, прошествовала внутрь жилого комплекса, Джокер понял, что он запустил нечто такое, что будет существовать и развиваться вне зависимости от его желаний. И пусть это было для мужчины чем-то совершенно чуждым, пусть все эти хлопоты как-то мало подходили под категорию «веселье», зато чувство внутреннего удовлетворения, что раньше приносили только игры с Бэтменом, дорогого стоило. Пока в один прекрасный день не произошло нечто занятное и неожиданное. — Пудинг! — Харли бежала вперед, чуть ли не спотыкаясь. Джокер, занимающийся вместо создания ядов разработкой нового удобрения для Памелы, раздражённо скривился. — Пудинг у тебя в голове, Харл. Если только твоя новость не предполагает Бэтмена, который в розовых семейниках крутит стриптиз на одном из фонарных столбов, то мне не интересно! Агата томно заурчала внутри, размышляя на тему голого торса, семейников и стриптиза. Такие мысли ей нравились. Особенно спросонья. — Но мистер Джей! Ты должен это увидеть! Мистер Джей! — она схватила мужчину за рукав. — Господь создал Ад, чтобы карать грешников, и твой ебучий голос, чтобы карать лично меня! — он вырвался из цепкой хватки наманикюренных пальчиков. — Харл, если там опять котик нанюхался валерьянки и жрет задницу Бейна, то мне это не интересно. Сними и выложи в интернет. Люди там настолько ебанутые, что готовы сутками пускать слюни на видео со всякой мохнатой живностью. «Да дай ты уже девушке сказать, а потом лясы точи!» — усмехнулась Эгги. — “ Твой словесный поток обычно не заткнуть, но побойся Бога: если она переключится на рассуждение о блогинге, то мы никогда не узнаем о том, что за фотонец её так взбудоражил». — А ты не возникай, — буркнул Джокер, топая вслед за Квинзель. — Так что там случилось? — Смотрите, мистер Джей! — вытащив клоуна на балкон, она захлопала в ладоши, а глаза главного маньяка-психопата удивленно распахнулись. На мосту, ведущему к подступам Аркхэма стояли машины, чьи фары создавали подобие бесконечной тропы в небо, а рядом стояли люди. Потрепанные и не очень, одинокие и целые семьи — все они ждали, когда Памела откроет заросшие плющом ворота. Эти зелёные створки, что так инородно выглядели на фоне белого снега, были чем-то сакральным. «Черт», — голос Агаты звучал восторженно и в то же время испуганно, — «их так много. Кто это? Не думаю, что семьи работников Аркхэма столь многочисленны». — Там члены нашей банды, — будто читая мысли любимого начальника, начала Харлин, — и те, с кем работали Загадочник, Пугало и Фриз. Там мелкие преступники Готема, которым некуда идти и даже нищие. Пустить их внутрь, шеф? «Нам не хватит места! Нужно будет ускорить начало строительства», — частила Карнавал, наматывая круги по черепной коробке, как мячик для пинг-понга. — «У меня спроектирован уже первый подземный этаж, нам придётся копать прямо под русло Готэма. Затем укрепить грунт, обнести металлом…» Да, потом они начнут строительство и придумают пункт переписи, чтобы рассортировать новых жильцов по разным рабочим местам. Да, со старыми и больными Джокер обойдется слишком жестоко, но всё же предоставит им выбор: остаться за воротами или получить быструю смерть. Да, у них найдётся место для сотни беспризорников, которые не посмеют сопротивляться воле шута и перестанут заниматься воровством и членовредительством. У Амьюза был свой, ужасающий Царь и Бог, руки которого были по локоть в крови, но чье слово воспринималось людьми, как нечто непоколебимое. И слово это было: — Открывайте.***
«…Напоминаю, что сегодня правительство отдало часть земли в частную собственность, позволив Амьюзу стать городом-государством, подобно Ватикану. Обо всех изменениях, касающихся строительства на территории лечебницы, вы услышите в завтрашнем выпуске новостей. С вами была Вики Вэйл с прямым репортажем из бывшей лечебницы Аркхэм». Брюс выключил телевизор и устало прикрыл глаза. Последние три месяца дались ему тяжело, и он готов был это признать. Готэм затих, стоило Джокеру только переметнуть всё своё внимание на Аркхэм. И не просто затих, а из самого криминального города в США он подскочил на двадцать пятое место самых лучших для жизни городов Америки. Преступления если и совершались, то мелкими воришками или Пингвином, с чьими контрабандными путями бороться было просто невозможно. По крайней мере силами одного только Бэтмена. А обычная бытовуха случалась всегда и везде, начиная от Сингапура и заканчивая Амстердамом. Бэтмен, за какой-то месяц перестал быть нужен. Вот так просто. И, какая ирония, не Брюс избавил Готэм от всей этой нечисти, а Джокер, который умудрился заразить почти всех злодеев своими идеями. Безумными, утопичными и, видимо, очень вдохновляющими. Этот клоун умел удивлять, но сейчас он превзошёл сам себя. Вот только проблема крылась глубже, чем Брюс мог представить. Проблема крылась в нём самом. Все тело сводило судорогой от невозможности выплеснуть колкие избытки энергии. Адреналин, который раньше давал некое подобие заряда, истощился и казалось, будто весь мир перестал существовать и функционировать. Он будто застрял в степи, где цветущие травы дурманили голову, отнимали рассудок, водили за руку по зыбким тропам. И не было выхода. Не было конца и края этому мороку. Руку протяни и коснись обоюдоострого клинка, который сам и сломал. Лезвие было Тёмным Рыцарем. Вершащая правосудие длань неизбежного рока, что покоилась на рукояти, которой был Брюс Уэйн. Но вдруг оказалось, что ему так тяжело натягивать на себя шкуру обычного человека. Так больно, будто кости ломались под давлением. Что-то было не так. Он не мог успокоить чудовище внутри себя и Дэмиан, его сын, которому не так давно исполнилось двенадцать, был гораздо прозорливее своего отца. Многое в мальчике Брюса не устраивало, многое казалось ему инородным и даже чудовищным. Но сегодня, то напряжение, что копилось многие месяцы, взорвалось подобно водородной бомбе. — Ты бесишься просто потому, что вдруг оказался не нужен! — разговор, который касался реформ Люциуса в плане инвестирования, начался вполне мирно, а закончился чуть ли не дракой. Дэмиан никогда не отличался ни человеколюбием, ни кротостью. Мальчика учили быть лидером, добиваться своего, не взирая на препятствия и мораль, его отдали отцу в надежде на то, что он превратит его жизнь в Ад, деморализует Бэтмена, сломает его. Но, как итог, в Ад превратилась жизнь не только старшего Уэйна. Дэмиан его не понимал. Равно, как не понимал и весь этот мир, в котором все говорили о каких-то высших идеалах, но поступали точно так же, как поступал его дед. Власть, деньги и ресурсы добывались любыми путями, все институты власти были коррумпированы, а люди всегда были лишь средством для выполнения поставленных задач. А Брюс всё твердил и твердил, как заведённый, что Ра’с аль Гул плохой. Причём, объяснить, почему он плохой, отец не мог. Убийство людей не в счет, поскольку правительство спонсирует армии на деньги налогоплательщиков и уже само это говорит о том, что у правящей верхушки вообще нет никаких проблем с определением ценности человеческой жизни. А точнее, с её отсутствием. Отец осудил жесткую политику Дэмиана направленную на увеличение производительности, мальчик буркнул, что Брюс впервые так часто появляется на рабочем месте, что вдруг начал замечать, как работает бизнес. Слово за слово, и вот уже два близких человека орали друг на друга, словно афроамериканки, не поделившие штаны в блёстках на распродаже. — Преступники съехались в Аркхэм, вставая под знамя Джокера, и Бэтмен теперь может идти на свалку истории! Обидно, небось, терять такую славу, да? Все твои разговоры про закон и порядок — чушь! Прикрытие для того, чтобы ты мог тешить свое самолюбие надирая зад очередному фрику, который хочет засветится и подняться по карьерной лестнице! — Дэмиан сжал кулаки, с ненавистью глядя на старшего Уэйна. — Ты не понимаешь, о чем говоришь! Тебя вырастили искусственно, как породистую гончую. У тебя никогда не было того, за что стоит бороться! — А за что сражаешься ты? Кого ты защитил? Думаю Джейсон и Барбара сказали тебе спасибо за то, что они вошли в твою мышиную стаю! — мальчик бил по самым больным точкам, прекрасно осознавая, что он делает. Но он устал от происходящего. — Ты постоянно разглагольствуешь о том, что оберегаешь меня, но ты просто держишь меня взаперти, будто я монстр, которого страшно спустить с поводка. Я готов был убить, чтобы получить это дурацкое трико, я бегал за тобой, чтобы показать, чего я стою, но тебе насрать! — глаза Брюса удивленно распахнулись. Он никогда не видел отпрыска Талии в таком состоянии. — Я не подхожу под твое мироощущение, а меня тошнит от твоей серой морали и лицемерия! Знаешь что? Мне всегда было плевать на твое гипотетическое «добро» и то, как ловко ты уходишь от ответственности никого не убивая. Хотя твои пудовые кулаки явно оставляли некоторых противников прикованными к инвалидным коляскам. Ты чистенький. Светленький. Всегда правый. Да пошел ты! Мальчик сорвался с места, как обычно оставляя отца в одиночестве и наедине с самыми мрачными мыслями. В этих спорах не могло быть победителя, поскольку ни тот, ни другой не хотели признавать, что их «истина» может оказаться и не истинной вовсе. Брюс обхватил голову руками. Мир вдруг стал походить на карточный домик, сложенный незнакомцем от скуки. Дунешь и вся конструкция развалится, разлетится пестрыми картинками не имеющими под собой ни толики смысла. Ему казалось, что он все делает правильно, но в итоге, все что у него было — иллюзия порядка. Бездушный манекен, лишь симулирующий эмоции и привязанность. Ему нужно было найти Дэмиана. Ему нужно было его услышать.***
Пока Брюс Уэйн пытался выбраться из бездонной бездны рефлексий, куда сам себя и загнал, мальчишка облачился в цветастое трико малиновки, за которым, словно плащ, развевался шлейф необузданного гнева и горечи, и выпрыгнул в окно. Этот гнев, словно топливо, он расходовал для своих маленьких акций протеста, оставляя ошметками ярость и желчь на ловушках особняка: что ему все эти датчики движения, заборы и энергетические барьеры? Преодолев их, он помчался прямо в трущобы Готема. Робин хорошо изучил территории криминальных знаменитостей, так что в качестве отбивных груш он выбрал сначала парочку воров-неудачников, грабящих невзрачный киоск, затем спугнул дешевых шлюх, кинулись в рассыпную сверкая уже растраханными задами, словно стайка пестрых попугаев, только и успевая, что схватить пародии на юбки и топы. — Чёрт, да что он вообще о себе думает?! — прошипел младший Уэйн. — Тоже мне, герой третьесортной драмы. Его рассуждения вслух прервал вспыхнувший из-за угла свет фар. Оглядевшись, Дэмиан понял, что забрел на территорию какого-то завода. — Шевелитесь, олухи! Этот груз надо доставить в срок! — грубый голос послышался из кабины. Дэмиан медленно прошёл вдоль стены и выглянул: на противоположной стороне дороги стояли грузовики, у которых копошились люди. Робин понял, что попал на территорию Пингвина, которому свойственно прятать на виду поставки оружия или чего похлеще да поприбыльнее. Вот только форма на наёмниках сбивала с толку: на них были серые робы без опознавательных знаков, медицинские маски на лицах вызывали ни то смех, ни то недоумение, зато оружие на спине выглядело более чем внушительно — трудно сказать, кому принадлежит эта группировка. Но что ещё удивительнее, так это то, что эти вооруженные до зубов работники затаскивали в кузова… матрасы. Простые спальные матрасы, упакованный в прозрачный полиэтилен. А ещё подушки и постельное бельё. Да что тут творится вообще?! — Что они задумали? — прошептал под нос Робин. Забор вдоль завода шел сплошной стеной, работала пара фонарей, но вот с торца сохранилась тень, протянувшаяся к пожарной лестнице. Оттуда по вентиляции можно было легко проникнуть в здание. Чем он и воспользовался. Ползать в вентиляции — удовольствие ниже среднего. Это в старомодных боевиках они всегда были просторными, чистыми и прочными. На деле же, это были узкие лазы, полные пыли и грязи. Причем никто из Робинов никогда по этим конструкциям не ползал, поскольку была огромная вероятность того, что вентиляция просто сломается под их весом. Дэмиан был первым, о чем и жалел 24/7. — Сколько у нас по списку? — услышал Робин, выбравшись на балки и укрепления потолочного перекрытия. — Так-с, триста матрасов уже загружено, с ними почти пять сотен подушек и под тысячу упаковок спального белья, — пауза. — Что смешного?! — Надеть на тебя каску и ты будешь вылитый прораб. — Ха-ха. Твое чувство юмора такое же плоское, как грудь мисс Квинзель. — Ты всё-таки зануда, Энигма. Дэмиан наклонился и увидел внизу Загадочника, который одновременно проверял содержимое планшета ручкой и отбивался от попыток Бича в стенд-ап. Между ними проходили шестёрки, передающие к выходу новые пачки товара. — У нас около получаса, чтобы всё погрузить и убраться отсюда, — Эдвард огляделся по сторонам. — Эффект наблюдателя крайне нежелателен в нашем случае. — Боишься что нас на смех поднимут, увидев в обнимку с этим? — рестлер брезгливо поднял дакимакуру с изображением девушки. — Хотя у дамочки и глаза и уши на месте. И ее не будет от тебя тошнить, если что. — Да при чем тут это! — щеки Нигмы стали пунцовыми то ли от злости, то ли от смущения. Дэмиан решил не медлить, поскольку единственное объяснение, которое напрашивалось, это была контрабанда, вшитая в текстиль. Он весь подобрался и бросил несколько бэттарангов в сторону спорящей пары. — Это Бэтмен! — Загадочник вскрикнул и воздух взорвался градом выстрелов. — Отставить стрельбу! — прогремел голос Антонио. — Охраняйте груз! Дэмиан удивился: с чего бы это суперзлодеям отдавать столь очевидные приказы? Они ведь и так работают сообща… Свист катаны разрезал воздух. Один из наемников вскрикнул, хватаясь за горло. Он уронил матрас и упал, пачкая бетонный пол кровью. Темная жидкость толчками выплескивалась из рассеченной артерии, не оставляя мужчине ни шанса на спасение. Что-то щелкнуло в голове мальчика. Впервые, где-то на краю подсознания, он ощутил легкий укол вины за то, что так просто лишил кого-то жизни. — Ах, ты, мелкий!.. Дымовая шашка хлопнула об пол, заполняя пространство дымом. Звуки ударов заглушались вскриками, пока все не затихло. — Пусти! Дым рассеялся и Робин повис безвольной рыбёшкой в хватке Бэйна. — Бред… — Энигма выглядел слегка потрепанным и очень испуганным. — Этого не может быть! — он наклонился к телу, распростертому на бетоне. — Он убил его… Ты убил его, — он поднял взгляд на Дэмиана. — Не тебе меня судить, — мальчик дернулся в стальных «объятиях» Антонио, застонав от злости и бессилия. — В скольких смертях повинен ты сам?! — Сначала Джокер окончательно сошел с ума, — Загадочник до побелевших костяшек сжал трость, — а теперь Бэтмен начнет расправляться с преступниками. — Ты что, боишься? — Бэйн фыркнул, глядя на растерянного напарника. — А ты нет? Что ты будешь делать, если он приставит тебе к виску пистолет?! Черт! Мне нравится жить! И, наверное, только Джокеру будет плевать, потому что ему вообще на собственную смерть плевать. Однако, ему было не наплевать… Потому что невежливо говорить о человеке, которого «якобы» здесь нет! Это, во-первых. А во-вторых… «Очередная пташка в коллекции Бэтси… Свернуть бы ей шею…» «Джей, ты слишком громко думаешь». «Или стоит вернуться к классике? Где там мой старый-добрый гвоздодёр?» «Джей! Остынь!» «А ты меня не успокаивай!» — зелёные глаза горели в полумраке адским пламенем. — «Эти пернатые крысята только и делают, что путаются под ногами!» «Это из-за Бэтмена?» — хмыкнула Агата. Да, такие глубокие чувства не искоренить за пару месяцев. Она и сама понимала, что Бэтмен и Джокер прошли слишком многое, чтобы всё это игнорировать. «Бэтмен только мой! Но дело тут в другом…» «И в чём же?» — хмыкнула Эгги. «Он слишком похож на второго чудо-мальчика: нахальный, упрямый и грубый». «А ещё дерзкий, волевой, хоть и истеричка, » — усмехнулись клоуну в ответ. Им ласкали уши язвительные ругательства мальчишки. «А последнее к чему? На что ты намекаешь?» «Он явно не так уж обременён правилами, как его наставник, » — Агата внимательно всматривалась в искривлённое гневом лицо Робина, в его зелёные глаза. Не такие насыщенные и цепляющие, как у Джокера, но с определённой долей решимости. — «Как, впрочем и манерами…» «И сдался тебе этот пацан?» «Слушай, » — Агата решила обратиться к нему напрямую. За последнее время Джокер возвел ее с ранга «надоедливая шизофреническая пискля» до «нежданный, но полезный баг сознания, ” — «Я знаю, что ты находишь контакт с людьми легко, особенно с детьми. Вот только последние имеют свою специфику общения. А я имела дело в своё время с подобного рода шпаной, » — кивнула она в сторону их маленького пленника. — «И если уж инициатива наказуема — и в лучшем случае исполнением, — то так тому и быть». «Хм…» «Позволь я для начала подготовлю ему почву. А там уж злодействуй так, как ты умеешь!» — Вот начищу я тебе котелок, тогда и посмотрим, как хорошо сварятся твои мозги! — Дэмиан оглядывался, пытаясь сообразить, как ему вырваться. Но, несмотря на безуспешность попыток, сдаваться он оказывался. — Поосторожнее со словами, молодой человек, — ухмыльнулся Загадочник, поднимая тростью лицо Робина. — Не забывай, что несмотря на гонор, ты просто ребёнок. — Говори за себя! — Дэмиан дёрнул головой, и Эд получил жёсткий удар по носу, аж кровь хлынула. — О времена, о нравы, неправда ли? — скребущий душу смех отдался лёгким потусторонним эхом в стенах завода. Один из рабочих снял капюшон, маску и от него шарахнулись в разные стороны коллеги. — Дети меняются так стремительно. Место наивных, сентиментальных куколок заняли искатели адреналина. О, где эта сладкая невинность и вера в чудо? Во всем виновато телевидение, не иначе, — Джокер покосился на труп. Лишь на равнодушное мгновение. — Ты бы холодненького приложил, — усмехнулся он Энигме. — Можешь использовать и те места, к которым тебя уже приложил этот шкет: пол, стены, трость. Только не убейся в процессе. —Да иди ты!.. — мужчина достал из кармана платок, утирая кровь. — Ты какого лешего здесь? — Ну как же? Миссия была безумно важной хотя бы потому, что я планирую сегодня играть в «Принцессу на горошине» и мне нужны мои тюфяки. Так что я должен был все проконтролировать, — он схватил Эдварда за лацкан пиджака. — Я тот еще контрол-фрик, смекаешь? Учуяв грядущую завязку, «рабочие» приостановили свою деятельность, чтобы посмотреть, чем закончится это шоу. — Так значит, теперь клоун решил сменить профессию? — ухмыльнулся Уэйн младший. — Забавно, что выбрав роль сдвинутого на голову Че Гевары, ты смешон даже больше, чем обычно. Хотя, я думал, что твои слезливые излияния Бэтмену переплюнуть будет трудно. «Вот хамло!» — Слышь ты, клизма пернатая! — от такого злого шипящего тона даже Энигма вжал голову в плечи. — Выбирай выражения! Ты как со старшими разговариваешь?! — Как хочу, так и разговариваю!.. — Бэйн предупреждающе сжал «птичку» покрепче, чтобы тот не перебивал. — Ты клюв свой закрой, пока я тебе в него не плюнул! — вперил руки в бока Джокер, всем своим видом выражая праведный гнев. — Нет, ну вы посмотрите, какова шавка: мы тут работаем, он врывается и режет наших людей! А когда пытаемся завязать конструктивный диалог, он мне тут ещё и тявкает! Наёмники зашептались между собой. Непредсказуемый нрав Джокера был известен всем, а вот от мелкого выкормыша Темного Рыцаря они такого не ожидали. Собственно, это и вызвало легкий гул шепотков среди рабочих: — На что уставились? — резко прервал Нигма стадный говор. — Цирк, что ли? Быстрее тащите груз, пока вас самих в полиэтиленовых мешках не вынесли! Толпа заметалась, в миг ускорив работу — через полминуты спальные принадлежности были погружены, несмотря на периодические нервные срывы перфекциониста-Эдварда. — Что делать с мальчишкой? — пробурчал Бэйн в пол голоса, чтобы не отвлекать на себя ненужное внимание. Дэмиану было уже трудно дышать. Он начал понимать, почему его отец сторонится этой ходячей туши. И это он ещё без Венома! — Оставьте его мне, — улыбнулся Джокер. В груди у мальчика что-то заледенело от этой улыбки. — Надумал с ним поиграть? — Эд покосился на Робина. — Или это просто прелюдия? — Это уже не твоё дело, Эдди, — осклабился шут. — Отпусти мальчика. — Чего? — брови Загадочника взлетели вверх от удивления. — Ну, а ты что предлагаешь, мой вечно вопрошающий друг? — Джокер потянулся, разминая плечи. — Если мы возьмем этого шкета в плен, кто, скажи мне на милость, припрется его спасать, нанося добро и раздавая справедливость? — Бэтмен, — мрачно прошептал Нигма. — Бэ-э-э-этмен! — клоун покачивался с пятки на носок. — А на кой-черт нам проблемы с этим анахронизмом? У него же одна извилина и та держит бэт-ушки на его бэт-макушке. Так что, пацанчика я сейчас ласково пожурю, максимально толерантно выпорю по заднице, не опуская взгляда на детские булки, и притащу к маме-мыши. А вам я советую побыстрее сматываться. Какова вероятность того, что за этой мелочью уже не вылетели? Бэйн сдержано кивнул и разжал хватку, позволив ребёнку кулем упасть на пол, а затем удалился вслед за Энигмой, оставляя шута наедине с Робином, который все никак не мог восстановить дыхание. За стеной затарахтели моторы грузовиков, постепенно стихающих с каждой секундой. Не успела последняя машина покинуть территорию завода, как Дэмиан уже сорвался с места, намереваясь сбежать от задумчивого клоуна. Джокер раздраженным взглядом проводил мальчишку, что с ловкостью обезьянки карабкался на крышу и тяжело вздохнул. — Сволочи… — ворчал мальчик. — Что они о себе возомнили? — Дэмиан выбрался на крышу. Поймать конвой грузовиков было несложно, только время дай. Но не успел Робин спрыгнуть с крыши, как его что-то резко потянуло за ногу, лишая равновесия. «Да, крюк-трость — просто классика комедий…» Если бы Дэмиан упал на спину, он бы ещё смог увернуться от каблука, но он шлепнулся на живот, поэтому его придавили ногой сверху. Просто ступив на пояс. Это было настолько унизительно, что на газах его выступила влага. Он пролетел по всем фронтам: не справился с пресловутыми злодеями, набившими оскомину всему городу, убил человека, что вызовет у Брюса настоящую истерику, и вот так бездарно попался… — Ты знаешь, — над юным телом склонилась зловещая тень, окутанная холодной аурой чистого недовольства, — я никогда не понимал Бэтси. Он же не Пингус, чтобы птичник разводить… Попался Джокеру. Ну, конечно… — Ах, ты!.. — Но, мне видно суждено преподавать урок Робинам. Дело в том, — лишь краем глаза потомок Уэйнов увидел перекошенное гневом лицо Джокера, — что я проигрываю Бэтмену просто потому, что хочу. Но, вот у тебя такой привилегии нет, — тонкие пальцы сомкнулись на шее. И, несмотря на внешнюю хрупкость, хватка у клоуна была поистине стальной. Дэмиан забарахтался по пыльному бетону крыши. Но безуспешно. — Отпусти! — А зачем мне это делать? — хмыкнул паяц, поправляя свою форму. — Чтобы ты испортил новые лежанки для рабочих? Проредил ряды рабочих рук? Нет. Они мне ещё нужны. — Зачем? Что ты задумал? — Всегда одно и то же. У вас, с этим рукокрылым недоразумением, одна проблема на двоих — задавать вопросы, на которые можно ответить как угодно и не соврать при этом, — Джокер склонился над мальчишкой. — Ты говори конкретнее. — Зачем… зачем я нужен тебе? — Ты? — усмехнулся клоун. — Полагаю, — сглотнул младший Уэйн, — для шантажа? Как как было с прошлыми Робинами. — Невежливо отвечать вопросом на вопрос, — пацан ойкнул от лёгкого, но чувствительного удара по макушке тростью. Но хоть хватка с шеи пропала. — Похоже, мои опасения оправдались: Бэтмен не озаботился обучить тебя манерам. — Он многому не озаботился меня обучить — сжал зубы брюнет. — Тому, что я знаю, обучил меня мой дед. — О, понятно! — мужчина схватил собеседника за плечи и одним рывком поставил на ноги. — У нас тут мания величия, замешанная на комплексе неполноценности. — Что?.. — младший Уэйн осоловело моргнул. — Мышь через плечо, — Клоун подошел к краю крыши и поманил Робина за собой. — Пойдем со мной, Красная Шапочка, а то придет большой Серый Мышь и разбираться не будет, что тут произошло. Надает нам по орехам и все, прощай моя мечта о выводке маленьких Джокеров. А то у Бэтмена есть мелюзга, а у меня нет. Наверное, Дэмиан действительно был слегка не в себе, потому что вместо того, чтобы преследовать грузовики, он, вслед за клоуном, спустился вниз по пожарной лестнице и уселся в розовый кабриолет, так удачно припаркованный рядом. Что он там делал уточнять у Джокера не хотелось.***
— Ну и зачем мы здесь? С крыши Уэйн-Интерпрайзис открывался бесподобный вид на яркий, вечно неспящий мегаполис. Несмотря на поздний час, люди сновали по улицам-артериям, знаменуя собственным беспечным кутежом окончание рабочей недели, а поток машин превращался в сплошную, сияющую нитку бус, на шее у многоглазого каменного монстра. — Прежде всего, чтоб насладиться видом. Да и вообще, ты, в отличие от оперившегося птенца, не раскрыл свои крылышки. — Предлагаешь упасть тебе на грудь и раскрыть душу? — скептично хмыкнул мальчик. — Серьезно? — О, даже так? — клоун потянулся вверх, будто желая схватить висящий над головами бэт-сигнал. — Продолжаешь рычать, хотя у тебя все еще молочные зубы. Ну, раз ты отказался от моего щедрого предложения, то говорить буду я. — шут не спешил поворотиться к своему собеседнику, как завороженный глядя на пульсацию города. — Гуля всегда казался мне излишне амбициозным и пафосным. Он, клянусь тебе, не умеет получать удовольствие от жизни. Талия, с другой стороны, имеет больше потенциала… Но, господь всемогущий, у нее дурной вкус на мужчин. Клоун уселся на край крыши, свесив ноги вниз. Дэмиан, слегка ошарашенный словами своего нежданного спутника. В голове роились обезумевшей стаей вопросы и догадки, но, самая странная из них была о том, что Джокер доверился ему настолько, что повернулся спиной… Толкни его, и он без страховки отправится в свой последний полет с высотки его отца. — Откуда ты узнал про моих родителей? — С миру по нитке, так сказать. Но ведь суть не в этом. Твой драгоценный дедулька и моя рукокрылая заноза в жопе не очень любили друг друга, а ты оказался меж двух огней. Идеальное оружие, способное довести до истерики своего биологического родителя. Нихрена у тебя не было кроме единственной установки — быть ебаным совершенством. И та шавка, которую я вижу сейчас — не человек. Так, пародия на него. Слишком много амбиций и мало опыта, слишком много гонора и мало эмпатии. Ничего кроме звериного оскала. Уверен, Брюс волосы на себе рвет и под шлемом он уже лысый. — Что?! — Дэмиан вдруг почувствовал, что руки начинаю дрожать. И было не понятно, что повергло его в шок больше, то что этот больной на голову клоун так спокойно говорил о том, что прекрасно осведомлен о том, кто такой Бэтмен, или то, что Джокер умудрился каждой своей фразой попасть точно в цель. — Но как ты…как… — Узнал? — мужчина похлопал по бетону рядом с собой, приглашая присесть. — Я что, похож на идиота? Я клоун, но далеко не дурак. Сам подумай, у Уэйна появляются приемные дети и тут же Бэтмен начинает бегать по городу с малолетними засранцами. Эту связь не видят только дегенераты или те, кому твой папаша затыкает рот купюрами. Элементарно, Ватсон! — Но почему ты тогда не убил его? — Робин все-таки присел на край, пусть и не так близко, как приглашал его Джокер. — Я много раз говорил причину, — ветер трепал зеленые пряди, путаясь в волосах и засыпая от усталости. — Тебе… было весело? — Бинго! Я специально закажу из «Икеи» полку, чтобы ты смог взять пряник. Пусть ее Нигма собирает. Он любит тупые головоломки. Но мы отвлеклись от темы, — клоун вдруг прикрыл глаза и улыбнулся. — Так вот, я почти уверен, что у тебя с папашей жесткие терки. Пингвин рассказывал о твоих новшествах в компании и это для человеколюбивого Бэтса как серпом по яйкам. — Он просто… просто, — младший Уэйн нервно дернул плечами, — упертый баран! У него мысли, как у ребенка: хорошо, плохо — и больше никаких градаций серого! Да он без понятия что такое продуктивность, компромисс и холодный расчет! — Ага. Он очень серьезен и насажен на шест морали по самые гланды. Надеюсь только, что этот шест удачно массирует ему простату! — Фу! — Что естественно, то не безобразно, — карминовая улыбка казалась совсем другой в неверном блеске мегаполиса. — Бэтс не может вылезти из подгузников, а вот тебе не помешало бы перестать корчить такие суровые мины. — На что ты намекаешь? — Как бы ты не колотил себя ручонками в грудь, но ты всего лишь пацан. И, пусть мне шутиху засунут в зад, если я не вытащу тебя в парк развлечений! — Зачем? — голова Дэмиана начала болеть от обилия информации. Он не понимал, что сейчас происходит, зачем Джокер ведет с ним эти разговоры, не понимал, как найти почву под ногами, когда всё, что толкало его вперёд, в устах шута превращалось в какой-то вздор и фарс. — А что ты теряешь? Я постоянно на виду, никуда не тороплюсь… пока. И это самое «пока» включает в себя ещё одну причину. — Какую? Может, Дэмиан и пожалеет, что вообще узнает ответ. Но раз уж он ляпнул вопрос — надо отвечать за последствия. — Сделать из тебя того, кем ты на самом деле являешься: ребёнком. — Зачем? — Черт, какой же ты душный, — Джокер раздраженно махнул рукой. — Во-первых, я просто пытаюсь понять, чем дышит отпрыск моего бывшего главного врага, который с такой легкостью прирезал моего работника. А во-вторых… я, Харли меня раздери, давно уж не катался на аттракционах! Вдруг позади раздался свист лебедки и крюк впился в бетонный край крыши. — Та-а-а-ак, — Джокер меланхолично подмигнул Дэмиану, — либо это рабочие вешают гирлянды между домами, либо нам придется нагло врать, дабы кое-кто не прикончил нас на месте.