Как пазлы складываются в одну цельную картину, так частички родственных душ, встретившись однажды совсем неслучайно, накладываются друг на друга, заполняя пустоту, пробелы, оставленные далеко не безмятежным прошлым. Целуясь — лечат, проливаясь бальзамом Нежности и Любви на старые, но еще ноющие время от времени шрамы. Касаясь мыслями — пробуждают желание Жить, это желание уже не спрятать, оно во взгляде, в тех безумных искорках Счастья, что ослепляют всех вокруг. Говорят, Время — лечит. Нет. Лечит родственная душа, Твоя, нашедшая Тебя среди миллиардов чужих… Бережно вытаскивая осколки из твоего Сердца и собирая тебя по крупицам заново… Тихо. Неспешно… Упорно, но терпеливо… Возрождаясь вместе с тобой и сливаясь в одно Целое, Единое, не подвластное больше ни времени, ни испытаниям… © Анжелика Хоффманн
Мое восклицание горе-спасителя услышали абсолютно все. Вот просто молодец, Хару. Только у тебя в первый день учебы все могло пойти через прямую кишку. Похлопаем стоя, победитель по жизни, блин… Девчонки, что стояли спиной, развернулись на звук, дабы посмотреть, кто же это тут такой умный додумался помешать им затравливать какого-то бедного ребенка, что уже чуть ли сознание от страха теряет и вообще старается слиться со стеной, чтобы, наконец, отстали. —Ты вообще кто такая? — девчонка, что открыла рот, явно предводитель этих отсталых, она стояла чуть в стороне и отдавала приказания, пока не помешала я, скорее всего думает, что выглядит, как ахер крутая чикуля, но на деле походит лишь на гопника обыкновенного. Знаем. Проходили. Такие обычно не блещут интеллектуальными способностями… Да и вообще ничем они не блещут, но всем стараются доказать свое превосходство, путем забивания, как физического, так и морального, вот таких стеснительных и закомплексованных людей, как эта девочка. Чаще всего к ним присоединяются такие же отбитые или не имеющие своего мнения, бесхребетные, которыми, впрочем, легче помыкать. Ух, как же они раздражают. После такого начинаешь невольно понимать Хибари, ведь и правда, когда люди сбиваются в толпы, чаще всего начинают творить несусветную дичь. — А-ха-ха, так это же ненормальная Хару! — раздался противный писклявый смех самой длинной клуши. На ее лице была презрительная ухмылка, а в глазах ненависть ко всему. И вот я не понимаю, откуда в детях десяти-одиннадцати лет столько злобы? Ладно подростки, но это ведь еще дети… Так, ну ладно, как бы там не было, цацкаться я с ними не буду. Такие понимают только их язык. — Тебе смешно? — сделала несколько шагов в сторону отбитышей и кивнула головой, мол «Ты что-то попутала, дорогая?», это немного сбило девчонку, но я уверена, что ненадолго. — Вам, недалекие, еще раз повторить? Руки свои от нее убрали или я вам личики ваши подправлю, — еще в той жизни старший брат объяснил и показал, как именно надо общаться с такими выродками. — Так что вы сейчас же собираете свои конечности, поднимаете челюсти с пола и улетаете отсюда, иначе вас придется выносить. И чтобы я вас больше рядом с ней не видела, я надеюсь, вы уяснили? — я подошла максимально близко к этой гоп-компании, поэтому говорила очень тихо, но слышно меня было прекрасно, благодаря буквально гробовой тишине. Эти неадекватные женщины, возомнившие о себе невесть что и позволяющие поднимать свои конечности на слабых, конкретно меня раздраконили. Бить я их, конечно, не буду. Неприятности мне не нужны. Мало ли, окажутся какими-нибудь дочерьми якудз. И похоронят меня под кустиком. Но и плясать под их дудку я не намерена. — Да как ты сме…— неугомонную прервала их главная. Предводительница отсталых резко махнула ей рукой, призывая заткнуться, а после посмотрела на меня такими злыми-злыми глазками. Можешь не стараться, зайка, на меня не подействует. Наверное, подумав, что сейчас не время и не место для грандиозного побоища, она решила ретироваться. — Хорошо, сейчас мы отступим, но это не значит, что мы собираемся проигрывать тебе. Мы еще встретимся, Ненормальная Хару… — девчонка буквально выплюнула последние слова и пошла к выходу из туалета, нарочно задев меня плечом, ее шавки побежали следом. Гораздо больше отбитышей, меня волновала эта девчонка, поэтому я решила подойти к ней, чтобы проверить жива она или от пережитого стресса скопытилась. Вот только жмуриков мне в первый день учебы не хватало. Присела на корточки, дабы не смотреть на нее сверху вниз, ведь она от страха сползла на пол и забилась в угол. — Не бойся. Они тебя больше не тронут, а если и сделают что-то, им будет плохо, — постаралась как можно дружелюбнее улыбнуться перепуганной девочке, и протянула свою раскрытую ладонь. Она некоторое время сомневалась со страхом и легким подозрением смотря на меня, после такого представления ей наверняка кажется, что я ничем не лучше этих гоповатых. Но немного подумав, вложила свою ладонь в мою. — Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого. Честно. Пойдем? Ведь скажи не вариант пропустить урок в первый день после каникул? — девочка кивнула и я потянула ее за руку, тем самым поднимая на ноги. — Кстати, как тебя зовут-то? На этом вопросе девочка покраснела и, поклонившись мне, с запинками ответила. — Я.я Джанко* Фукуи…— девочка, кажется, и не собирается разгибаться. — Спасибо за то, что спасли… эээ… — поняв, на что намекает Джанко, я вздохнула. — Не за что, обращайся. Я Миура Хару… И распрямись ты наконец, — Фукуи послушала меня и теперь я могла наблюдать ее лицо: азиатский разрез глаз с темной, почти черной радужкой, пухлые губы, небольшой нос и покрасневшие от смущения щеки, половину лица скрывали растрепавшиеся каштановые волосы. Довольно милая. — Как скажете, Миура-сан, — Фукуи хотела опять поклониться, но вовремя опомнившись, замялась на месте. — Да какая я «сан»? Просто Хару и на «ты»? Договорились? — как можно милее улыбнулась девочке, стараясь скрыть свой явно дергающийся глаз, направилась к выходу. — Хорошо… Хару.***
Джанко оказалась неплохой девчонкой, только очень зажатой и стеснительной. Едва ли не при каждом упоминании ее имени уже смущалась и походила на перезрелый помидор. А еще оказалось, что учимся мы с ней в одном классе, но перевелась она совсем недавно, наверное, поэтому я не вспомнила, кто это. И, кстати, как она сказала, причиной ее перевода в другую школу послужила опять же ее скромность, закомплексованность и сжатость. Над ней издевались, и ее родители не придумали ничего лучше, чем отправить ее в другую школу. Не отвести на прием к психологу, чтобы разобраться, из-за чего все ее проблемы, и помочь с ними, а просто отпнули ее на растерзание других детей. Это просто гениально… Оттого, что она сменила школу, ее зажатость никуда не исчезнет. Но это ладно, девчонка она хорошая, да и мне нужен живой пример того, как ведут себя японки. Все-таки я попала в тело девушки этой нации. Поэтому она поможет мне, а я ей.***
На уроке домоводства, что стоял третьим по расписанию и самым последним на сегодня, (представляете, какая везуха? Всего три-четыре урока в день!) два класса объединили. И, о, Господи, отбитыши присутствовали на нем. Блин, ну почему именно со мной всякая хрень необъяснимая происходит? Да я просто какой-то магический магнит для неприятностей! И все сначала было хорошо. Даже очень. Это уже должно было показаться подозрительным, потому что у меня никогда ничего гладко не проходит. Но неет, я—лох, решила не прислушиваться к своей интуиции, которая просто благим матом орала, а в голове возникла огромная табличка с большущей надписью «ОПАСНО», которую я благополучно проигнорировала. Ну, недалекая девочка, да. Стоило учительнице отойти, по, как она сказала, какому-то срочному делу, которое не требует отлагательств, предводитель идиотов не упустила момента напакостить. Да что ж им спокойно не живется-то. Сегодня на уроке мы должны были испечь пирожное, и эта жертва обратной эволюции подошла ко мне с самым невинным видом, дабы попросить шоколад, так как у нее он, видите ли, закончился. — Пошла отсюда… — отвернулась от нее и продолжила заливать тесто в формочку, слушая то, что рассказывает мне Джанко. — Я же просто попросила тебя шоколад, тебе, что жалко? — она явно не хотела сдаваться и развернула меня к себе за плечо. — А я просто попросила тебя свалить отсюда, так что будь добра, отгребись от меня подальше к своему столу, — вырвала руку и отвернулась обратно, обращаясь к Фукуи. — На чем ты остановилась? — Ненормальная Хару… — эта дамочка уже задолбала. Думаю, она отвалит, если я всучу ей этот долбанный шоколад. — Ненор… — Я тебе щас вместо шоколада, люлей дам! Надеюсь, она им подавится. — Да чтоб ты сдохла под сосной… Возьми и свали! — с размаху впечатала мисочку с темной смесью ей в грудь.— Скройся, — стоило мне отвернуться, как эта зараза кривоногая опрокинула этот самый шоколад на мою голову. От неожиданности я даже сказать ничего не могла, а шоколад, стекая по лицу, срывался темными каплями на фартук. Стоит ли говорить, что в классе наступила гробовая тишина, а все взоры были обращены на нас? — Ой, как неловко вышло… — меня волной начал одолевать вполне праведный гнев. — Ну, все. Отбегалась, — я многое могу стерпеть, но в таких ситуациях бездействовать я не намерена. — Молись. Уже не думая о том, что будет дальше, взяла свою формочку, в которой находилось жидкое тесто, и плеснула девочке в ошарашенное лицо, присыпав сверху мукой. Я надеюсь, это остудит ее пыл и она поймет, что не все будут закрывать глаза на ее действия. — Ой, как неловко вышло, — с издёвкой выдохнула я в лицо девчонки. Ту трясло от злости и негодования, ведь как же так, с королевой, какая-то плебейка, обошлась неподобающим способом. — Д.а как ты могла?! — она пыталась стереть всю эту массу со своего лица. — Ну что же ты так злишься? Выпей водички, успокойся, не то ядом своим захлебнешься, будут еще говорить, что я-убийца, — я вошла в кураж, поэтому схватила со стола воду и от всей своей широкой русской души, плеснула ей в лицо, дабы она поняла, как чувствуют себя люди, что подвергаются ее издевкам. Но ей такое было не по нраву, поэтому она, совсем обезумев, схватила со стола нож, и мне интересно, как учитель могла оставить его, зная, что дети, мягко говоря, тупые, и в голову им может придти всякое. Вот к примеру как этой больной. Ее шайка, решив помочь своей предводительнице, набросилась на меня в попытке поймать и держать на одном месте, пока меня, по всей видимости, будут кромсать. Как весело проходят школьные деньки начальной школы. Замечательно просто. А самое главное, что никто и не пытался помочь. Ну, кроме Джанко, которая что-то кричала на фоне и размахивала руками в попытке спасти меня. Но, Слава Травке, свершилось чудо, а именно вернулась учительница, повезло, что курица успела заметить ее и спрятала нож, а то потом объясни, что тут происходило, остаётся надеяться, что одноклассники будут молчать, как они это делали сейчас. Увидев перемазанных нас, учительница разоралась, что нас и на пять (двадцать пять) минут оставить нельзя, какие же мы ужасные, а в конце своей гневной тирады отправила вместе с этой мразотой к директору объясняться. Директором оказался добренький на вид дядька лет пятидесяти, высокий, с местами поседевшими волосами и по внешности, ну явно не японец. Пробыли мы у него не долго, объяснили, что немного повздорили, поэтому испачкали друг друга в порыве ярости. — Ох, ну хорошо, что вы просто испачкали друг друга, а не ножами закололи, — ох, дядька, знал бы ты, как же близок к правде, но тебя к чертям удар хватит. — Но я надеюсь, вы понимаете, что вам надо помириться, ведь все должны жить в мире и радости? — божечки, дедок, ты хочешь, чтобы я с этой ненормальной в мире жила? Да она меня чуть не зарезала. В общем, мы с ведьмой довольно скептически отнесли к этим словам про «Мир, дружбу, жвачку». — Конечно. Мы это понимаем. И постараемся больше такого не допускать, — я презрительно оглядела девчонку, а после отвернулась. Ну ее к чертям, даже смотреть лишний раз противно Вообще, это чертова магия. Я когда на этого неадеквата смотрю, тошнить начинает, а как отворачивают, отпускает. В общем, у нас с ней ненависть с первого взгляда.***
Стоило мне выйти из кабинета дядьки, меня уже ждала перепуганная Джанко. — Ну, что? Все хорошо? Он не ругался на тебя? Родителей не вызвали? — Фукуи мне и слова сказать не давала, заваливая вопросами. — А эта сумасшедшая тебя не ранила? Прости, что не смогла ничего сделать… — девочка сразу приуныла, опустив голову. — Да хватит тебе, — такая забота от почти незнакомого человека, удивляла и смущала. — Со мной все в порядке, она меня не тронула, а директор оказался понимающий мужик, — я показала девчонке большой палец, говоря о том, что все просто замечательно. А потом, немного подумав, добавила. — Пойдем кушать? Я адски хочу есть, — девочка, мгновенно просияв, активно покивала головой и потащила меня на выход из школы.***
— Я поражаюсь, ты такая смелая, Хару-чан, — продолжала восторженно пищать Джанко, а я лишь почесывала запястье и помешивала трубочку в коктейле. — Даже не испугалась, когда к тебе нож приставили, — эх, не буду разочаровывать девочку и говорить, что я чуть не померла от страха. — Ой, Хару-чан, а что это у тебя на руке, — недоуменно посмотрела сначала на Фукуи, а потом перевела взгляд на чесавшееся запястье, где виднелся… Эээ… Кактус. КАКТУС! Зелёный и колючий. В горшочке, собака! Пока я не успела ничего сообразить, Джанко заверещал ещё больше. Из всей ее тирады я услышала лишь «Уиии… Хару-чан… Соулмейт». — Эээ… Прости, что?! — нет, пожалуйста, только не это!