Танец Хаоса. Иллюзии

Теперь Большой зал крепости Озерстраж совсем не выглядел пустым и холодным, каким показался Милане этим утром. Слуги разожгли в огромном камине пламя, один из них медленно прокручивал вертел, на который был насажен увесистый поросенок, и запах поджаривающегося мяса плыл по помещению, наполняя рот слюной. Столы и лавки выставили в зал, накрыли расписными скатертями, белыми с вышитыми узорами красного коня, а поверх них притягивали взор горы яств. Мясо и рыба, овощи, фрукты, пироги, всевозможные печености – у Миланы глаза разбегались, и она вынуждена была признать, что просто не знает половины угощений. Анай жили скромно, питались просто. Вель тоже никогда не шиковала, довольствуясь самыми обычными блюдами, хоть повара дворца Правителей и старались в первые дни завалить их с Данкой деликатесами. И сейчас она несколько потерялась, поглядывая на нарезки с сырами и колбасами, какие-то странные соления, от которых пахло кисло-сладко, мелко перерубленные и перемешанные овощи, залитые сверху незнакомыми соусами. В конце концов, она просто пододвинула к себе блюдо с большими кусками добро нашпигованной чесноком баранины, решив не мудрствовать особо. Этим-то она точно не отравится с непривычки. Питья здесь было, кажется, даже еще больше, чем еды. Слуги выкатили к стене три огромные бочки высотой едва ли не с Милану каждая, и принялись цедить из них ароматное пиво с густой шапкой в большие деревянные кружки. Без конца туда-сюда ходили люди и подносили все новые и новые кувшины с винами юга: белыми, красными, золотистыми, словно собранный в посудину солнечный свет. Крепко пахло бренди, сладко – медом, и Милана могла только поглядывать вокруг с удивлением, поражаясь тому, зачем нужно было так много всего на не слишком уж большое количество людей. И главное – по какому поводу? У анай такие гулянки закатывались только на крупные праздники годового цикла. Гомон в зале стоял невероятный – мужчины и женщины без конца разговаривали, смеялись, поднимали тосты. Кто-то даже порой напевал, Милана не раз и не два слышала, как незнакомые ей мотивы подхватывали сразу несколько голосов. В дальнем углу помещения расположились музыканты - трое ребят и три девушки, - которые наигрывали легкие плясовые мелодии, и некоторые из гостей с удовольствием притоптывали или кивали в такт, а в перерывах выкрикивали названия песен, которые хотели бы послушать. И все это при том, что в зале собрались представители знатных Домов Бреготта, а вовсе не простые воины. Разница с Андозабаром была такой бросающейся в глаза, что Милане оставалось лишь головой качать. Ни следа чопорности, вечно сложенных в нитку губ, полувзглядов, недомолвок. Да, запах лжи и неприязни она, естественно, все равно чуяла. Низинники не могли совсем уж не враждовать друг с другом, кто-то кому-то не нравился, кто-то против кого-то злоумышлял. Но этого было все равно в разы меньше по сравнению с Советами жрецов, на которых ей довелось присутствовать в качестве охранницы Аватар Создателя. Может, и неплохо, что ты отправила меня сюда, Вольторэ? Это не такое уж и неприятное место. Гораздо лучше, чем тот гадюшник, в котором осталась ты сама. А еще пришли невеселые мысли о том, как было бы лучше, если бы Танец Хаоса начался здесь, а не на юго-западе. Тогда, быть может, Вольторэ не стала бы такой замкнутой и жесткой, тогда Ниера не несла бы на дне своего сердца ту печаль, что без конца чувствовала по связи с ней Милана. Тогда все было бы гораздо проще и гораздо легче. Но Милосердная всегда делала так, как Ей было угодно, и никак иначе. Бернард рассадил их со Спутниками, подмигнув Милане перед этим, словно находил это забавным. Она, Санти и Хэлла Натиф сидели за королевским столом, но не рядом, а так, чтобы каждого из них с двух сторон окружали представители знатных семей Бреготта из личного окружения короля. Остальные Спутники, пришедшие с ними, расположились у других столов, тоже разбросанные то тут, то там и мелькающие в разряженной толпе своей белоснежной формой. Андозабарцы мялись, не зная, как себя вести в окружении знати, но кое-кто уже немного осмелел, поднабравшись вина. Милана видела улыбки на лицах некоторых из Спутников. Один из них, Вирл Гиар, расхрабрился настолько, что уже что-то шептал на ушко сидящей рядом с ним молодой женщине в бронзовой тунике, и та заливисто смеялась, прикрывая тонкими пальцами губы. Может, свое дело делало вино, а может, бернардинцы были проще и честнее, но только неловкость потихоньку отпускала Спутников. Наверное, на то Бернард и рассчитывал. Сама Милана неожиданным для себя образом оказалась окружена женщинами. С одной стороны сидела та самая Дэлая, сейчас одетая еще более откровенно, чем утром. На ней была алая туника, волосы накрыла тонкая золотая сетка, украшенная россыпями рубинов, предплечья обвили золотые браслеты в виде змей. Она то и дело как будто случайно касалась запястья Миланы своими тонкими пальцами: то затем, чтобы попросить передать ей кувшин с вином, то в качестве одобрения за сказанное слово, то просто, когда их руки лежали рядом на столе. От этой женщины густо и сильно пахло желанием, и Милана чувствовала его сладкую приятную щекотку в глотке и за плечами. Она любила охоту, всегда любила. С другой стороны от нее сидела наследница Гаярвион, и от нее пахло раздражением. О нет, внешне она выглядела самой приветливой и самой веселой женщиной за столом, радушно всем улыбалась, поддерживала разговор, следила за тем, чтобы слуги вовремя доливали вина, смеялась над чужими шутками и шутила сама. Но Милана чувствовала ее напряжение, тщательно сдерживаемый гнев, и все никак не могла найти ему причины. Похоже, все происходящее бесило наследницу на самом деле. Или, быть может, ее бесила Милана? Справа от наследницы сидел лорд Торвин из дома Найдал. Светловолосый и зеленоглазый, примерно ровесник Миланы, он, похоже, неровно дышал к наследнице, развлекая ее беседой, ухаживая за ней, едва ли не каждую реплику свою адресуя ей. И Гаярвион поглядывала на него из-под густых ресниц с явным интересом, охотно отвечая на его ухаживания. Милана вновь задумчиво втянула носом ее запах. Эта женщина пахла яростью, даже пусть и смеялась, пусть и хорошо это скрывала от всех, даже самых внимательных глаз того, кто к ней неровно дышал. А по своему опыту Милана очень хорошо знала одно: когда женщина пахнет яростью, жди беды. Даже если она при этом целует тебя и клянется в вечной любви. В таком случае – особенно. - А правду ли говорят, Спутница Милана, что анай умеют летать? К нам слухи с юга медленно доходят, и за такое время успевают обрасти огромным количеством небылиц, – промурлыкала Дэлая, глядя на нее тяжело и властно. Золотые браслеты на ее запястьях звякнули, когда она поднесла к губам хрустальный бокал и отпила из него. Сочные губы окрасились в красный из-за густого вина. - Умеют, - кивнула Милана, глядя на нее в ответ. - И ты умеешь? – Дэлая вздернула правую бровь, разглядывая ее. - Да. - Покажешь мне? – голос женщины стал совсем тихим, губы раздвинулись в улыбке, обнажая белые зубы. Милана смотрела на нее, втягивая густой, словно патока, запах желания. Дэлая придвинулась к ней и зашептала на ухо, обжигая дыханием мочку. – Совсем скоро все напьются и пойдут плясать. А я украду тебя куда-нибудь, где нам с тобой никто не помешает. Что на это скажешь? - Ты в своем праве, первая, - улыбнулась Милана в ответ. Дэлая отодвинулась от нее, довольно скалясь, словно большая кошка. Вид у нее был хищным и очень голодным. - Спутница Милана! – прозвучал справа низкий мужской голос. Кивнув Дэлайе, Милана повернулась к Торвину. Он слегка перегнулся вперед, чтобы видеть ее за головой сидящей с прямой спиной наследницы. Гаярвион и не смотрела в ее сторону, окаменев, будто статуя. А в зеленых глазах Торвина сверкало любопытство. - Я слышал, в южных землях появились Псари, - заговорил он и ухмыльнулся. – И на этот раз уже никто не считает их детской сказкой или побасенками, как считали раньше. Это правда? - Да, - кивнула Милана, - я сама сражалась с одним из них вместе с сестрой. Он выслеживал Аватар на пути в Луас. Наследница бросила на нее короткий взгляд, и отчего-то раздражением от нее запахло еще сильнее. - То есть, это было еще весной? – нахмурил брови Торвин. – Пару месяцев назад? - Так, - кивнула Милана, глядя на него. – А почему спрашиваешь, первый? - На восточных рубежах подозрительно тихо все, - ответил Торвин с не слишком довольным видом. – Примерно с начала весны. Зимой дермаки еще нападали на обозы, по ночам рейды устраивали, пару раз пытались и что-то более серьезное организовать, но мы отбивали один удар за другим. А с весны – затишье, даже ни единого следа никто из разведчиков не видел. Вот и пытаюсь связать одно с другим. - Вряд ли он перебросил их на запад в Ишмаил. – Милана скривилась. – Не думаю, что у него так мало Псарей, что понадобилось переводить части с места на место. Может, это совпадение. - В его случае совпадений не бывает, - косо усмехнулся Торвин. – У него всегда каждый план что луковица: под одними целями скрываются другие и так до бесконечности. - Может, рассчитывает, что вы потеряете бдительность, пока следите за Танцем Хаоса, - пожала плечами Милана. – Правда, вряд ли это вам грозит. Я поглядела, как у вас тут все устроено, и, честно говоря, впечатлена. - Вот как? – наследница Гаярвион улыбнулась одними губами, и на Милану накатил острый запах ледяного презрения. – Как приятно, что наш скромный быт способен впечатлить саму Спутницу Аватар Создателя. Милана моргнула, не совсем понимая, что же так бесит эту женщину. Наследница улыбалась, но глаза ее были холодны, как у змеи, да и по проступившим на шее жилам Милана видела, что она держит себя в руках из последних сил. - Да ладно тебе, Гаяра! – рассмеялся Торвин, отмахиваясь от всего этого, словно от надоедливой мухи. – Эти люди тридцать лет назад разбили миллион дермаков. Миллион! Это тебе не десяток гвиров по степи гонять. - Надеюсь, ты поделишься с нами своим секретом успеха, Спутница Милана? – лучезарно улыбнулась наследница, сжимая в тонких пальцах бокал. – Он бы нам очень пригодился в грядущие дни. - Мой народ отдал все без остатка, чтобы выжить, - Милана не улыбалась, спокойно глядя в ответ в эти переполненные яростью глаза. – Мы пролили землю своей кровью так, что Богини посчитали жертву достаточной. - Тебе стоит как-нибудь съездить с нами в Вернон Валитэ и поглядеть на Хмурые Земли, - глаза Гаярвион сверкнули двумя ножами. – Думаю, ты сочтешь их любопытными. – Она выпрямилась, опустив на стол бокал, и улыбнулась всем и никому в отдельности. - А сейчас прошу извинить меня. Мне нужно проверить, все ли в порядке у наших гостей. Отец не простит мне, если кто-то заскучает. Она поднялась с места, легко переступив через лавку и наградив Милану еще одним пристальным взглядом, а затем удалилась в сторону других столов. На лице наследницы вновь цвела улыбка, глаза были мягкими, что мед. - О чем это она? – пробормотала Милана, не сводя с нее глаз. - Хмурые Земли и есть Пограничье, - отозвался Торвин, пожимая плечами. – Земля там бурая, и на ней ничего не растет. Тысячи лет мы льем кровь на этом месте, а до того там кипела битва между Королем Солнца и Кроном, заключительное сражение Первой Войны. Говорят, крови было столько, что с тех пор земля так и осталась бурой. - Хм, - буркнула Милана в ответ, отворачиваясь к своей тарелке. Торвин дружелюбно смотрел на нее, потому она осторожно предположила: - Кажется, я не нравлюсь чем-то наследнице? - Ей не нравится решение ее отца, - покачал головой Торвин. – Не то, чтобы она была настроена лично против Спутников, скорее, она хочет договариваться с Аватарами на своих условиях. - На каких? – поинтересовалась Милана, прихлебывая из кубка крепкий ароматный бренди и закусывая куском свежей лепешки. Торвин несколько мгновений оценивающе смотрел на нее, потом понизил голос и заговорил: - Она хотела требовать у Аватар армию в обмен на клятву. Говорила, что слишком долго мы льем кровь, пока остальные жируют, и давно пора получить то, что нам причитается. Говорила, что Аватары задолжали Пограничью за две с половиной тысячи лет мира и процветания остальных государств, за то, что война не оборвала людскую память, и Аватарам присягнули быстро и без проблем. - Ну, я бы так не сказала! – хмыкнула Милана. – Проблем-то как раз у них с этим полно. - Гаярвион очень упряма и сильна, - в голосе Торвина послышалось восхищение и искренняя гордость, а пахло от него любовью. – И она станет величайшей королевой за всю историю Бреготта, когда займет Трон Коня. Но порой ее заносит, и честолюбие мешает ей реально оценивать обстановку вокруг. - Вот как? – Милана вопросительно взглянула на него, и Торвин честно пожал плечами. - Мы не справимся без Аватар. Если они откажутся сражаться с Эвилид, если займутся лишь Танцем Хаоса, то мы пропали. Нам нужен союз любой ценой, даже ценой присяги. И я считаю, что лучше добровольно первыми предложить его, чем потом унизительно соглашаться на кабальные условия, когда выхода уже не будет. - Ты честный человек, первый, - проговорила Милана, втянув носом его запах и убедившись в том, что он не врет. – Как и большая часть тех, кого я вижу здесь. Аватарам нужны такие люди, потому что они сражаются не ради выгоды, а от безысходности. И очень хорошо, что есть те, кто сам предлагает им честный союз. Они не обманут и не забудут. - То же я могу сказать и о тебе, - сказал Торвин, приподнимая в салюте свой бокал. – Король правильно сделал, что позвал вас сюда. Люди должны увидеть, какие вы. Сюзерена судят по вассалам. Последнюю фразу Милана не поняла, но уточнять не стала. Гораздо больше ей сказал запах Торвина и его широкая открытая улыбка. - Приходи завтра на плац, - пригласил он ее, хлопнув по плечу. – Там с утра тренировки проводятся, лучшие бойцы силой меряются. Князь Ренон рассказывал о боевой подготовке анай столько всего, что я даже не знаю, верить тому или нет. Хотел бы поглядеть своими глазами. - Приду, - кивнула Милана. – Ты уже третий, кто меня сегодня приглашает туда. Я буду рада размяться, давно уже не было времени хорошенько отдохнуть. - Славно! – Торвин поднялся с лавки, отставляя кубок и ища в толпе глазами наследницу. – А я пойду, приглашу Гаяру потанцевать. Она всегда смягчается, если хорошенько ее покружить. Все женщины это любят. - А то! – хмыкнула Милана, чувствуя под столом прикосновение ноги Дэлайи к своей ноге. Та смотрела в другую сторону и разговаривала с другим своим соседом по столу, седовласым лордом с большим носом-картошкой, то и дело рассыпаясь бархатистым грудным смехом. Но ее ступня при этом самым вызывающим образом поглаживала ногу Милану, а запах желания договаривал остальное. Веселье быстро набирало обороты. С каждой выпитой кружкой в зале становилось все шумнее, музыканты изо всех сил наяривали на своих инструментах, те, кому хотелось плясать, стучали кулаками по столам в такт музыке. Столы составили таким образом, чтобы оставить в центре свободное место, и туда потихоньку начали выходить танцующие. Первыми были Торвин с наследницей. Он вывел Гаярвион под руку, что-то негромко говоря ей, а она только смеялась в ответ и притворно недовольно шлепала его по рукам. Милана смотрела, как высокий молодой лорд взял ее за руки и широко развел их в стороны, начиная танец, а затем они закружились по залу, странно синхронно переступая из стороны в сторону друг вокруг друга и смеясь. Милане подумалось, что похоже танцевали Нуэргос. Дочери Воздуха обожали плясать, как и их Смешливая Богиня, и все их танцы так или иначе предполагали близкий контакт с партнершей. Милане вдруг вспомнилась их с Крол вторая инициация, когда они получали крылья в Роще Великой Мани. Эта бестолочь тогда не послушалась жрицы и вместо того, чтобы медленно спускаться со всеми по лестнице, просто сиганула со скалы вниз, распахнув за спиной крылья и пытаясь спланировать на них на землю. Естественно, управиться с ними она толком не смогла и хорошенько так приложилась об землю, переломав несколько костей, но чудом оставшись в живых. Сальважья кровь позволила ей протянуть, пока Милана как угорелая бежала с ней на руках в становище в центре Рощи, где были умеющие исцелять ведьмы и помощь. Одна из Боевых Целительниц Нуэргос, Сулико из становища Нику, спасла жизнь сестры, а Милана, расчувствовавшись, взяла да и ляпнула, что теперь ее должница по гроб жизни, и что сделает все, о чем только попросит ее Нуэргос. В тот вечер они танцевали возле костров с Сулико, пока Крол сладко спала в лазарете. А ночью, когда в небе расцвели разноцветные цветы, зажженные Способными Слышать, Сулико танцевала в ее руках и только для одной Миланы среди мхов и папоротников Рощи Великой Мани, среди ночных мотыльков и звездного света. Где-то ты теперь, зрячая? Увидимся ли, раз уж сюда летит весь наш народ? Милана тепло улыбнулась воспоминаниям. Так давно это было, долгие годы назад, и она почти уж и не помнила лица Сулико. Зато в память отчего-то врезались белоснежные татуировки на ее руках и запрокинутая шея с напряженными, выступившими от наслаждения жгутами вен. Странно, как плелась эта самая нить памяти, что оставалось в ней, а что уходило без следа. Милана не помнила почти никого из своих женщин, да и зачем было запоминать что-то, что не было важным? Но вот Сулико отчего-то вдруг вспомнилась ярко и сильно спустя столько лет. Один за другим гости Бернарда выходили на свободное пространство, делились на пары и принимались танцевать под веселую плясовую. Гаярвион уже смеялась от счастья в руках Торвина, который кружил ее по залу, и выглядела вполне искренней. Милана прищурилась, разглядывая ее. Нужно будет внимательно приглядеться к ней и понять, насколько сильное влияние она имеет на своего отца и не сможет ли уговорить его изменить решение. Ренон ведь сказал, что Бернард готов отдать Аватарам Лепесток Фаишаля, а пока об этом никто и ни словом не помянул. Может, потому что вокруг было полно народа, и Бернард намеревался сделать это без свидетелей, когда останется со Спутниками наедине. А может, он и передумал. И что-то подсказывало Милане, что так оно на самом деле и есть. Внезапно резкий звук привлек ее внимание, и она вскинула голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как разъяренно вскакивает со своего места крохотная Хэлла Натиф. Зазвенел по столу бокал, загремели столовые приборы о тарелку. - С меня хватит! – почти что всхлипнула она, спотыкаясь и неловко перебираясь через лавку, а следом за ней поднялся какой-то молодой паренек с кучерявой копной волос. - Подожди, Спутница! – вид у него был совершенно перепуганный. – Я не хотел обидеть! Я же от всей души! - Оставь меня в покое! – огрызнулась ведьма, а потом почти что бегом припустила прочь из зала. Парень медленно и как-то испуганно опустился на лавку, возле стола загомонили бернардинцы, обсуждая происшествие, кто-то негромко засмеялся. Несколько мгновений Милана еще раздумывала, стоит лезть или нет, но потом все-таки тяжело вздохнула и поднялась с лавки. - Ты надолго? – бровь Делайи вопросительно изогнулась, от нее остро запахло обидой. – Я думала, мы с тобой прогуляемся на воздух, поговорим. - Сейчас вернусь, - бросила Милана, вынюхивая в воздухе слабый-слабый аромат ведьмы. От нее странно пахло, почему-то сладким печеньем и молоком, и этот запах тоже напоминал о доме и маленькой Нави. Дэлая оглядела ее не слишком довольно и вернулась к разговору со своим соседом, но Милане до того дела не было. На свете полно было женщин, готовых разделить с ней постель, и это, несомненно, радовало ее, но не слишком-то меняло что-либо в ее жизни. А вот если эта глупая ведьма сейчас что-то вытворит на нервах, им всем несдобровать. Их сюда позвали, чтобы поглядеть на Спутников Аватар и составить о них свое мнение. Не слишком хорошо будет, если в первый же день эти самые Спутники наломают дров. Милана быстро зашагала в сторону коридора, ведущего из Большого зала к северному крылу крепости. Гости у столов, завидев ее, поднимали бокалы и что-то приветливо говорили, но у нее не было времени останавливаться и беседовать. Она только кивала в ответ и улыбалась так дружелюбно, как только могла, но при этом спешила, боясь потерять в череде запахов аромат коротышки-ведьмы. Правда, когда она вышла из зала в коридор, легче не стало. В северной части располагались кухни, и оттуда тянуло густыми запахами съестного, в которых почти потерялся тот единственный, что ее сейчас интересовал. К тому же, мимо сновали слуги с подносами в руках, круглыми глазами поглядывая на Милану и кланяясь ей так, словно она была благородных кровей. Проталкиваясь мимо них и морщась от неудовольствия, она все же умудрилась как-то не потерять запах девчонки, и совсем скоро он повел ее вправо, в боковые коридоры. А еще через некоторое время отыскалась и она сама. В этом месте коридор сворачивал за угол и выводил в небольшую каморку, уставленную пустыми деревянными ящиками из тех, в каких иногда держали овощи. Здесь было темновато, из освещенного факелами коридора поступало совсем немного света, но волчьим глазам Миланы он был и не нужен. Она еще издали услышала тихие всхлипы, а только вышла в коридор, увидела и саму Хэллу Натиф. Маленькая ведьма сидела на корточках у стены, обхватив себя руками, и горько-горько плакала. - Что-то случилось? – тихо спросила Милана, и девчонка вдруг резко вскрикнула, всплеснув руками и едва не свалившись на пол. Ее огромные, полные слез глаза, в ужасе уставились на Милану. - Это ты? Я не слышала, как ты подошла, - пробормотала она, сжавшись и принимаясь размазывать по лицу кулаком слезы, словно пыталась скрыть, что плакала. Вид у нее был таким жалким, что Милана только головой покачала, а затем подошла к ней и уселась на корточки рядом, также привалившись спиной к стене. - Рассказывай, - предложила она, расстегивая куртку и роясь в кармане за пазухой в поисках трубки. - Что рассказывать? – искоса взглянула на нее ведьма, шмыгая носом и без особого успеха пытаясь натянуть на лицо невозмутимое выражение. Милана хмыкнула, поглядывая на нее и принимаясь пересыпать табак из расшитого язычками огня кисета в широкую чашечку трубки. Девчонка и впрямь была совсем еще молоденькой и крохотной, словно стручок-недоросток, какой Ремесленница даже и не сорвет с ветки, предпочтя оставить птицам. Кожа у нее была коричневой, а черты лица тонкие и очень правильные, все еще хранящие след детской мягкости. Но кошачий разрез больших выразительных карих глаз, правильный абрис скул, мягкая линия челюсти и подбородка уже приобрели отпечаток той поразительной и волшебной метаморфозы, которая превращала маленьких нескладных девчонок в ослепительно ярких женщин, о ноги которых, словно волны прибоя о скалу, разбивались людские сердца одно за другим. Милана хмыкнула, прикуривая трубочку от собственного пальца, на конце которого вспыхнул огонек дара Роксаны. Ее всегда завораживал этот неумолимый переход, в котором было что-то настолько могучее и прекрасное, что аж сердце в груди замирало. Каждой птице придется однажды совершить свой первый полет. Таков закон. И этот закон был совершенен в своей простоте. - Ой! – вдруг пискнула Хэлла Натиф, перепугано глядя на Милану. Слезы у нее стремительно высыхали, а огонек пламени отражался в темных глазах. – Как ты это делаешь? Ты же не ведьма! - Роксана в моей крови, - отмахнулась Милана, гася палец, и огонек исчез. Выдув облачко дыма, она серьезно воззрилась на девчонку. – Не уходи от темы. Что там у вас случилось? - Ничего, - мрачно буркнула ведьма, шмыгнув носом и отводя глаза. - Не заставляй меня узнавать у него, - с угрозой в голосе предупредила Милана, и та вдруг с каким-то отчаяньем заломила руки: - Да ничего не случилось, говорю тебе! Это просто сын лорда Гренела, Айрен. Он все выспрашивал у меня про Аватар, про происходящее на юге, про Спутников, и я отвечала, как мы и договаривались в самом начале. А потом он начал про меня саму выспрашивать, все больше и больше, - вид у нее стал злым, и без того темные глаза потемнели еще больше. – Кто я, откуда я родом, что за сила у меня есть. Будто я животное какое любопытное! - Может, ты ему просто понравилась? – предположила Милана, пыхтя трубкой. Кожа у Хэллы Натиф была коричневой, но на ней все равно проступил едва заметный румянец. - Может, и понравилась, - пробормотала та, отводя глаза. – Мне почем знать? Милана спрятала улыбку, затягиваясь дымом. Все девчонки были одинаковые, что анай, что не анай. Сколько раз она видела подобное, пока была Младшей Сестрой, никто и сосчитать не взялся бы. Ведьма рядом сидела, опустив голову и комкая в пальцах самый край своей белой куртки, и вид у нее был совершенно несчастный. - И что дальше? Чем он тебя обидел-то? – уточнила она. - Да он спросил про моего Защитника, - зло и неуверенно одновременно забормотала она. – Знаешь, это Тени, которых мы приманиваем к себе, чтобы они нас оберегали. – Милана кивнула, она слышала об этом от Идиль. – Я ему сказала, что у меня есть Защитник, но он… - лицо ее вдруг скривилось, из глаз снова хлынули слезы, и Хэлла Натиф проревела, утыкаясь головой в свои ладони… - но он не сильный, потому что маленький! - И что он тебе ответил? – со всем терпением мира поинтересовалась Милана, пытаясь не улыбаться. - Он спросил, такой же он маленький как я, или нет! – ревела Хэлла Натиф, и всхлипы ее были такими искренними и такими несчастными, что Милана закусила губу, чтобы не расхохотаться, и накрыла ее плечи своей рукой. - Ну-ну, не плачь, зрячая! – проговорила она, и ведьма вдруг с ревом буквально рухнула ей на грудь, обвила руками шею и взвыла во весь голос, словно мир вокруг нее прямо сейчас рушился на куски. Милана опешила, такой реакции она уж точно не ожидала. Она принялась успокаивающе поглаживать ее по плечам, приговаривая: - Ты не такая уж и маленькая, знаешь ли. Сколько лет-то тебе? - Восемнадцать!.. – проревела девчонка ей на ухо, содрогаясь в рыданиях. - Ну вот видишь, уже взрослая! – продолжила Милана, отодвигая другой рукой трубку, чтобы дым не шел ей в лицо. – Анай в восемнадцать уже крылья дают, и Младшие Сестры считаются достаточно взрослыми, чтобы отпускать их на войну в экстренных случаях. Так какая ж ты тогда маленькая? - Ты не понимаешь! – Хэлла Натиф отстранилась, и вид у нее был жалкий, как у побитого пса. Огромные глаза смотрели на Милану так, словно все в этом мире рухнуло, и не осталось для ведьмы в нем больше ничего, только тлен. – Меня никто не принимает всерьез! Мне никто не доверяет из старших Говорящих, говорят, я недостаточно взрослая еще! А я ведь сильная, Милана, я очень сильная, почти как сам Говорящий Нгуен! – она заикалась, давясь слезами, а слова из нее буквально хлынули потоком. – Мне просто нравится Колокольчик, он славный! Я не хочу никого другого звать! - Кто такой Колокольчик? – Милану уже распирало от хохота, но она держалась из последних сил. - Это мой Защитник, он Тень! – всхлипнула ведьма. – Он со мной всю жизнь, я сколько себя помню, столько и его! Не хочу я его прогонять и брать другого, сильнее, понимаешь? Он мой друг! - Понимаю, - серьезно кивнула Милана. – Никто не заставит тебя его прогонять. - Да, но меня все равно никто всерьез не принимает! Я маленькая! – она так сокрушенно вздохнула, всплеснув руками и оглядывая себя, что Милана хрюкнула, подавившись смехом. – Ты чего? – сразу же настороженно уставилась на нее ведьма. В огромных глазах плескалось отчаянье. – Ты что, смеешься? - Нет, - очень серьезно покачала головой Милана, глядя ей в глаза. – И вот, что я тебе скажу… - И лет мне мало! – снова хлюпнула носом ведьма. - Послушай меня! – Милана подцепила пальцами ее подбородок и подняла голову. Зажатая в правой руке трубка уже успела потухнуть, так что дым девчонке не мешал. Постаравшись звучать как можно серьезнее, Милана заговорила: - Моей ману было четырнадцать, когда она впервые столкнулась с дермаками и защищала родную землю от них. И поверь, она была гораздо меньше, чем ты в том возрасте. - Это была, конечно же неправда, но Хэлла Натиф смотрела на нее во все глаза и с такой надеждой, что приходилось выкручиваться. – И она справилась. Справишься и ты. Уж наверное все эти самовлюбленные дураки совершенно не правы. Ты с рождения видела своего Защитника и верна ему много лет. Они-то такого сказать о себе не могут, правда? - Не могут, - призналась ведьма. - Ну вот. И ты сама сказала, что сильна, почти как Нгуен Шанит, а он предводитель Говорящих, так? И он таким стал уже в возрасте, а тебе всего восемнадцать. - Да, - закивала головой та, кусая губу, чтобы вновь не разреветься. - И ты уже в свои восемнадцать присягнула Аватарам Создателя, а сейчас выполняешь очень важную миссию, приведя Спутников в Бреготт. Я же не просто так выбрала тебя, зрячая, в качестве провожатой, как ты считаешь? - Правда? – доверия и восторга в этих глазах было гораздо больше, чем света мысли. – А почему ты меня выбрала? Давай, милая, твой выход. Только ври честно, иначе испортишь все, что с таким трудом завоевала. - Потому что я уверена, что ты справишься, зрячая, - очень серьезно проговорила Милана, глядя на нее. – Потому что я знаю, что тебе можно доверять и на тебя можно положиться. - Но откуда? – шмыгнула носом Хэлла Натиф. – Мы ведь совсем недавно пришли в Луас, и с тобой вообще не общались. - По запаху, - честно призналась Милана, решив, что стоит немного приоткрыть карты, иначе девчонка не поверит ей и продолжит заливаться слезами. Она приподняла губу, сверкнув клыком, и ведьма отшатнулась, перепугано глядя на нее. – Я наполовину сальваг, потому могу чуять человеческие эмоции. Перекидываться не могу и разум никогда не теряю, так что бояться тебе нечего, сестренка. Но зато в людях разбираюсь хорошо. Несколько мгновений ведьма смотрела на нее, и слезы на ее глазах совсем высохли, а потом первая улыбка, еще совсем робкая как солнечные лучи в разрывах грозовых туч, тронула краешек ее губ. - А жалко, что ты не перекидываешься, - сообщила она. – Я люблю собак! Их так славно за ушами чесать! Ой! – она приложила ладошки к губам, поймав взгляд Миланы. – Только не обижайся! Я не хотела обидеть! - Я думаю, тот паренек тоже не хотел тебя обидеть, - заметила Милана, посмеиваясь и тепло глядя на нее. И правда, дите еще совсем, маленькое и бестолковое, так отчаянно пытающееся казаться взрослым и опытным. - Он милый, - кивнула ведьма со вздохом. – Хоть и очень много говорит. - Ну, ты у нас тоже не из молчаливых, - бросила Милана, заслужив колкий взгляд черных глаз. – А теперь давай-ка, вытирай свои горькие слезы, и пойдем обратно. Мы же Спутники с тобой. Нам надо показать всем этим бернардинцам, что за Аватарами следует идти, что им следует присягать. Разве кто-то может это сделать, кроме нас с тобой? И вот теперь Хэлла Натиф рассмеялась, будто и впрямь солнце осветило своими первыми лучами небосвод, отмытый от всей грусти и печали весенним ливнем. Милана поглядела на нее и подумала, что эта улыбка идет ей гораздо больше, чем вся хмурость и вся серьезность, какую она изо всех сил корчила на протяжении всего дня. Вот и славно, маленькая сестра. Лучше улыбайся, тебе это очень идет. - Ты знаешь, Милана, я думала, ты другая, - вдруг сказала ведьма, и Милана с интересом взглянула на нее, ожидая продолжения. Девчонка дернула плечом, опустила глаза и принялась комкать край куртки, румянец снова проступил на ее щеках. – Ты такая суровая весь день была, такая молчаливая и опасная, и правда, совсем волчица. Но ты добра ко мне, - она вскинула глаза и снова улыбнулась искренно и чисто. – Ты очень помогла мне. Спасибо тебе! - Не за что, сестренка, - подмигнула ей Милана. – И запомни, если тебя кто обидит, сразу говори мне, хорошо? Я им всем бока намну, чтоб на тебя не скалились. - Хорошо! – вновь рассмеялась Хэлла Натиф. - Ну вот и славно. А теперь пойдем. - Куда? Обратно в зал? – ведьма глядела перепугано. - Ну да, - пожала плечами Милана. - Но я не могу! Что я скажу Айрену? Он же, наверное, решил, что я полная дура! А еще почему-то женщины всегда считали, что Милана в состоянии решить все их любовные проблемы. Она тяжело вздохнула, приказывая себе не брюзжать и просто вывести отсюда эту упрямую девчонку. Будет не очень хорошо, если дворцовые слуги найдут их сидящих обнявшимися на полу в каморке. Вряд ли это вязалось с героическим образом Спутников, который они должны были тут создать. - Скажешь Айрену, что почувствовала зов Аватары, - проговорила Милана первое, что пришло в голову. – Дескать, ей надо было связаться с тобой. Не ври, что можешь слышать ее голос или что-то в этом духе, просто скажи, что между вам есть связь, и что связь эта устанавливается после Присяги, и что дает защиту. Он скушает это за милую душу, и нам тоже это неплохую службу сослужит. - Ты такая умная, Милана! - с восхищением поглядела на нее Хэлла Натиф. - Проклятье, когда женщины так говорят, это значит, что спать они со мной не собираются, - криво усмехнулась она и, поймав перепуганный взгляд девчонки, рассмеялась. – Да не боись ты, ты не в моем вкусе, сестренка. Пойдем, пора нам. Надо дела делать. Если кто и заметил их отсутствие в зале, то таких было немного. К ведьме, стоило ей только войти, подбежал тот самый Айрен, взволнованный, с красными пятнами на щеках, и принялся извиняться перед ней. Вряд ли он был сильно старше ее. Милана хмыкнула, когда Хэлла Натиф в ответ на его слова сразу же приняла недоступный и загадочный вид и начала туманно рассуждать о клятвах и Присяге, а паренек восхищенно слушал ее, приоткрыв рот. Может, и неплохо, если девчонка закрутит любовь с каким-нибудь бернардинцем, тем более, с сыном друга короля. Тогда уж Спутников точно не будут считать чужими. Теперь уже столы опустели, и лишь слуги двигались между них, заменяя грязные тарелки на чистые, подливая вина в бокалы, убирая пустую посуду. А все знатные танцевали, разбившись на пары, даже тот престарелый лорд, с которым ворковала Дэлая, когда Милана покидала зал. Спутники совсем расхрабрились и кружили хохочущих бернардинок по залу, даже сам король отплясывал под руку с собственной дочерью. Милана принялась выглядывать в толпе алую тунику Дэлайи, но ее нигде видно не было. Зато она заработала острый взгляд серых глаз наследницы, кольнувший, будто нож, и почти сразу же отскочивший прочь. Что ж, оставалось только надеяться, что она не станет уговаривать своего отца изменить решение. Милана не намерена была проваливать первую же доверенную ей Вольторэ миссию, тем более, настолько важную. Она посмотрела на Бреготт своими глазами и прекрасно понимала теперь, что эти люди нужны были Аватарам. Возможно, даже сильнее, чем все остальные. - Спутница Милана? – произнес за спиной мужской голос, и она обернулась, увидев перед собой светловолосого слугу. Он протянул ей конверт, сладко пахнущий какими-то духами. – Вам просили передать. - Благодарю, - кивнула она, уже зная, что найдет внутри. На надушенном клочке бумаги не было имени, красивый летящий почерк говорил сам за себя. «Не заставляй меня долго ждать». Только эти слова и ничего больше, но Милане и не требовалось большего. Кивнув слуге, она убрала конверт за пазуху и быстро покинула зал, приметив краем глаза, как кучерявый Айрен с дурацкой улыбкой через все лицо тянет смеющуюся ведьму за руку к танцующим. Милана направилась к собственным покоям, разумно рассудив, что вряд ли Дэлая пригласила бы ее к себе. Да и не факт, что она жила в крепости, так что другого места, где она могла бы сейчас находиться, Милана просто не знала. Ее поселили одну в просторных покоях на женской половине, и общее впечатление портили разве что рюшечки, которыми по краям было обшито постельное белье. В остальном комната была вполне подходящей: с циновкой на полу, приземистой широкой кроватью, утопленным в стену шкафом и, самое главное, подвесным шкафчиком, в котором глянцево поблескивали плотно закупоренные бутылки и бокалы. А посреди комнаты в мягком кресле ждала ее в чем мани родила Дэлая, покручивая в бокале алое, как кровь вино. Прищурившись, Милана поняла, что первое впечатление было обманчивым: на женщине остались ее украшения, и теперь рубины таинственно поблескивали в отсветах свечей, почти так же искристо, как глаза Дэлайи. - Ты не торопилась, - заметила она, устраиваясь поудобнее, чтобы Милана могла получше рассмотреть ее действительно впечатляющие формы. У низинниц по эту сторону гор они были гораздо мягче и плавнее, чем у анай, это Милана уже успела заметить, и это по-своему нравилось ей. - Я все возмещу, - пообещала Милана, прикрывая за собой дверь и принимаясь расстегивать белую форменную куртку. - Я никогда не была с женщиной, - сообщила Дэлая, глядя, как Милана раздевается перед ней, снимая с себя перевязь с долором, стягивая через голову рубашку. – Но в тебе есть что-то… звериное. Мне нравится это. - Рада слышать, - улыбнулась Милана, шагая к ней навстречу в одних обмотках и штанах, и Дэлая, опустив бокал на круглый столик на витой ножке, грациозно поднялась ей навстречу. - Что значат твои татуировки? – тонкие женские пальцы пробежались по предплечьям Миланы, переливающимся узорами из языков пламени, выше к плечам, на одном из которых красовался символ анай, на другом символ воинской касты. Глаза ее пытливо взглянули в глаза Миланы, темные, как полночь. - Что в моей крови течет огонь, - одними губами прошептала она, склоняя голову и почти касаясь губами губ Дэлайи. - Покажешь мне? – прошептала та, и дыхание ее было неровным. Как радушно все-таки встречает меня Бреготт, подумалось Милане, когда тонкие руки Дэлайи обвили ее плечи, а горячие сладкие губы со вкусом терпкого вина ответили на поцелуй.