Альманах Ублюдка

Ой. Бля. Сломала запястье. Как так вышло? Легко и просто — берешь стену, левую руку — которая у меня, кстати, рабочая, отводишь кулак подальше, и — бац, едешь в больницу. И никому не обязательно знать, что я амбидекстр. Вот такие дела. И всё — неделя отдыха, потому что у меня аллергия на наркоз и вправляли почти на живую — и вовсе врачам не обязательно знать, что у меня необычайно высокий болевой порог. А потом лежишь в больнице и изображаешь шок — или болевой, или психологический, на выбор. Приехала Маринка, принесла одежду, сигареты и планшет. Переломы переломами, а стабильный заработок я терять не собираюсь — хуй со школой, меня и так там редко увидишь. Нет, серьёзно, что мне там делать? На жизнь я себе более чем зарабатываю — постоянная работа (корректор текстов и иллюстратор) в одном издательстве, подработка (иллюстратор) в другом, проценты от наследства, оставленного почившей в бозе бабули. Ну вот нахера мне школа? Закончу её через пару месяцев — тогда, кстати, и трахнусь, пойду в колледж, закончу экстерном — и всё, свобода. К тому же, учителя меня ненавидят — я не просто представитель современной золотой молодёжи, но ещё и зарабатываю больше них, и творю, что хочу, подначивая остальных, и, несмотря на алкоголь и наркотики, остаюсь в здравом уме. Про наркотики, кстати, никто не знает — им хватает и алкоголя. Я ржу, как лошадь, когда вижу глаза гламурных пёзд, когда я, в жутко растянутом полосатом свитере, шортах, балетках и с торчащими во все стороны лохмами, заваливаюсь в бар, иду к стойке, спокойно заказываю абсент и махом выдуваю. А этим приходится просить папиков купить им мохито, который они сосут по полчаса через трубочку и морщатся. А потом сосут ещё полчаса, отрабатывая мохито, но уже другую трубочку. Вижу, назревает вопрос: что за хуйня, тебе же шестнадцать?! Ребят, идите на поклон к гуглу, Великому и Ужасному, и вбейте «эмансипация википедия». И да прибудет с Вами Сила Википедии, о юные задроты! Почему я в таком случае, всё ещё живу с Маринкой? А куда мне ещё идти? Брать ипотеку? Нашли дебилку. Идти к знакомым на поклон? Чтоб меня потом тёмной ночкой трахнули весёлой компанией? Нет, спасибо. Завести себе папика с квартирой? Лучше уж ипотеку взять, чем стать шлюхой. Это унизительно. Чувство достоинства, пусть и искалеченное, у меня наличествует. Как вариант, могу поселиться в гостинице, но денюжки так скоро и кончиться могут. Есть ещё бабкина квартира, но там нужен ремонт. Поэтому лучше потерпеть немножко — Игорёк — это папаша мой, кобелина производительная… — мне денег на содержание подкинет, сделаю ремонт и съеду к чертям. Кстати о Игорьке. Я придумала только что ещё лучшую комбинацию. Он мне сам ремонт делает, а я не подаю на него в суд, за то, что не платил алименты. И все довольны. Что ещё из новостей… А, точно: меня сегодня одноклассник навещал, Мирослав со странной фамилией Блау. Да-да, так его и зовут: Мирослав Михайлович Блау, пруссорус, живущий в нашем захолустье. Чьи-то родители явно дрочили на старославянские басенки, не будем тыкать пальцами. Он притащил мне подсолнухи в газете — и это было прекрасней любых роз в любых корзинах. О, ну конечно я знаю, что он в меня не влюблён. Глупости какие. А вот я в него — да, как кошка. Ну, вы ждали страданий? Получайте — полной ложкой, только не обляпайтесь в процессе. Мир — пай-мальчик, концентрация боброты и всего мимимишного в этом мире, ещё немного и его слёзы стали бы панацеей от рака. А ещё он симпатичный — да что там, красавчик, умный — почти как я, но я нарцисс, поэтому необъективна, честный… Разве что наивный до одури — единственный, на мой вкус, недостаток. Ему бы мужика, чтобы эту фиялочку отодрали во все дырки и вытрахали всякие непотребные желания — типа пойти работать или учиться — его съедят через минуту. Но Мир — убеждённый гетеро. А я в него влюбилась. Вот сейчас мне действительно жалко, что я без хуя хожу по жизни — всё бы значительно упростилось. Мирослав — староста и зануда редкостный. Всё пытается наставить меня на путь истинный. Ну да, особенно это актуально, когда я после похмелья притащила вибратор в школу и ебнула ему по голове, когда он на меня заорал. Это было действительно забавно. Правда, я перепутала вибратор с телефоном, но это почти одно и тоже, правда же? Он меня не любит, он жаждет обо мне позаботиться. Может, сказать ему, что для моей социализации жизненно необходим кунилигус? Фу, пошлю. Это профессиональное — второе издательство наняло меня для рисовки клубнички, вот и… Кстати о издательствах. Так и не объяснила, как это получилось, что несовершеннолетнюю взяли на работу? Телефончик одной минетчицы одному богатенькому придурку, компромат — порно-фотки, анонимно шлём газете… Ура, ты принята. Мир явился читать мне нотации — конец немного предсказуем; осознал он это только когда я всхрапнула особенно громко. Ой, бля… Как он орал… Вот ведь наивный придурок — до сих пор верит, что я всего лишь придуриваюсь — вроде подростковых выкрутасов — травки там, ночёвок у друзей, отсосов за пятихатки. Ну, ночёвки и травка были — признаю. Но отсосы — точно нет, потому что: а) у меня и самой пятихатки есть; б) я грызу всё, что попадётся в рот — член бы пришлось ампутировать. Почему никто не понимает, что я взрослая?! Что за хуй?! Ну и что, что мне шестнадцать, зато я зарабатываю сама деньги, признана государством совершеннолетней, имею два счёта в банке и не скрываюсь с окурками от Маринки! Ребят, моё детство закончилось лет в десять, когда я окончательно разуверилась в том, что мне кто-нибудь поможет в этой жизни добровольно. Мне нахуй не сдались эти ваши придурочные переживания — ах, он меня не любит, ох, меня никто не понимает; эти ваши сюси-пуси с родителями и демонстративные выступления — смотрите, я взрослый! Нет. Просто я действительно совершеннолетняя, у меня есть работа и будущее, и ваши нотации о том, что я живу хуй знает как реально заебали. Всё, устала писать. Хотя нет. Всё равно рисунок уже готов, делать нечего. А так хоть какое-то развлечение. Слушай… Тебя когда-нибудь посещало ощущение некого… жамевю? Это когда ты внезапно озираешься по сторонам и думаешь ошалело: «Где я?! Что я тут делаю?! Кто я вообще?!» А потом вспоминаешь: да, это твои руки-ноги и сиськи — вернее, их отсутствие, да, это ты то самое анорексичное чудовище в зеркале, да, это у тебя с вероятностью в 90% родятся какие-нибудь дауны, да, это у тебя не было детства с пяти лет — нельзя же назвать детство постоянные нервные срывы, чередующиеся с мигренями и приступами агрессии, и это у тебя строчка в медицинской карте «Госпитализация в психиатрическое отделение». Последнее не моя вина, честно — я симулировала истерику на грани помешательства чтобы устроить себе отпуск. Честно-честно. У меня волосы короткие. Не знаю, к чему я это сказала, но мои волосы короткие, мягкие, курчавые и пушистые. Почти как у Пушкина, только без бакенбард. Они едва достигают плеч, торчат во все стороны, завиваются в мелкие колечки у висков и крупные локоны на затылке. Я бы рада их выпрямить, но лень возиться. А глаза светлые — это даже в чём-то красиво. Смуглая кожа, чернильные волосы и светлые глаза — я вовсе не урод. Только мозги я ценю больше, чем лицо, как ни странно. Это я к тому, что найти себе орудие дефлорации — в народе «мужчина» — мне не трудно, каждый раз в баре кто-нибудь клеиться. А вот найти себе парня, чтобы совершить нечто более запоминающееся, чем однообразный трах, это да, это посложнее. Ну не Мира же просить! Я в него чисто эстетически влюблена — проще говоря, как в куклу. Может, потом, годика через два. Решено. Выйду через неделю, пойду искать себе парня. Всё равно через три недели гипс снимут — на мне всё как на собаке заживает.