Нити волшебной надежды

«Я знал, что она уйдет, но все равно выбрал правду»

  2010 год, Сентябрь София возвращалась домой, когда солнце уже впитало в себе все оттенки города и пробиралось за горизонт, погружая улицы в легкую тьму. На замену ему пришли вечерние фонари. Каждый вечер ей необходимо было всего пятнадцать минут, чтобы преодолеть маршрут «работа-дом» и оказаться в привычном уюте, теплых объятиях и домашней суете. Когда она вышла из машины и подошла к подъезду, ощутила внезапное волнение. Софи остановилась, делая глубокий вдох. Тревога тронула ее руки, те стали подрагивать. Она не на шутку испугалась. Ведь все было хорошо ровно до того момента, пока она не приехала к дому, что вдруг могло случиться? Нехорошее предчувствие засело в груди так, что на доли секунд стало тяжело дышать. София подумала, что ей просто почудилось. Наверное, просто очень устала за день. Она легким шагом, приводя дыхание в норму, дошла до лестницы, стараясь ни о чем не думать. С тусклым освещением от плохо работающего фонаря их небольшой трехэтажный дом выглядел устрашающе. Он был построен в далеком 1899 году, сейчас же на облицовке дома виднелись трещины и облезлая серая краска; лестницы давно обвились лианами и подгнили, они зловеще скрипели при каждом шаге. Казалось, сейчас наступишь, и именно в этот момент ступень треснет под ногами. В доме уже почти никого не осталось: большинство семей съехало, отдавая предпочтение более безопасному жилью. И только Белфорты оттягивали срок переезда до последнего. Софи в очередной раз дернулась от ужасного скрипа, вымученно вздыхая и мысленно ругаясь на мужа за то, что он постоянно откладывал покупку новой квартиры. Дома Софию встретила тишина. Она будто звенела в ушах. У входа горел светильник, а внутри было темно. Роберт был дома — его куртка висела на своем месте. Только мужа нигде не было слышно. Софи напряглась, снимая тяжелую обувь с ног и думая, что ступням не помешал бы массаж. Прислушалась, когда бесшумным шагом прошла в гостиную. Ноги перестали ныть, как только ступили на тонкий, но мягкий ковролин. София еле слышно ахнула и прижала ладонь к груди, когда внезапно увидела Роберта в углу маленькой кухни. Было темно. Половину лица мужа также озарил мягкий свет. Софи перекрыла его собой, и на месте Роберта оказался безликий силуэт. Он стоял неподвижно, сложив руки на груди, и смотрел в окно, за которым стоял мрак. Софи показалось, что муж был зол. От мелкого луча света она увидела на его лбу морщины, а нос был вздернут. Она застыла в проеме с пакетами в руках. — Ты… Что тут делаешь? — А, это ты, — как ни в чем не бывало откликнулся муж, усмехнувшись. Его кривая улыбка напугала Софи. Хмыкнув, она положила сумки из продуктового на стол и включила свет. Муж не протянул руки для объятий как обычно, а, подойдя, всего лишь слегка коснулся губами ее макушки и прошел дальше, остановившись в гостиной. Софи дернулась и обеспокоенно поинтересовалась: — Что с тобой не так? Софи оперлась поясницей о стол и напряглась. — Нам нужно поговорить. — О чем? — она попыталась улыбнуться, не выдавая тревоги. На самом же деле ее трясло, как тонкую ветку на ветру. Она обняла себя руками. Софи не знала, чего ждать, была напугана и не желала разговаривать с мужем прямо сейчас, но он был настроен решительно. Девушка словно покрылась тонким слоем инея: ее плечи тряслись, а тело подрагивало. — Есть важный разговор, Софи. Не время для… Впрочем, я должен был давно тебе это сказать. — Что? — София сглотнула застрявший в горле ком, выпрямилась и от напряжения с силой сжала челюсти. — У меня есть ребенок. Софи застыла. В груди заныло, будто его слова ударили по ребрам. Хлопая глазами, она смотрела на мужа и не понимала, послышалось ей или нет. Роберт молчал, прожигая жену взглядом. На его лбу разгладились морщинки и казалось, что он абсолютно спокоен. Хотелось думать, что это шутка. Роберт любил шутить, и у него редко когда это хорошо получалось. — Роберт, это не смешно, — Софи еле слышно выдохнула и сделала вид, что не восприняла его слова всерьез, но на самом деле внутри постепенно разрастался поедающий страх. Это не могло быть правдой. Он не мог, подумалось ей сразу, но пугающая уверенность в глазах мужа твердила обратное. Он стоял твердо и ровно, словно непрошибаемая стена.  — А правда вообще... штука не смешная. Роберт был чужим, каким Софи никогда его не видела. Казалось, будто он играл в игру. Его лицо побелело. Пустым и равнодушным взглядом он отпугивал жену. Это не мой муж, пронеслось в мыслях. София поджала губы, не желая продолжать разговор, но было ясно, что он не оставит эту тему. Она не знала, как реагировать. Сказать, что не ожидала? Это и так понятно. Сделать вид, что не удивлена? Это будет казаться глупо, будто она и не была уверена в его верности. Она всегда доверяла мужу. А сейчас оказалось, что зря. — Роб… — Прости. Я не мог больше скрывать. Она родилась год назад. — Нет! Я не хочу больше ничего слышать. Софи подошла к мужу, оставив между ними небольшое расстояние, и заглянула в лицо. Оно было пустым и безжизненным, словно никогда и не горел в муже огонь той самой верной любви. Софи была готова взорваться от накатившей злости: из носа вот-вот пойдет пар. Он дышала тяжело и быстро. А потом сомкнула остекленевшие глаза на секунду, и с ресниц упали слезы. Роберт отвернулся, и это выглядело жалко. Софи подавила внезапное желание ударить его. Непонимание мешалось с обидой и стреляло острой болью в грудь. Она опустила взгляд в пол. По щекам продолжали стекать капли, словно огонь, они обжигали кожу. Не выдержав, Софи молча развернулась и ушла в ванную, где на всю мощность включила воду. Глубокий вдох и шумный выдох. София сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони. В груди болело. Она обхватила себя руками, продолжая сверлить взглядом струю воды. Возникало ощущение, словно ее со всех сторон сжимали стены, готовые вот-вот раздавить. В голове только один вопрос — как он мог? Софи не верилось в происходящее, и она не знала, как лучше поступить. Проносящиеся в мыслях кадры их счастливой жизни сбивали с толку. Она не хотела видеть Роберта, при этом не могла принять тот факт, что сейчас он уйдет навсегда. И не могла уйти сама. Она любила мужа, любила их жизнь, несмотря на трудности, и, казалось, что готова была простить все. До этого момента. Муж стал ей противен за одно мгновение. Она поняла, что ошиблась. Такое невозможно было простить. Ей стало страшно. И сейчас Софии хотелось рассмеяться, как над самой веселой шуткой жизни, и заплакать, как от самой сильной боли, но она молчала, сдерживаясь до последнего, будто это было способно помочь ей принять случившееся. Если бы она была хоть немного смелее — в ванной бы не осталось живого места от зеркал и стекол. Из груди вырывались всхлипы. Она прикрыла ладонью рот, а второй уперлась в бортик раковины. Софи хотела выйти и попросить мужа о правде. Она хотела, чтоб он сказал «ты была права, это всего лишь глупая шутка», но понимала, что это нелепость. Все, что Роберт сказал, было правдой, и от осознания этого ломало еще сильнее. Спустя неизвестное, но долгое по ощущениям время Софи вышла из ванной и облокотилась спиной о дверь, затем осмотрела квартиру. Было тихо и темно, будто несколько минут назад здесь ничего не произошло. Роберт появился из спальни, а потом мгновенно оказался возле жены. По щекам Софи снова хлынули слезы, как только она увидела привычные морщинки возле глаз и любимые губы, застывшие в кривой полуулыбке. Муж хотел что-то сказать, но Софи вытянула руку вперед. Роберт отстранился. — Я переночую в гостинице, мне нужно закончить дела этой ночью. Завтра важный суд, — холодным голосом проговорил он в пустоту. Софи не слушала его. Какое сейчас дело до работы? Неужели он не понимал, что это все серьезно, что так просто все не решается? Софии показалось глупым его отношение к ситуации. Она грустно усмехнулась, смахнув рукой слезу. — Мне это безразлично, — еле слышно проговорила она и скрылась в спальне, хлопнув дверью.   Когда Роберт закончил телефонный разговор, Софи радостно улыбнулась. Она наконец-то проведет весь день с мужем, и никто им не помешает. — Я так долго этого ждала, — девушка повисла на его крепкой шее, вдыхая аромат терпкого цитрусового парфюма. Когда Софи сфокусировала взгляд на его затылке, то краем глаза заметила малиновое пятно на краю воротника. Роберт только что вернулся с работы, и она не представляла, откуда оно могло там взяться. Софи дрогнула всем телом. — Что это у тебя? — Где, дорогая? — Вот тут, — Софи ткнула пальцем в пятно, освобождаясь от объятий мужа. Она прошла к духовке, доставая приготовленную утку. — Ах, ты об этом. Наверное, Луиза задела. Мы встретились случайно в офисе, она заходила к нам по делу. Помнишь, я рассказывал тебе о Луизе? Мы давно знакомы. — Да… Наверное.   Бетани округлила глаза. Бокал с вином плюхнулся на столик, чуть было не разбившись. Пару капель красного сухого выплеснулись на светлую салфетку. — Я не могу поверить, — проговорила подруга, не переставая качать головой. — Нет, ты серьезно? Софи, это не смешно. — Представляешь, я сказала ему тоже самое. Это не смешно, Роберт, — повторила она, передразнивая саму себя, и закатила глаза, все еще не желая верить в происходящее. Подруга выпила залпом остатки вина и отставила бокал в сторону, наклоняясь ближе к Софи. Бетани взяла ее за руку, оглянувшись. Парочка, сидевшая за соседним столиком, вдруг резко отвернулась. Вероятно, державшиеся за руки девушки навели их не на те мысли, но никого это сейчас не волновало. Сзади громко хохотали двое мужчин, выпивая не первый стакан пива, а слева сидела одинокая девушка с чашкой кофе. Каждому в этом кафе чего-то не хватало. В помещении играла легкая музыка, все столики были заняты, такое обычно случалось перед Днем благодарения. Официанты, уставшие, слонялись туда-сюда с подносами, вытирая лбы от пота, а посетители заказывали еще и еще. И только Софи не обращала на все это внимания, думая о том, как теперь сложится ее жизнь. Ей придется уехать? Кто будет рядом с ней? Неужели придется оставить все в прошлом? — Может быть, он просто решил над тобой пошутить? — предположила Бетани, но после осеклась, понимая абсурдность сказанного. — Да, прости. — Бет… — Да пошел он к черту! Нет, серьезно, зачем он тебе теперь нужен? Пусть валит! — Бетани всплеснула руками, еще сильнее разозлившись. — Он поступил как мудак, знаешь ли. — Я знаю. — Как он мог, Софи? Чего ему не хватало?! София горько усмехнулась, не понимая, почему подруга, а не она, так ярко отреагировала на новость, ведь это София должна была возмущаться и негодовать, это она должна была все высказать в лицо мужу, а получается так, что она спокойна как удав, что заводило ее в еще больший тупик. Ей не хватило ночи, чтобы разобраться во всем. И сейчас казалось, что это длинный страшный сон, который вот-вот должен закончиться. Она не спала даже часа, сначала ворочалась с боку на бок, пытаясь успокоиться и не плакать, а потом оставшиеся часы до утра смотрела в стену, в голове рисуя узоры на серой краске. Роберт звонил ей два раза утром, но Софи не хватило смелости ответить. Хоть она и была спокойна, в голове все еще сидела мысль о том, что муж ее предал и молчал об этом два года, делал вид, что у них все хорошо. Неужели ему было так легко притворяться и лгать? Неужели у него совсем не было совести и уважения к своей жене? И зачем он звонил ей этим утром? Она не представляла, о чем еще можно было говорить. Возможно, он напился и хотел попросить прощения, только никакие извинения уже не склеят разрушенный брак и не вернут былое доверие. И как только София могла не замечать ничего все это время? Бетани заказала еще бокал вина. София всегда ругала подругу за пагубную привычку, но Бет не могла отказаться от нее и заказывала «Опус Уан» при каждом удобном случае. А сейчас она, кажется, выпила лишнего. — Может, это к лучшему? Мне всегда казалось, что он тебе не пара, — подруга откинула копну золотистых волос назад и оперлась подбородком о руку. Софи пронзила ее томным взглядом. Так всегда говорят, если кто-то расходится. И слова Бет ее не удивили. — Что дальше? — Я пока не решила, что делать. Дома слишком тяжело, — тихо проговорила София, сжимая губы. Пока она распутывала мысли в голове, телефон издал протяжный писк, оповещая о новом сообщении.   — Это он? — обратив внимание на мобильный подруги, спросила Бетани. София пожала плечами и нажала на уведомление, прекрасно зная, кто ей писал. Пальцы рук задрожали. Нам нужно подать заявление на развод.