Симбиа

      Насчет вонючих дел я практически не соврала – отзвонившись Морбиусу и выслушав много ласковых слов, в том числе на интернациональном русском нецензурном (Майкл потом дико извинялся, вспомнив, что я эти слова уже знаю, и без вопросов разрешил мне пользоваться его бывшим сквотом, если будет нужно), я до утра копалась в биографии Джозефа Мактаггерта. Точнее, сначала я посмотрела дату выборов, в которых он участвует. Помнила примерно, что сынуля ему дважды изгадил встречи с избирателями, и последняя была буквально впритык перед собственно забегом к урнам.       Оказалось, что волновалась я зря. Времени на самом деле – вагон, то есть до конца недели. Надо только объяснить Майе, что мне надо слетать в Европу. А маме скажу, что меня пригласил тот самый мифический парень. Если полет завершится удачно, то парня с собой я таки привезу. И доведу до состояния, в котором его можно показывать людям.       Правда, с квартиры съезжать придется, сохраняя лишь видимость пребывания для маскировки. А жаль. Я и двух месяцев здесь не прожила, место хорошее. Увы, с моими жизненными планами сочетается только хорошо укрепленный бункер. Даже база Мистерио не подойдет, а найденная Морбиусом заброшка – максимум на пару дней, все-таки город вокруг. Но, как гласит пословица, для начала зайца надо поймать, и только потом жарить... хотя сковородку, разумеется, придется поискать в первую очередь.       И главное – не забывать, что зайцу – всего семнадцать! А по умственному развитию – так и еще меньше. Именно поэтому мне его так жалко. Замечательных книг Батчера в этом мире еще нет, но хорошую цитату насчет того, что магия родительской любви – это диснеевская выдумка, я все равно помню. Немногочисленные исключения лишь подтверждают правило.       Что касается Мактаггертов – не исключение они. Мойра при всем своем самоотверженном желании помочь чаду напорола уйму классических родительских ошибок. Для ученого как-то непрофессионально. А ее бывший супруг так и вовсе... руки хочется помыть и мышку с экраном спиртом протереть. Беспринципное убоище, то бишь стандартный политик, и даже из общеизвестных фактов это нетрудно выжать, как бы он над своим имиджем ни корпел. Очень тянет къебинизировать, да нежелательно, и жаль его детей от второго брака, ставших козырями в политических игрищах. Не понимаю, как в каноне Ксавье этому уроду вообще позволил с ребенком пообщаться. Подозреваю, промывку политических мозгов оставили за кадром. Потому что я не верю в способность этого Джозефа сменить страх и отвращение на отцовское любопытство только оттого, что сынок на его глазах из бесформенной массы превратился в обычного на вид пацана. Ту же Шельму не менее предубежденный родитель чуть не убил, хотя от человека ее внешне ничто не отличает, пока голыми руками не лапаешь и целоваться не лезешь.       Так что – либо мозгомойка имела место, либо Мактаггерт решил сверхспособности сынка как-то к делу применить. Хотя бы для того, чтобы свидетелям память о своем эпик фейле отбить. А может, и лысый втихую пообещал спасти публичную репутацию политика от поругания взамен на помощь в усмирении подростка. Канон тут безмолвствует, заканчивая все на мажорной ноте, ибо канон – для таких же подростков сказочка и от диснеевских ушел недалеко, хотя в период съемок круглоухие мыши на комиксы еще только облизывались. Однако я помню, что когда там, в мультике, Джо пафосно понес сыночка в закат под щелканье затворов фотокамер, Ксавье отвернулся.       А еще я помню, что главный фокус там был в самоконтроле. Наверняка и здесь дело так же обстоит. Это, возможно, значит, что просто потрогать парня – недостаточно, даже если получится показаться достаточно безобидной, чтобы подобраться близко. В его энергетическом «теле» может не найтись информации, пригодной для расшифровки моими средствами. И даже если я его в носителя пущу, диалог не факт, что получится. В общем, опять придется корректировать планы на месте. Как бы меня ни бесил такой подход.       В порыве отчаяния я даже зарегилась на незнакомом мне форуме психологической поддержки и спросила там, чем можно помочь ребенку в такой вот ситуации. Несмотря на позднее время (точнее, уже раннее), ответов мне накидали пару страниц. Конечно, ситуацию я обрисовала максимально обтекаемо и обозвала пацана аутичным сыном моей учительницы, но кое-что действительно можно было бы применить. Поблагодарив народ, я удалила аккаунт. Ибо нефиг оставлять лишние следы, хоть и регилась я с фейкомыла через анонимайзер. Так-то я могла бы и своих сетевых знакомых подергать, ровесники Кевина у нас на борде есть. Психологические в том числе.       Но про форум, где я пасусь периодически, могут знать люди, которые точно заинтересуются появившимся у меня другом с проблемами. И что-нибудь ненужное мне на данном этапе сопоставят, к гадалке не ходи. Закон подлости – единственный закон, который работает для всех и всегда, вне зависимости от места пребывания, уровня коррупции и положения в обществе.       От грустных мыслей я избавилась проверенным методом – телекинезом вытащила забившегося в щель за шкафом кисеныша и принялась аккуратно его дорабатывать. А то как-то неприятно будет прилететь домой через пару дней и увидеть капитально засранную квартиру. Один раз уже пришлось от компа отлипнуть и «зарытое» в ковер убрать. Чтобы непредусмотренного эффекта 5-Д не создавало.       Брать котов с собой я не собиралась. Ну да, резервный носитель, но проблем с ними будет больше, чем без них. Да и страшно, честно говоря. Протей меня может при желании и раздавить, как букашку, и порвать, как бумажку... или Росомашку. В каноне же порвал, хоть и не взаправду, но нервных клеток Логан потом недосчитывался долго. Или здесь это было – будет? – на самом деле, просто регенерация и с таким справляется? М-да, тогда у меня есть ответ на вопрос «Можно ли размножать мутантов с помощью деления, в скобках – лопатой?». Ответ – если не сливать полученную кашицу в одну лужу, то теоретически можно. Не забыть бы этот анекдот Эссексу рассказать, если пересечемся...       Впрочем, Злыдень у меня в ближайшие планы не переехал. Даже если у меня получится добавить в мою «колоду» такого джокера, как Кевин Мактаггерт, до каких-то реальных достижений, более существенных и, главное, полезных, чем эффектное кратковременное превращение окружающей среды в иллюстрацию к известной поэме доктора Сьюза*, мальчику еще тренироваться и тренироваться. Да, с плохо подготовленными и недооценившими его мутантами на букву «Х» он справиться может. С грехом пополам. А с кем-нибудь посильнее? Да я скорее сама его возможности в себя прошью и полезу махаться, чем пущу подростка на поле боя.       Но и опять засовывать его в клетку, разумеется, никому не позволю. Ни его мамочке – может, та и хороший специалист, но как родительница полный швах, – ни лысому профессору кислых щей. Разве только если парень при пристальном рассмотрении все-таки окажется яблочком, от яблоньки упавшим недалече, то бишь говнюком – в папашу. Вероятность очень маленькая, но ненулевая. В расчет не принять нельзя.       Маме я позвонила часов в восемь, в очень осторожных формулировках наврала про хорошего знакомого по сети, который неожиданно смог приехать в Нью-Йорк раньше, чем мы условились, и – меня саму это удивило, – без особых проблем получила одобрение на озвученные планы. Видимо, за прошедшее время мне удалось ее убедить, что я выздоравливаю и следить за мной, как за дитем малым, не надо. А возможно, свою роль сыграло и то, что врачи хором рекомендовали мне отдых и новые впечатления, причем летать вовсе не запрещали. В последний визит я услышала, что органических поражений мозга у носителя нет, но налицо признаки депрессии. Это по итогам теста. Да е-мое, у меня всю прошлую жизнь по этим тестам выходили все симптомы, кроме похудения... Не вижу повода волноваться.       В итоге мне пообещали срочно закинуть денег на карточку и напомнили сходить в офис мобильного оператора, чтобы оформить роуминг. Хотя, боюсь, если бы мать Лесли видела мое лицо, мне пришлось бы применять телепатию для убеждения. А так придется лишь создавать для нее ложное воспоминание о том, что в аэропорту я была не одна.       Билет я заказала по сети, а вот за роумингом пришлось топать ножками. Можно было телепортироваться, конечно, но полквартала я именно что прошла, завернув по дороге в кофейню за дозой шоколада. После двух кусков Захера жизнь начала казаться менее тяжелой. Да, я собираюсь притащить в этот город опасного мутанта. Еще одного. Их тут и так как собак нерезаных. И не буду я его сюда везти, если не удостоверюсь, что он может держать себя в руках. Найду другое место, куда пристроить. К дяде Эрику пойду, в конце концов. Он сейчас борьбой против человечества временно не занимается, если мне склероз не изменяет, пока Апокалипсис его не ангажировал, это должно в пятом сезоне случиться было... то ли перед Фалангой, то ли сразу после. Если я дяде объясню суть дела, обязательно же поможет. Заодно и предупрежу насчет этого хмыря древнеегипетского.       Мне нужно было раньше решиться найти Магнита и переговорить. Проблема только в том, что я не помню, где он по канону прячется, а Братство Мутантов – не та организация, которую легко найти в телефонном справочнике. А может, в каноне об этом вообще не говорилось? В любом случае, нет смысла паниковать и бегать по потолку. Понадобится – найду как-нибудь. Земля круглая, за углом встретимся. Проверю по списку все координаты баз, которые помню из неслучившегося прошлого, наверняка что-нибудь да совпадет.       Решив вопрос со связью, я глянула на часы и поняла, что успеваю сделать еще одно доброе дело. В конце концов, я соприкасалась со всеми кольцами Мандарина. С теми двумя, которые в комплекте искажают время – тоже. Не без труда переведя свои ощущения в стандартную систему измерений, я записала нужные частотные характеристики на листке, добавила объяснения для Мистерио и из ближайшего глухого тупичка телепортнулась на базу. Там пришлось задержаться: со мной очень хотели поделиться последними достижениями.       Все-таки этот человек гениален. Я как завороженная бродила по лабиринтам таких реальных, ощутимых иллюзий, созданных на базе твердых голограмм. Всего несколько проекторов – и база превращается то в сказочный дворец, то в виллу на морском берегу, то в живописные руины пирамид, то во что-то и вовсе невообразимое, чувствую, эти фантастические сады Миранда заказывала... И даже мне приходится усилия прилагать, чтобы понять, где в цветущем великолепии спрятаны настоящие стенки.       К слову говоря, патент у Мистерио уже практически в кармане. Я зря беспокоилась: похоже, любители использовать высокотехнологичные замены боксерских груш в самом деле не сообразили, что с помощью этой же технологии можно творить. Небольшие предохранительные вставки в программу – и вот уже иллюзия не способна навредить напрямую, если не прикрыть, например, нетвердым ее вариантом ловушку. Но так ведь можно сделать и с любыми традиционными безобидными декорациями. В общем – спецэффект не опаснее прочих получится. Эффектнее, правда, в разы и на порядки.       И самое привлекающее меня направление его использования, до которого дело постепенно дойдет – это возможность засветить где угодно ощутимого, практически не виртуального двойника любой персоны, подбросив в нужное место пару маленьких проекторов. Причем двойник будет не просто стоять и позы принимать, а именно что имитировать заданные действия. Спасибо фантастическим технологиям за более быстрый интернет, чем в моей прошлой жизни. В городе пропускной способности вполне хватает на такие фокусы, если слишком не заигрываться. Теоретически. Фактически же, если взять новый, достаточно мощный компьютер, и подключить проекторы напрямую...       В общем, на встречу с Майей я чуть не опоздала. И очень жалела, что меня прямо сейчас не может подменить голографический двойник. Одно хорошо – Майкл на встречу не явился, видимо, удовлетворился дистанционной беседой.       На столе перед подругой лежали ключи от машины и мой телефон. Я молча подгребла их к себе, затем вздохнула.       –Нет мне прощения, – тихо начала я. В меня полетела скомканная салфетка. – Если без пафоса – я облажалась.       –Ты что, супергерой какой-нибудь, чтобы так это оценивать? – Майя подвинула мне стаканчик с горячим шоколадом. – Жалко, конечно, что не вышло, но не с нашим везением. Ты лучше скажи, что это за хрень с мутантами в нашем универе? Я теперь на пары ходить боюсь.       –Коннорс у тебя не преподает, – сдала я Ящера. Подруга изумленно моргнула.       –Я-асно, – протянула она.       –И на лекциях он вроде еще не срывался, – добила я. – В общем, так. Майя, я в душе не ебу, кому понадобился Старк, но ребята очень серьезные, и я от них еле удрала. Там не только люди с оружием были, какие-то суперфрики тоже, извини, я не стала проверять, на что они способны. Меня к такому жизнь не готовила.       Конечно, мало к чему еще она меня вообще готовила. Особенно жизнь прошлая, во всех смыслах этого слова, а параллельная – не считается. У меня от нее только ущербная информация сомнительной ценности осталась. И стремление улучшать этот долбаный мир всеми подручными средствами. Например, черной изолентой инопланетного происхождения. Которая мной и является.       –Спасибо.       –Что? – я, похоже, опять ушла в себя и заблудилась.       –Говорю, спасибо, что спасла мою задницу, – Майя лукаво усмехнулась. – Черт с ним, со Старком. Может, он бы меня и не принял еще. А вот жизнь моя мне дорога как память.       –Обожаю твое чувство юмора, – я почти расслабилась, и зря, так как получила щелбан. Не больно, но обидно.       –А вот это – за игры в молчанку, – пояснила подруга. – Я, конечно, тоже хороша, согласна. Но все-таки думала, что в случае чего узнаю такие вещи первой.       –Между прочим, у меня последствия сотрясения, – занудным тоном начала я, но это не прокатило. На меня по-прежнему смотрели очень внимательно. – Ладно. В общем, как бы это объяснить для ботаника... я – ходячая арника. С большими нюансами. После того, как меня чуть не убили...       –Не продолжай, – ассоциация сработала. Подорожник здесь все-таки не так популярен, а вот арнику даже мама разводит в лечебных целях. – Майкл мне рассказал.       –Он как раз мне и помогает выяснить, где у меня пределы возможностей. До этого я на себе тренировалась. Ну, и немного на тех, кому все равно никто не поможет.       –Мать Тереза прямо, – тут во мне вскипел правдолюб.       –С садистами попрошу не сравнивать. Я всегда обезболиваю. Тьфу, не о том сказать хотела. Понимаешь, эти сволочи тоже меня видели, мне так показалось. В общем, я решила ненадолго смыться из города. И из страны. Есть у меня один знакомый сетевой, вот к нему и съезжу, – чтобы меньше страдать из-за того, что разным людям врешь разные вещи, нужно либо записывать, либо частично согласовывать версии. Особенно между теми людьми, которые могут пообщаться и случайно друг другу проговориться. – Несколько дней пересижу. Надеюсь, долго меня искать не будут... если вообще будут, но лучше перебдеть. Хорошо, хоть тебя они разглядеть не успели.       –А ты – их? – не хочется ее мозги трогать, вдруг чего нарушу и гения испорчу... хотя там дальше некуда, по-моему. Я чувствовала ее желание помочь мне, как-то обезопасить, и одновременно – понимание, что эта проблема ей не по зубам.       –Один в маске и с зелеными волосами, а у другого кожа как камень, серая, – не рисовать же прямо тут портреты, хотя технически-то я могу. – Если будут спрашивать, – я «пробежала» по столешнице рукой, изобразив паука, – так и передай. Я обязательно выйду на связь, и вернусь, как только все уляжется. Просто мне страшно, понимаешь? – искренностью от меня, наверное, так и фонило. Хорошо, счетчиков Гейгера в непосредственной близости не валялось. Мне ж действительно не по себе, только причина кардинально другая.       –Понимаю, – Майя посерьезнела и погладила меня по руке. – Ты, главное, учти – я не расистка. Мне не важно, что ты можешь больше, чем я или другие люди. Я вообще считаю, что потенциал человечества... Лесли, вот у тебя сейчас на лбу написан вопрос, не кусал ли меня Морбиус!       –Зная Майкла – только в переносном смысле, – переопыление моей команды меня настораживать не должно. Не должно, повторяю я себе. Рано или поздно это должно было случиться. Ну, случилось рано, ну, не в той последовательности... Значит, плохой был план, проверки реальностью не выдержал. – Благодарю за поддержку и за то, что маме не сдала, ей волноваться вредно. Извини еще раз, что все так вышло... Поехала я домой, вещи собирать. До рейса совсем немного осталось.       Сходя с трапа самолета, я думала о чем угодно, только не о багаже. И чуть не забыла его (ненужный по большей части, что меня не извиняет) забрать. Потом какое-то время тупила перед автоматом, продающим билеты на трамвай до центра города, но все же разобралась. Иронично, но как раз в этот момент Фредди в плеере пел «А Kind of Magic». Что ж, правильный саундтрек, в том числе – к задумке в целом.       Заказанный мной номер в отеле был тоже по сути не нужен. Просто место, где я временно поставила чемодан и включила телевизор. Здесь каналы буквально захлебывались, рассказывая о беспорядках, учиненных мутантом, и ни слова об американских гостях. Что ж, закономерно – если тот канонный бой и поимел уже место, то репортеров при этом поблизости не было. Хорошо, мама уверена, что я улетела в Париж, а не в Эдинбург. И если случайно новости включит, не испугается.       Устроившись на кровати поверх покрывала, я слегка напрягла разум носителя. Чуть-чуть, чтобы лысого не побеспокоить. Есть шанс, что Протей уже дал профессору по мозгам и тот осторожничает, но я не помню, когда он это сделал. До того, как вчера ночером на развалинах часовни состоялось очередное явление Протея народу, или после, на встрече с избирателями?       Про случившееся у стен церкви какого-то там века постройки сейчас как раз с экрана вещают. О, а вот и про людей-крестик рассказывают. Кто-то засечь костюмированных участников побоища успел. Стояли б на дворе не девяностые, а нулевые хотя бы, репортеры уже проиллюстрировали бы новость десятком корявых вертикальных видео. А так – только нетронутый памятник архитектуры показывают и в голос сомневаются, что нападение вообще имело место и связано с позавчерашними беспорядками. Шутят, мол, очевидцы перепились и им привиделось... И опять запустили рекламный ролик этого шовиниста недорезанного Мактаггерта-старшего. Самое то, чтобы с утречка проснуться. А то вдруг забудут люди, что вечером та самая встреча в Юнион-холле.       С учетом перелета и разницы во времени, сейчас восемь с мелочью. Наверное, Протей уже дома у папы побывал. Или прямо сейчас и шастает. Я помнила, что в каноне это происходило утром, и Кевин носил тушку брутального такого полисмена.       «Привет, – максимально мягко произнесла я, сосредоточившись на запомнившемся образе. – Можно с тобой поговорить?»       «Ты тоже из этих?» – от мощи ответа уши заложило. Злится парень, понятное дело. Но не на меня. Ко мне у него пока что любопытство, не более того. Детское такое, незамутненное. На подростка Кевин тянет только внешне, внутренне он сущее дитя, и с ним нужно говорить честно и искренне.       «Нет. Я больше похожа на тебя, – правда чистая, только мне не обязательно внутри носителя сидеть, могу и почти целиком снаружи. – Хочешь встретиться? Ты же видишь, я одна. И ничего плохого не сделаю».       «Тебе трудно так общаться? – а «тон» понизил, теперь это не крик, вполне терпимо. – Да, я вижу тебя», – последнее донеслось уже из телевизора. Протей каким-то образом отобразился на экране вместо ведущих утренней программы. Из оболочки он уже вылез.       –Круто, ты в ящике, – усмехнулась я. – Я просто не хочу, чтобы нас слышал кое-кто, кому совсем не надо. Ты с ним уже встречался, – тут я представила себе Ксавье, постаравшись, чтобы образ можно было считать. Видимо, этого хватило, чтобы ребенок не стал спрашивать, что я и почему знаю его. У него вообще восприятие специфическое, но понять, как работает, думаю, можно.       Телевизор раздался в стороны, и из него вылезло оно – посверкивающая масса габаритов Фиска, выглядящая как грубая статуя с горящими зелеными глазами. Человек неподготовленный бы испугался. Я в нью-йоркской канализации и не такое встречала, когда кошкой бегала. В целом, уже отбоялась, наверное. И вообще, Садако в такой ситуации увидеть страшнее. А Кевина я так и представляла.       –Он говорил, что хочет помочь, но они все не дают мне увидеть отца, – Протей ссутулился. – Почему отец живет с другой женщиной? Что это за дети в его доме? Это все потому, что мама его выгнала?       –Все сложно, парень, – я осторожно коснулась рукой его квадратного плеча. Да, немного неприятно, но можно потерпеть – как будто люстру Чижевского трогаешь. Горячую причем. А вот информации по ДНК – ноль. Излучение только какое-то непонятное, и то слабое. Трудно идентифицировать. – Тебя держали взаперти чуть ли не с рождения. Что ты вообще видел, кроме серых стен, клочка серого неба и серого моря?       –Маму и ее нового мужа, – Протей вздохнул. – И свет. От него больно, когда свет и звук вместе.       –Покажи мне, – я вывела на поверхность сознания запомнившуюся картинку из мультика, сделав ее более схематичной. – Так было?       –Так, – в меня полились более четкие образы, лишь немного смазанные восприятием этого сверхсущества. Над ним издевались буквально всю его жизнь. Объясняли, что это для его же блага. Когда Кевин был ребенком, ему еще читали детские книги, иногда давали смотреть фильмы и мультики, но потом испугались, что он может почерпнуть оттуда лишнюю информацию. И устроить прямо на дому перепоказ «Тома и Джерри» с мамой в роли Тома. А то и вовсе третьего эпизода «Сумеречной зоны», фильма в смысле. Ха, поздно спохватились, что-то он все же начерпать успел, судя по тому роялю. Кстати, и поэму я таки правильно угадала. В моем детстве книжка с ней, в оригинале, тоже была. А вот Лесли ее не читала, в девяностом она была уже старовата для таких примитивных способов настроиться на позитив.       Я послала в ответ все сочувствие, которое только могла испытать, и раскрыла свою память. Не сильно, только чтобы собеседник продолжал ощущать, что у нас и правда есть много общего, что я не желаю ему зла и мне можно доверять.       «Не буду уговаривать тебя что-то делать или не делать, – мысленно произнесла я. – У тебя своя голова на плечах, ты свободен, можешь сам себе все позволить. Но будь осторожнее. Хочешь увидеться с отцом? Учти, там тебя будут ждать эти люди».       –Зачем они мне все время мешают? – пространство загнулось вокруг нас, слова заметались в нем эхом, словно в пустом крытом бассейне. – Я просто хочу с ним поговорить! Разве это плохо? Отцы должны защищать своих детей и помогать им!       –Отцы бывают разные, – я вздохнула. – Ты видел одного хорошего отца, и думаешь, что твой – тоже хороший. Что он не закричит в ужасе, как люди, которые тебя видели, и не убежит, и не потребует уничтожить тебя.       –Он не такой, – уверенность из голоса Протея начала испаряться. – Он говорит, что ему важна семья!       –Но разве на его плакатах изображен ты? – я решила пока не дожимать. Может, и правда, пусть посмотрит на папашу. Только непредвзято. – Не собираюсь защищать твою мать, однако с отцом все тоже может быть не так просто, как кажется. Подумай, Кевин. Не хочу, чтобы ты мучился нетерпением, ожидая встречи с ним, и получил от ворот поворот. Это ведь очень обидно. Смотри, сравнивай.       Я снова призвала на помощь образы – не из мультика, а из множества фильмов про отцов и детей, которые смотрела в прошлой жизни. И приправила это все своими – не Лесли, у нее-то на этом фронте все было хорошо, за вычетом личности и рода занятий отца, – воспоминаниями. В какой-то момент кадры выскользнули из моей головы и закружились вокруг нас, словно на бесконечных кинолентах, под мелодию «Cat’s in the Cradle». Плохие отцы, хорошие отцы, никакие отцы – от обычных людей до Дракулы и Дарта Вейдера.       –Я так не могу, – наконец по-детски произнес всемогущий мутант, и круговерть улеглась, лишь кусок искаженного пола приподнялся, образовав платформу. – Слишком всего много. Пойду погуляю. Подальше от людей.       –Там и больше просторы, и легче дышать... Возьми меня с собой, – я схватила чемодан и ступила на край. – Мы ведь теперь друзья, правильно?       –Наверное... у меня не было друзей, – но в детских книжках и кино их примерно так и заводят, а я ничем его не пугаю и не мучаю.       –Теперь есть, – я слегка обняла Кевина и тут же отпустила. Тело его засветилось, и город словно бы провернулся вокруг нас, раздался в стороны и сложился за спиной, сменившись куском слабо окультуренной природы. Я даже пожалела, что слишком быстро. – С тобой классно. Мне нравится так кататься. А я умею летать и телепортироваться. Хочешь, покажу?       –Давай, – он заинтересовался, видимо, дома с другими мутантами его редко знакомили. А еще он стал немного меньше. И реальность вокруг, за вычетом «ковра-самолета» под нами, остается четкой. Наверное, это признак спокойствия. Все же я вовремя пришла, довести ребенка до озлобления не успели.       –А можно, я музыку включу? – я открыла чемодан и вытащила ноут. Аккумулятора на час-другой хватит. – Тебе не особо давали ее слушать, как я поняла. Это не плохой звук, от него не бывает больно.       В плейлисте первой стояла пинкфлойдовская «Learning to Fly», и я решила, что нам обоим это подойдет. Несколько фигур высшего пилотажа, попрыгать туда-сюда, потом покажу, как меняю форму... Вот только следующим треком выпало «Somebody to Love», и я быстро поняла, что Протей уже не следит за мной, а сидит, обняв себя, и всхлипывает. А небо подозрительно темнеет.       Я рванула к нему, обхватила стрекавящую глыбу насколько хватило рук, и по наитию чуть уменьшила громкость, а вовсе не выключила.       –Тебе ведь это нужно, – зашептала я, – чтобы тебя любили, защищали, чтобы никто больше не обижал и не называл уродом... но почему это обязательно должен быть отец? Посмотри на меня, Кевин. Ты видишь – я могу справиться со всем сама, и ты тоже сможешь, ты уже совсем взрослый, ты сегодня стал взрослым, решаешь все сам...       Смешно, но я вспомнила почти все строчки, а когда забывала – Кевин подсказывал мне, и реальность загибалась вокруг нас зеленым куполом, где не было места ни клочку серого. Я только благодаря способностям симбиота точно почувствовала, когда глыба в моих руках начала таять и превратилась в рыжего подростка – смешного, лопоухого и веснушчатого, с темно-синими глазами, одетого в джинсы, водолазку и легкую куртку. Несмотря на начало лета, было довольно прохладно.       Я все же считала его ДНК, но походя. Большая часть сознания была занята совсем другим. Текст, хоть и был длинным, заканчивался, и я вливала в тонкую связь между нашими разумами всю себя. Не личность, а гребаный склад, аккумулировавший мириады иных реальностей, чужих слов, образов, картинок и песен. В том числе тех, которые никогда не появятся в этом мире. И тех, что еще не созданы, но вполне могут появиться. И тех, что обязательно воплотятся в местную многоплановую реальность, если не помешать.       Когда-то это все помогло вызреть мне, перестать быть наивной и ждать перемен. Не уберегло от желания сдохнуть, правда, но оно, наверное, вперед меня родилось. В этой реальности, правда, почти о себе не напоминает, хотя это здесь у меня в перспективе «Тулуза сдана», а в той жизни и экзамены на худой конец со второго раза сдавались. Наверное, потому, что от меня наконец-то хоть что-то зависит, и я могу это что-то изменить.       Не знаю, сколько времени заняло такое вот прямое общение разумами. Но когда Кевин отстранился от меня, я увидела в его глазах понимание. Он смог разглядеть и свою предположительную судьбу, в которой не было меня, и мои чувства к нему – как к живому, а не как к персонажу, – и то, зачем я вообще сюда явилась. Но к этому прилагалось и все остальное. Не одно доминирующее чувство, как у того пацана, который был в ужасе и мечтал лишь о сильном папе, обязанном прийти и спасти. Весь комплекс мыслей, страхов, желаний и обоснований – целиком. И весь огромный мир, от которого так просто отказаться, когда не знаешь, из чего он состоит. Но теперь, когда я показала, как на самом деле широки границы возможного, сколько еще не видел и не знал он, сколько еще не знаю, но хотя бы мельком наблюдала я... запереть это дитя в клетку уже не получится.       Ксавье в каноне пацана в свою душу так глубоко не пускал. Но я не лысый мозгоклюй, я – большая черная лужа, которая теперь светится. И заместитель человека, которого нет и, может, не должно было быть. По-моему, все, что я на этом месте делаю, и значит «быть нужной и полезной». То, чего мне отчаянно не хватало в прошлой жизни.       –Мы все-таки пойдем на него посмотреть, – сказал Протей, и я кивнула. Перекрасила волосы в рыжий, став не очень удачной пародией на Франку Потенте. На двух похожих молодых людей не обратят внимания, если ищут одну бесформенную глыбу. Или одного пацана. – Ты же меня защитишь?       –Да, если что, – я обняла его за плечи, и зеленый купол расплескался вокруг нас, затем собрался в волну, которая покатилась вперед. Мы сидели вдвоем за чемоданом, опустив ноги в мягкую поверхность, похожую на жидкий плюш, я искала папку со свежескачанными песнями на чудом не севшем ноуте, а солнце над нами садилось в слой темных туч. – Ты больше не будешь один. Если только сам не захочешь. Пока я рядом, никто не причинит тебе боли.       Мне хотелось жрать, ДНК Протея с большим трудом поддавалось расшифровке, так как мой внутренний анализатор орал, что такого просто не должно существовать, но мир был прекрасен. Естественно, долго так продолжаться не могло. Уже в городе мне пришлось объяснять ребенку, почему нельзя просто зайти в магазин, убрав стенку, и взять то, что я хочу, не наворачивая круги вокруг стеллажей. А потом – делиться всеми вкусняшками, которых мальчик тоже практически не пробовал. Во мне тут же вскипело праведное негодование. Даже если пацан энергию откуда-то из других источников берет, зачем издеваться-то? Может, давали бы «Мутанту Х» шоколад с чипсами периодически, интернет подключили, – и всей этой байды бы не произошло! Хотя бы потому, что он смог бы почитать про своего папочку все, что пишут пиарщики его конкурентов.       У входа в зал я сотворила имитацию значка, чтобы не выделяться из публики. Кевин не стал. Сквозь призму моих представлений он теперь на папу смотрел более скептически. И когда тот начал нести про «вы поддерживаете не столько меня лично, сколько мою платформу, ради каждой шотландской семьи, ради наших детей», я попыталась транслировать мальчику в голову что-нибудь переключающее внимание, чтобы он не вскочил и не устроил скандал.       Естественно, мозгоклюй за кулисами это заметил. Я увидела выглядывающую из-за кулис синюю морду Зверя, и мне захотелось свалить, но я обещала не бросать Кевина. Не для того я искала его доверия, чтобы просто взять и все бросить. Поэтому я просто отгородилась от других телепатов, кроме Протея.       –Я знаю, что без моих детей я перестал бы существовать, как личность, – заливал Джо с трибуны. Кевин стиснул мою руку.       «Он лжет, я теперь чувствую разницу, – подумал он, персонально для меня. – Но эти люди ему верят...»       «Правильно. Ты можешь сейчас уронить его авторитет, почти ничего не делая. Просто встать и сказать вслух пару слов. Только вслух. Чтобы все слышали».       –Они – моя жизнь! – вдохновенно произнес Мактаггерт-старший. Колонки синхронно захрипели, и из них донеслось:       –Я – тоже твоя жизнь, папа?       Аудитория начала переглядываться, а Кевин встал, не отпуская мою руку. Разговаривать на публику без техсредств ему еще трудновато, но люди потом решат, что у него был микрофон. Это лучше, чем устраивать водопад из кулис и прочие бессмысленные эффекты вроде превращения висюлек на люстре в летучих мышей.       –Тебе было плевать на меня, – губы беззвучно шевелились, колонки заходились высокочастотным визгом. «Спокойнее», – попросила я. Визг сменился шорохом помех. Я могла бы убрать его, но так даже лучше. Драматичнее. – Ты оставил меня одного. Когда мне было больно, я звал тебя, ты не приходил. Я звал маму, и она говорила, что это для моего блага!       А это уже выпад в адрес Мойры. Я ее видела тоже – рядом с желтым креслом, у бокового выхода. И развернула на нее прожектор.       –Не знаю, что у вас там случилось, – Джо пытался что-то сказать. Только его микрофон я мстительно выключила, – но разбирайтесь сами! Без меня! А меня ждут места получше этого!       Колонки взвизгнули напоследок и задымили, ожидавший развязки народ опомнился и потянулся к выходу. Я – тоже, но сначала подскочила к трибуне и дала Джо оплеуху, а потом сделала по дороге вид, что выбрасываю значок. Какой-то громила у входа попытался задержать меня и Кевина, но я отпихнула этого урода и, подхватив мальчика под руку, рванула за угол.       «Ты отлично справился, – подумала я, быстро меняя внешность. Протей растерянно улыбнулся и развернул мою сумочку обратно в чемодан. – А теперь прыгаем, пока они не опомнились».       Желанием пообщаться с другими мутантами я вовсе не горела. Последнее, что нам осталось сделать срочно – это быстренько заглянуть на остров и скачать данные по «Мутанту Х». Я надеялась, что лабораторный журнал Мойры поможет пролить свет на оставшиеся непонятными мне свойства генома ее сыночка. К тому же, там на всем есть ее собственные биологические следы. А ДНК Джозефа у меня уже собрано. Не только ради эффектного кадра я его по морде била.