All the Ways to Die to an Assassin (and other lessons).

На следующий день, после полудня, Эмили дремлет в гамаке, пока Дауд поднимается на террасу с неподъемным грузом за спиной. — Как ты себя чувствуешь? — будничным тоном спрашивает он, и она садится, чтобы понаблюдать, как он выгружает раскладывает собранные персики. — Лучше. — так же легко повторяет Эмили, а затем, вспомнив про этикет, добавляет: — Спасибо. — Не бери в голову, — отмахнулся Дауд, выгружая еще больше фруктов в постоянно растущую кучу, — Пей побольше жидкости. — у Эмили сводит живот от такого тона. — Мне не нужна нянька. — предупреждает она. — Хорошо. — парирует он, — в таком случае, возвращайся к работе. Она не особо горит желанием лезть под солнце после вчерашнего. — Что нужно делать? — спрашивает Эмили, прищурившись. — Нарежь сколько сможешь, — Дауд указывает на гору персиков, — Очисти от косточек и нарежь на дольки. — Ножом? — в шутку спрашивает она. — Будь осторожна. — дразнится он. — Осмелюсь спросить — почему сейчас это исключение из правил? — дерзко спрашивает Эмили. — Конечно, человек не может выжить, употребляя только персики. — Они высохнут, — со вздохом отвечает Дауд, явно уставший он её расспросов. — Это поможет пережить зиму. — О… конечно. — она делает вид, что поняла. — Что-нибудь ещё? — Дауд издаёт приглушённый звук, обдумывая вопрос. — Постарайся держаться дальше от неприятностей. ****

Эмили провела с ножом в руке целый день, нарезая персики разными способами. К вечеру ее руки стали настолько липкими и сладкими, что на них слетелся рой мух. В связи с этим, она начала подумывать о запрете этих фруктов на законодательном уровне. Дауд проходит мимо, но только для того, чтобы подкинуть ей горсть моркови. — Нарежь кубиками. — Эмили облегченно вздохнула, радуясь чему-то новому. Дауд наблюдал за ней украдкой, выкладывая нарезные персики на сушку и не сказав ни слова, возвращается на кухню. Эмили находилась в напряжении все это время, ожидая его нападения, забыв о том, что он лишь ждёт пока она даст слабину. Через некоторое время Дауд выходит с кухни, дав ей пучок сельдерея и забрав нарубленную морковь. — Порезать? — он молча кивает и возвращается в дом. С места, где она сидела, было хорошо видно, как Дауд ходит по кухне. Для неё вошло в привычку прислушиваться ко всем звукам, которые он издаёт: к шипению масла, его шагам в сандалях — все это говорило Эмили, где он находится и чем занимается. Как только она закончила нарезать овощи, Дауд выходит на террасу. Освободившись, Эмили идёт к водяному насосу, чтобы отмыть остатки персиков, которые превратились в липкий клей. Неловко подставляя голову, она пыталась смыть со своего тела смесь из персиков и пыли Серконоса. Убедившись в бесполезности своего занятия, Эмили обливается водой прямо из бочки, наслаждаясь приятной прохладой. Она полагает, что пристройка, к которой примыкает насос была летним душем: для стока воды наверху были проделаны отверстия. Открытая пристройка и отсутствие горячей воды, заставляют Эмили купаться прямо в одежде. Она потратила несколько бочек с водой, прежде чем смыла полностью всю грязь и пыль. Императрица поправила выбившиеся волосы. Учитывая, как сложно сохранить свой внешний вид в таких условиях, она не понимает, зачем вообще уделять внимание такой мелочи. Чего нельзя сказать о Дауде, который по её приходу сменил свою серую рабочую рубашку на наряд поприличнее. Он закатал украшенные вышивкой манжеты до локтей, но опущенный воротник делает Дауда далёким от моды Дануолла. К вечеру, он выносит два блюда и ставит перед ней на стол — сегодня на ужин паста. — Ты сам это приготовил? — она изумилась. — Нет, вырастил, — язвит Дауд. — Ты мокрая. — произносит он, не понимая, что это прозвучало весьма двусмысленно. — Я была вся в грязи. — И твоя одежда? — сдавленным голосом спрашивает Дауд. В ответ Эмили вымученно улыбается. — И она тоже. — Хм. — он пристально смотрит на неё, прежде чем вернуться в дом. Когда он снова выходит на террасу, она замечает два бокала, зажатых в одной руке и графин в другой. — Скажи на милость, что же это такое? — она откладывает вилку в сторону. Он определенно умеет готовить, хотя без её помощи тут не обошлось. — Вино, я делаю небольшие заготовки каждый год. — это откровение стало для неё большой неожиданностью. — Сегодня что, особый случай? — неуверенно спрашивает Эмили. Её мучает мысль о том, что его изменившееся поведение связано с виной за вчерашнее. — Вино хорошо подойдёт к сегодняшнему блюду. — прямо отвечает он, наливая себе бокал и оставляя её бокал пустым, словно приглашая присоединиться. Проходит несколько минут, прежде чем девушка наливает себе, и столько же, прежде чем сделать глоток. — Неплохо. — Конечно, она пила вино и вкуснее, но и это было вполне хорошим. — Я старался. — произносит он с гордостью. Они молча едят и пьют вино, наслаждаясь видом с террасы на наступающий закат. С наступлением темноты, Дауд поднимается из-за стола, но вместо того, чтобы пойти спать, он зажигает несколько ламп, освещая террасу. Затем наполняет свой и её бокалы. Проводя больше времени с Даудом, Эмили решает поделиться с ним своими мыслями. — Ходят слухи, что ты вернулся в Дануолл. — она бормочет в свой бокал. Её лицо не выражало никаких эмоций. — Должно быть, они не единственные. — спокойно отвечает Дауд. Но Эмили больше нечем заняться вечером, поэтому она продолжила расспрашивать. — Речь шла о ведьме. — на мгновение она увидела, как он переменился в лице. — Я знаю несколько, но тебе придётся быть конкретней. — Правда? — сказала Эмили, — Я думала, ты знаешь кто. — Ты не знаешь. — Дауд начинает дюйм за дюймом сдавать позицию. — Всё тайное когда-то становится явным. — она закидывает наживку, наслаждаясь моментом власти. — Если ты думаешь об этой ведьме, то я очень настороженно относился к ней. — сухо сказал Дауд. — Я даже не сказала, что это были за слухи. — Я не желаю знать. — Почему нет? — она почти удрученно спрашивает. — Это осталось в прошлом. — он произносит это так, будто боится наказания, если оглянется назад. — Тебе не интересно? — Либо это правда, и я это уже знаю, либо — ложь и ничего не значит. — грубо отвечает Дауд, потягивая, наверное, свой третий бокал вина. — Если это правда, то для меня очень важно. — она искренне говорит. — Тогда расскажи мне. — А ты ответишь? — Возможно. — он делает ещё глоток, свет от лампы освещал его лицо. — Ты боролся с могущественной ведьмой, которая покусилась на трон и… стал причиной её падения. — в голове Эмили это звучало более величественно. Его присутствие заставляет её быть настороженной, как будто в воздухе витала угроза. Он хмыкает и задумчиво крутит бокал. — Итак? — Это было очень давно. — отстранённо комментирует он. — Как давно? — судя по его реакции, слухи не были ложью. — Это было после… — Я пришёл сюда после того, как Корво пощадил меня, — перебивает он. — Я уже говорил тебе об этом. — Значит это было…раньше? — Какое это имеет значение? — Дауд поворачивается к ней спиной. — Мне интересно знать, что произошло. — говорит Эмили. — Тем более, ты мой должник. — она повторяет его же слова. Дауд одаривает её долгим взглядом, от которого у Эмили пробежали мурашки по спине. Прежде чем ответить, он вновь смотрит на небо. — Злая женщина пыталась сделать непоправимое. — с осторожностью сказал Дауд. Кажется, дальше он не хочет продолжать, поэтому Эмили снова берёт беседу в свои руки. — И ты… ? — Остановил её. — Хм. — бормочет Эмили, но вдруг понимает, что только что скопировала Дауда. — Почему? Он снова наполняет свой бокал вином и пьёт до дна, прежде чем ответить. — Я думал, что так было правильно. Правильно, его слова эхом отразились у неё в голове, она хотела перевернуть стол и закричать: правильно ли было убивать мою мать? Но Эмили не настолько глупа, чтобы делать это. — Так ты сражался с ведьмой ради меня? — предполагает она, одновременно проверяя его реакцию. — Да. Словно отодвигая занавес, Эмили видит картинку, которая предстает перед ней: они сидят почти бок о бок, в ночном воздухе витает аромат цветущих деревьев, свет от лампы освещает его аккуратно сшитую белую рубашку, было также видно проблески седины в волосах, когда он размеренно рассказывает о том, что сделал для неё Она сидит в компании человека, который убил её мать, и его мастерство владения клинком — главная причина, по которой она здесь находится; он сказал ей, что защитил её. Тогда нежится на ароматном ночном воздухе, есть и пить — было неприемлемо. Эмили невольно вспоминает один из самых ранних уроков, данных ей. Есть только две вещи, которые она может сделать сейчас в этой ситуации — и это определенно не бежать. —… Сражайся — она резко выпаливает. — Мы должны сражаться. — Что? — Дауд вопросительно приподнимает левую бровь. — Это часть моего обучения. — добавляет Эмили. — Ты же отдохнул, не так ли? — Более-менее. — отвечает он. Она знает, что он не воспринял ее вызов всерьёз. Но что-то подсказывает ей, что если сейчас они не вступят в бой, то ситуация усугубится. Жизнь — это сражение, и Эмили не знала этого значения. — Мы ещё не проверяли, кто победит в равном бою. — во взгляде, который бросил на неё Дауд было что-то среднее между весельем и недоверием. — И это нужно исправить? — он произносит, тщательно подбирая слова и наклоняется к ней вперёд. Эмили чувствует, что он полностью контролирует ситуацию и начинает злиться. — Конечно, — настаивает Эмили. — К тому же, обычно у меня больше практики, чем сейчас. Мне нужно быть в форме. — Естественно. — поддакивает Дауд. Она бы выплеснула вино ему в лицо и вызвала на дуэль, но у неё не было никаких причин для этого. — Ты думаешь, это честный бой? — он говорит это так, будто ей десять лет и она просит Корво побороться с ней на мечах. — А ты так не считаешь? В конце концов, мой отец победил тебя, а я победила его. — он посмотрел на неё, поверх своего бокала, сверху-вниз. — Ты победила Корво? — Дауд не поверил ей. — Не всегда, — признается Эмили, — но я в состоянии победить тебя. Ты больше уделяешь время картошке, чем людям. — она подстрекает. Он засмеялся и ей потребовалась вся выдержка, чтобы не наброситься. — Возможно, ты права, — он выразительно склонил голову набок и спросил: — Как думаешь, что это докажет? Это не первый раз, когда он задевает её за живое; она пытается доказать ему или себе что-то, чего сама не знает. — Ничего, — огрызается Эмили. И понимая, что это звучит неправдоподобно, добавляет: — Что даже ты не сможешь меня убить. —Ты ещё не готова. — Эмили с грохотом ставит свой бокал на стол, но он даже не шелохнулся. — Докажи. — требует она и Дауд тяжело вздыхает, ей хотелось стереть насмешливое выражение с его лица. — Ты действительно хочешь сражаться? — спрашивает Дауд. — Да. — Я… — Полностью уверена. — И какие твои ожидания? — Это я и планирую выяснить. — У тебя инвазивный метод исследования, — съязвил Дауд, всё ещё не воспринимая её всерьёз. Терпение Эмили стремительно угасало. — Если ты думаешь, что легко победишь, то клянусь Чужим, просто сделай это, черт возьми! — она кричит, чем привлекает его внимание. Наконец, ей удалось выдавить из Дауда хоть какие-то эмоции и она обнажает зубы в улыбке. — Это может быть моим следующим уроком. Дауд прикладывает руку к лицу и вздыхает: — Очень хорошо.