Танец Хаоса. Иллюзии

Солнце уже успело пройти большую часть своего пути по горизонту, и тени удлинились. Золотые росчерки лежали на черепичных крышах домов, посверкивали на куполе храма, пятнали нежными мазками легкие облака высоко над головой. Отчего-то на закате город казался еще более пустынным, и Ликард подумал, что ночевать здесь не остался бы. Проемы пустых окон стали еще чернее, а тишина на улицах как будто сгустилась в ожидании той минуты, когда солнце опустится за горизонт, и на мир ляжет ночь. Впрочем, Нахан пообещал, что к тому времени они уже спустятся в Таахалдан. Он сдержал слово и собственноручно повел путников в эльфийскую столицу. Ехал он верхом на невысокой гнедой лошади вполне себе мелонских кровей, но держался в седле так легко, словно родился в нем. Мейра пристроилась слева от него, и двое бессмертных вели между собой тихий разговор, склонив друг к другу головы. Если бы Ликард не знал, что они не умеют соединяться с Источниками, то уж точно заподозрил, что не обошлось без тонких энергий. Даже в двух шагах за спинами эльфов он не слышал ни слова, видел только, как их губы шевелятся на фоне закатного неба. - Знаешь, мне даже захотелось увидеть этот их Приют Памяти, - сообщил Лайам, тоже подводя своего коня поближе к Ликарду и понижая голос. – Та глазастая эльфийская девчонка в гостинице уж больно диковинно выглядит. Словно ваза из драгоценного фарфора – такая тонкая и дорогая, что и дотронуться страшно. - И холодная, как ледышка, - кивнул Ликард на слова друга, ухмыляясь краешком губ. – Как бы еще ни оказалось, что края у этой ледышки бритвено острые, попробуй тронь. - И что же, ты не воспользуешься такой возможностью? – Лайам вопросительно вздернул бровь. – Ты сам подумай, когда нам еще удастся пожить в обществе эльфов? - Я бы и от одного раза отказался, честно говоря, - признался Ликард, поглядывая на едущих впереди Нахана с Мейрой. Ну не могли люди говорить так тихо: воздух вокруг них не нарушал даже монотонный шелест шепотов. Значит, все-таки как-то использовали свою силу, хоть и утверждали, что не могут этого делать. - Ты всегда был скучным и черствым, - фыркнул Лайам. – Или это Койрен так на тебя повлияла, что ты от женщин нос воротишь? - Я не ворочу нос от женщин, Лайам, - отозвался Ликард. – Я просто не думаю, что ухлестывать за бессмертными эльфийками в их городе, где мы будем чужаками, это хорошая идея. - Наоборот, мой друг, это отличная идея, - снисходительно сообщил ему Лайам, поглаживая свою щегольскую бородку. – Подумай сам. Они там все холодные и чопорные, да и мужчины у них такие же. Неужели же ты думаешь, что холодное бессмертное сердце не тоскует в тайне по страсти, по силе, по огню, что горит в смертных мужчинах? Да они нас с распростертыми объятиями встретят. И уже к вечеру у тебя будет возможность начать налаживать культурные связи между людьми и эльфами в провинции совместного проживания, которые так ослабели в последние годы. Ликард хмыкнул и покачал головой, бросив взгляд на друга. Вот уж, кто никогда не отчаивался. Танец Хаоса, Сети’Агон, вымершие города, а ему все нипочем. Только бы потискать кого. - Я уступаю тебе свою долю женского внимания, ты заслужил это, друг мой, - проговорил он, а взгляд отчего-то сам скользнул по хрупкой и маленькой фигурке Мейры Тан’Элиан. – А на себя возьму самую нудную часть – переговоры с их предводителем, мэром, или кто там ими правит? - Доконала тебя эта женщина, - сокрушенно покачал головой Лайам, кивая на Мейру. – И что мне остается? Наблюдать за тем, как я теряю товарища? Как он тоже превращается в холодного бестрепетного ледяного змея, чью кровь не волнует уже ничто? Ты стареешь, брат. - Ну хорошо, что ты предлагаешь? – сдался Ликард, глядя на него. – Бордель? - А как же! – широко ухмыльнулся в ответ Лайам. - Это эльфы, вряд ли у них есть заведения подобного рода. - Но у них есть таверны. Должны ведь они где-то собираться и пить свое вино, занудно обсуждая вечность! - бодро отозвался Лайам. – А в любой таверне есть и женщины, и разговор, и комнаты наверху. - И один в эту таверну ты идти, видимо, отказываешься? – хмыкнул Ликард. - Ну почему же, могу и один пойти, - с деланным безразличием пожал плечами Лайам. – Но как подумаю о том, что ты сидишь где-то с занудным видом и наблюдаешь цветение какого-нибудь куста, закат или журчащий ручей, вместо извивающейся под тобой девки, так сразу же мороз по коже. И никакой радости уже ни от чего. - Грозар с тобой, - махнул рукой Ликард, и Лайам рядом довольно оскалился. – Пойду я с тобой. Может, и впрямь у них есть что-то похожее на таверны. Ликард, правда, очень сильно в этом сомневался, слишком уж эльфы отличались от людей, слишком не походили на них. Но и Лайам был прав: они провели в дороге почти два месяца без перерыва, и Ликарду уже донельзя опостылели лица спутников, вечные мысли о дальнейшем пути, ощущение удавки, что затягивалась на его шее с каждой секундой плотнее. Выпить, поиграть в карты, развеяться в обществе дам, если они таковых отыщут, было бы не так уж и плохо. Уж точно лучше, чем до полночи смотреть в потолок, раздумывая о том, дошло ли его послание до Аватар Создателя или нет. Тем временем они миновали городской храм, оставив его далеко позади, проехали еще несколько кварталов по опустевшим улицам. Впереди, за спинами Мейры и Нахана Ликард уже видел все те же поросшие травой холмы, но никакого намека на вход в подземный город на глаза не попалось. Он ждал что-то вроде расщелины в земле, холма и норы под ним, чего-то подобного. А видел только зеленые всхолмья и садящееся солнце. Копыта лошадей слишком громко цокали по мостовым пустого города, и этот звук усиливало эхо, бродящее по продуваемым ветром улицам. Атмосфера не слишком располагала к веселью, так что даже и Лайам примолк, хмуря темные брови и с неприязнью поглядывая по сторонам. А вскоре они выехали за городскую черту, и Ликард прищурился, пытаясь понять, куда же дальше. Дорога вела почти прямо на юго-запад, делая петлю у подножия ближайшего к городской окраине невысокого холма. Но он явно не походил на двери в подземный эльфийский город. - Господин Нахан, долго нам еще ехать? – поинтересовался Ликард у невозмутимо покачивающегося в седле эльфа. - Мы уже почти приехали, милорд, - отозвался тот, не добавив ни слова. Мейра обернулась и смерила Ликарда коротким взглядом темных глаз. Они действительно ехали еще совсем недолго – аккурат до того самого холма, и Ликард, присмотревшись, нахмурился. Дорога почему-то не пересекала холм напрямую, а без всяких видимых причин уводила на юго-запад, забирая по кривой дуге. - Следуйте за мной, господа, - проговорил Нахан, обернувшись к мужчинам. – Сейчас мы пересечем Мембрану и въедем в Таахалдан. - Что пересечем? – переспросил Лайам, вот только Нахан ответить ему не успел. Еще мгновение он двигался по дороге перед ними, а затем просто исчез. И Мейра рядом с ним тоже пропала, как не бывало ее. Ликард вздрогнул от неожиданности, потянув поводья на себя и останавливая коня. Казалось, собственные глаза его обманывали. - Грозар Пресветлый, защити!.. – забормотал за их спинами в священном трепете Кассель. - И куда они делись? – озадачено спросил Лайам. - Господа, езжайте вперед, - прозвучал откуда-то из пустоты перед ними терпеливый мужской голос. – Вам нужно пересечь Мембрану. - Бхара! – буркнул Лайам, бросив на Ликарда неуверенный взгляд. Тот только нахмурился и толкнул пятками коня. К этой черте эльфов он тоже все никак не мог привыкнуть: самоуверенности, не знающей никаких пределов. Или они просто обладали крайне своеобразным чувством юмора? Нахан мог бы и заранее объяснить, что тут происходит, а не ставить перед фактом. Видимо, решил не отказывать себе в удовольствии поглядеть на их вытянувшиеся лица. Жеребец под ним споро зашагал вперед, а затем вдруг что-то коснулось кожи Ликарда, разом всего его тела, будто мыльный пузырь, только прохладный и очень вязкий. Он задохнулся, не в силах наполнить легкие воздухом, он чувствовал себя так, словно его протаскивают целиком через очень плотную и мокрую тину. Еще мгновение этого давления и ощущения прохлады на коже, а затем все перед глазами разительно переменилось. Перемена была столь резкой, что он даже на миг зажмурился, пытаясь понять, не чудится ли ему. Не было больше никаких бесконечных поросших травой зеленых холмов до самого горизонта, над которыми заходило солнце. Нет, теперь перед ними лежал город. - Вот это да!.. – протянул рядом Лайам, и на этот раз Ликард был согласен с ним. Они стояли на краю огромного котлована, идеально круглого, глубиной как минимум несколько сотен метров с плавно понижающимся уровнем стен. Что могло проделать в земле такой котлован, Ликард даже представить себе не мог. Он выглядел рукотворным, слишком правильным для того, чтобы быть порождением слепой мощи природы. Котлован был разделен на четыре сектора, что спускались к самому его дну равномерными террасами, поросшими невысокими деревьями, цветами и какими-то злаками, если Ликарду не изменяло зрение. За буйством зелени в породе стен виднелись арки, вырезанные из камня, и внутри них приглушенно светились золотые точечки фонарей. Ликард предположил, что это, наверное, жилища здешних эльфов, потому что ничего, хотя бы отдаленно напоминающего дома, он вокруг не видел. Сами жители тоже были здесь. Глаза улавливали движение тонких фигур, облаченных в светлые тона, что скользили в тени садов и под камнем арочных проходов. Четыре сектора террас разграничивали четыре гигантские статуи, вытянувшиеся с самого дна и до самого верха котлована, спинами поддерживающие его края. Двое мужчин и две женщины с чертами столь тонкими, столь красивыми, каких могли добиться только самые упорные и талантливые руки резчиков. Они поднимали руки вверх, к небу, и с вытянутых ладоней каждого из них вниз срывались водяные потоки. Четырьмя водопадами они обрушивались с гигантской высоты, сверкая в лучах заходящего солнца, будто драгоценные камни, и образовывали озеро на самом дне котлована. От каждого из секторов города к центру озера вел изогнутый аркой белоснежный мост такого тончайшего кружева, будто сплетен он был из кристалликов льда. А в центре озера на острове стоял дворец. Ликард не видел такого никогда и сейчас только моргал, пытаясь помыслить, пытаясь все, что видели его глаза, уложить в собственной голове и проассоциировать с постройками, которые могли создать руки разумного существа. Но у него не получалось. Потому что дворец в центре озера был сложен из бело-розоватого кварца, который под лучами заходящего солнца светился изнутри приглушенно и нежно, будто светильник на День Памяти, будто диковинный снежный дом, в центр которого кто-то поставил свечу. Он был вытянутым, состоящим из тонких-тонких хрустальных башен, каждая из которых соединялась с остальными почти прозрачными росчерками мостов. Самый первый ряд башен был самым низким, но чем ближе к центру, тем выше они становились. Центральная башня вздымалась к небу до самого верха котлована, сверкая в закатных лучах так ярко, что больно было смотреть. Но Ликард смотрел. Даже если бы его сейчас силой оттаскивали в сторону, он все равно смотрел бы. Казалось, что тысячи тонких стеклянных трубочек выставили рядами прямо на земле на равном расстоянии друг от друга, и стоит только дунуть ветру, как эти трубочки повалятся друг на друга, на землю, рассыплются на тысячи сверкающих осколков. Но они стояли в сиянии золотых лучей, в обрамлении из белопенных потоков срывающихся с ладоней гигантских статуй водопадов, в задумчивой тени прохладных садов. И еще что-то было с небом над их головами. Ликард смотрел туда во все глаза и не понимал, что видит перед собой. Небо вроде было самым обычным, таким, каким и должно было быть небо. Только вот свет как-то странно преломлялся сквозь него. Как будто сквозь воду, он падал столбами вниз, Ликард почти мог различить отдельные солнечные лучи, как бывает, когда смотришь вечером сквозь лесную чащу, замершую в чехарде света и тени. Казалось, что воздух над головой был как будто плотнее, и именно из-за этого возникал такой эффект. Может, все дело было в Мембране, которую поминал Нахан, и которую они только что миновали. - Бхара меня побери… - пробормотал рядом Лайам. Он тоже смотрел по сторонам широко распахнутыми глазами, словно не мог поверить в то, что видит. - Добро пожаловать в Таахалдан, дамы и господа! Надеюсь, вам у нас понравится, - слабое подобие улыбки проскользнуло по натянутым в нить губам Нахана. Он поджидал их в нескольких шагах впереди, внимательно наблюдая за их реакцией. Мейра тоже застыла впереди, замерла в седле, не шевелясь и разглядывая город внизу своими темными пытливыми глазами. Ликард поглядел на нее, гадая, что она чувствует сейчас. Она ведь могла расти здесь, на родной земле, быть частью этого мира. Он слышал, что эльфы Рамасана относились к полукровкам лучше, чем чистокровные, но теперь уже и не знал, так ли это. Слишком многое из того, о чем он слышал, оказалось на поверку ложью. - Как же они спрятали такую ямищу? – Лайам покачал головой, разглядывая раскинувшийся под ними город. – Это из-за Мембраны, о которой вы говорили, мы ничего не видели? - Именно так, - Нахан кивком головы пригласил их следовать за собой. Ликард только сейчас заметил, что прямо под копытами их лошадей начинается плавный спуск вниз, мощеный плитами все того же бело-розового кварца и ведущий к одному из мостов на дне котлована. – Мембрана – это защитная стена, которая не пропускает сюда никакое зло, - заговорил Нахан достаточно громко, чтобы его спутникам было слышно. – Она обеспечивает безопасность города, а также мягкий, подходящий здешней земле климат, благодаря которому урожаи поспевают быстрее, а земля не истощается. - Полезная штука! – хмыкнул Лайам, оглядываясь по сторонам. – Нам бы такую над всей страной растянуть, никаких бы проблем не было. - Когда-то Хорезмиру Проклятому предлагали такой вариант, - скупо заметил Нахан. – Но он предпочел войну и смерть. Ликард только кивнул. Один из самых известных королей древности, Хорезмир когда-то погубил государство Мелонъяр Тонал, павшее из-за его глупости от рук Аватар Создателя. Но он и создал Мелонию. Остатки мелонъярцев заселили внутренние территории между Заоблачным кряжем на севере и Мелонскими горами на юге, умудрились заключить договор с эльфами и основать провинцию совместного проживания, сотрудничали с государствами-предшественниками Бреготта и Лонтрона. Порой ему казалось, что для того, чтобы человек начал двигаться, ему нужно отвесить хорошего такого, увесистого пинка. То же самое можно было сказать и о группах людей, и о целых государствах. Если бы Аватары когда-то не стерли с лица земли целое государство из-за глупости Хорезмира и неповиновения мелонъярцев, не было бы сейчас никакой Мелонии. Не было бы его самого. Так, возможно, и нынешним мелонцам тоже нужен был хороший пинок? Чтобы мозги у них наконец-то встали на место, а глаза открылись. Если Аватары услышат твой зов, то именно так и произойдет. И если не услышат, - тоже. Копыта лошадей цокали по камню мостовой. Ликард слегка отклонился в седле назад, чтобы не мешать своему жеребцу спокойно спускаться. И не мог перестать любоваться этим городом. Дорога пересекала ровной прямой полосой восточный сектор города, и по обе стороны от нее спускались вниз ступенчатые террасы. Их покрывала ярко-зеленая трава, но Ликард не знал, что это за злаки. Местами росли и невысокие, сильно перекрученные деревья с широкими кронами. Местами поднимались к небу яркие цветы, и сладкий незнакомый запах плыл в воздухе теплого летнего вечера вместе с косыми лучами заходящего солнца. И тишина лежала вокруг, спокойная и недвижимая, как воды старого горного озера, которую прерывал только неумолчный шепот водопадов. - А чьи это статуи? – поинтересовался Лайам, указывая на четырех каменных исполинов, с чьих ладоней низвергались потоки воды. - Это Владыки четырех эльфийских родов, - охотно отозвался Нахан. - Именно они провели наш народ из-за Кругов Мира сюда в Предначальную эпоху. Мы почитаем их почти так же, как вы – богов. - Никогда не слышал об этом, - пожал плечами Лайам. - Люди многое забыли, слишком уж коротка человеческая память, - проговорил Нахан. – Да и ни к чему вам это знание. - А почему это место называется Приютом Памяти? – взглянул на него Ликард. - Потому что это все, что у нас осталось, - синие глаза Нахана стали на миг стальными и тоскливыми, будто затянутое тучами зимнее небо. – Но об этом вам расскажет Владыка Пути Валадар. Я отведу вас к нему. Они спускались долго. До дна котлована было достаточно глубоко, чтобы солнце успело опуститься за край мира, да вот только оно все не садилось и не садилось, зависнув на горизонте золотым блином и не сдвигаясь ни на волос. Ликард хмурился, глядя на него. Почему происходило так? Опять какая-то очередная эльфийская магия? Но если в то, что они могут шептаться без звука, он еще поверить мог, то разве же было хоть кому-то под силу затормозить движение самого солнца в небе? Или время здесь текло иначе, чем снаружи? На дороге они никого больше не встретили, она целиком и полностью была предоставлена им. Зато обитатели Таахалдана выходили к ним со стороны террас, останавливаясь в стороне и рассматривая своими странными холодными глазами путников. Кое-кто из них кивал Нахану, другие просто с любопытством наблюдали. Большинство мужчин носили долгополые кафтаны, как и Нахан, светлых тонов с высокими воротниками. Женщины одевались в легкие длинные платья, в которых казались призрачными огоньками над болотной травой, нежными лепестками ночных цветов на залитых звездным светом полянах. Ликард смотрел на них и ощущал странное почтение, которого никогда не испытывал. Нет, сколько бы Лайам ни искал, а он не найдет в этом краю чистоты ни единого борделя. Эльфы были иными, совсем иными, словно существами из другого мира… Но ведь так и есть на самом деле. В молчании они подъехали к мосту, переброшенному через канал с прозрачной водой, что окружал дворец. Взгляд Ликарда скользил и скользил по этому странному лесу из тончайших башен, соединенных мостами. Они казались почти прозрачными, слегка светились изнутри, а может, это закатные лучи солнца поджигали камень, наполняя его теплом? Он не смог бы сказать того. Он только смотрел и не мог насмотреться. Изящный тонкий мост обхватывал пояском прозрачные воды канала. Он не держался ни на чем, никаких подпорок или укреплений под ним Ликард не заметил, и на вид, казалось, состоял из мутноватого стекла. Но когда копыта его жеребца ступили на мост, раздался мелодичный перезвон, какой стекло вряд ли могло издать при соприкосновении с железными подковами. Скорее, какой-нибудь металл, да не простой к тому же. Ликард видел сквозь полупрозрачное основание моста голубые воды внизу, в которых неторопливо плескали хвостами оранжево-золотые рыбы со странными длинными усами и красивыми крупными плавниками. Мост ограждали перила, выполненные в виде резных стволов деревьев, которые сплетались ветвями, образуя поручни. - Я даже не представляю, как можно вырезать из камня что-то подобное, - все-таки не удержался Ликард и взглянул на улыбнувшегося самым краешком губ Нахана. - Над постройкой Таахалдана трудились эльфийские мастера плечом к плечу с сынами Латайи, - отозвался тот, и в голосе его слышалось тонкое-тонкое удовольствие. – Они пришли к нам на помощь в тот момент, когда наш дом был разорен и сожжен дотла. Они помогли нам создать приют, в котором жила хотя бы тень былой красоты Наалатана. - Тень? – скептически хмыкнул Лайам, оглядывая дворец перед ними. – Думаю, в вашем погибшем царстве я бы просто ослеп от красоты в таком случае. - Ослепли бы, милорд, - Нахан улыбнулся ему, и в глазах его печаль мешалась с гордостью. – Не было и не будет никогда ни одного града, подобного ему. До самого скончания времен. - Почему же вы не попытались восстановить его? – спросил Ликард, и эльф как-то посмурнел. - Слишком много тьмы и слишком мало света, - расплывчато ответил Нахан. Впрочем, Ликард и не помнил, чтобы хоть раз на его прямой вопрос бессмертные отвечали таким же прямым ответом. Может, они просто мыслили по-другому, и для них в такой расплывчатой формулировке не было ничего странного? Но сейчас ему не хотелось обдумывать все это, слишком красивый вид открылся перед глазами. Лес хрустальных башен поднимался над головой вверх, тянулся к закатному небу и солнцу, и каждый следующий ряд был чуть выше предыдущего. Ликард когда-то видел одну эльфийскую вещицу из числа тех, что за бешеные деньги скупали коллекционеры редкостей. Это была круглая планка с подвешенными к ней на разной высоте тонкими трубочками и пластинками из стекла, что на ветру издавали нежный, мелодичный перезвон. Чем-то кварцевый дворец напоминал эту вещицу, только был в тысячи раз красивее. Неудивительно, раз его строили ильтонцы. Они умели Петь камню, отчего он принимал ту форму, которая была им нужна. Ликард не понимал, как это происходит, никогда не видел своими глазами, но ему доводилось слышать об этом, а теперь еще и собственными глазами видеть итог их работы. И нужно было признать: дворцы людей в Латре, которые строили по заказу знати ильтонцы, не шли ни в какое сравнение даже с одними только перилами моста через канал. Стоило им спуститься на другую сторону моста, как откуда-то из-за ближайшей колонны выступили трое эльфов. Один из них был облачен в свободные одежды бежевого цвета, стекающие с него будто клочья тумана. Двое других носили обычные для местных кафтаны из зеленого сукна. - И не поймешь издалека, девка или нет, - пробормотал себе под нос Лайам, спешиваясь с коня неподалеку от Ликарда. Тому почему-то именно сейчас эта фраза показалась неуместной. Быть может, слишком много необычной странной красоты было вокруг? - Господин Халар, я привел к вам Мейру Тан’Элиан и ее спутников – Провидца, милордов Тан’Тамаранида, до’Витора и их человека, - представил их Нахан, и Ликард вновь сдержал улыбку. Как и всегда, эльфы были осведомлены о событиях в мире гораздо лучше людей. Халар даже бровью не повел на слова Нахана, будто знал их всех в лицо. Он только слегка поклонился перед Провидцем, дотронувшись кончиками пальцев до своего лба, и проговорил: - Пойдемте со мной, дамы и господа. Владыка Пути Валадар приглашает вас на беседу. Ликард с Лайамом переглянулись, друг недоверчиво поглядывал на бессмертных, словно ждал от них подвоха. Ликард же неожиданно для самого себя расслабился. На память почему-то пришла манера общения Вазира Радана, которая когда-то изводила и раздражала его хуже назойливых кровососов в жару. Но ровно до тех пор, пока ты пытался сопротивляться и играть по собственным правилам, пока пытался петушиться и доказывать им что-то. И стоило только перестать это делать, как общение становилось приятным и полезным обеим сторонам. Нам не тягаться с ними, подумал Ликард. И не потому, что кто-то из нас лучше или хуже. А потому, что они – иные. Халар не говорил ни слова, просто молча вел их за собой, и спутники притихли. Ликард только смотрел во все глаза вокруг, пытаясь понять, как древние строители умудрились возвести из кварца это сооружение. Он не видел швов между камнями, и на первый взгляд казалось, что башни просто выросли из земли, поднятые по воле чьей-то могущественной руки уже в таком виде, в каком и представали его глазам. Самый первый ряд башен в толщину был не больше десяти метров, и Ликард гадал, располагаются ли внутри них какие-то помещения. Кварц загадочно мерцал, то ли отсветами солнца, то ли освещением изнутри, этого он тоже так и не понял. Дверей он не видел: лишь порода, нетронутая резцом, вздымающаяся на высоту в несколько десятков метров. Там виднелись тонкие мостки, соединяющие эту колоннаду с остальными, и Ликард все-таки не утерпел. - Господин Халар, а какую роль выполняют эти постройки? – спросил он, указывая рукой на колонны. – Они обитаемы? - Это – зернохранилища, - буднично сообщил эльф. – Внутри них создается особый режим хранения, при котором продукты не портятся от времени. Чуть дальше расположены склады, - он указал на более высокие башни, и Ликард заморгал. Кому могло прийти в голову размещать внутри такой красоты хранилища? Поистине, эльфы хранили в себе множество сюрпризов, и чем больше Ликард узнавал, тем больше понимал, как мало знает. – Мы с вами направляемся к жилым ярусам, где находятся, в том числе, покои Владыки Пути. Колонны выстраивались в концентрические круги, почву между которыми покрывала самая обычная зеленая трава, среди которой то и дело встречались разноцветные венчики цветов. И выглядела она при этом так, будто ничья нога никогда не приминала ни единой травинки. Хотя, может, оно так и было. Ликард смотрел, как шагает впереди него Халар. Эльф вроде бы ставил ногу на землю, да и вес у него при его высоком росте должен быть не малым, но при этом после него не оставалось ни единого следа. В отличие от Ликарда и Лайама, за которыми тянулись две ровные борозды в траве. Они шли недолго, и им не встретилось на всем протяжении пути ни единого эльфа. Ликард только гадал, отчего здесь так пустынно, когда впереди за очередным рядом колонн показалась центральная. В обхвате она была громадной, внутри запросто поместился бы небольшой загородный особняк, но при этом издали башня вовсе не выглядела громоздкой. Широкие ступени вели вверх к арочному входу внутрь, закрытому настолько обычной дверью, что Ликард даже моргнул. Просто кусок дерева, крашенный белой краской, покрытый изящной резьбой. Он и сам не знал, что ожидал увидеть, но после всех этих мостов и колонн, наверное, что-то более необычное. Стражи у двери не оказалось. Халар просто поднялся по ступеням и открыл ее, придержав перед гостями и позволяя им пройти мимо него внутрь башни. А вот здесь уже Ликард почувствовал себя немного привычнее. Как и в жилище Вазира Радана в Шардане башня изнутри оказалась полой, а все пространство в ней разграничивали большие расписные шелковые ширмы, с которых на Ликарда смотрели диковинные животные и птицы. Вдоль всех стен росли подпирающие потолки деревья с голубыми стволами, а над ширмами в центре зала виднелась винтовая лестница, уводящая наверх. - Прошу за мной, дамы и господа, - Халар повел их между ширм к лестнице. - Это нам на самую верхотуру придется лезть? – Лайам с недоверием взглянул на колонну. - Грозар знает, - отозвался Ликард. Впрочем, поднимались они недолго. Три пролета витых ступеней, таких тонких, что сквозь них Ликард видел, как сквозь стекло, и Халар вывел их в коридор, который полукругом обступали стены с раздвижными панелями из дерева. Он отодвинул одну из панелей в сторону, склонил голову в поклоне и проговорил, обращаясь к кому-то внутри помещения: - Владыка Пути, я привел их. - Благодарю, Халар, - раздался изнутри приятный голос. Ликард первым ступил в помещение и прищурился от ярких лучей солнца, что били прямо в глаза. И в стене колонны не было окон, совсем нет. Просто она была не тоньше листа пергамента, и сквозь ее мутную поверхность, будто через стекло, просматривался лес кристальных колон, зеленые террасы, заходящее солнце. А на фоне этой стены стоял высокий эльф, и свет обтекал его фигуру со всех сторон, обрисовывал его контур, подсвечивая его золотом. Ликард ощутил что-то сродни благоговению, опуская голову перед этим существом, иначе бы назвать его язык не повернулся. У Владыки Валадара были длинные пепельные волосы, собранные лентой за плечами, и удивительные глаза, золотые, будто два медленно закатывающихся за горизонт закатных солнца. Взгляд этих глаз скользнул на Ликарда, и он внезапно ощутил себя прозрачным и каким-то хрупким, будто одна единственная травинка, с потрясающей легкостью примятая к земле сапогом. Валадар смотрел, и из его глаз смотрело само Время, неумолимое, равнодушное, несокрушимое время. Он смотрел, и Ликарду казалось, что прямо сейчас эльф читает его судьбу от самого начала и до самого конца, словно детскую книжку с яркими картинками и глупым сюжетом. Это продолжалось не дольше мгновения, а затем взгляд его скользнул дальше, на спутников Ликарда, но и за это время у него возникло ощущение, будто его пропустили между мельничными жерновами. И только после этого Ликард сумел, наконец, разглядеть и саму комнату. Она была обставлена скудно: всего одна шелковая ширма у стены и маленький раскладной столик, на котором в курильнице дымились ароматические палочки. Пол устилали мягкие циновки, в центре помещения расположился невысокий стол в окружении странных плетеных табуреток без спинок, которые Ликард видел в резиденции Вазира Радана. На столе высилось блюдо с фруктами и сырами, несколько кувшинов с вином и прозрачные бокалы из горного хрусталя. А все остальное место в помещении сейчас занимал золотой закатный свет, просачивающийся через полупрозрачную кварцевую стену, и Ликарду отчего-то казалось, что это золото течет из глаз стоящего перед ним Владыки Пути. Или втекает в них, делая его взгляд неподъемным, будто вина. - Приветствую вас, Владыка Пути Валадар, - первым заговорил Ликард, как будто очнувшись от наваждения, вызванного его странным взглядом, и спутники забубнили приветствия вслед за ним. – И благодарю, что согласились принять нас под своим кровом. - Я ждал вас, друзья, - Валадар улыбался, и золото его глаз удивительным образом смягчилось. Отчего-то его лицо не казалось столь холодным и безэмоциональным, как у всех остальных бессмертных. Оно просто было совершенно нечеловеческим, состоящим из тонких, прорисованных кистью искусного художника черт. – И рад, что ничто не задержало вас в пути. - Мы передвигались как можно быстрее и избегали встреч с местным населением, - склонила голову Мейра. Кажется, даже на нее Валадар произвел впечатление, во всяком случае, выглядела она взволнованной. – Нам повезло, и все деревни на нашем пути оказались заброшены. - Все деревни провинции Рамасан заброшены, - проговорил Владыка, указывая им на плетеные табуретки вокруг стола. – Люди покинули эти края. Прошу вас. - Вы не пытались задержать их, Владыка? – спросил Ликард, выбрав себе табурет между Мейрой и Лайамом с правой стороны стола. Как-то само так получилось, он и не задумывался об этом, пока садился. Слева уселись Провидец и превратившийся в одни огромные вытаращенные и горящие глаза Кассель. – Вряд ли провинции пойдет на пользу, что деревеньки опустели. - Я не смог бы удержать их, Ликард, у меня нет власти над человеческими сердцами, - развел руками Валадар, присаживаясь во главу стола и глядя на него. Он почти и не мигал, и этот золотой взгляд гипнотизировал Ликарда, будто змеиный. – Смертные вольны сами выбирать свой путь, - продолжил Валадар, обводя их глазами и останавливая взгляд на Лайаме, который из-за этого нахохлился, будто воробей. – Их ведут страсти и судьба, мы же руководствуемся предназначением. Они редко прислушиваются к нашим советам. - Даже если вас из-за этого обвинят в том, что это вы изгнали их с исконной земли? – спросил Ликард, недоумевая. Бессмертные странным образом гипнотизировали его, будто змеи свою добычу. В них была совершенно необъяснимая инаковость и красота, непонятная, далекая, холодная, но такая пронзительная, что его сердце отзывалось на нее. Удивительно, и почему так? - Они и так обвиняют нас на протяжении тысяч лет во всех грехах, какие только можно совершить под этим небом, - улыбнулся Владыка Валадар. – Что ж бояться еще одного дурного слова поверх всех уже прозвучавших? - Но сейчас совсем иная ситуация, - заговорил Лайам, глядя на эльфа как-то исподлобья. – Сейчас страну пытается захватить Сети’Агон… Он осекся, когда всего на одно мгновение пространство в воздухе как будто искривилось. Ликард не мог бы объяснить, как и что случилось, но у него возникло чувство, что сорвавшееся с губ Лайама имя грязным липком пятнает чистое пространство внутри этого дворца, и сама его ткань корежится, идет кривыми волнами, не желая принимать это звучание и распространять его внутри себя. - Я попрошу вас не называть его по имени здесь, - золото глаз Валадара стало ледяным. – Достаточно слова Враг. - Хорошо, Враг, - с плохо сдерживаемым раздражением согласился Лайам. – Сейчас пришел Враг, и вряд ли он потерпит то, что у вас здесь происходит. Он может использовать бегство населения из Рамасана против вас же самих. Обвинить вас в том, что вы чините препятствия войскам, плетете козни с целью изжить людей. Именно такие слухи и ходят по всем окраинам Мелонии. - Что ж, вряд ли я могу что-то поделать со слухами, - развел руками Валадар. – Люди без конца судачат, а нас здесь никогда не любили, даже в лучшие времена. - И что вы будете делать, когда они придут в ваш дом? Вам же даже наемные роты содержать запрещено. Как вы защитите своих людей? – Лайам в упор смотрел на эльфа, и Ликард прищурился, не понимая, к чему ведет друг. Вряд ли Владыке понравится подобный тон разговора. Лайам с первой же минуты, как они сюда попали, круто взял быка за рога. И не получилось бы так, что их выкинут отсюда в тот же вечер, как они сюда вошли. Вот только Валадар не стал ему ничего отвечать. Несколько мгновений он просто смотрел, и его странные глаза просвечивали лицо Лайама ровно до тех пор, пока он первым не отвел глаза. Затем Владыка Пути перевел свой взгляд на Провидца, словно раздумывая о чем-то, и тот в ответ утвердительно кивнул ему, едва заметно нагнув голову. В конце концов, Владыка Пути взглянул на Лайама и проговорил: - Ничто, несущее в себе прикосновение Врага, не может пройти сквозь Мембрану. - Его тонкая рука потянулась вперед и подняла со стола кубок с налитым в него золотым вином. В лучах закатного солнца оно тоже полнилось сиянием. – Она защитит нас до времени. Однако я не совсем понимаю, мой друг, почему этот вопрос так тревожит вас. Помнится, вы были не слишком высокого мнения о бессмертных, так что же тогда изменилось? Взгляд у Лайама на миг стал беспокойным, но он справился с собой, в упор глядя эльфу в глаза. - У нас с вами, Владыка, появился общий Враг, а это способно примирить любые противоречия, - отозвался он. – И если мы объединимся против этого Врага и дадим бой, то все может измениться. Ликард не ждал от друга столь пламенной речи. И чего его вдруг разобрало? Обычно Ликард договаривался, а Лайам все больше отмалчивался, предоставляя ему право решать самому. Видимо, эльфийский город действительно произвел на него сильное впечатление. А вот Владыка Пути оценивающе поглядел сначала на него, а потом уже с вопросом в глазах на Ликарда. Вряд ли ему пришлась по душе горячность, с которой началась их беседа. Мейра рядом молчала, упрямо сжав челюсти и бросая хмурые взгляды на так некстати разговорившегося Лайама. И на Ликарда тоже, словно он был в этом виноват. По другую сторону стола перепуганный насмерть Кассель глядел в стол перед собой, а Провидец улыбался самым краешком губ, и что-то такое было в его улыбке, что Ликарду стало как-то не по себе. - Вы призвали в мою землю Аватар Создателя, хотя я не просил об этом и не давал на то своего разрешения, - негромко заговорил он, переводя взгляд с Лайама на Ликарда и обратно. Откуда он знает? - мелькнуло в голове, но Ликард уже ничему не удивлялся. Эльфы знали куда больше смертных, к этому просто нужно было привыкнуть. – Вы привели в мою землю Провидца, а за ним по пятам идет погоня во главе с ближайшими прислужниками Врага, и они, так или иначе, найдут способ пройти сюда. И я все равно позволю вам задержаться здесь настолько, насколько это понадобится. И я даже прощу милорду Лайаму его торопливую дерзость и попытку предъявить мне какие-то сомнительные претензии под видом союза. Но я не дам своих сыновей и дочерей для того, чтобы сражаться в вашей войне. Ни сейчас, ни позже, никогда, как бы вы меня ни уговаривали. В комнате на одно мгновение пахнуло лютой стужей, и солнечный свет померк за тонкой стеной кварца. Ликарду показалось, что глаза Валадара блеснули яростью, будто золотой нож: все еще украшение, но уже достаточно острый, чтобы убить. Он поежился, мысленно проклиная Лайама последними словами за его вспышку. Не так следовало начинать этот разговор, не с того и не такими словами. Только молчи, а я попытаюсь исправить здесь все, что ты наговорил. Ликард бросил на друга выразительный взгляд, и тот только рассерженно приподнял брови в ответ. А Валадар тем временем беззаботно поставил бокал на столешницу с таким видом, будто ничего и не произошло. Лицо его просветлело, и на нем вновь играла легкая теплая улыбка, и вновь комната полнилась солнечными лучами, словно масляная лампа. - А теперь, быть может, вы расскажете мне подробнее о своем путешествии и встрече с королем? – вежливый интерес Валадара выглядел искренним и доброжелательным, но та ярость не показалась Ликарду, она и впрямь была. – Я с радостью послушал бы о произошедшем из первых уст. К сожалению, слухи слишком сильно искажают правду, чтобы безоговорочно верить каждому слову. Ликард предостерегающе взглянул на надувшегося Лайама, повернулся к Владыке Пути и заговорил. Сейчас ему нужно было каким-то образом сгладить эффект от выходки Лайама. А вот потом нужно будет поговорить с ним по-хорошему и объяснить, с кем можно щеголять красноречием, а с кем нет. И эльфы в этот список отнюдь не входили.