Симбиа

      А домой я сегодня, кстати, не собиралась совсем – но, как известно, человек, или в моем случае светящаяся лужа, предполагает, а кое-кто располагает. В роли кое-кого выступила мать Лесли, позвонившая мне на мобильник в момент хоть и не самый, но таки неподходящий. Я как раз караулила Майкла, которого прочно оккупировали будущая супруга и теща, чтобы сориентироваться насчет планов на остаток дня.       Поскольку недоделанный наш Дракулито-вампиреныш в инциденте сыграл без шуток героическую роль (мое скромное участие можно вынести за скобки, все равно Майкл справился быстрее, успев до того, как игрища восьминогих привели бы к трагедии), ему теперь предстояло немножко потаскать нелегкое бремя славы. Что естественным образом сдвигало график опытов. И если наши личные проекты могли потерпеть, самое ключевое уже готово, то клыкастики могли и не понять задержку. Не мне же с ними потом это все разруливать, право слово. Лучше уж с Осьминогом разбираться.       Конечно, с Октавиусом я могла влезть в драку и открыто. Питер уже достаточно обо мне знает, чтобы не удивляться, Майкл – тем более. В прошлое наше столкновение доктор мне не показался особо трудным противником. Просто я припомнила канон и подумала, что, во-первых, нахрен мне нужно лезть во всякую мистику, то есть, рушить расклад одной странной мадаме с картами и экстравагантной мебелью, и во-вторых – Паркеру, может, будет даже полезно пережить одно капитальное промывание мозгов от старого учителя.       Хотя спереть у Осьминога гипнотизирующую и стирающую память хрень я бы не отказалась. Как говорится, в хозяйстве пригодится. Вот отдам эту хреновину тому же Алистеру и попрошу уменьшить до карманного варианта. В следующем году «Люди в черном» выходят, как раз к премьере было бы неплохо обзавестись фонариком. Не то чтобы головой я хуже умею, в спокойной обстановке особенно, но стиль есть стиль. Красиво же. И удобно. Особенно если придется работать по площадям и впопыхах, технику-то подобные мелочи не колышут. И вообще никакие не колышут, начиная с совести, жалости и прочих эмоциональных соображений.       Нет, несмотря ни на что, заставить конкретно мать Лесли совсем забыть о моем существовании я не хотела бы, разве что чуть-чуть. Потому что ее слезная просьба о помощи оказалась с подвохом. Друзья-дизайнеры по ландшафтам и интерьерам притаранили ей в подарок елку. Настолько дизайнерскую, что я битый час не могла сообразить, как это собирается, несмотря на наличие инструкции. И уже потихоньку склонялась к тому, чтобы позвать на помощь Дума или хотя бы Алистера того же, когда две детали наконец подошли друг к другу.       Звуковое сопровождение ничуть не помогало. На заднем плане крутили новости по каналу Джеймисона. Закончив полоскать Паука во всех возможных видах нечистот, ведущий перешел на другие чрезвычайные происшествия:       –Рукоприкладством и несколькими арестами завершилось сегодняшнее столкновение «Друзей человечества» с группой пролайферов, устроивших демонстрацию возле клиники, объявившей о скидках на аборты при выявлении икс-факторной мутации у младенца...       –Что ты об этом думаешь? – спросила мама Лесли, приглушив звук.       –Что это как раз та ситуация, где обе стороны ничуточки не жалко, – я нашла еще две подходящие, судя по рисунку, детали. – Переключи, а? Рождество на носу, а показывают всякую хрень.       –Согласна, – Ангелика послушно взяла пульт и переключила – на «Грозовой перевал» девяносто второго года. Покосившись на экран, где крупно показывали молодого Волдеморта в роли Хитклиффа, я попыталась повернуть боком сначала детали елки, потом инструкцию. Затем незлым тихим словом помянула того, кто ее составлял, и заодно производителей елки. Попыталась состыковать две части, которые должны были составлять ствол. Стыковаться они отказывались, а нажать сильнее я боялась, пластик же. С моей силой давить особенно опасно.       Запиликавший в кармане телефон в этот процесс никак не вписывался, поэтому я выудила его из кармана телекинезом и посмотрела на экран. Номер не определен. Предчувствие намекало - явно Паркер, мать его Мэри. Без задней мысли я нажала на громкую связь и продолжила издеваться над елкой. Увы, вежливо начинать с приветствия Питер не торопился. Может, что-то не то услышал из телевизора? Ну извините, я не буду просить мать делать тише. Хотя она уже сама потянулась за пультом.       –Ты там живой? – на всякий случай я решила начать с самого важного. Ну правда же – что-то Паука после купания в речке я возле лаборатории не наблюдала, сдрыснул куда-то, мало ли, вдруг его сильнее обычного побили и моя помощь нужна. Потому и молчит.       –Да, – на фоне с той стороны было слышно, как едут машины. С улицы звонит, ясен пень. Может, еще и из автомата. – Но мне очень нужна твоя помощь. Дело жизни и смерти.       –Но не твоей, – вычленила я главное. В инструкции, похоже, тоже, потому что подобие ствола у меня все-таки сложилось, просто напоминающее спираль. С рисунком это совпадало.       –Какая разница? – удивился Паркер. – Или именно мне ты бы после всего сегодняшнего не помогла? – он помолчал с полминуты и вздохнул. – Конечно, ты права, я не заслуживаю, но я правда не для себя прошу.       –Не трать зря деньги, лучше скажи, куда приходить, – оборвала я словесные излияния паучка, в очередной раз покусанного совестью. Которая у него пострашнее всех радиоактивных пауков, но абсолютно бестолково себя ведет. Адрес он назвал более-менее знакомый, по тем ебеням я шастала, когда тренировалась. – Буду через полчасика, – оптимистично пообещала я, оценив жалкий пока что каркас елки, который у меня получился. Судя по отсутствию возражений – Питер бы и опоздание в минут пятнадцать тоже простил. Что-то у него там все же несрочное. Драматизирует просто, наверное. Жаль, что я уже канон начала подзабывать, хотя он в принципе у нас уже давно вразнос пошел. Так что хрен знает, что Питер там такое больное обнаружил и хочет мне сунуть, чтобы я исцелила... Будем надеяться, что это не кот.       –Лесли? – мою задумчивость и содержание беседы, увы, решила прокомментировать мама.       –Я здесь, – отозвалась я, пряча телефон в карман. – Сейчас елку дособираю и пойду, извини, ты же слышала...       –Это был твой бойфренд? – я уронила инструкцию и чудом не упустила в полусобранный каркас деталь, которую держала. – Или кто-то из его прихлебателей?       –Это был однокурсник моего репетитора, – честно ответила я, выуживая из переплетения веток бумагу. – Мне казалось, мы закрыли эту тему.       –Я обещала не говорить о твоем шраме, – все-таки любые матери владеют чудо-навыком давить на больное. – Лесли, вот скажи честно – что там у тебя творится на личном фронте? Я уже начинаю думать, что о твоей свадьбе узнаю в лучшем случае из «Пипл». А в худшем – из криминальных новостей.       Я таки уронила кусок елки, опять пожалела об отсутствии в кармане стильного фонарика и вздохнула.       –Мам, ну какая свадьба? О чем ты говоришь? Там до свадьбы еще как до Китая раком, – решила снова честно ответить я. – Кстати, кто меня сдал, Майя?       –Эрик, – мама усмехнулась. – До того, как пропал с горизонта. Но подробностей не сообщил, и я решила подождать, пока ты сама не созреешь.       –Ценю, – кратко отозвалась я. – Правда, ценю, что ты ждала целый месяц. Но, пожалуйста, не надо про меня думать, что я настолько сдурела, чтобы выйти вот за это, которое звонило. Тот человек, который меня похитил вместе со Старком, как-то и выглядит презентабельнее, и вообще, – я внимательно посмотрела на маму, – больше мне подходит. Проблема в том, что на меня настоящую он даже не взглянет, – я встряхнулась, принимая тот вид, который обычно использовала для свиданий. – Еще одно преимущество моего инопланетного друга, помимо лечения и сохранения моей личности. Я могу выглядеть так, как захочу, и никаких операций не нужно.       Ангелика встала с кресла, обошла недособранную елку и обняла меня – так, будто думала, что я сейчас расплачусь. Я не стала оправдывать ее ожиданий. Да, у нас с носителем внешность была больной темой, но все-таки у меня это уже как-то само давно перегорело. А вот Лесли, наверное, должна была устроить хотя бы видимость сцены. Но заигрываться не стоит.       –А можно немножко поподробнее о том, кто тебя похитил, когда, и причем тут Старк? – шепотом спросила мать Лесли, не прерывая объятий.       –Понимаешь, тут такое дело, – ошарашить я ее уже ошарашила, теперь надо повести разговор немножко мягче, у меня не так много времени, чтобы устраивать полноценную встряску, – когда похищали Тони Старка, я там была. И увязалась следом, вот в этой маскировке. И так познакомилась с мужчиной моей мечты. Дядя Эрик тебе называл имя?       Меня наконец выпустили. Я грустно вздохнула, как это сделала бы Лесли.       –Правитель куска Китая и Тибета, – Ангелика почти всегда соображала быстрее, чем мне бы хотелось. – Международный преступник... Ну, от тебя я этого хоть и не ждала... но в нашей семье другой человек бы и не прижился. И это ты тоже меня просишь скрыть от отца, верно?       –Пока что, – рано или поздно мы все-таки должны поговорить всей семьей, но не сейчас. – Если он приедет на это Рождество и все узнает, это будет катастрофа.       –Не преувеличивай, – отмахнулась Ангелика. – Он тебя любит и примет твой выбор. В конце концов, он понимает, что его маленькая принцесса выросла и должна однажды найти любимого мужчину.       –Даже если это будет мужчина, который не вступит в «Гидру»? – я озвучила еще одну правду. – Мама, он – дракон в человеческом обличии, который уже забыл о том, как быть человеком. Его нельзя запугать или принудить.       –И тебе это в нем нравится, – мама пожала плечами. – Как и мне в твоем отце, хотя, честно говоря, он мягче, чем пытается из себя строить...       –Потому что он до сих пор готов отойти в сторону, как только дед вернется, – я снова взялась за елку. Мать присела рядом и начала мне помогать, не обращая внимания на переживания персонажей на экране. – Я права?       –Насчет Иоганна – да, – странно, но вместе получалось быстрее. И проще отличать ветки друг от друга, хотя парочку мы точно воткнули не туда, но это было не особо заметно. – Знаешь, если он и правда вернется... я хотела бы, чтобы Эрик был здесь. И этот твой...       –Арнольд. Его зовут Арнольд Брок, – негромко сказала я. «Цитрусы» и «сапиндоцветные» – это для личного пользования. – Мандарин – это титул, он нарочно выбрал слово, которое придумали португальцы, а не что-то по-настоящему китайское... ладно, неважно. Я надеюсь, что у нас правда все сложится, но пока что я не готова тебя с ним знакомить. А папу – тем более.       –Но он знает, кто твои родители, – она произнесла это утвердительно, а не вопросительно, но я на всякий случай кивнула.       –Он много чего обо мне знает. Так получилось, – я воткнула на место последнюю веточку. – Ну, это уже на что-то похоже. Только не на елку, по-моему. Не знаю, что курил создатель этого чуда, но это вещество стоило бы запретить.       –Да ладно, сойдет, – мама похлопала меня по плечу. – Иди к своему... однокурснику репетитора. Потом договорим.       Нет, если честно, я не успокоилась. И унаследованная от Паркера чуйка неопределенно ныла, предвещая проблемы в будущем, и логика подсказывала, что допрос меня еще ждет, возможно, форсированный и не без помощи дяди Димы. Но легче стало – все же меня мучила эта недоговоренность и нерасставленные точки над «ё». И мне было приятно услышать, что мама Лесли разделяет мой выбор.       Еще бы я его сама разделяла в полной мере. Я боюсь потерять его, я готова своими руками сделать его теневым правителем мира, но я никогда не смогу доверять мужчине, которого люблю, и всегда буду ждать подвоха, потому что не могу его в такой же степени контролировать, как это делает вторая я со своим гордым птицем. С другой стороны – мне и правда в нем нравится в том числе и это. То, что он полностью не подчиняется никому – ни мне, ни своим кольцам, ни правилам, ни условностям.       А не доверяю я на самом деле практически всем, за вычетом второй себя разве что, и по понятным причинам – Кевина. И, пожалуй, следовало бы наконец смириться с тем, что доверие – что в рабочем коллективе, что в семье, – сильно переоценивают. В конце концов, мой мужчина тоже никогда не будет во мне полностью уверен, хоть я и не способна на измену или предательство. Но со стороны так можно и мои игры на всех шахматных полях одновременно так расценить, и мой разговор с Виктором тому пример.       Я ведь не могу просто сказать кому попало, что видела этот мир нарисованным на экране телевизора и именно поэтому очень многое знаю заранее. Никогда не понимала попаданцев, которые так делают, фактически сразу выкладывая все козыри на стол, когда их логичнее придержать до последнего. Пусть лучше никогда не понадобятся, чем если их не окажется в нужный момент под рукой. В качестве рабочей версии ведь прекрасно годится и сказочка о будущем, из разных вариантов которого сюда просто валом валят нелегальные мигранты, и условная правда о параллельных мирах.       Что Земля-1218 или там Земля-38119, куда, если не ошибаюсь, в конце своего сериала отправился Человек-паук милостью той самой гадалки, с которой я бы не хотела иметь дела, не идентичны миру, в котором я родилась и умерла, я практически уверена. И попасть на эти Земли бы не хотела – даже если бы это значило, что я окажусь там единственным сверхсильным существом. Мне нравится жить здесь, несмотря на все местные проблемы и опасности. В них надо просто уметь видеть возможности.       Именно об этом я и думала, пытаясь успокоиться и настроиться на оказание медицинской помощи неизвестному другу Питера. Но точка рандеву меня встретила тишиной и полным отсутствием еле живых организмов. Так-то биологические объекты вокруг имелись – люди в домах и проезжающих мимо машинах, например. Но ни Паука, ни ожидающего меня пациента.       Выматерив Питера про себя и заключив, что он по гороскопу тоже, по ходу, членистоногое, я сосредоточилась еще раз и принялась сканировать поверхностные мысли окружающих. В них обнаружилось вполне ожидаемое – жильцы домов определенно слышали подозрительный шум, но наученные горьким опытом, не высовывались и не проверяли, что там ночнокопытит по крыше и взрывается в вечерней тиши.       Единственным человеком, который таки видел все, оказалось мелкое заплаканное дите, прячущееся под хлипкой лестницей. Мелочь сюда принес безответственный Питер, судя по обрывочным воспоминаниям, а затем прямо тут, на ближайшей крыше пятиэтажного строения, вступил в схватку с Осьминогом. Которому проиграл, так как умный Отто вовремя надел на одно из щупалец свой нестираный носок... пардон, встроил систему распыления газа «Скунс». Почему-то усыпляющего действия, хотя не знаю, не нюхала. Свидетельница – она же, похоже, мой пациент, – тоже, ее Паркер все-таки постарался с поля боя удалить. Только вот не подумал, что больная девочка способна на многое – даже проехаться в багажнике выделенного Октавиусу Амбалом аналога «бардака» и подсмотреть процесс мойки паучьих мозгов, не говоря уж о видеозвонке Фиска.       Выбравшись из злодейского логова через незапертую дверь подземного гаража, мелочь совершила мудрый поступок – не стала кидаться к людям с просьбой о помощи, как ей пришло в голову сходу, а вернулась туда, где Паук при ней договаривался со мной встретиться. Разумно рассудив, что друг супергероя всяко будет полезнее в деле его вызволения из плена, чем полиция и рядовые граждане.       Мда. И вот что мне теперь с этим всем делать? Ну не хотела же лезть, а теперь придется. Не могу просто развернуться и уйти, бросив ребенка на произвол судьбы в ночи холодной. Я ж не какой-нибудь там великий светлый волшебник в половинчатых очках.       Я снова дистанционно просмотрела мысли девочки. Естественно, ей страшно за Паука, обидно, что веселая прогулка так кончилась, и вообще в целом все плохо, на одном адреналине держится. Только все-таки склоняется к мысли пойти к ближайшему скоплению людей и попросить о помощи, если никто не появится. Собственно, никто и не ожидал больших подвигов от восьмилетней девочки, тем паче не особо здоровой.       Пожалуй, тут будет сложнее найти общий язык, чем с Кевином. Внушение она просто сбросит, у нее настроение скачет, как ковбой на родео, или тупо испугается, если надавить сильнее, и это сильно осложнит лечение. Ладно, попробуем тактику товарища Пеннивайза, с поправкой на цели и задачи. Что у нас данная конкретная мелюзга любит, помимо членистоногих героев? Ага, «Могучих Рейнджеров», это мы тоже смотрели, классика же. Будем выбивать клин клином. Сначала удивим, потом успокоим, потом убедим, что Паук будет спасен, и начнем лечить. А Паркер временно перетопчется. Раз уж Фиск приказал его использовать в чем-то преступном, то Осьминог так и сделает. То есть, физически Питер пока в полной безопасности, и даже если на дело пойдет, то мышечная память ему теоретически позволит не попасть под пули.       Нужно верно расставлять приоритеты. Я всегда так говорила. И спасение ребенка определенно важнее, чем порядком загаженная в глазах общественности честь одного умного, но не очень социализированного героя.