Вернуться

Каждый день Люси Браун старалась заполнить какими-то делами, чтобы не оставалось времени на раздумья, мысли и мечты. Глубокой ночью она просыпалась от шума за окном или за дверью, который прекращался, когда девушка подходила ближе. Это случалось каждую ночь, изо дня в день. В первый раз она жутко испугалась, попросту не вставая с постели, а потом, увидев тень малыша, успокоилась. Её не смущали эти шумы, она понимала, что это Сью. Больше некому. Поэтому спокойно воспринимала эти моменты и больше не боялась. — Я знаю, что ты здесь… — шептала Люси и протягивала руку Сью, но та бесследно исчезала, не давая коснуться себя. На утро Люси выпивала по две чашки крепкого кофе и уходила на работу, где с трудом справлялась с клиентами. Они были слишком наглые, особенно в последнее время, потому что температура на термометре опустилась до десяти ниже нуля. Холод сопровождал каждого, кто оказывался на улице, именно поэтому все бежали согреться тёплой чашкой кофе, а потом перекусить. Люси обедала в этом же кафе и там же ужинала. Круассан или сэндвич были её любимыми. Пару раз ей пришлось оставаться на ночь, заменить коллегу по уборке. Для чего она это делала — девушка не знала, она просто соглашалась. А потом проклинала саму себя за излишнюю доброту. Двадцать седьмого января Люси снова услышала шум за дверью, но в этот раз он был сильнее и громче. Будто кто-то царапал ногтями по деревянной поверхности, издавая не самые приятные звуки, которые знатно резали уши. Девушка поднялась с кровати и осторожно подошла к двери. Она подумала, прежде чем открыть её, ведь там могла оказаться совсем не Сью. Резким движением она распахнула дверь. За ней сидела крохотная малышка в темном комбинезоне. Слёзы снова покатились по щекам, оставляя за собой мокрые следы. Люси протянула руку, медленно и осторожно, чтобы не спугнуть малышку. Та держала в своих ручках плюшевого медведя, которого ей подарила Люси. Она не испугалась, а только заметно улыбнулась. Девушка присела на корточки и дотронулась до руки Сью. Малышка подняла на неё глаза. — Ты жива… — глаза застелила пелена слез, и девушка громко расплакалась. — Ты жива, Сью… — шептала она и щупала каждый сантиметр нежной кожи дочери. Малышка смотрела на неё и шевелила губами, перебирая в руках игрушку. Когда Люси дотронулась до головки младенца, Сью заплакала. — Тише, солнышко, что такое? Не плачь, мама рядом. Попытки успокоить дочь не увенчались успехом, она кричала слишком громко, казалось, будто было слышно даже на улице. Люси попыталась взять девочку на руки, но та оттолкнула её. Оттолкнула? Округлив глаза, Люси в страхе отошла назад. Что-то внутри шептало: «Беги, беги как можно дальше!» Громкий крик раздался на всю квартиру, когда Сью исчезла, а её место на пороге заняло существо в черном плаще, с красными глазами, светящимися в темноте… Оно тянуло длинные руки к Браун, желая захватить её. Раздирающий визг заполонил все комнаты и вышел за пределы дома. Руки, больше похожие на клешни, вцепились в живот Люси, отчего та рухнула на пол, снова разрезая криком воздух. Люси проснулась в холодном поту. Капли стекали по лбу и вискам. Девушка стерла их дрожащей рукой. До сих пор не осознавая, что произошло ночью, и было ли что-то вообще, она поднялась и проверила дверь. Никого, никаких следов. Это был сон, всего лишь жуткий сон, от которого бешено колотилось сердце. Ноги дрожали при каждом шаге, руки тряслись. Каждая часть тело будто вопила о том, что сон больше походил на явь. Люси обеспокоенно вздохнула и пошла на кухню. Солнце за окном и чашка горячего кофе наверняка успокоят девушку, но это были всего лишь догадки. На душе было так паршиво, что ей хотелось куда-нибудь исчезнуть, только чтобы этого не видеть, не знать этой жизни, не помнить тот злосчастный летний день. Двадцатого июля Люси с малышкой шли на прием к врачу, как и полагалась. Всё было хорошо, только Люси ощущала плохое предчувствие. Она часто оборачивалась, но явных признаков не находила. Всего лишь парочка подростков, мужчина с женщиной и мама с сыном, только чувство в груди всё равно твердило обратное. Они подходили к пешеходному переходу, как в один момент Люси услышала жуткий скрип колёс и сигнал автомобиля. У Браун резко потемнело в глазах и заломило в задней части шеи. Она почувствовала удар и всё. Больше ничего, кроме темноты и гула в ушах. Она ничего не помнила, кроме той боли и… Крика Сью. Она громко заплакала, но больше Люси ничего не слышала. Ей хотелось кричать самой, сильно, громко, чтобы все слышали, как ей было больно. Она очнулась на дороге, где услышала сирену и увидела фельдшера перед собой. Это была полицейская машина и машина скорой помощи. Что случилось тогда — Люси Браун до сих пор не знает. И от этого на душе становилось дурно. Браун никто не оповестил о том, где её дочь. В тот же день после аварии она отказалась от госпитализации и вырвалась домой. А вскоре узнала, что Сью мертва. В те дни она обзвонила, наверное, полгорода: больницы, морги, участки полиции… Она оказалась там, где Люси должна была её опознать. На ней не было ни единой царапины, синяка, травмы, она была на вид здорова… Только не жива. Девушка словно сама перестала подавать признаки жизни, она просто истратила все силы и по сей день пыталась существовать в этих местах, где когда-то не стало её маленького, но такого важного смысла жизни. Хотелось взвыть, молить о помощи, пощаде, о чём угодно, но чтобы ей вернули дочь. Каждый день она проводила как в кунсткамере: сидела в углу комнаты, сжавшись в комок, и рыдала. Не выходила из комнаты, не ела, не пила. Кусок в горло не лез. Лишь потому, что… У неё больше не было дочери. У неё больше не было смысла жизни.