Танец Хаоса. Иллюзии

- И эта дыра и есть Аориэн? – с недоумением спросил Лайам, и на этот раз Ликард был с ним согласен. Они как раз въехали на очередной холм, и впереди их глазам открылась небольшая долина с маленьким городком в ее центре, состоящим из каменных домов под черепичными крышами. Земли в непосредственной близости от Заоблачного кряжа все были сложены гигантской гармошкой, поросшей кое-где березовыми рощицами, но по большей части зеленым разнотравьем. Будто какой-то великан громадной лапищей ударил в землю, и та пошла волнами во все стороны, так и застыв на долгие века. Последние дни прошли в бесконечных подъемах и спусках, которые одинаково утомляли как людей, так и животных. Путники чаще шли пешком, чем ехали верхами, чтобы хоть как-то сберечь силы усталых лошадей. Справа на горизонте поднималась к небесам далекая стена Заоблачного кряжа, над пиками которого клубились серые дождевые облака. Но дождя все не было. Ликард помнил уроки своих наставников – мягкий и благоприятный климат Мелонии напрямую зависел от этих гор. Они не позволяли свирепым морским ветрам с севера набрасываться на долины, смягчали их порывы, плели из влажного воздуха кучевые облака, которые потом проливались дождем на поля по всей стране. По другую сторону гор склоны выглядели совсем иначе: поросшие сухим сосняком, со скудной песчаной землей, где с трудом укоренялись даже сорняки. Но сейчас почему-то дожди не спешили проливаться на внутренние земли, и трава под ногами пожухла, став жесткой и стальной от пыли. В одной из складок местности не более, чем в полукилометре перед ними лежала деревенька. Ликард и сам подивился, не совсем понимая, что видит перед собой. По всем расчетам они должны были бы уже подъезжать к Аориэну – административному центру провинции Рамасан, и за все время пути в последние дни им не встретилось еще ни одной жилой деревни. Заброшенные были – опустевшие дома, покосившиеся заборы, провалившиеся крыши и амбары, сквозь которые прорастало былье. Будто все жители бросали свои дома и уходили прочь, причем, судя по запустению, это случилось долгие годы назад. Может, ближе к караванной дороге обжитые деревни еще и остались, во всяком случае, Мейра сухо проговорила, что вдоль нее расположено множество постоялых дворов и мастерских, где заезжие торговцы могли остановиться на ночь или починить прохудившиеся в долгом пути телеги. Но они держались от дороги как можно дальше, чтобы не быть замеченными, и царящее вокруг запустение даже играло им на руку. Так Ликард точно был уверен, что никто за ними не следит. - Это и есть Аориэн, Лайам. Мы приехали, - послышался рядом тихий и холодный голос Мейры Тан’Элиан. Она сидела верхом на своем гнедом жеребце с такой легкостью, будто родилась в седле. Хрупкая, худенькая фигурка с удивительно прямой спиной и маленькими изящными ладонями, удерживающими поводья. Несмотря на жаркую погоду на ней был теплый плащ с капюшоном, в тени которого поблескивали удивительно синие глаза. Чем дольше Ликард вглядывался в ее лицо, тем больше подмечал тонкость черт, какую-то странную легкость и прозрачность ее кожи, словно напитанную изнутри серебристым светом звезд. И как я раньше не замечал, как много в ней от матери-эльфа? - Это? – переспросил Лайам с таким недоверием в голосе, будто Мейре был какой-то резон врать. – Тогда я просто не знаю, что сказать. Он по привычке потянулся пригладить волосы на висках, как делал всегда, когда носил тугой хвост на затылке по последней моде Мелонской знати. Да так и опустил руку, поморщившись. Им пришлось коротко остричься и отпустить бороды, чтобы не быть узнанными, и теперь щетина на щеках Ликарда неимоверно чесалась от жары. В последние дни он только и мечтал о том, чтобы побриться, а вот Лайама, похоже, все устраивало. Он уже свыкся со своей бородой и теперь аккуратно подрезал ее, пробривая щеки и оставляя растительность только на верхней губе и подбородке. Ему даже шло, во всяком случае, выглядеть он стал серьезнее, чем раньше. Правда, замаскировать своих спутников они так и не смогли. Рыжеволосый веснушчатый Кассель, слуга Лайама, пытался натирать свои кудри золой, но ситуацию это не сильно улучшило. Что же касается Провидца, то он вообще не снимал капюшона, надвинув его глубоко на лицо. Око Марны в его лбу было не спрятать, как ни старайся, и первый встречный узнал бы его, даже если бы до того никогда не видел в лицо. Оставалось рассчитывать на Аориэн. Мейра утверждала, что эльфы укроют их и не выдадут, даже если следом пойдет погоня. И вот теперь они прибыли. Правда, Ликард несколько иначе представлял себе это место. Аориэн всегда считался крупным городом, в котором проживало несколько тысяч эльфов вперемешку с людьми. Вряд ли все они уместились бы на этих жалких нескольких улицах под крышами трехэтажных домов. Впрочем, Мейра с тихим вздохом разрешила всего его сомнения. - Город бессмертных расположен под землей, - негромко сообщила она. – На поверхности находятся лишь постройки, принадлежащие людям. Едем? Она тронула поводья, и ее жеребец смирно зашагал вниз по склону холма, вырывая копытами из земли куски дерна. Лайам покосился на Ликарда и проворчал: - Под землей? И что им на солнышке-то не жилось? Обязательно было в грязь закапываться? Ликард не ответил. За последние дни ему уже успело порядком поднадоесть брюзжание Лайама. Тому не нравилось все: скудная пища, которую они варили на костре, ночевки под деревьями на земле, отсутствие выпивки и женщин, монотонное путешествие по предгорьям, когда изо дня в день их окружали лишь леса да камни. И холмы вокруг Аориэна тоже его не слишком радовали. Понятное дело, Лайам вырос во дворце, и Ликард в чем-то понимал его. Он бы тоже многое отдал за чистую простынь, свежую рубашку и глоток старого вина, хранящего память о напитанных солнцем южных виноградниках и теплых ветрах с моря. Но в последние дни все это отошло на второй план, как-то позабылось на фоне задачи, которая ему предстояла. И теперь его занимали совсем другие мысли. Достигло ли его послание Аватар Создателя или было перехвачено по дороге? Явятся ли они на зов? Он спрашивал о том Провидца как-то вечером, когда они остались вдвоем у костра, и в синих глазах брата Мейры танцевало загадочное пламя. Тот лишь улыбнулся, ничего не отвечая и глядя в огонь, будто вопрос показался ему смешным. А может, так оно и было. Провидец вообще почти не говорил с ними после того первого дня, когда они тайно вывезли его из Дера. Тогда у Ликарда волоски на голове шевелились, и он всем собой чувствовал, как нити Марн сплетаются вокруг этого странного создания. Случайности, одна за другой, чередом диковинных бусин нанизывались на нитку времени, давая им возможность уйти. Телега, что въезжала в город и сломалась прямо в воротах, заблокировав обе створки так, что их невозможно было закрыть. Стражники, окружившие ее и пытавшиеся отволочь в сторону, пугливо поглядывающие на своего командира, который как раз в то утро мучился похмельем, да еще и с лестницы сверзся прямо на глазах Ликарда, ударившись головой о ступеньку и принявшись неистово ругаться, растирая затылок руками. В этой сутолоке они и проскользнули в ворота, и никто на них даже дважды не посмотрел. А когда он спросил Провидца, он ли всему виной, его ли это рук дело, тот только улыбнулся и проговорил: - Все в руках Единоглазых Марн. У каждой вещи есть время для ее реализации, и она приходит тогда, когда готова к этому. С тех пор больше он почти и не разговаривал. Разве что поздней ночью, когда они с Мейрой подолгу засиживались вдвоем у костра и тихонько о чем-то беседовали. Много лет назад они расстались; конечно, им хотелось поговорить друг с другом, конечно, хотелось побыть вместе, и Ликард старался не мешать их общению. Довольно быстро он понял, что присутствие Провидца в их отряде вовсе не означает, что теперь задача по спасению страны от захватчиков Сета станет легче легкого. А потому перестал беспокоить его лишними вопросами. Лайам держался дольше на пару дней, упрямства ему было не занимать, но даже и он, в конце концов, бросил попытки разговорить молчаливого Провидца. И переключился на Мейру. Это с некоторых пор начало подбешивать Ликарда. Холодная рассудительная дочь Рады Тан’Элиан была не из тех, чье внимание можно было привлечь льстивыми речами и сладкими улыбками. На Лайама она не реагировала никак: ни в ее глазах, ни в голосе не было не единой эмоции, когда он подсаживался к ней и расспрашивал о чем-то, когда придерживал стремена, помогая ей спешиться, когда собственноручно наполнял едой ее миску и передавал ей, даже когда рассказывал забавные истории и пытался поразить красноречием. Она ровно отвечала, как и всем остальным, но в ней чувствовалась какая-то отрешенная напряженность, которую Лайам решительно игнорировал. Судя по всему, он пошел на принцип. Он всегда таким был, еще со времен их учебы в Академии, увивался за женщинами до тех пор, пока те в открытую не отшивали его или не просили своих братьев намять ему кости. А теперь все это усугублялось еще скукой и однообразной дорогой, от которой Лайам изводился день ото дня все сильнее, и как следствие еще активнее волочился за Мейрой, чтобы хоть чем-то заполнить свое время. И Ликард не был уверен, что ему самому делать в подобной ситуации. У Мейры был брат, но этот брат явно не собирался как-то ограждать ее от внимания Лайама. Как дворянин, Ликард мог бы защитить честь женщины от назойливых ухаживаний или хотя бы объяснить другу, что она в них не нуждается. Но имело ли смысл вообще в это лезть? Мейра его о помощи не просила, а выставлять себя дураком в глазах расчетливой, самодостаточной и вполне способной за себя постоять полукровки он не хотел. Да и ссориться с единственным другом – тоже, хоть за столько лет при дворе между ними выросло слишком много преград и непреодолимых стен, чтобы быть искренними друг с другом до конца. Потому пока он старался не обращать на все это внимание. Хочется Лайаму волочиться за той, что никогда не ответит ему взаимностью, - пожалуйста. Хочется Мейре молча все это терпеть – тоже ее дело. Ликард был тут совершенно ни при чем. И раздражение, которое каждый раз скрипело внутри ржавыми колесами, когда Лайам чуть дольше необходимого держал в руке ее ладонь и заглядывал в глаза чуть откровеннее, чем позволяли приличия, - это раздражение было уж совершенно точно излишним. Но оно почему-то, тем не менее, возникало. Вот и сейчас, когда Лайам слегка пришпорил своего коня, догнал Мейру и пристроился рядом с ней, оно муравьиной кислотой принялось щипать нутро. Я бы никогда не стал так унижаться ради женщины, подумал Ликард, погоняя и своего коня, чтобы занять место с другой стороны от Мейры, но от этого раздражение меньше не стало. - Честно говоря, миледи, я не совсем понимаю, какой смысл строить свой город под землей, когда вокруг столько места, - заговорил Лайам, поводя рукой над просторами холмов. - У них была на то причина, - проговорила в ответ Мейра, глядя вперед. - Не расскажите ли мне, какая? – взглянул на нее Лайам, улыбаясь уголком губ. - А вы не догадываетесь, Лайам? – Мейра повернула голову и без выражения взглянула на него. - Да что-то как-то ничего не приходит в голову, - пожал он плечами с чистосердечной простотой. Ликард только хмыкнул. Такие штуки с Мейрой не проходили, она была слишком умна, чтобы купиться на них. - Эльфы провинции Рамасан – потомки подгорных эльфов, обитавших в Мелонских горах до предыдущего Танца Хаоса. Там располагалось их древнее княжество Наалатан, которое было уничтожено в результате заговора Хорезмира Проклятого. Остатки его народа устремились во внутреннюю Мелонию и постепенно выдавливались людьми на север, пока не осели в здешних землях. - Что же они тогда не поселились в Заоблачном кряже? Там же привычнее им должно быть, горы вокруг, можно заново отстроить свои города, - проговорил Лайам. - Друг мой, ты совсем не слушал нашего наставника Митара, - неожиданно для самого себя проговорил Ликард. Раздражение внутри так и просилось наружу, и на этот раз он не стал отмалчиваться. – В Заоблачном кряже когда-то селились гномы, там располагалось два из их семи королевств. И пусть к моменту появления провинции Рамасан на карте Мелонии они уже были заброшены, эльфы не стали заселять их именно по этой причине. Они никогда не селятся там же, где живут гномы. - А зря, - пожал плечами Лайам. – Копать не надо, тоннели уже все готовые. Подправил стены по своему вкусу, да живи, никто тебе не мешает. Уж всяко лучше, чем зарываться в землю. - Не совсем так, - покачала головой Мейра. – У эльфов и гномов совершенно разная природа силы. Гномы заплетают энергии земли, эльфы – энергии неба. Именно поэтому их места обитания непригодны друг для друга. - В таком случае, чем и тем, и другим не нравится поверхность земли? – взглянул на нее Лайам. – Здесь есть и то, и другое, и нет необходимости прокладывать тоннели. Можно было бы найти компромисс. - Только люди ищут компромисс, Лайам, - сообщила ему Мейра, и Ликард молчаливо согласился с ней, кивнув. – Старым расам нет необходимости в компромиссах. Они способны подстраивать среду под себя, а не самим подстраиваться под нее. - Не скажите, миледи, - покачал головой тот с тщательно скрываемым азартом в глазах. Видимо, радовался, что нашел тему для разговора, которую можно было поддерживать дольше обычного, и которая заинтересовала Мейру. Она всегда охотнее рассуждала о различиях между расами и особенностях тех или иных народов, чем о чем-либо другом. И этим периодически напоминала Ликарду псаря, который тщательно отбирает щенков в помете, помечая тех, кто сильнее, здоровее и больше подходит для охоты. – Люди тоже подстраивают среду под себя. Они пашут землю, строят города, создают системы оросительных сооружений, пробивают насквозь горы дорогами. Они создали множество приспособлений для изменения окружающего мира и с большим успехом используют их повсеместно. Так какие же здесь могут быть компромиссы? - Это и есть компромисс, Лайам, - ответила Мейра. – Люди находят внешние средства для того, чтобы сделать работу, которую другие расы без каких-либо трудностей способны выполнить при помощи внутренних средств. Компромисс состоит в необходимости материального инструмента для преобразования материи. Старшим расам такой инструмент не требуется, они способны напрямую влиять на материю и изменять ее свойства. Лайам попытался было открыть рот и что-то сказать, но в итоге так ничего ей и не ответил, примолкнув. Да и что тут ответишь? Иногда эта женщина завораживала Ликарда, будто медленно ползущая по сухой земле змея. Она с легкостью и простотой говорила о вещах, о которых он никогда и не задумывался, как любая другая на ее месте рассуждала бы о тряпках и украшениях. И порой это ставило в тупик. - Нам нужно будет скрывать свои лица в черте города? – спросил Ликард, взглянув на Мейру. В конце концов, она лучше него самого знала эти места. - Я еще не знаю, - покачала она головой, с задумчивым видом разглядывая постройки впереди. – Все будет зависеть от того, что мы увидим там. - И что же вы намерены увидеть, миледи? – вновь попытался осклабиться Лайам, но Мейра на это не прореагировала. - Посмотрите вперед, Лайам, и сами все поймете. Не совсем понимая, о чем она говорит, Ликард всмотрелся в раскинувшийся в низине город. На первый взгляд, ничего странного в нем не было, обычный провинциальный городишка, деревней не назовешь, потому что домов многовато, но и на город тоже не тянет. Уж точно не тянет и на административный центр, коим Аориэн и являлся по законам Мелонии. Правда, Провинцией эти земли считались чисто номинально. Лорда Страны у Рамасан не было, только наместник, который и должен был проживать в Аориэне и нести волю королевской администрации всем горожанам и жителям окрестных деревень. Во всяком случае, так все это выглядело из Латра, но сейчас собственными глазами Ликард видел, что действительность совершенно не соответствовала тем представлениям, которые царили при дворе. Земель у провинции Рамасан было не так уж много, и все они располагались в предгорьях, где растить урожай было труднее из-за каменистой скудной почвы. Может, поэтому и опустели все деревеньки, мимо которых они проезжали в последние дни. Но опустели не только они. Чем дольше Ликард вглядывался в приближающиеся улицы города, тем сильнее становилась тревога. Да, над черепичными крышами сверкал позолоченной луковицей купол храма, но ни одного дымка не поднималось к летнему синему небу. Да, ровная дорога с востока тянулась прямо к домам, переходя в центральную улицу, но на ней не было видно ни единого человека, ни одной повозки. Крепостная стена у города тоже отсутствовала. Черные зевы окон домов глядели на окружающие поля, и в них Ликарду почуялось что-то зловещее. - Такое ощущение, что город заброшен, - негромко проговорил он, привставая в стременах и пытаясь высмотреть хоть тень движения на улицах, что просматривались отсюда. - Заброшен? – удивленно вскинул брови Лайам. – С чего бы это? - Не знаю, - нахмурился Ликард. Глаза шарили и шарили по черным провалам пустых окон. Ни движения за ними, даже занавески на ветру не шевелились. Только ветер гнул травы, подступающие к самым домам, да гонял по бледному камню дорожного покрытия обрывок какой-то бумаги. – Все деревни по пути заброшены, - припомнил он. Тягостное ощущение накрыло плечи. Что-то здесь было не так, Ликард нутром чуял. - Ну, я бы тоже в такой дыре задерживаться не стал, - хмыкнул Лайам, но Ликард видел, что он напрягся, а рука сама улеглась на рукоять кинжала на поясе. - Деревни были заброшены много лет назад, - проговорила Мейра. – А этот город покинули совсем недавно. - Смотрите, господин! – подал голос Кассель из-за их спин, и Ликард обернулся. Рыжеволосый парень указывал куда-то в сторону, Ликард проследил за его взглядом, и от сердца слегка отлегло. На самом горизонте на фоне гор виднелись черно-белые точки: коровы паслись на зеленом лугу. А где коровы, там и жители. – Стадо небольшое, но с ним пастух, - сообщил Кассель, привстав в стременах и вглядываясь туда. – Значит, кто-то здесь еще остался. - Кто-то остался, - согласился Ликард, вновь разворачиваясь к городу. – Но почему ушли остальные? Никто ему не ответил. Совсем скоро они спустились на мощеную камнем дорогу и поехали по ней в глубь города. Здесь ощущение покинутости, опустошенности, разорения стало еще сильнее. Путники примолкли, чувствуя, как давят пустые взгляды глазниц окон, неестественная тишина опустевших улиц, по которым лишь ветер гонял пыль да обрывки былого. Центральная улица вела четко на восток, прорезая город насквозь, и там, впереди, виднелось здание храма, построенное на рыночной площади. Пока Ликард пытался разглядеть, нет ли там людей, пустую улицу перед лошадьми перебежала крыса. Впрочем, покинули город не так давно. Дома еще не успели просесть и выцвести изнутри, как пустые оболочки коконов, давно забытые своими хозяевами. Окна потемнели от слоя пыли, но еще не настолько, чтобы за ними не было видно внутренних помещений комнат. Подъездные двери не успели перекоситься, хоть кое-где краска с них и начала облезать и лупиться, отслаиваясь острыми по краям чешуйками. Стояли наглухо заколоченными лавки, в которых раньше торговали всевозможной утварью. Трубы для отвода дождевой воды проржавели по краям. Путники проехали мимо брошенной телеги, парусиновый ворот прорвался, висел клочьями на железных ободах, и ветер трепал его края, шурша потемневшей от пыли шнуровкой. - И чего им тут не жилось? – пробормотал Лайам, поежившись в седле. Глаза его скользили вдоль пустых рядов окон, недружелюбно взирающих на путников. Помолчав, он принялся рассуждать вслух, и Ликард понимал его: в зловещей тишине улиц хотелось звука человеческого голоса. – Город как город, дома крепкие. Даже трава сквозь мостовые не проросла еще. Да и непохоже, чтобы жители бежали отсюда в спешке, побросав все. - Да, все выглядит так, как будто Аориэн покинули недавно, - согласился Ликард. – Не больше года назад, - добавил он, глядя на колодец на пересечении улиц под двускатной крышей. Забытое ведро валялось возле него на земле, уже начав по краям обрастать ржавчиной. На ветру в нем дрожала паутина. - Миледи, вы же говорили, что здесь мы получим помощь, - покосился на Мейру Лайам. – Какая помощь, если тут никого нет? - Мы еще не доехали до центральной площади, - отозвалась Мейра и захлопнула рот. Вид у нее был не слишком уверенный, темные глаза шарили по пустым окнам. Ликард нахмурился. Он не ждал такого запустения. Еще месяц тому назад, может, чуть больше, Вазир Радан, посол Лесного Дома в Шардане, выбивал из него льготы для провинции Рамасан всеми правдами и неправдами. Какой смысл был ему это делать, если здесь не осталось никаких жителей? Какой смысл эльфам был вообще влезать в это? Они никогда не вмешивались в безнадежные дела, просчитывая свою политику на столетия вперед, и осведомлены о событиях в мире были куда лучше всех остальных рас. Стал бы он пускать Ликарду пыль в глаза, зная, что Рамасан заброшен? Или что-то случилось здесь совсем недавно, отчего все жители ушли прочь? Но следов разрухи, катаклизма, поспешного бегства вокруг видно не было, а потому одно не вязалось с другим. Да и Мейра утверждала, что получала вести отсюда, что здесь у нее были свои люди. Только где они, эти люди? Трехэтажные дома, со всех сторон окружающие широкую дорогу, расступились в стороны, и путники выехали на круглую мощеную брусчаткой площадь центра города. Впереди поднимался храм, величественное строение, увенчанное золотой луковицей, украшенное снаружи разноцветными изразцами с изображениями богов. Только вот дверь его была наглухо заперта, а по выступам стен расселись вороны. Площадь была пуста: ни рыночных рядов, ни мусора, который оставался от торговцев и покупателей, ничего. Глаза Ликарда напряжено искали, за что бы зацепиться, и он едва ли не с облегчением вздохнул, увидев на другой стороне площади, справа от храма, невысокое строение гостиницы. Дверь в него была распахнута, покачивалась на ветру табличка, на которой было что-то намалевано. Но гораздо больше его обрадовал какой-то человек, что внезапно вывернул из-за стены строения, волоча в руках объемный мешок. Видеть его в этом опустевшем городе было так странно, что Ликард даже моргнул. - Ну хвала Грозару, хоть кто-то здесь есть! – проговорил рядом Лайам, и в его голосе звучало неприкрытое облегчение. Сбросив мешок на землю, человек отряхнул руки и вскинул голову, разглядывая подъезжающих путников. Ликард рассматривал его в ответ. Средних лет, судя по темным волосам и белой рубахе, мелонец. Да и вел он себя совершенно нормально. Наверное, если бы здесь случилось что-то плохое, то и этот парень бы дергался и нервничал. Правда, Мейра осторожным жестом натянула капюшон поглубже на лицо, а значит, расслабляться пока было рано. Да и Провидец немного сместился, отвел своего коня за спины путникам, чтобы не так бросаться в глаза. - Вот мы сейчас все и узнаем, - удовлетворенно сказал Лайам, а затем возвысил голос: - Эй, друг! У вас есть свободные комнаты? Видимо, с его точки зрения это было забавно. Ликард еще раз окинул взглядом опустевшую площадь. Ему здесь не нравилось. - Есть, - отозвался мужчина, без улыбки разглядывая их. – Можете оставить лошадей мне, я позабочусь о них. Ликард молча спешился и отстегнул от седла седельные сумы, поглядывая на поскрипывающую на ветру вывеску. «Под сенью Древа» значилось на ней, а над надписью располагался рисунок высокого дерева с длинным ровным стволом и куполообразной кроной. Причем дерево было синего цвета. Мужчина принял у них поводья лошадей и без лишних слов повел их куда-то за угол здания. - Надеюсь, он не сожрет их с голодухи, - усмехнулся Лайам, глядя ему вслед. – В этом запустении лошадка-то, похоже, деликатес. - Вы уверены, что нам следует останавливаться здесь? – Ликард поглядел на Мейру, хоть и чувствовал, что уже слегка запоздал с этим вопросом. – Быть может, продолжим путь? - Нам сюда, - покачала головой женщина, первой поднимаясь по ступеням крыльца. Вид у нее был уверенный. Ликард переглянулся с Лайамом, и тот только пожал плечами в ответ, а затем они вдвоем последовали за Мейрой. Внутреннее помещение гостиницы являло столь разительный контраст пустоте города, что Ликард в первый момент опешил. Здесь было тихо, но при этом уютно, пахло жизнью и едой, так странно непривычно на фоне стылых черных окон домов снаружи. Стены были обшиты панелями из темного дерева, по ним вниз стекал зеленый плющ из подвешенных под самым потолком цветочных горшков на цепях. Овальные плетеные столы и стулья, расставленные по всему помещению, были выполнены в той же манере, что и эльфийская мебель в кабинете Геспана до’Галина в далеком Шардане. Две большие ширмы, шитые серебряным шелком, стояли по обеим сторонам от входа, и на них легкими мазками намечались силуэты гор и птиц. Большой нерастопленный камин у правой стены украшали часы, тихонько отсчитывающие время. А за стойкой из темного дерева сидел на высоком табурете мужчина и читал какую-то книгу, покуривая трубку с длинным тонким чубуком. Когда они вошли, над дверью звякнули маленькие серебряные колокольчики, и мужчина поднял голову. Он был эльфом, это Ликард понял сразу по тонкости черт его лица, печати безвозрастности, что ни единой морщиной не тревожила кожу, по глубокому взгляду его прозрачно-голубых глаз. Волосы у него были пепельными и длинными, собранными на затылке височными прядями, да и одет он был в камзол бежевого цвета с высоким воротником, спускающийся до середины бедра и расклешенный снизу, в каких ходили только эльфы. Завидев людей, эльф выпрямился, и по лицу его скользнуло удивление. - Добро пожаловать! – проговорил он негромким голосом, откладывая книгу и трубку и поднимаясь им навстречу со своего места. – «Под сенью Древа» приветствует вас. Мое имя Матавин Нахан, я рад услужить вам. - А мое имя – Мейра Тан’Элиан, - проговорила она, выступая вперед и снимая с головы капюшон плаща. В голосе ее звучало такое облегчение, будто гора с плеч свалилась. Рядом с Ликардом напрягся Лайам, вновь уцепившись рукой за кинжал на поясе. Да и Ликард похолодел. Столько времени они скрывали свои имена, что теперь слышать их произнесенными вслух было странно и пугающе. Слишком опасные были эти имена, и Мейра сама настаивала на том, чтобы даже между собой они произносили их пореже. И когда она назвалась этому эльфу, Ликард вдруг почувствовал себя едва ли не голым. Взгляд бессмертного стал цепким, он быстро обежал их всех глазами, найдя Провидца, и неожиданно склонился в поклоне, вытянув обе руки вдоль тела. Разогнувшись, Нахан улыбнулся им, и черты его ледяного лица смягчились. - Я ждал вас, миледи Тан’Элиан, и ваших спутников, разумеется. Наш общий друг предупредил, что вы можете прибыть сюда, но я не был уверен, что это случится так скоро. - Мы спешили, - сообщила ему Мейра, а затем обернулась и окинула взглядом мужчин. – Все в порядке, здесь мы можем не прятать лиц. Лайам нахмурился, недобро разглядывая эльфа за стойкой, и судя по его позе, слова Мейры его не слишком успокоили. Ликард только вздохнул и сбросил седельные сумы на ближайший стул у стола. Ему надоело скрываться и прятаться до такой степени, что хоть вой. И раз уж Мейра, осторожная, словно пугливая лань, не видела причин для беспокойства, то и он мог наконец-то расслабиться. Тем временем Нахан вышел из-за стойки и остановился в нескольких шагах от Мейры. - Я вижу, вы проделали долгий путь. Могу я предложить вам вина? Быть может, вы хотите освежиться с дороги или отдохнуть в комнатах наверху? - Прежде всего, я хочу понять, что здесь происходит, - проворчал Лайам, недобро глядя на эльфа. - А я вот от вина не откажусь, - сообщил Ликард, почти падая на плетеный стул и с наслаждением вытягивая вперед ноющие ноги. От долгого пути в седле все его тело одеревенело, словно палка, и посидеть было хорошо. Лайам повернулся к нему с рассерженным видом, словно пес, у которого отобрали кость. Но заговорить не успел. - Присаживайтесь, - предложил им Нахан, указывая на стулья у стола. – Я подам вино и отвечу на все ваши вопросы. Прошу лишь подождать несколько минут. С этими словами он развернулся и исчез за раздвижной дверью справа от стойки. Дверь открывалась не наружу, а двигалась параллельно коробке, Ликард видел такие в особняке Вазира Радана. Нахан аккуратно задвинул ее за собой, его тень мазнула по прозрачной белой бумаге, какой была обтянута дверь, и исчезла. - Что происходит? – Лайам раздраженно обернулся и уставился на Мейру. – Миледи, вы куда нас привели? Не потрудитесь объяснить, а? - Мы в Аориэне, Лайам, как и хотели, - холодно сообщила она, присаживаясь к столу напротив Ликарда и устало облокачиваясь на спинку. – В гостинице «Под сенью Древа», куда и направлялись. И я не совсем понимаю, что вы хотите от меня услышать. - Я не идиот, миледи, я прекрасно вижу, где мы, - буркнул Лайам, хмуро глядя на нее. – Просто вы могли бы заранее предупредить, что знаете этого бессмертного, что здесь нас не ждет ловушка, что вы с порога выложите ему, кто мы такие. - Я не знаю этого бессмертного, с ним переписывался посол Радан, а не я, - сообщила Мейра, глядя на него. – И я не знала, что ловушки здесь не будет. А если бы я ему не сказала, кто мы, нас бы и на порог не пустили. Вы довольны, Лайам? - Я был бы гораздо больше доволен, миледи, если бы вы иногда посвящали нас в свои планы, - Лайам отодвинул себе стул и уселся, сбросив вещи на пол и не скрывая раздражения. – Мы путешествуем вместе, и как ваши спутники, имеем право знать, куда вы нас ведете. Мейра ничего не ответила, только оглядела его долгим взглядом и отвернулась. Ликард усмехнулся себе под нос. Все они устали и от друг друга, и от долгой дороги, все они не ждали от Аориэна того, что увидели, неудивительно, что Лайам злится. Но что-то внутри него довольно осклабилось. Зато от его показной заинтересованности в Мейре не осталось ни следа. Допекла и его, невыносимая холодная змея. Раздвижная дверь беззвучно отъехала в сторону, и в комнату вошло двое эльфов. Первым был Нахан, несущий в руках поднос с двумя кувшинами и пятью кубками, а за ним шагнула девушка, и Ликард невольно залюбовался. Она была эльфийкой, прозрачной, словно лунный луч, упавший в комнату сквозь замочную скважину. Пепельные волосы обрамляли узкое лицо с огромными синими, как у Нахана, глазами, одета она была в синее платье, прихваченное тонким пояском на талии, с длинным подолом, волочащимся за ней по полу. В руках она держала блюдо с какими-то фруктами и сырами, глаза ее без какого-либо стеснения или опаски изучали лица прибывших. Лайам рядом разинул рот, да и Ликард не мог отвести взгляд от эльфийки. Скорее всего, дочь Нахана, она отдаленно напоминала его чертами лица. Но он еще никогда не видел такой легкой, такой прозрачной женщины, он еще никогда не встречал чистокровных эльфиек. Мейра по сравнению с ней была гораздо более твердой, гораздо более… земной. Эльфийка улыбнулась всем им и склонила голову перед Провидцем, словно могла видеть его лицо под капюшоном. Тот тоже поклонился в ответ и все-таки снял капюшон, немного щурясь от света. Мигнули глаза, такие же пронзительно-синие, как и у Мейры, только взгляд у них был совершенно нечеловеческим, отрешенным и огромным, как бескрайнее небо. На лбу у Провидца выступала между бровей затянутая кожей шишка, под которой прятался глаз Марны, его темные волосы свободно спадали на плечи. Девушка поставила на стол поднос и ушла, а ее отец остался, придвинув себе стул и негромко проговорив: - Угощайтесь, вы голодны и устали с дороги. Это молодое летнее вино с юга Лесного Дома. Надеюсь, вы найдете его приятным. Ликард не стал себя долго упрашивать. Эльфийские вина отличались своей тонкостью и потрясающим вкусом, раскрывающимся на языке словно медоточивое лето, и как ценитель он просто не мог пройти мимо. Кассель вопросительно вскинул брови, глядя на него и потянувшись к кувшину с прозрачно-розовым, и Ликард кивнул. А вот Лайам тем временем уставился на Нахана и подозрительно спросил: - Что за бесовщина творится в вашем городе? Почему все жители покинули его? - Его покинули смертные, - поправил Нахан, взглянув в ответ с вежливым интересом, словно говорил с маленьким ребенком. Ликард едва не ухмыльнулся, заприметив этот взгляд и надувшегося в ответ на него Лайама. Когда-то он сам также бесился от манеры общения эльфов, но со временем понял, что злоба тут бессмысленна. Они просто были другими, не такими, как люди. В них не было людского огня, а оттого все их слова и взгляды казались насмешливыми. Порой оно так и было на самом деле, и это тоже теперь было ему понятно, хоть и не слишком приятно. Эльфы жили в вечности, учась у нее терпению и тишине, естественно, что людская горячность выглядела для них смешной. – В последние годы многое изменилось в Мелонии, - продолжил Нахан, оглядывая поочередно всех собравшихся за столом. – Отношение к бессмертным изменилось и не в лучшую сторону. Люди посчитали, что жить с ними на одной земле непосильная задача и оскорбление для них и покинули эти места. Последние ушли в начале весны, и теперь в Аориэне остались лишь эльфы, да пара человек, которые не видят в нашем нахождении здесь ничего дурного. – Губы его слегка скривились в улыбке, он взглянул на Лайама, который сверлил его глазами в ответ. - Как давно это началось? – спросил Ликард, предполагая ответ. - Около тридцати лет назад, когда Раду Тан’Элиан обвинили в убийстве короля, - спокойно ответил Нахан, изучающе глядя на него. – С каждым годом отношение к нам становилось все хуже, и теперь Рамасан опустел. - А как же наместник? – удивился Ликард. - В последний раз я был на Совете Лордов Страны в конце прошлого года, но тогда ни слова о том, что Аориэн покидают жители, не прозвучало. - Естественно, - улыбнулся Нахан. – Наместник не был в этих краях уже много лет. Как вы, наверное, знаете, милорд Тан’Тамаранид, смертные провинции Рамасан освобождены от налогового бремени, которое за них уплачивают бессмертные. Деньги в казну как поступали, так и поступают, ничего не изменилось. А что до численности населения, то этим в Латре никогда не интересовались. Мы и в лучшие времена «угнетали» смертных согласно отчетам наместника, так чего удивляться тому, что происходит сейчас? Ликард кивнул, признавая правоту его слов. Для него самого еще полгода назад все это именно так и выглядело. Выходит, Вазир Радан действительно водил его за нос, когда выбивал льготы для провинции Рамасан. Отвлекал внимание от других вещей, заставлял сосредоточиться на делах бессмертных, которых в то время Ликард недолюбливал в той же мере, что теперь своего короля. И зачем эльфам нужна была автономия? Они и так, похоже, прекрасно обходились без всего этого собственными силами, не слишком обращая внимания на центральную власть. Теперь Ликард видел это ясно. Но что-то в словах Нахана все-таки зацепило его внимание, и он прищурился, взглянув на эльфа: - Откуда вы знаете мое имя? - Меня предупреждали, что вы можете оказаться здесь вместе с Мейрой Тан’Элиан, - спокойно ответил эльф. – К тому же, однажды я видел вас в Латре, когда был по делам в городе. Тогда вы еще были молоды, но у меня хорошая память на лица. - Вот как, - отозвался Ликард. Сам он вспомнить лицо бессмертного не мог. Да и никогда особенно не обращал на них внимание, когда встречал в Латре, ему-то какое дело до них было? Нахан изучал его заинтересованным взглядом, и чтобы сгладить неловкость, Ликард отхлебнул вина. Оно действительно было божественным: легкое, словно нектар, напоенное ароматом цветущих полей, чуть сладковатое, но свежее, будто рассвет. Ликард вздохнул, чувствуя, как оно прогревает его грудь изнутри, и не удержался от улыбки. Умели же кудесники-эльфы готовить такие напитки! Людское вино им и в подметки не годилось. - Скажите, не появлялся ли здесь кто-то, кто спрашивал о нас, в последнее время? – Мейра взглянула на эльфа. - Нет, - покачал головой Нахан, посерьезнев. – Но это еще ничего не значит. Вести о том, что Провидец исчез из Дера, уже разлетелись по всей стране. Я полагаю, скоро приедут и те, кто его ищет. - Что вообще происходит в мире, господин Нахан? – спросил Ликард, отставляя свой кубок. – Мы были в глуши несколько недель. - Происходит многое, - бессмертный остро взглянул на Провидца. Удивляется, почему он не рассказал нам? Ну давай, попробуй выбить из него хоть слово. Ликард вновь глотнул вина, наслаждаясь его вкусом. – Аватары Создателя утвердились в Луасе и полностью сосредоточили власть в своих руках. Они собирают войска, намереваются ударить по Ишмаилу. В Асфее какая-то женщина тоже провозгласила себя Аватарой и утверждает, что Аватара Ниера – самозванка, присвоившая себе этот титул, не имея на него права. Туда же стягиваются отряды Карателей, но церковь пока не делала никаких официальных заявлений. - И что же, она действительно самозванка? – недоверчиво вздернул бровь Лайам. - Власть в Ишмаиле удерживает один из Эвилид, - спокойно проговорил Нахан, глядя на него. – Вряд ли женщина, которую он поддерживает, может говорить правду. - И что, верят этому? – уточнил Ликард. Тревога сжала сердце. Он ведь попросил их поддержки. Если одну из них будут считать самозванкой, то кто из мелонцев пойдет за ними, кто поверит их слову? - Как всегда, кто верит, а кто нет, - пожал плечами Нахан. – Большинство ждет исхода войны. Кто победит, в того и поверят. - А что в Мелонии? – спросила Мейра, тоже отпивая из кубка. - На северном побережье война, пираты осаждают Мериодр, но пока еще не взяли его. Король возвращается обратно в Латр, может, уже и успел добраться. Последние гарнизоны Онера и Левина с запада и востока спешно перегоняют на север, к Мериодру. Все говорят только о войне. - А что на юге? – прищурился Ликард. - Тишина, - отозвался эльф, как-то странно задумчиво склонив голову набок. – В последнее время оттуда совсем нет вестей, но там ничего и не происходит. Рудники, кузни, каменоломни, на которых трудятся старатели, и им дела нет до войны на севере. - А кто-нибудь говорит о том, что страну захватил один из Эвилид? – подал голос Лайам, и Нахан в ответ только, улыбнувшись, покачал головой. – Но хотя бы недовольные есть тем, что сейчас происходит? Хоть кто-то выступает против войны на севере? – в голосе Лайама звучала злоба. - Нет, - Нахан подался вперед и сложил руки в замок на столешнице, разглядывая их своими спокойными нечеловеческими глазами. – Всех все устраивает. У Мелонии есть враг, и он на севере, Мелония едина и сильна. - Бхара!.. – покачал головой Лайам, сокрушенно глядя в стол перед собой. – Но они же видели, кто охраняет короля! Они же видели это так же, как и мы! Нахан поджал губы, сдерживая комментарии. Ликард прекрасно знал, о чем он думает. Никому не было дела, страх слишком овладел людьми, чтобы замечать очевидное. Страх и желание набить брюхо. Со вздохом он подался вперед и посмотрел на эльфа. - Мы можем остаться в городе на какое-то время? У нас здесь назначена встреча, мы должны дождаться кое-кого. Нахан остро поглядел на него в ответ. Ликард не знал, рассказывала ли Мейра в письмах к Вазиру Радану, что он обратился за помощью к Аватаре, или нет, но в любом случае, не собирался рассказывать об этом первому встречному, пусть тот и был на их стороне. Впрочем, были ли эльфы на чьей-либо стороне кроме своей на самом-то деле? - Боюсь, учитывая, кто вы, - взгляд Нахана стрельнул в Провидца, и он вновь слегка склонил голову, - вам лучше будет спуститься в столицу и ждать там. Рано или поздно погоня придет, а Таахалдан защищен Мембраной, и зло не сможет туда проникнуть. Там вы сможете пробыть столько, сколько вам потребуется, чтобы дождаться вашего… друга. - Таахалдан? – Лайам с трудом справился с незнакомым словом. – Это город эльфов? - Приют Памяти, - с едва наметившейся нежностью в голосе кивнул Нахан. – Я отведу вас туда.