Springtime

Я подбежала к высокому деревянному забору, с которого уже давно осыпалась желтая краска. Теперь остались лишь небольшие "островки" яркого цвета. Ох, точно! Я же еще на прошлой неделе обещала Миссис Уильямс, что покрашу забор с Мадлен и Джейком в четверг. А это уже завтра! Надо не забыть. А что надо сделать, чтобы не забыть? Правильно! Покрасить забор сейчас, пока Уильямсов нет дома. Благо, калитка открыта, как и дверь в дом.  С улицы я попала на веранду. Здесь она была полуоткрытая, то есть, имелись только три стены, с четвертой стороны крышу подпирало два столбика. Также здесь было окно. Оно располагалось прямо над столом, на котором стояла ваза с большими розовыми цветками. Их названия я не знала, и запах описать не смогла бы, ибо его просто не было. Зато был запах другого букета — красных тюльпанов, стоящих на другом, низком столике у соседней стены. А еще пахло свежей выпечкой. Прекрасные кулинарные шедевры от Миссис Уильямс. Здесь стояло целых два подноса: слойки с клубникой и пирожки, судя по всему, с яблоками. Как будто эти милые люди только и делали весь день, что ждали меня, но вдруг неожиданно им довелось отлучиться на пару минут.  Я переступила босыми ногами на мокром и старом дощатом полу: могу ли я съесть эти лакомства еще до прихода хозяев? Я покрутила головой: нет, нельзя — я обещала себе покрасить забор. Я уже было собралась отправиться за краской, как неожиданно высокий, пронзительный звук призвал меня обратить внимание на существо, которое его издавало.  — А-а, Мэгги, это ты! — воскликнула я, подбирая с пола худую рыжую кошку. — Привет, милашка!  Я осторожно погладила Маргарет по голове и потрепала за ухом, после чего рыжая начала тереться своей мордочкой об мою руку. Еще немного полюбовавшись на кошку, я поставила ее обратно на пол.  Я дернула за ручку двери в дом. Как и ожидалось, не заперто. Я быстро поднялась на чердак, где должна была находиться желтая краска. Еще около пяти минут ушло на поиск кисточек, краска-то стояла на виду. Но, вскоре, я уже вооружилась всем необходимым, включая старый фартук.  Спустившись вниз, я еще на несколько секунд замерла, закрыв глаза. Приятный весенний ветерок еле-еле колыхал рыжие кудри, изменяя их местоположение на плечах. Любимое время года. Сейчас возможна всякая погода - и мимолетный легкий дождик, после которого мы с Мадлен и Джейком пойдем собирать грибы, а затем искать другой конец радуги, и сильная гроза, во время которой, на этой самой веранде, я буду сидеть и слушать любимую музыку. А может быть, мы пойдем гулять, до самого вечера под этой грозой, а затем будем ловить полуночный свет, сидеть на поляне под луной, улыбаться или плакать. Вернемся под утро, но нас никто не потеряет, я знаю наверняка. А бывают и такие дни, как этот. Когда хочется остановить жизнь и подождать еще мгновение, прожить его еще раз. И запомнить.  — Роуз? Роуз! — за окном, вырывая меня из мечтаний, замелькала светлая голова Мадлен. — Эй, что ты делаешь там? — Эй, Мэд! — я приветливо улыбнулась ей, выходя из дома. — Простите, что пришла без вас. Я просто вспомнила, что обещала  покрасить ваш забор.  Я приподняла ведро с краской в подтверждение своих слов, после чего и дальше направилась к забору, выйдя за калитку, обмакнула кисть в желтое месиво и начала красить доски.  — А где вы были? — как бы между прочим поинтересовалась я. — И где остальные? — Джейк с родителями поехали в город, — протянула Мадлен, смотря куда-то в сторону. — Вернутся завтра. Или нет. Не знаю, — это легкое существо пожало плечами. — А я просто гуляла. И знаешь что-о? Интонация, с которой было сказано последнее предложение, мне совсем не понравилась. Вообще-то, Мадлен была одним из самых милых на свете существ. Легкая, похожая на наваждение, с длинными и очень светлыми волосами, цвет которых навевал мысли об ангелах. У нее была, в сущности, очень светлая кожа, которая лишь летом слегка загорала. А еще у мисс Уильямс были прекрасные карие глаза. Глубокие, по-детски выразительные. И милая, невинная улыбка. Но, кроме того, у Мадлен имелся еще и жуткий вредный характер. Точнее, одна из сторон ее характера, самая противная из всех, но почему-то моя подруга всегда стремилась показать ее. Хотелось бы надеяться, что сейчас она не собирается этого делать.  — Что-о? — протянула я, передразнивая Мэд и продолжая меланхолично красить забор.  — Ты рано веселишься, Роуз. Я видела вас с Джейком позавчера.  А вот тут я удивилась, не понимая, к чему Уильямс клонит. Я и вправду гуляла с Джейком по улице позавчера, но мы просто обсуждали непонятную мне тему по алгебре. Я ничего не смыслю в этой загадочной науке — зато он смыслит. И объясняет попонятнее нашей учительницы, так что, благодаря этому, я наконец сделала домашнюю работу по алгебре вчера. В общем, я не очень поняла, к чему Мадлен клонит.  — И? Мэд встала рядом со мной и засмотрелась на покрашенные доски. Затем девушка оценивающе прищурилась, поднесла палец к губам и слегка наклонила белобрысую головку: — Неплохо красишь. Так и быть, не скажу никому в классе, что ты гуляешь с братом.  Я фыркнула, продолжая медленно перемещаться к еще не покрашенным доскам. А-а, теперь все ясно. Хитрая девочка решила поиграть в великую сплетницу и рассказать всем, что я встречаюсь с Джейком, а только мы заворачиваем за угол, то сразу начинаем целоваться. Эх, Мадлен-Мадлен.  Вообще-то, для нее это норма. Я давно свыклась с подобными выходками, приняла их и даже полюбила в какой-то степени. По крайней мере, я не против. Без этого Мадлен — уже не Мадлен. Ее хлебом не корми — дай сыграть какую-нибудь роль, она просто ищет тот самый "свет" в котором будет по-настоящему крутой. Ее можно понять.  В силу того, что выглядела Уильямс по-детски наивной и безумно милой (хоть и была моей ровесницей), относилась я к ней, все же, как к младшей сестре. Почему-то у меня непременно складывалось впечатление, что она — эдакий божий одуванчик, что эту милую девочку надо всячески защищать и оберегать от этого мира. Я ловила себя на этом каждый раз, как видела ее, сколько бы мы ни были знакомы. Я задумывалась: а, может быть, об этом и думали Джулия и Бенжамин Уильямс, поселившись здесь, в лесу, далеко от деревни. Может быть они тоже боялись за Мадлен?.. Я тяжело вдохнула, отгоняя о себя эти мысли. Еще чистой левой рукой я убрала волосы от лица и тепло улыбнулась ей: — Эх, Мэд... Помогла бы лучше забор покрасить.  Не то чтобы от подобных действий Уильямс становилось стыдно, но эта моя улыбка резко меняла ее настрой. Наверное, и ее душа тоже согревалась, а потому девушка кивнула мне, улыбаясь в ответ, пробормотала "Угу" и скрылась за калиткой. С веранды до меня донеслось: — Я сейчас кисточку возьму и вернусь! — Ага! — крикнула в ответ я, затем распрямила спину, бросила кисть и рассмеялась, глядя в небо.