Нити волшебной надежды

«Как разговаривать о разводе с человеком, которого хочешь сохранить в своей жизни?»

2010 год, Октябрь Софи вошла в кабинет, и в этот момент сердце Роберта остановилось. Так же резко, как жена появилась здесь. Было трудно поверить, что она придет на встречу с адвокатом. Необходимо было обсудить все моменты и детали относительно развода, и Белфорт понимал, что жена должна была прийти, но Роберт ее… не ждал? Не ждал ее такой. На мгновение показалось, что это вовсе была не София, а всего лишь кто-то ошибся кабинетом, но она уверенно шла к столу. И Роберт знал эту походку — строгую, легкую, родную. В голове возникали вопросы: кто эта женщина? Почему она выглядит так? Почему на ней вульгарное платье? Как я мог потерять свою Софи? Роберт встретился с ее глазами. На мгновение показалось, что в них застыли слезы. Но Софи улыбнулась так, словно пришла на дружескую встречу, а не говорить о разводе. Только все это больше походило на игру или на заранее написанный сценарий, в котором Роберту придется заплатить за свои ошибки. Он сглотнул и отвел глаза. За окном светило солнце. Яркое, как никогда. Но кого это сейчас волновало? Белфорт вернул свой взгляд и едва заметно обвел им Софи, с ног до головы, словно изучал каждый дюйм тела, как деталь, чтобы потом разобрать и собрать снова. Не верил глазам. Роберт давно не видел жену в таком облике. Собственно, никогда не видел такой. Он продолжал смотреть на нее, как на что-то прекрасное и впечатляющее, откладывая в памяти ее облик. Она подстригла и покрасила волосы в темный «шоколадный» цвет. Прическа ей шла, но Белфорт никогда не мог представить Софи с каре такого оттенка. И теперь ее лицо сильно выделялось. Оно было бледным, но стало таким из-за косметики, которую Роберт никогда не любил, однако Софи все равно красилась по утрам. Для поддержания своей красоты, как она говорила мужу, чтобы тот не ворчал. Черное платье вовсе делало ее чужой. Она была похожа на актрису. И наигранная улыбка тоже показывала, что все это — лишь роль. Роберт хорошо знал Софию, выучил все ее манеры, как свои пять пальцев, и мог отличить истинное поведение от театрального. Их взгляды в очередной раз встретились, только теперь жена поджала губы, а в горящих глазах заиграла обида. Софи злилась и хотела заплакать. Белфорт знал, что она всегда морщит лоб, когда злится, и поджимает губы, когда слезы на пределе. Он в очередной раз вспомнил, что натворил и из-за чего сегодня проходило собрание. Потом запрокинул голову назад, пытаясь сдержать разыгравшуюся агрессию. На секунду взглянул на сидящего напротив адвоката и понял, что разговор задерживается. У адвокатов на счету каждая минута времени. Он это понимал, как никто другой. Но все молчали. И казалось, как будто время замедлилось, издеваясь над ним. Роберт раскрыл рот. — Здравствуй, Софи… — Здравствуй, Роберт. — Холодным голосом поприветствовала его жена, но растянула губы в улыбке, словно была рада видеть. С той же улыбкой она посмотрела на адвоката. Тот слегка привстал в приветственном жесте и сел обратно: — Алленс Тернер, на сегодняшний день буду помогать вам с… — дружественно начал он, но запнулся, не зная, как правильно охарактеризовать свою роль на сегодня. Ведь причина этой встречи была совершенно не радостной. Потом он убавил пыл и продолжил более формально: — Адвокат по бракоразводным процессам. Роберт заметил, что Софи не отрывала взгляда от Алленса. Казалось, что они знакомы очень давно, когда-то любили друг друга, и вот наконец встретились спустя много лет. Белфорт смотрел на них по очереди, а потом нервно стал крутить в руках ручку. Через пару мгновений послышался хруст. Это отвлекло Софию от гляделок, и она, нахмурившись, наконец повесила вещи на стул и села. На столе лежали документы и чистые листы с ручкой. В кабинете витало напряжение. Оно сжимало Роберта и все, что его окружало. От каждого взгляда Софи в воздухе появлялись искры. Белфорт больше не мог поднять глаза и посмотреть на жену, будто боялся обжечься. Но исподлобья заметил ее оголенные руки и ключицы. Он тяжело вздохнул, не понимая, как находиться в этом кабинете с такой женщиной. Одновременно с родной и чужой, и такой прекрасной. Хотел изучить ее от начала и до конца, расписать в красках внешность, каждую черту и написать как картину. Именно сейчас, когда она такая… превосходная. Но не его. И в этот момент, когда Роберту больше всего хотелось дотронуться до рук Софи, взглянуть в глаза и сказать, что он ее любит, ему приходится сидеть и обсуждать бракоразводный процесс. Как разговаривать о разводе с человеком, которого хочешь сохранить в своей жизни? «Как вообще можно было довести до развода?» — Роберт снова и снова спрашивал себя и не находил ответа. «Можно же было все исправить, поступить иначе». Он в который раз осознал, что совершил самую ужасную ошибку в своей жизни. Потер затылок и почувствовал тупую головную боль, отдающую звоном в ушах. Словно сама судьба подтверждала оплошность, указывала на неверный шаг. Софи неподвижно смотрела на бумаги перед ней, а адвокат молчал. Кто-то должен был начать этот разговор, и Роберт надеялся на Алленса. Тот всегда начинал и заканчивал вовремя, и ценил каждую минуту своего времени, а сейчас он не узнавал коллегу. Как будто приход Софи перевернул все вверх ногами. — Итак, — Алленс наконец прокашлялся и сложил перед собой руки. Роберт благодарно взглянул на него. Отметил, что сегодня Тернер выглядел неплохо. Даже лучше, чем всегда, будто специально привел себя в порядок, зная, что рядом будет женщина. Роберта это мало волновало, ему было важно получить помощь в своем вопросе. Сам Белфорт не был силен в разводах, как адвокат, знал только общие моменты, поэтому было проще довериться профессионалу. Роберт заметил краем глаза, что Софи напряглась, и ее лицо померкло. Он опустил взгляд. — Нам важно сегодня разобраться со всеми нюансами, чтобы не растягивать процесс на несколько месяцев. Должен вас предупредить, что развод может затянуться и на год, и на два… Если вдруг супруги не смогут договориться, и возникнут спорные вопросы. Поэтому нам важно решить все сразу. — Алленс говорил толково и по делу. Он увлекся работой, и кажется уже не обращал внимания, что взялся за дело старого знакомого. Дружественные отношения никогда не мешали ему, за что Роберт еще больше его уважал. — Простите… — Вдруг оживилась Софи. — А можно это сделать максимально быстро? Роберт застыл. Стало душно и трудно дышать. Ему вдруг показалось, что каждое слово, каждый ответ Софии сегодня будет лезвием ножа. Если бы получилось представить, что это работа и нужно просто поприсутствовать как помощник адвоката, то было бы легче. Но он не мог. Рядом с ним, всего в нескольких дюймах, сидела его жена, с которой через какое-то время они станут чужими людьми. Жена, которую он видел раньше каждый день, а сегодня не узнавал. Если бы в жизни был счетчик с неправильными поступками, то шкала Роберта давно бы взлетела до предела от всего одной, но такой ужасной ошибки. В детстве мама ему говорила, что нельзя обманывать того, кого сильно любишь. Он запомнил навсегда. И все два года каждый день вспоминал эти слова с отвращением к себе и виной перед ней. Еще мама рассказывала, что жизнь несправедлива. Она иногда подкидывает неприятности, против которых ты не можешь противостоять, не находишь силы сопротивляться. Даже самый сильный человек порой не подвластен судьбе. Она перечеркивает все твои планы и рушит надежды, ломает любовь и семьи. Но чаще всего в этом виноват ты сам. Мать предупредила его, что на пути будет много трудностей, с которыми придется справляться, чтобы обрести силу, дух и терпение. Только Белфорту казалось, что в свои годы он так ничему и не научился. — Все зависит от того, как быстро мы решим вопросы между собой, и сколько будет спорных. Что ж, тогда начнем вот с чего… Почему вы хотите развестись? Этот вопрос будет задан в суде, и вам все равно придется на него ответить. И я должен понимать, с чем мы работаем. Роберт? — Да? — вернувшись из размышлений, откликнулся Белфорт. Он прослушал вопрос. — Дело в супружеской измене, мистер Тернер. Мы же говорим откровенно? Вы, наверное, все знаете. У Роберта есть внебрачный ребенок, — вмешалась и четко выговорила Софи, как по заранее заученному плану. Ровно учила свою речь и знала наперед, что спросит Тернер. В момент, когда прозвучала фраза о ребенке, Софи держалась крепко, ее голос не дрогнул. Как будто Роберт не ей сделал больно своим признанием. Либо он никогда не знал, что его жена тоже хорошая актриса. София поправила волосы и принялась теребить пальцы. Она держала спину ровно, голова была высоко поднята. Роберт заметил, как изящна была ее шея и как красивы были руки. Белфорт не понимал, почему именно этот день стал поводом для таких изменений. Что с ней случилось? Неужели таким образом она показывала, что начала новую жизнь? — Увы, подробностей я не знал. Что ж… Роберт, расскажешь? — Нет. — Нет? Хорошо. — Алленс, это не имеет отношения к делу, — на своем языке заговорил Белфорт. Он отвечал сквозь зубы, будто шипел. Ему было тяжело говорить о своей чертовой ошибке, о том, что он сломал свою жизнь, и сейчас вынужден решать вопросы развода с любимой женщиной. Роберт не представлял себе такого, ни на секунду не задумывался о том, что однажды придется собственноручно разрушить брак, сломать все, что они строили. Белфорт отвернулся, сложил руки на груди. В голове звенело, а воздух в кабинете был будто наэлектризован. Роберт часто и мелко дышал, кислород не успевал доходить до легких. Он прикрыл глаза, на скулах заиграли желваки. — Нам будет проще, если развестись — будет обоюдным желанием. Софи, ты что-то имеешь против? Может быть, у тебя есть какие-то условия или… — Нет. В том смысле, что я ничего не имею против, — оборвала слова адвоката София и откинулась на спинку стула. Она не смотрела на Роберта, но когда он смотрел на нее, то видел в глазах укор и вопрос: «Видишь, что ты натворил? Посмотри, что ты наделал с нашей жизнью.» — В этом случае мы с Робертом соберем все бумаги, и я подам заявление как ваш представитель. Идем дальше… У вас есть дети? Софи внезапно выпрямилась и сжала челюсти: скулы напряглись. Глаза округлились и заслезились. Белфорт сидел не так далеко, чтобы увидеть все, что происходило с ней. Роберта как будто полоснуло ножом. Он промолчал и опустил взгляд. — У нас нет детей, мистер Тернер. — Я думаю, можно просто Алленс. Буду рад, если мы будем придерживаться темы нашего обсуждения, но такая официальность ни к чему. — Да, конечно… Алленс, — чуть тише, медленно проговорила Софи, словно смаковала это имя на губах. — Общих детей у нас нет. — Это упрощает дело. Осталось решить вопрос со счетами, имуществом и всем остальным. — Я принесу нам кофе, — отозвался Роберт и пулей выскочил из кабинета. Дверь хлопнула, и Софи подпрыгнула на месте, возмущенно взметнув брови. — Итак, Софи, ты хочешь остаться в вашей квартире? — Нет, я бы не хотела жить в ней. Роберт может выкупить ее, если хочет жить там, — Софи взглядом указала на мужа, — или мы ее продадим. Да, так будет лучше. — Ты что думаешь? — переводя взгляд на Роберта, спросил Алленс. — Сделаем, как хочет София. Продать, значит, продать. — Сдавленно ответил Белфорт, опуская взгляд вниз. Он продолжал вертеть сломанную ручку в руке. Кофе остыл, так никем и не тронутый. — Ладно. Кажется, мы все решили. Часть средств, расположенных в банке, будет переведена тебе после развода, — подытожил Тернер, глядя на Софию. — И средства после продажи квартиры тоже. София кивнула, не находя подходящего ответа. Роберт исподлобья оглядел ее, замечая, как тяжело она дышит. — Насколько я знаю, Роберт, ты ушел из дома, поэтому тебе сейчас нельзя там находиться. Где ты будешь жить? Твои вещи еще в квартире? — Я разберусь. Да, вещи там. Я бы их забрал… как-нибудь на днях. — Можешь прийти, когда я буду на работе, — отозвалась Софи, не обращая взгляд на мужа. Она увлеченно смотрела в окно, словно там происходило что-то интересное. Но с такой высоты были видны разве что верхушки соседних зданий и облака, которые именно сегодня были необычайно красивы и пушисты. — Хорошо. Роберт, ты собрал все документы? Я завтра же отправлю заявление в суд. Софи, тебе придет извещение, — Алленс с сожалением посмотрел на Софию. Она на секунду встретилась с ним глазами и склонила голову. — Роберт, ты передашь мне бумаги по счетам и имуществу? Белфорт еле заметно кивнул, и Тернер поднялся с места, принимаясь собирать вещи. Он накинул пиджак и оглядел обоих. — Мне жаль, что так случилось, — поджав губы, напоследок проговорил Тернер и прошел к выходу. — Роберт, я жду тебя внизу. София подняла голову, посмотрела вперед, в окно, где ярко светило солнце. В такой печальный день оно светило слишком ярко и щипало глаза. Роберт разглядывал ее руки и то, как она нервно теребила лист бумаги. Никто не хотел говорить, но и уходить тоже. В этот момент им обоим нечего было сказать. Все сложилось так, как должно было. Белфорт всегда считал себя недостаточно хорошим для Софии, и вот так получилось, что судьба их развела. Но виноват в этом был только он. Только человек виноват в своих проступках и только он должен за них расплатиться. Роберт знал, что развод будет самой сильной болью, и именно поэтому пошел на него. Он сам выбрал себе наказание. — Мне пора, — вдруг оживленно проговорила Софи и поднялась, забирая вещи. — Да, мне тоже, — Роберт встал с места, не переставая смотреть на жену. Он увидел ее изящность, заметил в ней то, чего не видел все эти годы, и снова убедился, что потерял все это без шанса вернуть. Он шел за ней, пока София двигалась к выходу. Она направлялась к машине уверенной, твердой походкой. Эхо от стука каблуков разносилось по пустому крыльцу здания. — Софи… — Роберт окликнул ее и остановился. Она обернулась с надеждой в глазах, как будто муж сейчас признается, что все это глупая шутка, что все еще можно исправить. Роберт подошел к жене ближе. Она посмотрела ему в глаза и своим взглядом заставила прочувствовать на себе всю боль. В зеленых глазах отражалась плещущаяся ненависть, грузом лежащая обида и злость. Роберт раскрыл губы в желании сказать то, что давно хотел, но накатившиеся слезы Софии не дали этого сделать. Он знал, если скажет — сделает хуже. Он и так уже сломал все, что можно было. Белфорт боялся сломать Софи окончательно. — Что ты хотел, Роберт Белфорт? — запнувшись на имени мужа, спросила Софи, высоко подняв голову. Он посмотрел на ее дрожащие бордовые губы. — Так будет лучше для всех. Но я все исправлю, — сказал Роберт, в моменте сам не понимая, что имел в виду. Разве можно было что-то исправить? Подувший ветер растрепал волосы Софии. Она не стала их прибирать, а смотрела сквозь спутавшиеся пряди на мужа. Белфорт увидел слезы на ее щеках и со злостью сжал кулаки. Он не мог стереть их с ее кожи, не мог обнять Софи. Роберт ничего уже не мог сделать. Он причинил боль, разрушил все счастье, которое они успели создать. И сейчас просто не имел права дотронуться до жены. — Можешь не утруждаться. До встречи в суде. Софи развернулась и зашагала к машине как в замедленной съемке. Ее бедра, утонченно обтянутые тканью платья, качались в такт твердой походки. Роберт смотрел и запоминал ее такой, чтобы навсегда оставить в своей памяти, если Софи не сможет простить. Он не заметил, как жена исчезла из поля зрения. Именно в этот момент он упустил ее. Он потерял свою женщину и понимал, что не сможет простить себе этого. — Черт! Черт! Черт! Роберт схватился за голову руками, сдавливая с силой виски, потом часто задышал. Мимо прошли люди, обеспокоенно взглянув, но он их не заметил. Вокруг как будто образовалась оболочка из мыслей, и перед собой Белфорт видел только последний взгляд жены. В груди так сильно жгло, как будто пылал пожар. Голова гудела, проматывая все дни жизни с Софией. Сердце застучало быстрее, а тело затрясло в лихорадке. Роберт сделал глубокий вдох и выдох. Тупик. Он попал в тупик. Как из него выбраться? Как найти выход? «Как найти этот чертов выход?!» — Роберт? — окликнул его Алленс. Он сидел в машине совсем рядом и незаметно наблюдал за ними. Белфорт обернулся, с чувством стыда и злобы на себя подошел к машине Тернера и сел на пассажирское сидение. — Поехали.