Симбиа

И я подбросил монету, сказав себе: «Зло и добро». Монета весело встала три раза подряд на ребро. С. Калугин

      Плинтус казался моему настроению недостижимым, как вершина Эвереста для муравья. С этим можно было сделать только одно – направить деятельность тела в какое-нибудь конструктивное, но ненапряжное русло, чтобы хоть что-то хорошее в итоге оказалось сделано. А если нет, то по крайней мере пройдет время и ситуация изменится. То есть, я пойму, была права или нет, когда положилась на свои фрагментарные знания. И заодно меня перестанет так бесить то, что моей дочери-близнецу предложение сделали раньше, чем мне. Меня, черт возьми, это не должно бесить вовсе. Мне тоже нравится ее выбор, но нравится именно настолько, чтобы радоваться за него и вторую себя. А не ревновать и тем более не пережевывать бесконечно в голове один и тот же разговор. Не очень удачный, честно говоря. Будь мы разными людьми, это можно было бы назвать ссорой.       Вторая я сказала мне, что к ней, видимо, перешли более здравые мои мысли на тему того, как выбирать себе спутника жизни. Что ей не нужен мужчина, которого можно бояться. Бояться, что он не поймет, что осудит, что ударит в спину, что захочет чего-то такого, что было бы противно и непонятно даже таким, как мы. Я ответила, что конечно, она такого и выбрала, но никогда не перестанет бояться за него. Вот только – и тут она была права, – ко мне это тоже имеет отношение. Я тоже боюсь не только того, что может натворить мой избранник без присмотра, но и того, что могут натворить с ним, если он вовремя не остановится.       Хорошо, что мой мужчина никогда в мою голову не лез настолько, чтобы увидеть ту картинку, которая непрошеной встает перед глазами каждый блядский раз, когда я смотрю на его пальцы. Точнее, встает перед ушами – все-таки в той жизни это был детский мультик, поэтому момент удара лезвия лишь озвучили, не показав, но фантазия у меня всегда была в порядке. И поэтому картинку я дорисовываю без труда, со всеми подробностями, которые нарисовать могли бы разве что в анимехе для взрослых. Таких, с расчлененкой, я тоже видела порядочно.       И когда он спиной вверх лежит, я тоже не могу отделаться от некоторых картинок. Поэтому всегда накрываю его одеялом и ложусь так, чтобы не смотреть. Спина-то красивая, спору нет, и мне бы хотелось, чтобы она такой и оставалась.       Я не знаю, что он подумал бы, выяснив, что конкретно я знаю о его будущем. И что именно сделал бы, чтобы этого будущего избежать. Я могу только и дальше испытывать страх, зная, что Мандарин снова обманется, записав это ощущение на счет своего величия и подавляющей мощи. Ему действительно нравится, когда перед ним трепещут, и то, что я как-то произнесла эту правду вслух, ничего не изменило. Просто такой вот он человек. Не-человек, если вернее, пост-человек. Что, кстати, меня в нем и привлекает, потому что обычные люди – это для меня мелковато. В данном случае речь о харизме, а не о том, что ниже пояса. И примерно то же самое нравится второй мне в Думе – только моя вторая версия оказалась женщиной, которой совсем не нужно спать с устрашающе могущественным мужчиной, чтобы быть с ним рядом. Достаточно дружбы и службы, в нужных пропорциях.       И кто бы сказал, что неразумно держать самые большие из угрожающих Земле внутренних опасностей под пристальным контролем? Пусть и в такой форме. В конце концов, сделать из Виктора защитника и благодетеля Земли совсем нетрудно, трудно следить, чтобы он не свернул с этого пути и его не прекратили воспринимать правильно все остальные. Потому что ущемленное эго Дума толкает его приобретать новые силы, которые ему могут не до конца подчиниться. Не то чтобы тот в спокойном состоянии отказался покуситься на любые плохо лежащие ключи к могуществу, но лучше, если он это будет делать с должной подготовкой и без негативных факторов, мешающих сосредоточиться. Шансы на благоприятный исход выше.       Что касается Мандарина, то его, естественно, тоже привлекают возможности увеличить шворц, то есть приобрести побольше власти и силы, – но в норме он, как долгожитель, не склонен торопить события. Потратить год-другой на подготовку небольшой операции, если время терпит, вполне может себе позволить. Или десятилетиями сидеть на одной и той же территории, вполне разумно этой территорией управляя, несмотря на все позерство и деланное безразличие к живущим там людям, и защищая границы от любых атак. Ну да, разнообразный пиздец в этих границах процветает... но на самом деле, если прикинуть, как живут простые, слабо затронутые прогрессом люди не под его властью, а в сопредельных и близлежащих странах, то большой разницы не будет. И не факт, что разница получится именно в худшую сторону.       Вот если его начать подгонять, да еще и серьезно обидеть, он будет именно что рубить сплеча, не считаясь с жертвами. Если кто-то думает, что он сейчас о том же Сердце Тьмы не знает... скажем так, этот кто-то сильно заблуждается. Просто лезть к артефакту такой мощи без крайней нужды Мандарин никогда не стал бы. Особенно пока драконы домой не отчалили. Потому как эта магическая хреновина, следите за руками, очень даже совместима с маклуанской технологией. И если бы отдельные какарантарцы решили ей воспользоваться, вполне возможно, у них бы получилось не хуже, чем у моего возлюбленного в финале второго сезона мультсериала. Это то, что я поняла по намекам, которые у Мандарина периодически проскакивают, когда он пытается догадаться, что именно я знаю и подозреваю.       Интересно, что он скажет, если моя затея выгорит и подарок я ему таки подарю... А еще интересно, как он отреагирует, когда я наконец созрею проговориться про Апокалипсиса. Тщательно все обдумав, я решила, что это все-таки стоит сделать. Может быть, получу парочку действенных советов. Хотя бы насчет того, в каком направлении искать управу на это рыло, когда оно снова вылезет. Подозреваю, в самый неудачный момент и опять в присутствии меня, а не Вспышки, но даже если получится реализовать наш сырой и безумный план с подсовыванием кого-то из нас на Ось Времени в середину гущи событий, никакие идеи лишними не будут. Мало ли что может, как говорится, пойти по пизде в такой ситуяйции?       А еще меня очень занимает тривиальный, не угрожающий мирозданию, но важный для меня лично вопрос. Как, бляха-муха, объяснить матери, с кем я сплю, как оно так вышло и какие у него на меня планы? У меня-то наполеоновские, слов нет, но я и сама не особо уверена, что они раскурятся с правильной стороны. Возможно, придется импровизировать, что-то переигрывать на ходу... нет, в целом-то я уже привыкла надолго не загадывать и следить за обстановкой. Но маме-то будет не так просто принять, что у дочки появился такой вот бойфренд – большой, зеленый, остроухий и старше деда Лесли. А еще наверняка не понравится, что я меняю внешность ради того, чтобы продолжать отношения.       И пусть технически мать Лесли – все-таки не моя родная мать (для которой, кстати, был бы недостаточно хорошим выбором даже Господь Бог, буде таковой обратил бы внимание на какую-то зачуханную Катьку Банину), мне все равно не хочется ее расстраивать. Мне она нравится. Именно тем, что она сильно отличается от той, моей, из прошлой жизни. И хотя бы пытается понять, а не набрасывается с обвинениями, не творит дичь... В частности, отцу она до сих пор ничего не рассказала, хотя могла бы, несмотря на наши договоренности. Проблеск воспоминаний о жизни прошлой – это далеко не всегда плюс к тому, как люди ко мне и моим способностям о себе позаботиться относятся... Конкретно Ангелика Шмидт могла бы решить, что, во-первых, ее жизнь сейчас и здесь все-таки представляет собой прекрасный вариант по сравнению с той. А во-вторых – что мне, то есть Лесли, не хватает опыта. И что я могу из лучших побуждений на свои вторые девяносто – хотя там скорее сотня на самом деле, – найти кучу неприятностей, от которых она, как родитель, обязана меня избавить. При этом неважно, что она – обычный человек с намертво убитым даром, а я – машина смерти с повернутой кукухой.       Я могу, конечно, снова влезть ей в мозги, но это – вариант на крайний случай. Возможно, я все-таки смогу вербально убедить маму в том, что избавлять меня от Мандарина – из которого без моего присмотра уж точно выйдет просто ужасный правитель Земли, – не надо. Ага, и его убедить в том, что потенциальная теща у него просто золото, но запирать ее в сокровищнице не надо. Достаточно и того, что он там держит лучшего друга, заботливо окружив произведениями искусства. И я, честно говоря, не возражаю, потому что таких друзей, натурально, за ручку и в музей. Можно даже не окаменять, а заморозить. Или окаменить не временно, а постоянно, Серая Горгулья технически может, кое-кто из его жертв до сих пор не опознан и где-то считается образчиком современного искусства. Месье Дюваль мне лично не хвастался, это МОДОК показал вырезку о статуе кающегося грешника, анонимно пожертвованной какой-то церкви. При жизни статуй был довольно бездарным ученым и личным недругом Горгульи.       К слову говоря, изо всех обитателей замка в горах, за вычетом Мандарина, отношения с мозгами в баночке у меня, пожалуй, на данный момент лучшие. Несмотря на неудачное начало. Вот Инсен меня, честно, бесит в любом модусе – и когда он пытался у меня вызвать лимский синдром, говоря, что я не плохой человек, и когда настраивал против Мандарина, чувствовала я только раздражение. Конечно, меня не особо развлекают чужие мучения, но это не значит, что я такая уж хорошая – да и человеком меня называть, строго говоря, неправильно.       Кстати о лимском синдроме – судя по тому, что власти Перу уже ведут переговоры со ЩИТом, в этой вселенной соответствующий термин явно будет звучать иначе. Но это так, лирика, ко мне отношения не имеющая. Просто я иногда смотрю новости, и не имею права читать только о стандартизации языка гипертекстовой разметки, хотя это тоже интересно, на том же форуме хакеров очень напряженно обсуждают. Я, как пришелец из будущего, в котором до конца косяки отображения сайтов в разных браузерах так и не пофиксили, промолчать не могла...       А для форума любителей фэнтези я как раз недавно обзор дописала-таки, и участвую в рождественском конкурсе художников. Так что конструктивное русло для эмоций я нашла без труда – отправилась с одним из фотоаппаратов Лесли граффити фоткать, сначала в метро – но там оказалось уныло, все-таки вагоны моют часто, так что красивых рисунков мало, зато быстрых трафареток типа «Магнит был прав» и прочей злободневки полно, – а потом там, где рисунков нашлось побольше, и были они намного интереснее. Когда накопилось вполне достаточно референсов для задуманного портрета Сиси Райдер, я обнаружила себя неподалеку от маленького продуктового и решила зайти, чисто ассортимент оценить. Купить-то мне всегда есть что – и коты, и сумасшедшие ученые святым духом не питаются, не говоря уж обо мне.       Внутри магазин оказался чуть больше, чем я предположила, исходя из зажатого между обычным и служебным входами единственного окна, на котором и было написано название. Украшен магазин почему-то не был, хотя полосатая маркиза над окном, вполне рождественских цветов, не выделялась среди окружения, так что отсутствие декораций бросалось в глаза только внутри. Темнокожая продавщица аккуратно раскладывала коробки с печеньем, что-то выговаривая похожему на нее подростку в белом фартуке, который ровнял на стеллаже банки с супом. «Семья», – умилилась я про себя, проходя дальше, к полкам с кофе и кошачьим кормом. В корзину отправилось и несколько пакетов смеси для глинтвейна, по зимней погоде самое то. Пусть конкретно сегодня и сухо, и солнышко пригрело настолько, что некоторые мужики с коротким рукавом ходят, особенно кто на машине, но впереди еще не один мерзкий дождливый денек. А то и снежный.       Можно, конечно, кошек убедить почаще вмешиваться в погоду, но Сима может только убрать или навеять тучи, а угол падения солнечных лучей не изменит при всем желании. Еще одна причина снова наведаться в Лос-Анджелес, погреться, посмотреть заодно, как там дела у Старка, и подкрепить легенду о существовании Черной Паучихи, а то на этой неделе всего раз сподобилась, сразу после возвращения со свадьбы. Смотреть же тогда у Старка еще было решительно не на что. Но он всегда быстро работал. Вот только образцы крови Халка ему передали прошлогодние, не из злого умысла, а просто потому, что никому в голову не пришло свежих нацедить. Интересно, насколько симуляция будет в итоге отличаться от реального экспириенса. И вообще, если учесть, чем по сути является Халк... думаю, эксперимент сорвется даже без амнезии и участия военного подразделения. И что характерно, мне для этого не придется и пальцем шевелить. Если я права, конечно. Всегда все упирается в «если».       Да, ненадолго мне хватило конструктивного русла... Перейдя к холодильнику с мясом, я невольно повернулась на звук открытия двери и чуть не уронила корзину. Я всегда подозревала, что Нью-Йорк – большая деревня по сути, но чтобы настолько? Или Паук за мной опять следил, а я не заметила? Хотя... судя по его выражению лица, меня он здесь увидеть тоже не ожидал. Что-то он сегодня грустный, будто хуй соснул невкусный, как выражалась одна моя знакомая из прошлой жизни.       –Здравствуйте, мистер Паркер, – приветливо обратился к нему подросток. Питер, продолжая коситься в мою сторону, заговорил с юным афроамериканцем – о чем-то связанном с научным кружком, как я поняла. Паркер там, похоже, выступал в качестве одного из руководителей, одаренным детям просвещаться и творчески самовыражаться помогал, хвалю. Когда успевает только? Может, и мне у чувака взять пару уроков по тайм-менеджменту?       Упакованный стейк занял место в корзине, и я поняла, что не могу больше игнорировать паучье присутствие. Я изобразила на лице приветливую улыбку, заметив, как Питера при этом передернуло, и подошла ближе, делая вид, будто меня заинтересовала пирамида сухих завтраков.       –Привет, Лесли, – он сдался первым, как и ожидалось, и мое присутствие комментировать не стал. Я кивнула, подчеркнуто глядя в сторону, на видимый из-за передника значок, прицепленный к оранжевой водолазке паренька. Знакомый значок, с фотографией Вспышки и фразой «Не считаю себя белой», из какого-то ее интервью.       –Паркер, когда ты так на меня смотришь, мне кажется, что ты вот-вот пригласишь меня полюбоваться, где растут дикие розы, – негромко произнесла я, разворачиваясь к кассе.       –В ботанический сад в Бронксе? – а паучий язык, если владельца озадачить необычным предложением, неплохо работать отдельно от мозга начинает. Надо еще попробовать пообщаться с Питером, когда он в маске, и сравнить. Может, веселее будет.       –Ну, если ты там уже подходящий камень приметил, – я усмехнулась и принялась выкладывать покупки на прилавок. Паркер замер, и я подумала было, что до него дошло, в какую сторону повернула беседа, но потом поняла, что он смотрит на троицу мужчин, входящих в магазин. Двое белых и лысый негр-качок, рожи откровенно бандитские, у одного из трехчетвертных рукавов наколки торчат прикольные, вроде змеиные хвосты. Судя по мыслям, ребята заблудились конкретно. Район-то под бандой Манфреди, а эта компашка – вольные стрелки, ищущие, кому бы предложить «помощь». Рэкетиры, если короче. И наличие покупателей их явно несколько смущает, переговоры такие граждане предпочитают проводить без свидетелей.       До продавщицы, похоже, цель визита компании дошла безо всякой телепатии, потому как руки бедной негритянки затряслись и она чуть не уронила мою кредитку. Я сделала вид, что не заметила этого, сложила покупки в пакет и направилась к выходу, взглядом поманив Паркера за собой. Он с готовностью подхватил мою ношу, как предлог, чтобы выйти и быстренько переодеться.       Можно было спокойно телепортироваться, пока Паук устраивал ребяткам сеанс мордобития, но что-то заставило меня остановиться и подождать на улице. Мне не хотелось прямо сейчас возвращаться на «Гекату», – ни к рисованию, ни к глобальным проектам, ни к мыслям о том, что я делаю со своей жизнью и позволяю другим делать с жизнями близких мне людей. Почему выиграть спор со Старком для меня важнее, чем, черт побери, найти поскорее и спасти дядю Эрика? Ну вот, не хотела думать, а придется. Я ведь не уверена в том, что дядю так или иначе спасет Апокалипсис для задействования в своем злодейском плане. Не то чтобы у Утра Понедельника был повод менять планы. Я лично на повод не тяну.       Сквозь дверь вылетел татуированный бандит, и я машинально придавила его ногой, не давая отползти на проезжую часть. В дырку было видно, что с помощью Паука магазин был разгромлен куда как эффективнее, чем если бы этим занимались только сами рэкетиры.       –Не завидую я тебе, – тихо сказала я, нажимая чуть сильнее, так, чтобы каблук впечатался в бедро. Я не ловлю кайф от чужих мучений, но люблю быть эффективной. – Отметился на чужой территории, да еще и на Паука напоролся. А думал, небось, что в большую банду возьмут, что жить красиво будешь, ездить на новой тачке, брюлики блестящие покупать...       –Что ты такое? – зашипел бандюга, поняв, что просто скинуть меня и удрать не получится. Давила я не только ногой, но и телекинезом.       –Птица счастья завтрашнего дня облетела эти ебеня, зато птица Обломинго в моем лице уже здесь, – я перешла на русский, который это тело определенно хорошо понимало. – Магазинчик мне понравился, так что даже если тебя, падла, выпустят за недоказанностью, советую не возвращаться. Получишь мзды не от Паука, так от меня. Понял? – я убрала ногу, но не давление. – Между прочим, мне сам Амбал до сих пор небольшую услугу должен. Подумай еще раз, в своей ли ты лиге играешь, парень. И своим шакалам передай.       Я отодвинулась в сторону, давая Питеру возможность замотать тело паутиной. Моих слов Паук не слышал, ему мешали два матерящихся кокона за спиной. Присовокупив к икебане третий, он подвесил композицию над входом.       –Вызвали полицию, мэм? – спросил он, зачем-то галантно приобнимая меня за талию. Рефлекс, что ли? Или просто у человека давно бабы не было, все по съемкам мотается, так с голодухи и на меня тянет?       –Нет, у меня телефон сел. Послушай, я рада, что ты не воспринимаешь меня как свою бывшую, но нам ничего не мешает быть просто друзьями, – я поудобнее перехватила пакет и второй рукой уцепилась за Паркера, как бы намекая, что не возражаю против небольшой прогулки. – У тебя что-то случилось?       –Не лезь ко мне в голову, хотя бы пока я тебя несу, – отшутился он, выпустил паутину и легко стартанул вверх, несмотря на мой вес. Но в легком тоне голоса Питера явно слышались невеселые нотки. – Лучше скажи, куда тебя подбросить.       –До лабораторий Тумса давай, – компания еще до стадии переименования не дошла, конечно. Предварительно планируем выделить отдельно «Аллан аэроспейс» и «Финниган инновейшнс», когда получится еще и активы «Оскорп» перетасовать и нарезать. – Вытащу Майю кофе попить, а то человек по уши в работе. И я тебе в голову не лезу, кстати.       «А если и залезу, то ты этого не заметишь».       –Почему все, что я делаю, заканчивается в конечном итоге черт-те чем? – вопрос прозвучал как риторический, и мне показалось, что Питер попросту спутал меня с тем каменным изваянием, которому обычно жалуется на жизнь. Не спорю – я похожа. Могу даже язык высунуть для полного сходства.       –И что на сей раз?       –Похоже, работу я таки потерял, – короткий полет без поддержки, выстрелить паутиной, качнуться на ней до высшей точки, отпустить и повторить – на редкость умиротворяющий ритм, по себе знаю. Хотя двумя руками пользоваться при таком передвижении удобнее. – Пока что у меня отпуск без оплаты, могу даже продолжать жить там же, но нас явно скоро оттуда попросят. Джонни после возвращения опять поцапался с Ричардсом, пригрозил, что заберет деньги и переедет к отцу, Рид начал его уговаривать остаться, и тут Бен влезает. Мол, он не понял, вроде женился Дум на Сьюзан, а как супруги себя ведут эти двое. Полыхнуло так, что у меня в комнате и то жженой резиной попахивает. Бен уже сам не рад, что плеснул масла в огонь, потому что без денег Джонни у Ричардса не получится закончить исследования. И последний проект, за который должны были заплатить скоро, тоже до конца не доведем, потому что аванс на другое пошел, и эти деньги тоже теперь возвращать...       –Так ты тут не виноват, – я пожала бы плечами, если бы не висела у Паука на шее. – Нет, если хочешь, я с Джонни поговорю, но ничего не обещаю. Я могу читать мысли людей, но не менять их, – и ты должен в это верить, иначе у тебя возникнут вопросы, отчего я не остановила Осборна и террорюг на свадьбе. – А сам он вряд ли до Рождества остынет.       –Ты права, – о, а мы уже долетели. Паук привычно высадил пассажира на крыше, в моем случае это оправдано – в здание я так или иначе попаду, многие помещения я знаю достаточно хорошо, чтобы телепортироваться. – Попробую сам разобраться, что не так в моей жизни.       Он улетел, не обещав вернуться, а я невольно улыбнулась вслед красно-синей фигуре. Ему хоть есть кому выплакаться. А я даже сама с собой умудрилась закуситься, и главное, по самой идиотской в мире причине – из-за мужиков.       «Я все равно очень тебя люблю, Рей, Катя Банина версии 2.0, моя лучшая часть и усовершенствованный потомок, – подумала я так, чтобы я-вторая меня услышала. – Что бы ни случилось».       «Аналогично, Шеф, – донеслось по нашей внутренней связи. – Аналогично».