Танец Хаоса. Иллюзии

Это было ужасно – ощущать себя мешком с костями, который кто-то тащит на плече по коридору вперед, тяжелым мешком, только обременяющим всех. От злости к глазам почти что слезы подступали, но Китари изо всех сил держалась, проклиная себя последними словами и заставляя не разреветься. Только этого не хватало – поливать тут все слезами. И одновременно с этим хрупкими крылышками бабочки внутри билась надежда. Марл Кот говорил так уверенно, так спокойно, как человек, полностью верящий в свои слова. Знающий, о чем он говорит, и это придало Китари сил. Может, и вправду, надежда еще есть? Может, она заберет слово обратно, и я снова смогу ходить? Мне не нужно будет умирать? Надеяться на это было страшно до искр в глазах, но что-то внутри Китари словно зверь вцепилось в эту надежду. Больше-то ей держаться сейчас было не за что. Небесный дворец Ишмаила содрогался в агонии. Взрывы сотрясали все вокруг, падая один за другим. Одни корежили здание, другие хлопали где-то в отдалении. Кричали люди внутри дворца и снаружи, натужно ревели макто под вельдами – Китари слышала их хриплые голоса впервые, но знала, что не ошибается. Вокруг воцарился хаос, в этом хаосе все рассыпалось, будто соломенный шалашик от дыхания ветра. Ей и самой на миг показалось, что она и ее спутницы – только хрупкие соломинки на самом гребне волны, которых с неотвратимой силой засасывает могучий водоворот. Каждая секунда стала раскаленной иглой, вонзающейся под кожу, и сердце в груди колотилось как безумное, грозя проломить ребра и вырваться наружу. Мимо них метались какие-то люди. Солдаты с белыми лицами и огромными глазами, которые бросали оружие и бежали куда-то, не разбирая дороги и не видя ничего перед собой. Жрецы в балахонах, что не обращали на них никакого внимания, мелькая где-то в отдалении коридоров и направляясь в сторону внешней стены. Марл Кот в такие моменты останавливался и вскидывал руку перед собой, и жрецы пробегали мимо, даже головы не поворачивая в их сторону. Возможно, он создавал какой-то иллюзорный барьер и прятал их от глаз врагов? Китари не знала этого. Она всего лишь старалась переставлять ноги, хоть как-то ковылять, помогая Крол и Гайде тащить себя. Переставлять ноги и не плакать. - Уже близко! – в какой-то момент сообщил ведун, когда они сворачивали в очередной коридор. Лицо его покрывали разводы копоти, глаза лихорадочно блестели. – Будьте начеку! Я не знаю, управилась с ними Идиль или нет, но в последний раз я ощущал их присутствие здесь. - Идем, - сосредоточенно бросила Крол в ответ. Вот уж, кто не сомневался. Взгляд у Волчицы был таким интенсивным, что им дыры в стенах прожигать можно было. И это только подпитывало надежду Китари, будило что-то живое и неукротимое в груди, что безумно хотело жить. Возможно, шанс еще был? У них еще был шанс! Милосердная, помоги мне! Молю! Марл Кот первым буквально перетек за угол, быстро огляделся и махнул им рукой следовать за ним. Крол с Гайдой подхватили ее и поволокли дальше, а Китари внезапно ощутила, с какой неистовой силой забилась в груди надежда. Словно осознание того, как недалеко осталось до цели, придало сил и окрылило. Коридор впереди был разворочен, стены покрывали черные пятна гари. На полу возле ближайшей к ним двери навзничь лежало тело в белых одеждах. Китари охнула, разглядев труп внимательнее. Скелет, обтянутый слишком большой для него кожей, обернутый в мешок из белой ткани. - Ох, Грозар!.. – выдохнула Гайда, качая головой. И впрямь, зрелище было таким жутким, что Китари отвернулась, стараясь забыть то, что только что увидели ее глаза. Она и думать не хотела, что случилось с этим человеком. А вот Кот только довольно крякнул, словно получил подтверждение собственным надеждам, пробегая мимо трупа. Спина его заметно расслабилась, плечи развернулись, и он, почти не таясь, распахнул дверь в помещение прямо за телом и шагнул внутрь. Спутницы вволокли Китари следом за ним, и она одним взглядом охватила все происходящее. Комната была небольшой, роскошно обставленной, но разгромленной прошедшим здесь только что боем. Те же пятна гари на стенах, местами оплавленные и обожженные тканевые обои, расползающиеся на нитки. На полу – обгорелый ворс ковра, издающий отвратительное зловоние паленой шерсти, и еще одно иссушенное тело, только на этот раз в черном балахоне. Перевернутый круглый столик для настольных игр, валяющийся в стороне рядом с остатками того, что раньше было креслом. И Идиль, что с трудом держалась за спинку другого кресла, наваливаясь на него всем весом, чтобы стоять прямо. Лицо у нее было мертвенно бледным, и это бросалось в глаза даже под слоем грязи и копоти. Но взгляд Китари сразу же зацепился не за нее, а за женщину, что скулила, сжавшись в комок и прячась за еще одним креслом возле стены. Она бы узнала эту женщину из тысячи, так врезалось в память ее лицо – миловидное, с манерно поджатыми углами рта, с изогнутыми выразительными бровями. Только сейчас лицо это искажал животный ужас, по щекам из карих глаз катились слезы, губы дрожали, и с них срывались истерические рыдания. Одетая когда-то в белое платье Лайна Манней жалась за креслом, скуля и пытаясь укрыться от Идиль, и глаза у нее были бешеными. Впрочем, стоило ей увидеть Китари, как она почти что завизжала, бросаясь вперед и всем телом распластываясь перед ней на полу: - Защити! Защити меня от нее! Спаси! - Тебя уже никто не спасет, бхара, - тихо пообещала Крол, и в голосе ее звучал приговор. Китари не успела ничего сказать или сделать. Руки Крол отпустили ее, и в два шага Волчица оказалась возле Лжеаватары. Лайна Манней взвизгнула, рванулась от нее назад, словно от огня, но цепкая рука уже ухватила ее за густую каштановую копну и рванула на себя. Женщина взвизгнула еще раз, уже от боли, хватая Крол за руку и суча ногами, но та поволокла ее по полу к Китари и почти швырнула к ее ногам, словно тряпку. Взгляд разноцветных глаз Волчицы обжег лицо Китари, и она хрипло выдохнула: - Давай! Будет упираться, я ей зубами горло перерву. Кит сглотнула, чувствуя, как нутро оборачивается в желе. Все поджилки затряслись, и неистовая надежда пережала горло. - Защити! – Лайна Манней вцепилась в ее ноги, поднимая к ней насмерть перепуганное, залитое слезами лицо. – Защити меня! - Забери назад свое слово, - проговорила Кит срывающимся голосом, с трудом проговаривая слога. Ее так трясло, что она с трудом могла заставить повиноваться связки. - Какое слово? – заморгала девушка, явно не понимая, о чем Китари говорит. - Ты заставила меня пообещать, что я приведу к тебе Вель. Забери свое обещание! Сейчас же! – почти прокричала Китари, дрожа всем телом. - И вы не тронете меня? – затравленный взгляд Лайны Манней метнулся к Крол, потом обратно на Китари. Что-то промелькнуло в ее глазах, какая-то искра. – Обещайте, что вы не тронете меня! Крол издала бессловесный рык, и в следующий миг на горло Лайны Манней легла ледяная сталь ее поясного ножа. Руки у Волчицы тряслись, и девушка пискнула, когда нож оцарапал кожу. - Забирай обещание, бхара! Иначе я тебя на куски разорву! – прорычала Крол. - Я забираю свое обещание! – выпалила Лайна Манней, отчаянно жмурясь. – Я забираю все данные мне слова обратно! Ты свободна от клятв! Только не убивайте! Облегчение размером с горный массив на одно единственное биение сердца охватило Китари. Весь мир затих, все ушло прочь, и она всем своим существом прислушалась к собственному телу. Ослепительное солнце в груди полыхнуло, загорелось ярче яркого, запылало, разбрасывая в стороны лучи-копья, пронзающие ее насквозь. А следом навалилась боль, тревога, грусть, страшная усталость, которые сейчас казались совсем чужими. Китари поняла, что задыхается, хватая ртом воздух и пытаясь справиться со всем этим. Она пошатнулась, но руки Гайды не позволили ей упасть. - Ну что?! – Крол уже была перед ней, с превеликой нежностью обхватив ладонями ее лицо. – Ну что, помогло? Не в силах ничего ей ответить, Китари попыталась согнуть ногу. Но только ничего-то у нее не вышло. Онемение так и осталось сидеть внутри, ноги так и не повиновались, чужие, твердые, бесчувственные, словно дерево. И горячая как раскаленный метал боль наполнила всю ее, выжигая из глаз слезы, которые хлынули вниз по лицу, заливая щеки. Ничего не вышло! НИЧЕГО НЕ ВЫШЛО! - Бхара, да не может быть! – в отчаянье закричала Крол, хватая ее за край рубашки и вытаскивая его из-под ременной петли. Китари даже сопротивляться не могла и только тупо глядела сквозь льющие ручьем слезы на свой живот, по которому тонкими нитями взбиралась вверх чернота. Они походили на вены, и они медленно-медленно тянулись вверх, продвигаясь по ее коже прямо на глазах, подчиняя себе ее тело. Китари зажмурилась, трясясь от рыданий. Все было зря. Все было напрасно. - Нет! – закричала Крол, в ярости разворачиваясь и нависая над сжавшейся Лайной Манней. – Ты, паскуда, солгала нам! Ты не была искренна! - Я не лгала! – не своим голосом взывала та. – Клянусь, я не лгала вам! - Лжешь, бхара! – Крол трясло всем телом, и ее рука вновь выхватила из ножен на поясе тяжелый нож. – Ну ничего, сейчас заговоришь! - Нет, Крол! – вскрикнула Гайда, отпуская Китари и бросаясь вперед. Она почти что всем весом повисла на плечах Волчицы, пытаясь удержать ее руку с занесенным ножом. Лайна Манней закричала во всю глотку, со всей возможной прытью отползая от них и вновь забиваясь в угол за креслом. Крол рвалась, пытаясь освободить руки, ругалась, сыпля проклятиями, но Гайда не пускала ее. Все это расплывалось перед глазами Китари в одно единственное пятно, безрадостное и серое, страшное пятно, в котором никакого света для нее больше не было. Никакой надежды. - Оставь ее, Крол! Это не поможет! – хрипло проговорила она, и собственный голос показался ей совсем чужим сейчас. – Уже слишком поздно. - Крол, она нужна нам живой! – почти прокричала в лицо Волчицы Гайда, с трудом выкручивая ей руки. – Ее нельзя убивать! - Успокойся! – добавил Марл Кот, вставая между ними. – Давайте все успокоимся! Сейчас не время для поспешных действий! - Не время? – Крол в ярости вскинула на него глаза. – Эта тварь убивает Китари! Я разорву ее на куски! - Китари убивает марь Рабов, - жестко ответил Кот, глядя ей в глаза. – И теперь уже ничего с этим ты сделать не сможешь! А эта девка нужна нам живой, понимаешь? Живой, чтобы с ее помощью вывести отсюда Вольторэ! Ты слышишь меня? - Я ничего не хочу слышать! – вскричала Крол, и голос ее звенел надорванной струной. – Я не желаю слышать ничего, пока ты не вылечишь мою девочку! - Ничто уже не вылечит ее, Крол, смирись, - удивительно тихо проговорил ведун, и на этот раз в его голосе действительно слышалось глубокое сострадание. – Мне очень жаль. – Он поднял глаза и посмотрел на Китари, и та только закивала, стараясь сдержать продолжающие литься по щекам слезы. – Мне очень жаль, милая, - еще тише проговорил он, глядя прямо в ее душу. – Будь сильной. С надломленным воплем Крол вырвалась из рук Гайды и бросилась в сторону, прочь от них и Лайны Манней, прочь от Китари, закрывая руками лицо. Отвернувшись от всех, она просто остановилась в стороне, и плечи ее задрожали. Китари и рада была бы сейчас обнять ее, прижать к себе, зацеловать мокрые щеки в последний раз, почувствовать вкус ее слез на своих губах, да только ноги не шли. Теперь уже она и шагу дальше ступить не могла без посторонней помощи. - Как ты, Идиль? Жива? – Марл Кот обернулся к ведьме, и голос его вновь стал сухим и энергичным. - Жива, - сумрачно кивнула та, не открывая глаз и продолжая цепляться за спинку стула. - Параракша ушел? – уточнил Кот. - Да, связь разорвана, - подтвердила ведьма, и Марл Кот кивнул, заметно расслабляясь. - Ты сможешь продолжать сражаться, если я оставлю защитника на тебе? Кто-то должен вывести отсюда Вольторэ. - Смогу, - отозвалась ведьма хрипло и глухо, но достаточно уверено, чтобы Кот не переспрашивал. Она все-таки подняла голову и поглядела на него, хмуря брови. – А куда пойдешь ты? - Я найду Ярадана и убью его, - спокойно отозвался тот, а потом взглянул на Китари. – Думаю, он должен быть где-то у Ока. Даже если тут весь дворец в щепки разнесут, он все равно будет там до последнего, ведь там в его распоряжении вся мощь Белого Источника. Я отвлеку его на себя, а вы двое нырнете в Око. - Ты уверен, что справишься? – на этот раз уже в голосе Идиль звучала тревога. – Твоя защитная эманация отобрала у тебя много сил, пока она на мне, эти силы со мной. Ты выйдешь против Ярадана на пике мощи, не имея даже своего обычного уровня силы. - Вот и настал мой звездный час! – ухмыльнулся Кот, довольно потирая руки. Вид у него был такой залихвацкий, что в любых других условиях Китари рассмеялась бы. Но только сейчас смеха в ней не осталось ни единой искорки. Посерьезнев, но не потеряв насмешки в черных глазах, Марл добавил: - Не беспокойся за меня. У меня есть свой Защитник, и с ним Ярадану уже придется считаться. - Вседержитель да охранит тебя, - после паузы негромко проговорила Идиль, и Марл кивнул ей в ответ: - И тебя, Оса. Ты справишься. Я не сомневаюсь. - А с этой что делать? – Гайда указала на воющую в углу Лайну Манней. – Мы берем ее с собой, я правильно поняла? - Да, - подтвердил ведун. – Это будет самое удачное решение. Ярадан ее убьет и не поморщится, теперь она ему уже не нужна. А вот обычные жрецы или солдаты могут и побояться на нее руку поднять или на вас наброситься, если вы пригрозите им ее смертью. Она послужит щитом для Вольторэ. Гайда пошла вязать руки Лайне Манней, приспособив для этого обрывок скатерти, что раньше украшала стол. Марл Кот быстро и тихо заговорил о чем-то с Идиль. И Китари вдруг ощутила себя такой одинокой, такой никому не нужной, что с трудом подавила крик. Прочитав по золотой нити между ними ее растерянность, Крол стерла тыльной стороной ладони слезы из глаз, засунула в ножны на поясе клинок и решительно зашагала к ней. Лицо ее ничего не выражало, глаза потухли, и в них Китари видела собственную смерть. - Я буду с тобой до самого конца, - тихо пообещала Волчица, подхватывая ее под руку и впиваясь мокрыми губами куда-то в висок. Прижалась она плотно, почти до боли, и Китари захотелось умереть прямо сейчас, вот в этот самый миг, запомнив ее тепло и ее слова навсегда. – Я ни в чем не оставлю тебя, котенок. Даже в смерти. *** Закатное солнце окрашивало рыжиной улицы становища, заливало золотом крыши, густые кроны деревьев, сверкало на куполах храмов. И слепило глаза так, что на запад смотреть было почти невозможно. Впрочем, запад Лэйк нисколько не интересовал. Внизу под ней раскинулись улицы становища, плавно изгибающиеся вдоль бока скалы, серпантином взбирающиеся по ней вверх. Рыжее пламя уже жадно пожирало некоторые из домов, вздымаясь к рыжим же небесам, выбрасывая вверх черные густые столбы дыма, которые рассеивались на высоте, перечеркнутые разноцветными крыльями анай, черными росчерками свистящих стрел. Сражение шло на всех трех уровнях становища, и отсюда, с высоты, поле боя просматривалось как на ладони. А еще выше над врывающимся в небеса тонким шпилем Небесного дворца стаей черных воронов, слетевшихся на добычу, кружили макто. Оттуда грохотали взрывы, сверкали вспышки, долетал приглушенный расстоянием чудовищный рев боевых рисунков. Лэйк поглядывала туда не так уж и часто – взятие дворца лежало на плечах Тьярда и его вельдов, а они знали, что делают. В ее задачу входила жилая часть становища, и времени отвлекаться на посторонние вещи у нее не было. Анай никогда еще за всю свою историю не брали человеческих крепостей, но с учетом крыльев дело представлялось не таким уж и сложным. Другое дело – уличные бои. Они, конечно, тренировались в преддверии Танца Хаоса. Рада Черный Ветер много рассказывала о землях за Эрванским кряжем, тактике, что применяли низинники, их оборонительных укреплениях. Неподалеку от форта Аэл даже решено было построить нехитрый тренировочный лагерь – муляж небольшого человеческого становища с кривыми улицами и близко стоящими высотными домами, и разведчицы отрабатывали там бои, нападая друг на друга. Но одно дело – тренировка, и другое – реальный бой. Оглушительный взрыв раздался прямо над ее головой, и по телу пробежала дрожь, когда Боевая Целительница Сулико дель Нуэргос отклонила летящую в них со стороны врага молнию. Сейчас наблюдающих за боем цариц охраняло четыре Боевых Целительницы, включая первую Найрин. Учитывая наличие у врага ведунов, это было вполне уместно. - А эти послабее будут, чем ведуны стахов, - сосредоточенно проговорила нимфа, обшаривая глазами небо вокруг них. Белки глаз у нее сияли серебром – Найрин соединилась и была переполнена силой Источников как озеро Белый Глаз водой по весне. – Во всяком случае, та часть, что в становище. Там, наверху, ребята посильнее. - Все самое интересное опять достается этим проклятым кортам, - заворчала, поморщившись, Магара. – Потом еще и орать начнут, что это они битву выиграли, а анай тут и вовсе ни при чем. Вот готова поспорить, так и будет. Лэйк не обратила никакого внимания на брюзжание царицы Лаэрт. Она могла молоть своим языком, что угодно, но глаза ее при этом не отрывались от происходящего внизу. Казалось, Магара видит и распознает в толпе сражающихся каждую свою дочь до единой. И Лэйк должна была признать: более удачливого и хитрого полководца, чем эта лисица, она еще ни разу в своей жизни не встречала. Магара умела оценить ситуацию за считанные мгновения и развернуть ее в свою пользу еще до того, как враг понимал, что происходит. А потом уже было поздно. Учитывая непривычные условия ведения боя и довольно большой удельный вес сестер, ранее не бывавших в сражении, они приняли решение разделить войска. Резерв остался в стороне под командованием первого лезвия Каэрос Раин. Уж эта женщина обладала поистине стальными нервами и была в состоянии удержать под контролем любое количество даже самых горячих, рвущихся в бой сестер. Остальные кланы смешались, образовав три волны атаки по трем крепостным стенам становища, укрепленные Боевыми Целительницами. Способные уплотнять свою кожу, делая ее непроницаемой для стрел, Дочери Земли опустились на крепостную стену и громили противника в открытом столкновении. Каэрос, Нуэргос и Лаэрт поддерживали их с флангов и неба, ведя непрекращающийся обстрел противника. И это быстро дало плоды. Стены обороняли люди под командованием завернутых в черные плащи Псарей, и держались эти люди крайне плохо. Стрелять они с грехом пополам еще могли, но только стрелы отскакивали от уплотненной кожи дель Раэрн, а те, что взвивались в небо, отшвыривали прочь потоками ветра Боевые Целительницы анай. В открытом столкновении на крепостной стене они тоже действовали плохо: не умели держать строй, ровно отступать, прикрывать друг друга. Некоторое подспорье им, несомненно, составляли железные нагрудники, какими анай в сражениях не пользовались, и длинные копья, позволяющие держать соперников на расстоянии, не подпуская близко к себе. Только это не слишком хорошо работало против вооруженных нагинатами Лунных Танцоров с их чудовищной ударной мощью и Орлиных Дочерей, поливающих их сверху градом стрел и бьющих достаточно метко, чтобы тела на землю градом сыпались. Пока еще они держались, поддерживаемые визгливыми окриками Псарей и их жалящими кнутами. Но это только пока. Лучше всего дело шло на внешней крепостной стене становища. Каких-то несколько минут назад Магара предложила неплохую идею: разделить всю линию обороны сражающихся на отдельные группы, отжать их подальше друг от друга, чтобы не было возможности соединиться, а потом добить. В дело пошли Ночные Лезвия, движущиеся так быстро, что и опытный соперник не успевал даже уследить за их руками. Им удалось почти сразу же создать бреши во вражеском строю, и в эти бреши следом за ними вклинились Клинки Рассвета и Двурукие Кошки, тесня защитников Ишмаила, сбивая их друг к другу, окружая со всех сторон. Только Псари, похоже, разгадали их маневр. Взгляд Лэйк скользил по нижней крепостной стене, самой широкой и очень хорошо укрепленной. Там Псарей было больше всего, они суетились, черными точками мелькая между закованных в сталь людей в синей форме. Благодаря усилиям Ночных Лезвий на стене сейчас образовалось семь больших групп людей, отрезанных друг от друга, которых со всех сторон теснили анай. И Псари в них изо всех сил пробивались к внешнему ряду сражающихся, щедро отвешивая удары кнутом направо и налево. - Что они делают? – прищурилась Аруэ, глядя вниз. - Похоже, решили вступить в бой, - без каких-либо эмоций сообщила царица Руфь, разглядывая происходящее на стене с тем же выражением лица, с каким могла бы рассматривать снующих под ногами муравьев. - Ничего, нам не привыкать, - отозвалась Магара, скаля клыки. – Мы их однажды уже помяли хорошенько, помнем и сейчас. Словно подчинялись единой воле, Псари в каждой из семи сражающихся групп пробивались к первому ряду защитников, почти что отшвыривая со своего пути солдат Ишмаила. Их здесь было не так уж и много, не больше пары сотен на всю стену, но Лэйк прекрасно помнила, как опасны они были в бою. Как-то Найрин рассказывала ей про Псаря, который в одиночку завалил во время взятия Перевала Арахты семнадцать сестер. Оставалось надеяться, что ветераны, сражающиеся в рядах анай еще со времен той битвы, поддержат молодых и не позволят начаться панике, которая приведет к потерям. К энергии Источников эти твари имели странный иммунитет, так что Лэйк приходилось лишь наблюдать за тем, как Псари занимают места в первой линии обороны, как с силой набрасываются на анай, с молниеносной быстротой орудуя кинжалами и кнутами. Сестры прогнулись под их натиском, остановились, перестав давить на защитников. - Внешняя стена. Орлиные Дочери Нуэргос, бить по Псарям! – приказала Лэйк, и ее приказ повторил усиленный энергией Источников голос Боевой Целительницы Сулико. Зависшие в небе сестры развернули луки, и на Псарей посыпался град стрел. Орлиные Дочери не торопились, стараясь выцеливать и не попадать по своим. Потому и натиск на защитников становища тоже ослаб, и вверх вновь полетели стрелы. Впрочем, их почти сразу же сметало прочь ветром, который подняли для защиты Боевые Целительницы. Стрелам Дочерей Воздуха ветер не мешал – их обволакивала невидимая защита дара Реагрес, уменьшая трение и увеличивая убойную силу. Естественно, что не только анай услышали громогласный приказ. Псари поднажали, принявшись давить, буквально продавливаться вперед, оттесняя анай и увлекая следом за собой защитников становища. Лэйк прищурилась, пытаясь прочитать маневр. Все семь групп во главе с Псарями двигались в разные стороны, никак не согласованные друг с другом. Если бы они хотели соединиться с раздробленными частями, то двигались бы иначе… - Лестницы! – вскричала Магара, одновременно с тем, как та же мысль мелькнула в голове Лэйк. – Они пытаются отступать к лестницам! - Найрин, уничтожь лестницы на внешней стене! – приказала Лэйк. - Сейчас, - напряженно отозвалась нимфа. Широкие изломанные в три пролета пандусы вели от верха крепостной стены вниз, на улицы. С высоты они просматривались достаточно хорошо, и прямо на глазах Лэйк первая из них дрогнула и осыпалась вниз грудой битого кирпича, увлекая за собой нескольких солдат, которые как раз попытались спуститься вниз. - Вот ведь бхарины выродки! – зарычала Магара, вскидывая руку и указывая вперед, и взгляд Лэйк скользнул туда же. – Только этого нам не хватало! Вторая стена была пониже и поуже первой, но это сейчас играло на руку Псарям. Солдат на ней стояло столько же, сколько и на внешней, но здесь они держались уже совершенно иначе, и маневр с разделением на группы не прошел. Судя по всему, эту стену защищали те, кто умел держать в руках оружие, потому что успевшим в начале боя высадиться на ее восточную оконечность Лунным Танцорам и Клинкам Рассвета пока еще не удалось продвинуться достаточно далеко. Под их контролем находилось не более четверти крепостной стены, и даже несмотря на залпы стрел Орлиных Дочерей, каждый пройденный метр пространства давался им с большим трудом. Солнце как раз опустилось еще немного ниже, и длинные вечерние тени от бока скалы легли на стену, укрыв ее целиком. В тот же миг по рядам закованных в сталь одетых в синее защитников Ишмаила прошло движение. Они теснились, раздаваясь в стороны и пропуская что-то вперед, отскакивая от этого чего-то, словно от чумы, едва не проваливаясь в бойницы, лишь бы поскорее освободить проход. Лэйк отсюда видно было не очень хорошо, и она прищурилась, повернув голову так, чтобы в лицо не било солнце, пытаясь единственным оставшимся глазом рассмотреть, что же движется там, за фигурами людей. А потом громадный одноглазый черный пес вырвался из-за спин людей и бросился с рычанием прямо на поднятые нагинаты Лунных Танцоров, напоролся на них, рыча и продолжая рваться вперед. Эти твари умирали очень медленно и неохотно, потому он все еще сражался, пронзенный как минимум тремя лезвиями, когда за ним следом из толпы людей выпрыгнул еще один, и еще. Анай дрогнули, отступая назад, но все еще держа строй. - Боевые Целительницы, на вторую стену! – приказала Лэйк. Голос Сулико повторил ее приказ, и почти сразу же огненные цветы взрывов начали распускаться среди мечущихся по гребню стены двух десятков Гончих Тьмы. Защитники Ишмаила отступили назад, позволяя тварям сражаться вместо себя, освобождая для них место. Или просто стремясь как можно дальше убраться от этой жути. Вряд ли людям было уютно рядом с ожившими ночными кошмарами, даже людям, служившим Эвилид. Анай тоже отходили, с трудом продолжая сдерживать рвущихся вперед псов, поднимая их тела на нагинаты, но с каждым мгновением ситуация становилась все хуже. Клинки Рассвета и Двурукие Кошки попытались ударить с флангов, зависая в воздухе возле стены и нанося удары через бойницы в бока напрыгивающим на Танцоров Гончим, но толку от этого было мало. - Лезвий им на спины! – крикнула Магара. – Каэрос! У этих тварей шкура ведь раскаленная, никто, кроме них, не сможет! – она повернулась к Сулико и приказала: - Усиль мой голос! - Сделано, - через мгновение сообщила та. - НОЧНЫЕ ЛЕЗВИЯ КАЭРОС, ВТОРАЯ СТЕНА! ПРЫГАЙТЕ НА СПИНЫ ЭТИМ ВШИВЫМ ТВАРЯМ И РЕЖЬТЕ ГЛОТКИ! РОКСАНА С ВАМИ! – загремел над становищем громогласный рев Магары. Лэйк кивнула. Раньше такой прием они использовали против кортов, а потом и на полях сражений Великой Войны. Ночные Лезвия были самыми быстрыми и маневренными воинами среди всех анай, их использовали обычно для дерзких вылазок в самое пекло. Вот и сейчас от зависших в воздухе над второй стеной анай отделилась группа сестер, которые со всей возможной скоростью спикировали вниз, падая среди беснующихся Гончих Тьмы. Засверкали алым пламенем точки загоревшихся лезвий тяжелых ножей, ветер донес хриплый каркающий вой разъяренных Псов, которые теперь принялись подпрыгивать, кататься по стене, пытаясь сбить анай, врезаясь друг в друга, хватая зубами все и всех без разбору. На стене воцарился хаос, которым успели воспользоваться Лунные Танцоры, мгновенно перестроившись. Раненых оттаскивали назад, туда, где было безопаснее, свежие сестры вставали в первые ряды, поднимая оружие. Лэйк разглядела среди них скалоподобную первую нагинату Неф, которая отдавала приказы, подкрепляя их жестами. Тем временем маневр на внешней стене дал свои результаты. Все лестницы, ведущие во внутреннюю часть становища, обвалились, и Псари с защитниками были вынуждены сбиться в ожесточенно сопротивляющиеся маленькие группы, на которые со всех сторон напирали анай. Орлиные Дочери сверху вниз расстреливали эти группки, поливая их буквально дождем из стрел, и количество врагов стремительно сокращалось. Сложнее всего было с Псарями – эти крутились на месте волчками, отбивая все сыпавшиеся на них удары. Но защитников крепости вокруг них становилось с каждой минутой все меньше, а значит, и анай получали численный перевес. - Зрячая, уничтожь спуски и на втором ярусе, чтобы они не смогли подтянуть подмогу или удрать! – скомандовала Аруэ напряженным голосом, не отводя глаз от битвы внизу. - Сделаю, - сдавленно ответила Найрин, и глаза ее полыхнули серебром. Пыль взметнулась над второй стеной, укрывая ожесточенно сражающихся Ночных Лезвий и Свору, укрыла Лунных Танцоров, которые вновь наступали вперед, пытаясь оттеснить собак к западной оконечности стены. Защитники, что оказались теперь заперты на этой стене между боком скалы и беснующимися Гончими, быстро перестроились и ощетинились в сторону собак обнаженной сталью. Выглядели они так, словно собирались сражаться с этими тварями, и возможно, так оно и было на самом деле. Вариант перехода защитников на сторону осаждающих обсуждался на совете, Найрин утверждала, что низинники вполне могут так поступить. Во всяком случае, та их часть, которая подчинялась Псарям под принуждением, а не по собственному желанию. Впрочем, представить себе человека, искренне желающего служить безглазым, Лэйк по-прежнему просто не могла. - Зрячая, что там наверху? – спросил ровный, совершенно спокойный голос царицы Раэрн Руфь. – Как идут дела? Лэйк взглянула на третью стену, ограждающую последний ярус становища, расположенный прямо под дворцом. Эта стена была уже и короче всех остальных, но оборонялась гораздо лучше. Над ней виднелось множество золотых куполов и шпилей, и согласно плану становища, полученному от Вольторэ, именно там располагались кварталы самых зажиточных горожан. И на этой же стене сейчас собралось несколько десятков жрецов, которые с ожесточением сражались с Боевыми Целительницами анай. Простых солдат среди них не было, как и Псарей. По крайней мере, пока еще Лэйк не видела ни одного. Следить за битвой на третьем уровне стены не мог никто из цариц – там дрались Способные Слышать, и только они могли увидеть энергетические потоки, использующиеся в этом бою. Потому за третью стену отвечала Найрин, и взгляд ее был прикован к ней почти все время, за исключением тех редких моментов, когда она помогала остальным царицам. Силы нимфы было достаточно, чтобы даже на таком расстоянии иметь возможность влиять на ход событий. Лэйк невольно восхитилась – даже ее волчьи глаза видели лишь человеческие фигурки, поминутно возникающие между зубцов стены, и другие, висящие в воздухе одетые в белоснежные одежды фигурки Боевых Целительниц анай. - Троих ведунов уже свалили, но и нашу девочку тоже задели. Кажется, это Мандаб дель Раэрн, но я точнее не могу сказать, не вижу. – Найрин напряженно вглядывалась вперед и звучала отрывисто. – Им бы подмога не помешала. Ведуны там не очень сильные, все силы брошены на оборону Небесного Дворца, но если мы хотим закончить эту битву быстро и с минимальными потерями, я бы перевела зрячих с первой стены на третью. Все равно там уже почти все кончено. Лэйк посмотрела вниз. И правда, на внешней стене в живых оставались только Псари, которых со всех сторон окружало море анай. Внезапно все они один за другим обратились черными сгустками тьмы, буквально растворившись в воздухе, и Аруэ довольно воскликнула: - Хвала Реагрес! Псари бежали! Внешняя стена наша! - Сулико, - Лэйк кивнула держащейся у нее за плечом Боевой Целительнице и ощутила, как что-то невидимое втискивается ей в горло, как немеют связки, и кожу как будто покрывает лед. Так всегда было, когда ведьмы усиливали ее голос. Не обращая на это внимание, она заговорила, и голос ее громом разнесся над становищем. – ВНЕШНЯЯ СТЕНА! РАЗДЕЛИТЬСЯ! ПРАВЫЕ КРЫЛЬЯ ДЕРЖАТ СТЕНУ! ЛЕВЫЕ КРЫЛЬЯ – НА ВТОРУЮ СТЕНУ! БОЕВЫЕ ЦЕЛИТЕЛЬНИЦЫ – НА ТРЕТЬЮ! - Сейчас мы их прижмем! – в сладостном предвкушении зашипела рядом Магара. - Все зависит от того, куда ушли Псари, - покачала головой Руфь, и Лэйк кивнула, соглашаясь с ней. Обычно, когда выхода не было, проклятые безглазые твари сражались до последнего, из ненависти и жажды крови стремясь унести с собой как можно больше противников. Но сейчас они просто ушли, оставив поле боя. И Лэйк это не слишком-то нравилось. Ее взгляд перетек на вторую стену, над которой уже медленно оседала пыль, вызванная крушением спусков. Три оставшихся в живых Гончих отчаянно кидались на уже начавших окружать их Лунных Танцоров. Двурукие Кошки и Клинки Рассвета высадились на стену с другой стороны, у них за спинами, отрезав Гончих от защитников-людей. И расчет Лэйк оправдался: люди бросали оружие и поднимали вверх руки, отказываясь сражаться с анай. - Сдаются, смотри-ка, крысы низинные! – ухмыльнулась Магара, глядя туда же. – Ну все, осталось только третью стену взять, и Асфей наш. Что там, зрячая? - Уже получше, - в голосе Найрин все еще звучало напряжение, но он уже был как-то спокойнее, чем раньше. – Сейчас пойдет дело. Воздух над третьей стеной то и дело расцветал ослепительными вспышками огненных цветков, оттуда доносился грохот взрывов и свист боевых рисунков. В обе стороны летели змеящиеся белые молнии, то и дело отскакивая прямо от самого воздуха и изламываясь во всех направлениях. Для глаза Лэйк все это походило на сердце грозы, что разразилась прямо над крышами становища. Две стены ведунов стояли друг напротив друга, и воздух между ними кипел, словно огненное сердце Самой Грозной. А снизу на подмогу к белым фигуркам Боевых Целительниц уже неслось еще несколько десятков ведьм, отчаянно молотя по воздуху крыльями. С их приближением молний, огня и грохота стало гораздо больше, и от вспышек у Лэйк зарябило перед глазом. Она заморгала, отворачиваясь и оглядывая остальные две стены. На первой выстраивались анай, быстро занимая ее всю по периметру. На второй Лунные Танцоры как раз свалили последнюю Гончую, подняв ее на нагинатах и общими усилиями перебросив вниз через зубцы. Черное тело исчезло за черепичными крышами. - Кажись, разобрались, - довольно оскалилась Магара, отряхивая ладони друг о друга с таким видом, будто сама только что сражалась там внизу. Ее стальные глаза хитро взглянули на Лэйк. – А не пришло ли время, первая, послать подмогу к вельдам? А то они что-то долго там ковыряются, как считаешь? Лэйк вскинула взгляд, глядя вверх на утес, на котором возвышался в закатном небе залитый солнечным светом Небесный Дворец. Черной стаей вокруг башенного шпиля кружились макто с крохотными фигурками вельдов на спинах. Там тоже все сверкало и грохотало, взрывы вырывали из стен крепости куски кирпича, казавшиеся с такого расстояния едва ли не пылинками. Поминутно кто-то из ящеров пытался приземлиться на балконы или в проломы в стенах, но пока еще защитники дворца не давали этому произойти. Повсюду мерцали вспышки, и ящеры отлетали обратно, пронзительно крича и хлопая крыльями. - Как-то слишком все просто получилось, - пробормотала рядом Аруэ, пристально разглядывая становище под ними. Черные столбы дыма поднимались от некоторых домов, но улицы оставались пустыми на всем протяжении. Нигде не было видно ни движения. – Мне казалось, что Эвилид должен быть умнее и коварнее, гораздо сильнее, чем вот это все. Что-то здесь не так. - Жителей не видно, - согласилась с ней Руфь, тоже осматривая становище. – И я никогда не поверю, что на стенах стояли все защитники, которые имелись в их распоряжении. Лэйк тоже смотрела вниз и принюхивалась, стараясь уловить в поднятых ветром запахах с улиц вонь ловушки. Хоть они и справились быстро, а все же после начала штурма прошло уже достаточно времени, да и часть домов загорелась. Но даже из них на улицу никто не выбежал, словно они пустовали. Как и улицы, на которых не было ни души. Понятное дело, жители могли попрятаться и бояться выходить наружу, но уж из горящих-то зданий они попытались бы выбраться, чтобы спасти свою жизнь. Здесь же не было видно ничего, ни намека на движение. - Надо бы зачистить улицы, - проговорила она, пристально приглядываясь к домам. Было в них что-то странное и не только потому, что они выглядели совсем непохожими на дома анай. Что-то другое беспокоило ее. - Да что их чистить-то? Там вон ни души, - махнула рукой Магара на улицы. – Пугать местных только. Они и без того натерпелись. - Здесь что-то не так, - покачала головой Лэйк. – Слишком все просто получилось. Мы должны убедиться. - Твоя взяла, первая, - без особого удовольствия кивнула Магара, наградив Лэйк тяжелым взглядом, а потом попросила: - Сулико, голос! - Ведьма кивнула, глаза ее вспыхнули серебром, и в следующий миг Магара уже заорала: - ВИАЛА, ЛЕДА, ИДАРА! ВОЗЬМИТЕ ДЕВОЧЕК, ПРОЙДИТЕСЬ ПО УЛОЧКАМ НИЖНЕГО ЯРУСА, ПОГЛЯДИТЕ, ЧТО В ДОМАХ! ТОЛЬКО ПОБЫСТРЕЕ И ПООСТОРОЖНЕЕ! МНЕ ДОРОГИ ВАШИ ОЧАРОВАТЕЛЬНЫЕ ШЕЙКИ! - Реагрес! – закатила глаза Аруэ, бросив на Магару неприязненный взгляд. Эти две ненавидели друг друга еще с Великой Войны, и за прошедшие годы напряженность между ними так и не стала меньше. - А что ты закатываешься, милая? – оскалилась Магара, поворачиваясь к ней. – Шейки и впрямь очаровательные у этих трех, как и все остальное. Но я понимаю, почему ты такая ханжа. Ты бы, наверное, смогла бы по достоинству оценить всю эту красоту, если бы все эти годы не тосковала по мне. Мне очень жаль, что так вышло, сладкая, но увы, мое сердце уже занято. - Пошла ты, Магара! – огрызнулась Аруэ. Лэйк бросила короткий взгляд на третью стену. Теперь Боевых Целительниц над ней кружило под сотню, и все они без перерыва поливали огнем и молниями камень под собой. Он почернел и оплавился, во многих местах зубцов у стены уже недоставало, и через один такой провал перевешивалось тело жреца в черном балахоне. С той стороны им все еще отвечали, но теперь уже превосходство было явно на стороне анай. Отвернувшись, она принялась наблюдать за тем, как от занявших внешнюю стену сестер отделилась группа общей численностью примерно в тысячу человек. Разделившись на три рукава, сестры на крыльях спустились на улицы и быстро рассыпались по переулкам, держась стайками по три-четыре десятка человек. Одну из этих стаек вела Леда – Лэйк даже с такого расстояния узнала свою названную сестру по огненной копне кудрей и быстрому пружинистому бегу. Леда первой легко вбежала в ближайший дом, и анай потянулись следом за ней, скрываясь от взгляда Лэйк. Какое-то движение привлекло внимание Лэйк. Она обернулась, пытаясь понять, что же увидела, и в следующий миг все внизу переменилось. Длинная тень горы уже легла на эти улицы, укрыв их под собой, погрузив во тьму. И эта тьма, будто живая, шевелилась. Лэйк моргнула, пытаясь понять, что же видит ее глаз, а потом замерла, ощущая, как все внутри сковывает могильный холод. Дермаки. Черной толпой дермаки вырывались на улицы из каждого дома, каждого самого крохотного строения, вышибая двери и окна, выпрыгивая со вторых этажей, выбираясь из подвалов. Громкий звон разбитого стекла раздался из дома, где только что исчезла Леда, анай хлынули из его дверей на улицу, а сама рыжая сестра вырвалась из оконного проема второго этажа, отчаянно молотя огненными крыльями по воздуху. Лэйк еще успела увидеть, как она вскидывает к губам рог и трубит в него сигнал тревоги, разлившийся в холодном вечернем воздухе длинными надорванными нотами. - Ну твою ж бхару! – рявкнула Магара. - Сулико! – приказала, не оборачиваясь, Лэйк, и горло вновь стиснули ледяные клешни. Но на этот раз она почти что и не заметила этого. – СЕСТРЫ! СТАНОВИЩЕ НАБИТО ДЕРМАКАМИ! ЭТО ЛОВУШКА! ОСТАВАТЬСЯ НА СТЕНАХ, В ВОЗДУХ НЕ ВЗЛЕТАТЬ! ОРЛИНЫЕ ДОЧЕРИ, ЗАЛП ПО ВРАГУ! ОСТАЛЬНЫЕ… Она командовала, краем уха ловя молниеносные предложения Магары, которыми та сыпала прямо на лету, и голос ее гремел над тонущим в ночных тенях становищем Асфей. Эвилид обманул их, приковав все внимание к стенам. Сражение на самом деле только начиналось. И оглушительный грохот, грянувший откуда-то сверху, грохот такой силы, что в нем потонул и голос Лэйк, и звуки взрывов, и рев макто, и карканье рогов, только подтвердил ее опасения. Уши взорвались ослепляющей болью, и на миг она потеряла опору в воздухе, просев вниз на несколько метров. Все вокруг моментально утонуло в тишине, только в голове звенело и звенело, противно, на одной ноте, будто комар залетел прямо в черепную коробку. В этой полной тишине странно было видеть расцветающие огненные цветки и прорези молний, бесшумно кричащих сестер, макто, которых раскидало по небу взрывом, словно мотыльков порывом ураганного ветра. Тонкого шпиля башни дворца, что взметался к самому небу, теперь не было, вместо него остался обрубок в половину высоты, и во все стороны от него разлетались обломки скал, с такого расстояния похожие на крохотную речную гальку. Что-то ослепительно сверкало там, прямо над неровным краем обломанной башни, но Лэйк не могла разглядеть, что это, как ни силилась это сделать. А потом обломки посыпались им на головы каменным градом, и ей стало не до того.