Симбиа

      –Значит, поворачиваю вот этот верньер, и приемник переключается между частотами разных участков, – крыша университета Эмпайр – лучшее место для изучения незаконной радиоперехватывающей техники. Особенно напоминающей плод незаконного брака дохлого китайского кассетника с миниатюрной советской радиоточкой. – А радиус уверенного захвата какой?       –Если через полгорода ловить, будут помехи, – Паук покрутил футуристического вида антенну, явно сгибриженную из двух или трех. Изобретение выплюнуло голосом Коннорса «Я всегда допускаю вероятность самого невозможного». Несколькими этажами ниже у ученого брали интервью по вопросам вечной жизни и древних генетических технологий, и мой собеседник как раз ждал его окончания, чтобы уточнить кое-что для себя. – Вот это – фильтр, отсекает лишние шумы.       Устройство заскрежетало и выдало что-то про ограбление на углу двух неопознанных улиц. Жаль, от полицейских с акцентом, которые даже номер членораздельно произнести не могут, фильтра еще не придумано. Зато есть целый знаток местных наречий под боком.       –Я слетаю, быстрее получится. Показывай, – привычку носить с собой карту города я давно приобрела. Паркер уверенно ткнул пальцем в какой-то перекресток. Да уж, отсюда далековато на паутине лететь, угадала. Сложив карту обратно в поясной кошелечек, я схватила за ручку полезное устройство и, стартанув вверх, на полпути переместилась домой – не таскать же с собой габаритный подарок! В шкафу, среди прочей техники и деталей, он почти нормально смотрелся. Только надо батарейки вынуть, чтобы в следующий раз тетя Соня не обрадовала новостью про призрачные голоса из моей квартиры. Подозреваю, в таком случае она мне всучит не только иконостас на всю стенку, но и что-нибудь из коллекции оставленного у нее замороченными бродячими проповедниками. В лучшем случае – раззолоченное издание «Бхагават-Гиты» от того сознательного кришнаита, который прямо из нашего дома, бросив раздаточный материал, пошел делать обрезание и учиться правильно делать гешефт. Оно мне хоть в книжный шкаф влезет, а вот номера «Сторожевой башни» за три последних года там совершенно не к месту. Пусть и дальше в подвале валяются.       Выкинув из головы мысли о макулатуре, я зависла напротив окна маленького ломбарда. Ага, вот мудак с пистолетом, вот владелец, успевший нажать тревожную кнопку, полиция еще не подъехала... Помахав через стекло испуганному процентщику, я сделала вид, что сжимаю что-то пальцами. Дуло пистолета существенно сплющилось, а патроны посыпались на пол.       –Вспышка! – нет, это не автограф просят, это меня подельник только что охреневшего грабителя заметил. Я его раньше засекла – ну кем еще может быть такая мрачная личность, жмущаяся возле двери на шухере?       –Угу, – подтвердила я, разоружая преступника. Увы, нож из-за пояса вынимать аккуратно времени не было, достала по кратчайшей траектории, разрезав при этом ремень и немножко – задний карман. Штаны немедленно упали вниз. А не надо за улетающим оружием и бумажником подпрыгивать. – Несу возмездие во имя духа честного предпринимательства.       Внутри помещения тем временем добро победило зло. В смысле, спасенный владелец вломил преступнику по голове чем-то подвернувшимся под руку, пока этот идиот пытался собрать раскатившиеся патроны. Замечательно, что подвернулась ему алюминиевая бита, надеюсь, ее коллекционная ценность не пострадала. Значит, второго достаточно, обвязав ноги штанинами, подвесить на ближайший фонарь. Выкидуху и бумажник с водительскими правами кладем на край цветочной кадки, чтобы полицейским не пришлось нагибаться. А то беднягам съеденные пончики сильно мешают это делать.       Назад я успела вернуться аккурат к моменту, когда телевизионщики сваливали. На крыше обнаружилось нездоровое оживление. Интересно, с чего это Морбиуса приперло подняться наверх, он же вроде не курит... Коннорс послал? Проветриться или пациента позвать?       Впрочем, даже если доктором двигала благая цель, получилось все равно некрасиво, так как две жертвы неогенетики зацепились языками. И что самое неприятное – из-за меня. То есть, из-за Лесли.       –Тебе не стыдно присваивать чужие достижения? – у Паркера просто какой-то дар попадать по больному. Я понимаю, почему после этого Майкл на него вызверился и попытался налететь.       –Что за шум, а драка... есть? – я приземлилась точненько между Пауком и вампиром. – Мужчина, вы какой-то бледный, может, вам лучше прилечь?       –Отойдите! – Морбиус попытался отодвинуть меня в сторону. – Я ему сейчас объясню, в чем разница между кражей и интерпретацией данных!       –А, так у вас тут ученый диспут, – я вздохнула, не сместившись ни на миллиметр. При этом я украдкой любовалась качеством своей работы. Удалось все-таки сделать из Майкла приличного вампира с носом, а не синюшную пародию на графа Орлока. Одно плохо – теперь от солнечного света у него кожа слегка бликует, хотя я всего лишь пыталась увеличить ее прочность в этой форме. Ну, и с волосами проблему решить не получилось – торчат самым неаккуратным образом, одна радость, что не голубые, как раньше. – Паук, собственно, я просто поблагодарить хотела. Работает твоя машинка. Преступление предотвратила, это главное.       –Мне начхать, что ты герой, – Майкл тем временем чуть сбавил обороты, вспомнив, видимо, кто такая Вспышка и чем знаменита. – Хоть один вечер бы не рекомбинатор занимал, а посидел с Коннорсом и попытался, как я, разобраться, что именно Лесли делает и через какое место ее достижения можно повторить! Это тебе не паутину смешивать и не преступников ловить, извините, мисс...       Он встряхнулся и, снова став нормальным, выудил из кармана халата расческу. Паук же попытался объяснить мне, что вот этот молодой вампирюга намеревается на материале плиты ваять диссер, а по отношению к древним толтекам это так же несправедливо, как и последние статейки о якобы его открытиях, в которых ни слова не сказано про сделавшую их девушку.       –А ты ее спросил, нужна ли ей такая защита? – не выдержала я. – Человек-Паук, ты же здесь не работаешь, а только лечишься, всего можешь не знать...       –Он неизлечим, – язвительно прокомментировал Майкл, явно имея в виду не телесные мутации. – Кстати, там тебя Коннорс ждет, не забыл? У него сегодня времени мало, через часик новая порция репортеров нагрянет.       –Извини, Вспышка, – Паркер развел руками и полез вниз по стене. Я неопределенно улыбнулась. Плита приплывет завтра, даже с моим везением я к этому времени отношения с Пауком не испорчу. Особенно если больше с ним до завтра не увижусь.       Вечер мы с Кевином провели за классической дилогией про Охотников за привидениями, после которой интерьер его жилища снова изменился. Так что утром я не отказала себе в маленьком бесполезном удовольствии, съехав вниз по пожарному шесту. Коты скатились вслед за мной, образовав кучу-малу на полу. Пока мохнатые выясняли, кто будет сверху, я успела удрать.       В порту все происходило по запомнившемуся мне сценарию. Сначала гранаты с газом, которым разогнали охрану и сопровождавших плиту ученых, потом на пирс сел вертолет и в заварушку немедленно влез Паук. Я позволила событиям идти своим чередом ровно до того момента, когда плита полетела в воду. Паркер подцепил ее паутиной, а я, пролетая мимо, ухватила контейнер телекинезом за подвес. Очень аккуратно, чтобы не задеть содержимое и замки. Излучала эта каменюка действительно что-то малоприятное, раскрывать футляр я бы без защиты не стала.       –Помощь нужна? – в меня немедленно прицелились молодчики Твердолобого. – Как же я не люблю эти ваши пукалки...       Плита, отцепившись от незапланированно порвавшейся паутины, взлетела в воздух, типа заслоняя меня. На самом деле я готова была остановить любую пулю, летящую в моем направлении. Хотя большинство стреляющей дряни уже тихонько, не так зрелищно, как вчера, обезвредила. Увы, шоу с отказавшими автоматами не вышло. Твердолобый, скомандовав своим придуркам не стрелять, кинулся срывать злость на Пауке, который тем временем попытался спеленать всю эту команду. Я же, удерживая ценный экспонат поблизости от себя, приземлилась на палубу и попыталась под шумок поковырять мозги ученым. Увы, эта парочка загонялась именно по толтекам. Старший, правда, еще немножко смыслил в языке анасази, помимо нескольких мезоамериканских наречий, но толку-то мне с этого? Думали они оба все равно о том, что на плите написано.       Паук без поддержки таки канонно улетел в стоявший неподалеку плавучий рыбоперерабатывающий цех и недолго думая сломал его. Пока он оттуда вылезал, мафия переключилась на меня. Тут-то им и стало ясно, что использовать их оружие можно исключительно в качестве метательного. Правда, кидать пистолет-пулемет в телекинетика – еще большая тупость, чем в него стрелять.       –Мой вам совет на будущее, парни – спилите мушки, – я нацелила отобранное оружие на задницы обоих придурков, не забывая вращать его при этом. Намек дошел ровно через пять секунд. Один мафиозо сиганул за борт, второй, поумнее, рванул в трюм, прикрывая руками жопу. Над моей головой завис вертолет: Твердолобый при всей своей тупости был сообразительнее собственных шестерок.       –Отдавай плиту! – заорал он в матюгальник. Установленный на борту пулемет немедленно поник дулом, словно просясь в рекламу виагры. Намек был понят.       –Лети на хрен, пока я добрая, – ответила я. В принципе, я могла выковырнуть его из кабины и уронить машинку в залив, но мне на руку, если дальше все пойдет по канону. – На хрен – это вон туда! – я махнула в сторону штаб-квартиры Амбала. Поскольку меня, видимо, злить показалось чревато, а внизу тем временем раздраженный и воняющий рыбой Паук сдавал полиции его перемотанных паутиной подельников, Твердолобый таки улетел на хрен. В смысле, к текущему работодателю, но чувствую – канонично рванет по итогам разбора под крылышко Фиску.       А сегодня вечерком в лабораторию Коннорса должен прилететь робот производства Смайта. Если я правильно помню, конечно...       –Почему ты его отпустила? – конечно, я сама виновата, что ароматизированный супергерой прицепился ко мне с этим вопросом. Надо было сразу улетать, но эти два авантюриста плиту на меня бросили и побежали Паука отмазывать, хотя тот вроде и не нуждался в защите. Не могла же я оставить артефакт совсем без охраны.       –Побоялась убить, – ага, вот и вооруженная полиция. Взлетаю, подстраиваясь под движения Паучка. – Его голова хоть и пробивает стальные листы, но для моего телекинеза раз плюнуть – сдавить такую черепушку слишком сильно. Или оторвать металл от кости.       –Ясно, – вот что значит настоящий ученый. Сразу понял мое объяснение, хотя на самом деле я вру. Мой широкопрофильный телекинез позволяет удерживать даже очень хрупкие предметы, ничего не повреждая. Впрочем, убить, разорвав на части или сплющив тело, я действительно могу. И вообще на молекулы расщепить.       –Поэтому я людьми редко кидаюсь и в основном их за одежду хватаю, – продолжила вдохновенно завираться я. – Ну что, будем охранять лабораторию Коннорса?       –Я в любом случае туда сегодня собирался, – Паркер явно приободрился. Похоже, прикинул, насколько проще будет защитить плиту от посягательств в моей компании. Весь город в курсе, что артефакт везут к Коннорсу на изучение. – Вампира там не будет, я договорился.       Да уж, договорился он... Курт же в принципе ничего против желания своего помощника поизучать плиту не имел. Он вообще под этим соусом хотел с музейщиками условиться, чтобы плиту до конца года оставили в лаборатории. Материала там хватит и Морбиусу, и Уитмен, и самому Коннорсу на несколько статей останется.       Паркер воспользовался тем, что его учитель не знает об особенностях Майкла. Мол, плита опасна, лучше первичный осмотр проведем вдвоем, а двух обычных аспирантов опасности подвергать не надо. Меня вообще иногда эта мелодраматическая секретность в ESU радует несказанно. Куча народа в курсе, что Коннорс обрастает чешуей, но все молчат. Коннорс лечит Паука, но понятия не имеет, что тот – его студент Питер Паркер. Майкл видит, что Коннорс лечит Паука, и принимает участие, но – см. выше. И только Паук с Майей знают, что Морбиус – вампир, а его гениальные озарения из области неогенетики, особенно в рамках вирусологии, – моя работа. Причем Майя направо и налево это не треплет, а вот Паркер... правда, Фелиции он Майкла не сдал, и Курту тоже. Хочет, чтобы Майкл сам все сделал. Как-нибудь придумал способ не сдать при этом Лесли и признался, что был неправ.       Вот только не бывает иногда в природе способа сделать все по-честному и при этом не оставить человечество без лекарств от кучи нехороших болезней. А при мысли, что сама Лесли могла выбрать безвестность и благо для общества, у Паука что-то в голове сбоит. Хоть прямым текстом говори, хоть непрямым, все равно оно нечестно, а Майкл – халявщик. Ничего, когда компания Харди через несколько лет выпустит созданные с моей помощью лекарства, даже до Паркера дойдет, что гению можно дать списать на экзамене. Майкл абсолютно прав – просто понять, что именно я выдаю в качестве ответа на поставленную задачу, уже отчасти на Нобелевку тянет. Но пока не попробуешь, не осознаешь.       –Не будет – хорошо, я тогда пост на крыше займу. Чтобы Коннорса не смущать, – вот, кстати, интересно, как у доктора с древними языками? Плиту он вроде как в каноне расшифровал, хотя ни разу не историк и не археолог. Или он просто знал, что с чем сопоставлять, потому что подошел к изучению этой хреновины и написанного на ней как спец-неогенетик к новому прибору и инструкции на нем? Наверняка в лабораторию к нему попадало что-нибудь китайское, корейское, японское и так далее.       –Хорошо, – видимо, Паук тоже хотел пообщаться с лечащим его спецом без профанов. Так что я заняла самый удобный для наблюдения выход вентшахты. Ждать долго не пришлось – творение Смайта прилетело прямиком в стенку через неполный час. Я едва успела пожалеть, что ничего почитать не взяла, и обдумать идею пошариться по разным учебным заведениям в поисках переводчика с санскрита. Я ведь даже заплатить могу. И стереть потом память, за что именно...       –Эй, ты не охуел разносить лабораторию с источниками радиации? – поинтересовалась я, влетая в пролом. Робот не отреагировал, продолжая преследовать Коннорса. Плита у него была в левой грабке, а Паркер едва-едва очухался от полета в стенку и поднимался с пола, нечленораздельно постанывая. Привет, канон. – Паук, он изнутри управляемый или автономный?       –А я знаю? – Паркер выстрелил паутиной в короб с плитой и отобрал его у робота. Тот немедленно отвлекся от напуганного и очешуевающего профессора. – Нужно обезвредить эту куклу для переростков!       –Щас, – я огляделась и выдернула из края пролома арматурину, которой подбила робота под коленку. Он пошатнулся, но не упал. – Вымани его наружу!       –Эй, громила, – Паук в обнимку с плитой подбежал к дырке в стене, – не мешай, у меня процедуры перед сном, доктор прописал!       Упомянутый доктор тем временем бежал на выход из лаборатории, но, открыв дверь, напоролся на лаборантку. Ой, не случайно она там оказалась... но у меня на нее пока планов нет. А вот на плиту и создателя этого металлического болвана – есть! Так что, оставив поле боя, я рванула за роботом и его целью. Успела как раз к моменту, когда Смайт вышел на связь.       –Умник? Так я и знал, все в игрушки играешь! – иногда юмор Паркера я совсем не понимаю. Но подключиться надо.       –Мальчики, а девчонок вы принимаете? – я лихо оседлала шею робота. Тот закрутил головой.       –Это мой лучший робот! – несколько обиженно заявил Смайт. – У него ракеты, – от этой конкретной Паук легко увернулся, – лазеры, – ну, почти, в миллиметре прошло, – и звуковые пушки! – а вот это хорошо, что не в меня! Я все-таки отрегулировала чувствительность только до стадии «не удеру на педипальпах с рок-концерта», совсем удалить эту слабость у клинтарца почему-то нельзя. – Современная конструкция делает его очень подвижным, – тут меня схватили поперек талии. Второй рукой Алистер врезал членистоногому и отобрал плиту. – Убедился?       Паук отбежал к краю крыши и перепрыгнул на хлипкий козырек. Вот только сомневаюсь, что робот за ним пойдет.       –Ну же, Умник, это все, на что ты способен? – Паркер решил подразнить Смайта. Молодец. Тот как раз отвлекся от меня, а я провернула робота вокруг себя и швырнула вниз, заодно поймав вылетевшую из его клешни плиту.       –Подозреваю, не все, – выдохнула я, передав Пауку ношу. – Он, сцуко, летающий.       –Уносим ноги! – быстро сообразил герой. Вот только разделиться не подумал, плиту понес сам, в результате таки словил ракету под хвост и влетел в здание птицефабрики через окно. Потеряв по дороге ценный артефакт. А я поймала.       –Ну что, Паук, на этот раз я победил, – какой же ты все-таки мальчишка, Алистер... Не можешь не поглумиться над врагом. – Твои шуточки тебе не помогут!       –Ничего не забыл? – я помахала коробом с плитой. В меня полетела ракета, и я с большим трудом сделала вид, что я не увернулась. Ага, Паркер уполз и готов напасть. О, Амбал на связь вышел, как и предполагалось. По итогам переговоров Смайт улетел, забрав плиту и меня. Хотя Паук своим «Ты что, обиделся?» и пытался его спровоцировать на продолжение боя. Что он там дальше делал, по канону или нет, не знаю, потому что вырываться и досматривать до конца не собиралась. Изображала обморок, и видела только, что меня спасать Паркер не рванул. Обидно даже чуть-чуть. Я ему это в мозги не клала.       Нет, ну понятное дело, что он представляет, какой пиздец начнется в штаб-квартире Амбала, когда я очнусь... но все равно обидно.       Принесли меня, кстати, не туда. Какой-то задрипанный склад. Меня положили под полусферический купол, даже связывать не стали. Алистер сразу распаковал камушек и занялся изучением художественной росписи на нем. Потом запихнул его в камеру с манипуляторами и хотел было чем-то облучить, но тут я сделала вид, что очнулась.       –Эй, парень, – позвала я. – Я тут у тебя сижу как женщина или как арт-объект?       –В смысле? – Алистер даже от своих кнопочек отвлекся. Я приняла максимально сексуальную позу.       –В смысле, у тебя только ниже пояса все атрофировано, или фантазия тоже? – наверное, вышло жестоко. – Ты вообще-то симпатичный и умный, а я умных люблю. Так что с тобой замутила бы трезвая и не из жалости. Пальчики есть, язык есть, что еще мужику надо?       Об красные пятна на щеках изобретателя сейчас можно было бы зажигать свечки для романтического ужина. Ну да, я еще «расстегнула» комбинезончик и потянула вниз шортики.       –Ты только камеры выруби, а то потом в каждом порносборнике будем, – предложения у меня с делом не расходятся. В смысле, видеокамеры и жучки я отключила сама. И подняла этот нафиг не нужный купол. Смайт аж вместе с креслом шарахнулся, но я быстрее. Запрыгнула прямо ему на руки и зашептала в ухо: «Твой отец жив, он в криохранилище пятью этажами ниже твоей лаборатории в башне, Амбал тебе врет». Все, шок достигнут. Можно слезать на пол.       –Ты это серьезно? – слегка побледневший инвалид схватил меня за руку. Я сделала вид, что застегиваюсь обратно.       –Абсолютно. Но здесь мне атмосфера не нравится, да и Лэндон этот ваш... расист. Ты тоже что-то против мутантов имеешь, да?       –Нет, – эх, неубедительно ты, парень, отнекиваешься. – Я ему не сообщал, что взял тебя. Думал, Паук поведется.       –Молодец, хвалю. Но Человека-Паука тебе правда ненавидеть не за что, – я вздохнула. – Слушай, есть одна девушка, мутант, она лечит вообще все и всех. Могу дать наводку, вам с папой пригодится. А плиту, мой тебе совет, чистым инфракрасным излучением не обрабатывай, цепная реакция начнется.       –Ты понимаешь, что на ней написано? – ну, на уровне спеца по толтекам. И по неогенетике. Морбиус мне такое подсовывает для легкого чтения, что я действительно могу эту плиту расшифровать примерно на уровне Коннорса. Если подумать и посидеть немного. Но скоро сюда Амбал заявится.       –Это инопланетная технология, – важно заявила я. Возможно, чистую правду. Ну, не верю я в чудотворные изобретения древних. Это не магия, ну, не в марвеловском понимании, это кристаллическая матрица, близкая по сути к маклуанским. Собранная, может, и руками индейцев, но не с нуля. Сейчас, когда короб снят, я все прекрасно вижу. – Не с моей родины, но это неважно. Принцип работы простой – впитывает световое излучение, отдает радиацию. Отдача зависит от длины волны и угла облучения.       –Так ты правда инопланетянка, а не русская? – вот чья бы гитара фузила! Умный парень вроде, а верит теориям с того самого сайта, где пятнадцать процентов идиотов проголосовало за то, что Человек-Паук – это Майкл Джексон. Там бы и Джастина Бибера в голосовалку внесли, да бедняге всего два года.       –Нет, блядь, у нас в центре Европы такие школы хорошие, – съязвила я, направляясь к двери-гармошке в явно внешней стене. Легкое напряжение – и она поползла вверх, открывая вид на улицу. – Камеры обратно включи, перепрячь визитку и придумай, что Амбалу скажешь. Я сваливаю. Если тебя это обрадует – иду бить морду Пауку за то, что не повелся!