Вернуться

— Ты опоздала, — словно из громкоговорителя сказал Нельсон. Обычно ему было всё равно, во сколько Люси приходила. Главное — чтобы клиенты были обслужены и довольны. В этот раз она не ожидала, что он что-то скажет ей по этому поводу. Люси впервые видела начальство не в духе. Он был похож на быка — из носа шёл пар при каждом выдохе, а янтарные глаза сверкали огнём. Мужчина был симпатичен, и даже разлохмаченные черные волосы и неряшливый прикид не портили его вид. Люси не обращала внимание на мужчин после потери дочери, но когда впервые увидела Нельсона, подумала о том, что его жене точно повезло. Сегодня девушка опоздала на пять минут, кафе ещё даже не начало принимать гостей. Табличка «открыто» вывешивалась строго в девять утра, Браун должна являться на рабочее место за пятнадцать минут до открытия. В этот раз она опоздала и пришла на пять минут позже. С чего такие претензии — Люси было непонятно. Она удивленно изогнула бровь и направила на него равнодушный взгляд. Однако Браун была недовольна замечанием, потому что все свои обязанности выполняла без нареканий. Она старалась, хоть и сильно этого не хотела. Каждый день она проклинала себя за то, что устроилась в это кафе. Только выбора у неё не было. — Пять минут, Нельсон. — За время работы Люси они наладили отношения, и ей было позволено так называть начальника. Вернее, так попросил он. Скорее всего, просто не хотел, чтобы к нему обращались официально, он слишком молод, как сказал сам Нельсон. — Штраф, Браун. — Отчётливо проговорил мужчина и удалился из зала. Её глаза округлились до размера монеты. Словно сильный ветер, в груди что-то зашумело, и ей захотелось ударить кулаком по столу. — В смысле — штраф? — в пустоту сказала Люси, но ответа на свой вопрос не услышала. — Он сегодня не в настроении. От него жена ушла, — послышалось из-под барной стойки. Оттуда появилась голова миссис Хьюстон. Барменша посмотрела на Люси и вздохнула. Ее взгляд словно виновато опустился в пол, а светлые заделанные в чуп волосы тут же распластались по плечам. — Да мне плевать, — буркнула Люси и принялась протирать столы. Она делала это с таким напором, что казалось, спустя пару минут там образуется дырка. — Я зарабатываю эти деньги, и вычитать с меня ни за что — верх наглости. В таком настроении девушку редко можно было увидеть. Обычно она тихая, молчаливая и равнодушная ко всему. Люси чаще всего не станет лезть в разборки, и даже если кто-то не прав — промолчит. Но иногда эту тонкую нить способна порвать даже самая малейшая ерунда. — Да не горячись ты. Успокоится — поговоришь с ним, — пролепетала миссис Хьюстон и взяла тряпку, дабы помочь Люси. — Как твои дела? Это первый раз, когда кто-то интересовался, как она. Никому и дела не было до того, пока Браун не заговорила. Многие считали её за серую мышь, не способную постоять за себя. Это было не так. Совсем не так. Когда ей было пятнадцать, одноклассник повадился дразниться, выкрикивая гадости в её сторону. Тогда она впервые дала отпор — несколько раз ударила его учебником по голове. После этого её вызвали к директору, но Люси это ничуть не расстроило: она была горда собой — ей не нужны были защитники. К слову, после этого одноклассник больше к Браун не лез. Но после потерь в жизни ей будто кто-то вообще запретил говорить. И только сейчас она смогла вымолвить несколько слов. Ей нужно было выговориться. — Всё нормально, — куда-то вниз сказала Люси. Она часто отмахивалась, потому что не считала нужным кому-то рассказывать о себе и своих проблемах. Но от Эрики, её коллеги, веяло добротой и простодушием, коих Люси не видела и не ощущала давно. Ей захотелось с ней поделиться своими печалями, но страх окутывал с ног до головы. После предательства девушка сомневалась в каждом. Но что будет, если даже Эрика предаст её? Расскажет кому-то ещё о горе Люси? Да кому это интересно вообще? — Мне тяжело, — вымолвила девушка, когда её коллега уже не ждала ответа и ушла за барную стойку. — Мне тяжело жить без неё. Люси очень редко делилась с кем-то своими переживаниями, страданиями, проблемами. Из своей жизни девушка не помнит ни одного человека, который на самом деле бы интересовался делами девушки и помогал, в том числе, с проблемами. Решать всё самой вошло в привычку. Но сама Люси часто помогала тем, кто нуждался в помощи. Её не часто, но просили, а она не могла отказать, потому что была добра к людям, даже к тем, кто не вызвал у неё доверия. Эрика молчала, но её взгляд был направлен в глаза Люси. Было видно, что она ждёт продолжения рассказа. Сложив руки на столешнице, она стала потирать пальцы. — Моя дочь… её не стало полгода назад, и я сломалась. Мне трудно дышать, трудно осознавать, что её больше нет рядом и никогда не будет. Браун замолчала на пару минут, сжав руки в кулаки и запрокинув голову назад. Было видно, что ей трудно говорить об этом. Эрика заметила, что по щеке девушки скатилась слеза, и она смахнула её рукой, делая вид, что всё нормально. — Я каждый день вижу её… около своей двери, или на кухне. Я могу с ней разговаривать… Но она не позволяет себя трогать, сразу же куда-то пропадает… — Эм, — Хьюстон замялась от неожиданных слов Люси. Было чувство, что девушка бредит или вовсе выдумывает эти события. — Что с ней случилось? — осторожно и ненавязчиво спросила миссис Хьюстон. — Нас сбила машина, только она не смогла выжить, — на этой фразе Люси расплакалась, беря в руку салфетку и вытирая слёзы. Она не обращала внимания на слова и жесты Эрики, ей хотелось провалиться куда-нибудь поглубже, чтобы никто не нашёл. Каштановые волосы девушки опустились на столешницу, сама она обхватили голову руками. Слёзы капали на серую поверхность и расплывались в лужице. — Как же так? — спросила Эрика, не считая нужным успокаивать Браун. — Прости… — девушка успокоилась и обратила взгляд на первого посетителя, который демонстративно зашёл в помещение. Девушка одним движением вытерла слёзы и пригладила форму. — Я не должна была этого говорить тебе. После своих слов Люси ушла обслуживать клиента, передавая ему меню заведения и ожидая заказа. Говорить о чём-то дальше уже не было желания, но Люси всё же не пожалела, что рассказала коллеге, ей стало немного легче. Какие бы последствия из этого не вытекли. — Можешь видеть её, значит… — прошептала Хьюстон. — Совсем с ума сошла.