Танец Хаоса. Иллюзии

В груди тянуло с каждой секундой сильнее, тянуло и тянуло без конца. Как старая открывшаяся рана, которая ноет спустя долгие годы после того, как ее нанесли, как перелом, что болит каждый раз, когда по стеклам барабанит дождь. И если поначалу, сразу после пробуждения тяжесть можно было игнорировать, если не сосредотачиваться на ней слишком долго, то сейчас уже ни о каком игнорировании речи не шло. Боль нарастала медленно, но верно, нарастала тяжесть, словно прямо на сердце Данки планомерно добавляли одну за другой чугунные градины, и дышать становилось все тяжелее. И чем глубже она прислушивалась к своим ощущениям, тем хуже становилось. - Что же там происходит? – рассеяно пробормотала Авьен из-за плеча Данки, когда они торопливым шагом направлялись обратно, в сторону дворца Владыки Валадара. Данка краем глаза заметила, как Мефнут кладет ей руку на плечо, слегка приобнимает ее, придвигая к себе. Ее встревоженный взгляд жег затылок Данки, но она молчала, не говоря ни слова. Естественно, они все чувствовали внутри себя, они ведь тоже ощущали связь с Вель. И ни одна из них не попыталась обсуждать решение Данки пойти к Провидцу. Он-то ведь знал все, его глазами смотрела Марна. Данка должна была понять, что происходит, должна была найти способ помочь. А если это Гротан Кравор? Если они напали на Вель? Ведь Господин Лжи говорил, что они постоянно находятся подле нее теперь, подле нас обеих. Тревога Данки становилась все сильнее минута от минуты, как бы она ни пыталась успокаивать себя. Не знать было невыносимо, это сводило с ума, хоть она и прекрасно понимала, что даже так ничего не сможет поделать. Вель ведь на другой стороне мира от нее, Вель посреди боевых действий, и единственный способ по-настоящему помочь ей – это верить в нее и не добавлять ей дополнительных тревог. Но для этого она должна была убедиться. Солнце заливало своими ровными лучами дворец из кварца, и Данке казалось, что она почти тонет в рассеянном золоте этого света, плавится в нем, как свеча. Тем сильнее становился контраст с ее ощущениями, твердящими о беде. Слишком ярок был этот день вокруг нее, слишком черна – ночь в ее груди, и не только та часть, что имела отношение к Вель. Мейра. Это походило на то, будто с разбега натыкаешься на каменную стену, и от боли искры из глаз сыплются. Сколько угодно можно было надеяться на то, что Данку ждала совсем иная встреча, но она ведь чувствовала в своей груди, что ей не будут рады, хоть и отказывалась в это верить. И даже так, все равно это было очень больно, обидно и несправедливо. Она ведь ничего не сделала, чтобы заслужить этот презрительный взгляд и ледяное отторжение. Она ведь ни в чем не была виновата, хоть и постоянно чувствовала эту вину внутри себя. Все не заладилось с самого первого момента, как она пришла сюда, и ей припомнилось то странное ощущение нависшего над ней рока, которое она испытала, когда согласилась уйти в Мелонию, оставить Вель одну. Погромыхивающие над самым краем мира грозовые раскаты, которые теперь как будто придвинулись вплотную к ней и уже начали затягивать небо темными густыми тучами. И ее крохотная лодчонка закачалась на поднявшихся волнах, запрыгала среди белой пены и стальной тревожной воды, отказываясь повиноваться рулевому веслу. Данка чувствовала, что это – только самое начало, только самый первый, пока еще ленивый толчок стихии, проба сил. Великая Мани, наполни меня Своей уверенностью, возьми меня в Свои ладони! Позволь мне выгрести самой и вытащить Вель! А для этого надо было постараться отвлечься. Да и Спутницам неплохо было бы поднять настроение, тогда их общая сила могла передаться по связи и Вель, поддержать ее. Потому Данка слегка смерила шаг, поравнялась с идущими рядом женщинами и почти спокойным тоном спросила: - Что вы думаете о том, что рассказал Ликард? Об Эвилид в Латре, о договоре с эльфами, о Северных Провинциях? Спутницы нахмурились, приняв задумчивый вид. - Я ничего не знаю об этих местах, - после небольшой паузы отозвалась Мефнут, убедившись, что Авьен не намерена отвечать первой. – Да и в политике не особенно разбираюсь. Но ты помнишь, когда Великой Царице понадобилась помощь эльфов Аманатара, она тоже вынуждена была договариваться и идти на уступки. Видимо, без этого нам никак не обойтись и на этот раз. - А вся эта история с Кревом, подгорным королем, это правда, светлоликая? – Данка воззрилась на Авьен, идущую с задумчивым видом подле Мефнут. – Я имею в виду, касательно проклятья? Может, ты знаешь об этом больше, чем лорд Ликард? - Да откуда же мне это знать, нерожденная? – развела руками бывшая Белая Жрица. – Я, конечно, слышала обо всех событиях, предшествующих падению Мелонъяр Тонала, это входило в мое обучение. Но это – история Мелонии, ее далеко не самая лицеприятная часть. Скорее всего, правду знают лишь местные хронисты из числа эльфов. Для них все-таки прошло гораздо меньше времени, чем для людей. Так что ответы тебе искать – в архивах и у Владыки Валадара. Данка только рассеяно кивнула. На самом деле она и не ждала, что Спутницы скажут хоть что-то дельное насчет подгорного царства, откуда им было знать об этом? Нужно было просто отвлечься, хоть на что-то, чтобы ее перестало так штормить из стороны в сторону, чтобы эта неуверенность внутри хоть немного ослабла. Нужно было поддержать Вель сейчас, задыхающуюся где-то далеко под невыносимым гнетом, нужно было все силы свои ей отдать. Данка всем своим сознанием погрузилась в малхейн и сосредоточилась на том, чтобы передать ей свою энергию, хоть понятия не имела, как это правильно делать. Одно ее утешало сейчас – Вель пока еще не стремилась установить соединение с Источниками. Раз так, значит, она была хотя бы не в самом сердце битвы, а значит, в относительной безопасности. - Не беспокойся, нерожденная, - вдруг тихо, но твердо проговорила Авьен, беря ее ладонь в свою, и Данка вздрогнула от неожиданности, вырываясь из своих размышлений. Взгляд у бывшей Белой Жрицы был удивительно светлым сейчас, будто ее серые глаза впитывали в себя солнечные лучи, а пожатие ее руки – надежным и очень-очень теплым. – Вольторэ – необыкновенно сильная женщина, обладающая несгибаемой волей. Она – Аватара Создателя, и она не единожды демонстрировала нам это, проводя сквозь себя Его силу. С ней все будет хорошо, она справится со всеми своими трудностями. Верь в это и знай, что так и будет, потому что иначе просто не может быть. Это звучало так искренно и так удивительно своевременно сейчас, что у Данки даже слезы на глаза навернулись. Она не привыкла к тому, что люди так безусловно и полно поддерживают ее, она вообще не привыкла к тому, чтобы кто-то был на ее стороне, предпочитая держаться поближе к Вель и видя через призму ее взгляда вокруг лишь попытки манипулировать ими. Но Авьен и Мефнут улыбались ей и смотрели в глаза, они были рядом, и Данка ощущала их тепло в своей груди, несмотря на всю тяжесть, докатывающую от Вель. Они были рядом, когда она сражалась с Господином Лжи, поддерживали ее изо всех сил. Они были рядом всегда, с самого начала, встав вокруг них с Вель непробиваемой стеной и защищая их от всего окружающего мира, покупая для них время и возможность исполнить свой долг. - Спасибо вам! – улыбаясь сквозь слезы, от всей души проговорила она, понимая, что никакими словами не сможет передать всю меру своей благодарности. Но они и так это чувствовали прямо у себя в сердце, и это грело Данку, делая ее чуть-чуть спокойнее и счастливее. – Спасибо, что поддерживаете нас, несмотря ни на что, спасибо, что вы рядом! Я не знаю, как бы справилась без вас! - Не вешай нос, Аватара! – весело подмигнула ей Мефнут поверх плеча Авьен. – Мы всегда рядом с тобой. А с Вель рядом – Крол и все остальные, и они не дадут ее в обиду. Мы все заодно, и мы обязательно управимся со всеми этими трудностями. Не так уж это и сложно на самом-то деле. - Ты права, - кивнула Данка, утирая уголки глаз, где все-таки выступили непрошеные слезы. Но сейчас ей стало уже значительно легче. – Вместе мы непобедимы. И я ничего не боюсь, пока вы со мной. - Вот и славно, - удовлетворенно проговорила Мефнут. – Тогда и к Валадару нас возьми. Если начнет изворачиваться и юлить – мы поможем, поддержим тебя. Вон, Авьен целым государством управляла, она в интригах знает толк. – Она взглянула на бывшую Белую Жрицу, и та смущенно улыбнулась в ответ. - Обязательно, - пообещала Данка. – Но для начала мы найдем Провидца. Я должна узнать, что происходит с Вель прямо сейчас. Найти архивы оказалось делом достаточно сложным, потому что перед этим пришлось разыскать хоть кого-нибудь, кто указал бы им дорогу, а прямо сейчас, как назло, ни одного эльфа в округе видно не было. Данка успела уже несколько раз пожалеть о своем отказе Ликарду, предлагавшему проводить ее до хранилищ, и в который раз уже за этот день подивиться странной тишине и пустоте, что царила в этом месте. Казалось, в Таахалдане и вовсе не было никаких обитателей кроме поющих птиц и солнца, перепрыгивающего с одной башни на другую. Странная пустота следовала за ними, чрезмерно густая тишина, в которой время как будто бы замерло, и из-за этого Данка ощущала себя еще более взвинченной. Словно весь мир демонстрировал ей, как бездарно она теряет драгоценное время, пока где-то там, на другой стороне мира, сконцентрированная до остроты Вель борется с какой-то неведомой бедой. В конце концов, им все-таки удалось разыскать бессмертного, несущего сверток ткани из одной башни в другую, который оглядел их с немым удивлением на длинном бесстрастном лице, но поклонился Данке и согласился провести ее в ту часть дворца, где размещался архив. Он держался при ней подчеркнуто вежливо, низко склонял перед ней голову, но при этом не стеснялся почти что в упор рассматривать ее всю дорогу до этих самых хранилищ. Под взглядом его странных золотистых глаз Данка ощущала себя совершенно не в своей тарелке. В какой-то момент это ощущение стало слишком некомфортным, и она осторожно спросила: - Почему вы так смотрите на меня, господин? Мы нарушили какой-то закон, попросив отвести нас в архив? Это место запретно для чужаков? - О нет, нерожденная, конечно же нет! – улыбнулся бессмертный, качая головой, а потом отвел взгляд и склонил перед ней голову: - Прошу простить мне мое любопытство, я не должен был вести себя столь неучтиво. Просто мы и предположить не могли, что Аватара Создателя окажется нашей крови. Ни разу еще не было такого, чтобы вы возрождались в теле бессмертной, нерожденная! - Это… вызывает у вас какие-то трудности? – осторожно спросила она, не до конца понимая, как себя держать с ним. Мефнут рядом мрачно набычилась, в упор рассматривая эльфа в то же самое время, как Авьен только рассеяно улыбнулась каким-то своим мыслям. - О нет! – спохватился эльф, и на этот раз он действительно выглядел по-настоящему сконфуженным. – Это огромная радость для всего нашего народа, нерожденная! Простите меня, если повел себя чересчур назойливо, если смутил вас своим поведением. Мы и мечтать не могли о том, что настанет день, когда Аватара Создателя возродится одной из нас! Это огромная честь и великая возможность доказать смертным, что мы тоже – часть этого мира, что мы тоже вносим в его развитие свой вклад и свою меру наравне с остальными. - То есть вы считаете, что эльфы должны принимать участие в Танце Хаоса? – поглядела на него с интересом Данка, ожидая ответа. Он утвердительно кивнул ей, но ответил совершенно не то, что она ожидала услышать. - Я считаю, что мы сделали гораздо больше других народов в деле поддержки Танца Хаоса, нерожденная. Мы собираем и храним человеческую память. Нигде в мире вы не найдете такого количества знаний, ни в одной библиотеке ни одного города. – Глаза его вспыхнули искренней гордостью. - Здесь вы действительно сможете узнать все о своем прошлом, которое забыли, найти ответы на тревожащие вас вопросы, понять, что делать для того, чтобы это ужасное испытание поскорее закончилось для всего известного мира. Все эти века мы кропотливо собирали для вас крупицы знаний, бережно сохраняли их, чего бы это нам ни стоило. И теперь все это богатство – в вашем распоряжении. Он с восторгом смотрел на нее, и Данка не сразу поняла, что мысль свою он закончил. Не совсем уверенная в том, что поняла его слова верно, она уточнила: - Но как насчет прямого участия в Танце? Эльфы Приюта Памяти выйдут сражаться за свою родину вместе с Аватарами? - Мы не воины, - покачал головой безымянный бессмертный, глядя на нее удивительно светлыми глазами, пустыми глазами, в которых не было понимания сути вопроса, что она задала. – Мы – собиратели мудрости, ее хранители. Мы здесь для того, чтобы ответить вам на вопрос, что делать. Согласитесь, это ведь гораздо важнее, чем махать мечом. Данка заморгала, совершенно сбитая с толку и до сих пор не понимающая, что же он ей все-таки говорит. Звучал он так, будто был полностью уверен в своих словах, будто говорил именно то, что думал. Но разве такое могло быть? Она даже не нашлась, что ему ответить, как и Мефнут, глядящая на него с вытянувшимся лицом, как и Авьен, нахмурившая брови. А эльф тем временем подвел их к одной из каменных башен, составляющих ансамбль дворца, и распахнул перед ними неприметную дверь. - Прошу вас, нерожденная, проходите внутрь. Я уверен, что Хранитель Мерилор с радостью ответит на все ваши вопросы. И еще раз прошу простить меня за мою дерзость. - Мне на за что вас прощать, - пробормотала Данка в ответ, бросив на него долгий взгляд. - Благодарю за помощь. Она еще расслышала, как Мефнут пробормотала под нос проклятия, качая головой и хмурясь. И как Авьен шепнула ей что-то тихое и успокаивающе. Судя по всему, Данка была не единственной, кого шокировали странные слова их проводника. Вот только будто в продолжение всех странностей сегодняшнего дня Провидца в помещениях хранилищ не оказалось. Хранитель Мерилор, высокий почти седой эльф, от которого веяло глубокой древностью, только пожал плечами, когда Данка обратилась к нему с вопросом, и охотно объявил ей, что не видел Провидца этим утром, как и рыжеволосого слугу милорда Тан’Тамаранида, который в последние дни сопровождал его во время работы. Он посоветовал поискать Провидца на нижних ярусах города, где его несколько раз видели прогуливающимся в послеобеденное время. Поблагодарив его за помощь, Данка вместе со Спутницами отправилась обратно к огибающему дворец кольцом каналу. Только не оказалось Провидца и возле прохладных прозрачных вод, в которых лениво плескались на солнце крупные усатые рыбы. Они со Спутницами сделали полный круг по внутреннему кольцу канала, поспрашивали у нескольких бессмертных, что встретились им на пути, но никто из них как назло Провидца в это утро и в глаза не видел. Зато все они с большой охоткой говорили Данке о том, как им радостно, что в этот раз Аватара оказалась представительницей их народа, и как они будут счастливы посодействовать ей в исполнении ее миссии в Танце Хаоса. Когда же она без особой надежды предпринимала попытки узнать, не собираются ли они выступить вместе с ней на войну, эльфы только улыбались и отрицательно качали головами. - Знания способны выиграть любую войну гораздо быстрее и продуктивнее меча. Вооружитесь знаниями, нерожденная, и никто не посмеет выйти биться против вас, - это заявил ей последний из бессмертных, которого они встретили у южного моста через канал, тонким пояском огибающего реку. - Мне кажется, я схожу с ума, - пробормотала Мефнут, провожая его взглядом, когда эльф направился прочь по своим делам. – Я думала, на юге дела обстоят худо, но здесь… - Бессмертные никогда не вмешивались в дела мира, - заметила Авьен, тоже глядя ему вслед. – Они предпочитали укрываться под своими Мембранами и выжидать, наблюдая, чем кончится дело. - Но как же князь Ренон! – Мефнут с недоверием взглянула на нее. – Он ведь сам пришел к нам, привел своих людей и предложил помощь едва ли не первым среди всех остальных народов! - Светлейший князь Ренон довольно сильно отличается от всех остальных бессмертных, Мефнут. По нему нельзя судить всю их расу, - отозвалась Авьен, бросая осторожный взгляд на Данку. – Нам очень повезло, что он не простой наемник, но наследник престола Лесного Дома, и что он приходится родственником Аватаре Ниере. Вряд ли в ином случае Лесной Дом выступил бы с непосредственной поддержкой Танца Хаоса. - Но это ведь просто какая-то несусветная глупость! – едва не вскричала Данка, чувствуя, как внутри поднимается возмущение. У нее было такое чувство, будто ее дурачили, водили за нос, обманывали прямо сейчас, почти такое же неприятное ощущение, как когда они с Вель впервые попали в Луас, находящийся под управлением одной из Эвилид. Только здесь-то никакого Эвилид не было! Сюда не могло проникнуть зло, а значит глупость эльфов была им не навязана со стороны волей Сета или его помощников, она была их собственной глупостью и ничем иным. – Это все бред и чушь! – продолжила она, чувствуя, как медленно приближается к какому-то внутреннему пределу, подгоняемая не столько собственным возмущением, сколько тяжестью, приходящей от Вель, и неизвестностью, тянущей уже ее собственные жилы. – Как можно быть такими слепыми, такими ограниченными! Как можно считать, что все происходящее в мире, никак их не касается! Как можно на полном серьезе верить, что книжки помогут нам остановить Рабов?! - Они просто никогда и в глаза не видели Рабов, нерожденная, - проговорила Авьен, поежившись, словно налетел холодный ветер откуда-то со стороны. Голос ее звучал глухо. – Если бы они видели, они бы поняли. - Но они же сами только и твердят о том, что знают все на свете! – фыркнула Данка, чувствуя, как стремительно истончается нить еще оставшегося у нее терпения. – Каждый встречный мне сегодня об этом сказал, каждый! Никто не забыл помянуть! Авьен с Мефнут переглянулись и промолчали, с ожиданием глядя на нее. Ну конечно, что они могли сказать? Они-то делали, а не языками трепали. Данка поняла, что эмоции слишком сильно захлестывают ее, мешая думать, и что внутри вместе с тревогой за Вель растет одно единственное желание – пойти к Владыке Валадару и высказать ему в лицо все, что она думала об этом крае, о политике невмешательства, о том, чем обычно заканчивалось равнодушие добрых людей, имеющих возможность повлиять на события, но не желающих это делать. На память вновь пришла ее схватка с Господином Лжи и то, как Валадар вытащил ее из этой битвы, буквально силой вырвал ее обратно в тело именно в тот момент, когда она уже начала одолевать врага. И вновь взметнулись внутри непрошеные мысли и сомнения. Зачем он это сделал? Действительно ли потому, что в той битве она не могла победить, или все из-за той же самой политики невмешательства, о которой ей твердили все вокруг? Данка сердито вздохнула, чувствуя, как изнутри поднимается горячая беспокоящая ее волна. Она не слишком часто выходила из себя, гораздо реже, чем Вель, и для того, чтобы вывести ее, требовалось гораздо больше времени и гораздо более весомые поводы. Единственным, чего она по-настоящему всей душой не выносила, - было проклятое промедление и нежелание что-либо делать! Может, потому что ты сама никогда ничего не делаешь, предпочитая прятаться за спину Вель? – вкрадчиво спросил внутренний голос, и от этого стало еще хуже. - Так что нам делать сейчас? - неуверенно глядя на нее, спросила Мефнут. – Вернуться к Ликарду и попросить его помощи в поисках Провидца? Он не откажет, я думаю. Провидец вполне мог вернуться к себе. Вариант был хорошим, и в любое другое время Данка бы именно так и поступила. Но сейчас ее изнутри глодала и глодала тревога, нашептывая с каждой минутой все более темные мысли. В прошлый раз ты никого не спрашивала, когда сровняла с землей целую страну, ты ничьим мнением не интересовалась. И в этот раз, прячась за чужими спинами, ты не сможешь уйти от ответственности за это. Тебе придется принимать решения и принимать их самостоятельно. Так сделай уже это, в конце концов! Она сглотнула, заставляя себя собраться и отбросить прочь тревогу за Вель. И четко проговорила: - Мы идем к Владыке Валадару и будем говорить с ним о судьбе Мелонии. Этот вопрос нужно решить как можно быстрее. Провидец может и подождать. - Ты уверена, нерожденная? – Авьен тревожно заглянула ей в лицо, коснувшись пальцами ее плеча. – Мы ведь, и правда, можем сначала узнать о том, что происходит с Вольторэ, чтобы ты не терзалась догадками. На трезвую голову и спокойную душу вести сложные переговоры легче. - Я только и делаю, что жалуюсь на то, как мне тяжело, - хрипло пробормотала в ответ Данка, ощущая глубокий стыд и грызущее чувство вины. – Легче все равно не станет, будет только хуже. Я должна научиться как-то справляться с этим всем, справляться самостоятельно, иначе какой от меня толк? - Дань… - начала Мефнут таким полным сочувствия голосом, что Данка даже поморщилась: - Нет. Мы идем к Валадару. Я знаю, что ему сказать, знаю, что предложить взамен на помощь. И я в состоянии справиться с этим, это не так уж и сложно – оставить личное в стороне и заняться делом, - твердо проговорила она, разворачиваясь в ту сторону, откуда они пришли. - Как скажешь, - отозвалась Мефнут, но уверенности в ее голосе не слышалось. Беззаботное солнце светило на голову, отражалось в воде каналов и бело-розовых, почти светящихся изнутри башнях вокруг нее, и все это сейчас казалось Данке не более, чем насмешкой. Какой смысл был от всей этой красоты, будто назло людям выстроенной на месте гибели их предыдущей столицы? Было ли это искренней попыткой спасти хоть что-то или очередной насмешкой равнодушных бессмертных над глупыми смертными? И вот это отношение, которое сейчас встречала Данка, нежелание поддержать ее в прямых боевых действиях – было ли оно искренним? Неужели эти мудрые, бессмертные, вечные создания, которым принадлежало все время мира, действительно на полном серьезе верили в то, что войну с самой Смертью можно выиграть, лишь прочитав несколько десятков пусть даже самых мудрых книжек на свете, но все же книжек? В таком случае я не хочу быть их крови. Данке хотелось истерически рассмеяться, но она с трудом сдержалась. Поразительно, но все, что она видела вокруг себя, абсолютно все пропитывала тонкая прослойка прогорклой лжи. Будто масло на поверхности чистейшей ключевой воды, будто единственная нотка гниения в аппетитном аромате запеченного мяса. Ты здесь, Господин Лжи, я знаю. И я уничтожу тебя, уж поверь мне! Я найду способ и силы и уничтожу все, что с тобой связано, вырву его с корнем из проявления, чтобы больше не было того! Гнев поднялся внутри, теперь уже самый настоящий гнев, а не возмущение, и Данка даже поразилась этому чувству. Так редко она ощущала его! Кажется, не больше нескольких раз за всю свою жизнь, и не совсем понимала, как контролировать эту эмоцию и что с ней делать дальше. Больше всего ей хотелось сейчас выковать из этого гнева острое копье с раскаленным наконечником и швырнуть его прямо в лицо Господину Лжи. Он будто незримо присутствовал подле нее, будто молчаливо смеялся за ее спиной, смотрел своими ужасными глазами прямо в ее душу. И он заслуживал смерти, по-настоящему заслуживал. Никогда она еще не испытывала желания уничтожить кого-то целиком и полностью, оборвать его жизнь и вырвать его из замысловатого и немыслимо прекрасного узора, который создавали трудолюбивые руки Милосердной и Мудрой Небесной Пряхи. Но Господин Лжи заставил ее переживать это ощущение прямо сейчас, и оно было очень неприятным и мучительным для Данки. В молчании они вернулись к той самой башне, которую она покинула всего несколько часов назад, очнувшись от своего долгого сна. Мефнут как-то негромко и очень скованно, будто не хотела нарушать тишины между ними или боялась обратить на себя гнев Данки, сообщила, что проведет ее к Владыке Валадару. Та только кивнула в ответ, желая лишь одного – чтобы все это поскорее кончилось. Я должна сделать хоть что-то, чтобы помочь ей. Решить хотя бы одну проблему, чтобы снять этот груз с ее плеч. Данка кивнула самой себе, гоня лишние мысли прочь. Мысли о том, что она просто хотела доказать себе собственную состоятельность, в которую даже сама не верила, не то, что окружающие. Может, поэтому Провидец и скрывался от нее? Может, он тоже ненавидел ее и не желал ее знать, презирал ее, как и Мейра? И может, она действительно достойна была презрения за все, что сделала когда-то? - Нерожденная, что с тобой? – встревожено спросила ее Авьен, пока они проходили через пустые помещения первого этажа, разделенные странными шелковыми ширмами. Глаза ее настойчиво искали ответ на лице Данки. – Я чувствую боль. Что происходит с тобой? - Все в порядке, Авьен. Спасибо, что беспокоишься, - вымученно улыбнулась в ответ Данка. – Я просто тревожусь за Вель, но это ничего, это обязательно пройдет. С ней ведь все в полном порядке. - Хочешь, я сбегаю и найду Провидца, приведу его прямо сюда? – предложила Мефнут, тоже внимательно всматриваясь в ее лицо. – От меня все равно никакого толку на переговорах не будет, Авьен справится гораздо лучше. - Толк будет, Мефнут, обязательно, - покачала головой Данка и горько добавила: - В конце концов, вы вообще единственные, кто верит в меня. Остальные считают меня дурочкой, не способной ни на что, кроме хныканья. - Артрена, что ты такое говоришь, Дань! – почти вскричала Мефнут, резко останавливаясь на ходу и оборачиваясь к ней. И Авьен искренне вторила ей: - Ты – Аватара Создателя, нерожденная. Ты несешь на плечах тяжкий груз, и только от тебя зависит спасение целого мира! Никто не считает тебя глупой или не способной на что-то! Мы все преклоняемся перед великой судьбой, которая тебе предрешена, разве может быть иначе? - Не может, - равнодушно пожала плечами Данка. Конечно, друзья сейчас пытались успокоить ее, но имело ли смысл верить их словам? Имело ли смысл и дальше казниться? Или пришло время решений, время постоять за себя? Данка ведь прекрасно видела, как к ней относятся все окружающие люди, и сколько бы ни пыталась быть с ними мягкой, доброй и понимающей, сколько бы ни пыталась доказать всем, что добро – гораздо-гораздо сильнее и лучше ненависти, диструкции и лжи, а никто-то ее не слушал. Они понимали только другой язык, язык силы и угроз, и наверное, именно поэтому-то Господин Лжи и побеждал все эти тысячи лет. Поэтому-то никто не смел бросить ему вызов и уничтожить его или считал, что это просто невозможно. Я не Вель, и я не буду сражаться силой. Я буду сражаться так, как умею только я. И я заставлю их слушать себя. - Пойдемте, - позвала она за собой сконфуженных Спутниц, остановившихся между полупрозрачными ширмами и виновато глядящих на нее. Все они имели право верить в свои иллюзии ровно столько, сколько хотели. Но Данка почти что собственными глазами видела, как сейчас эти самые иллюзии расползаются, рассыпаются на нити, будто неровно обрезанный край шелкового полотна. – Мы должны уговорить Валадара помочь. И мы его уговорим. Она первой поднялась по закручивающимся спиральным ступеням лестницы и свернула на этаж, указанный ею Мефнут. Странное дело, но сейчас Данка совсем не запыхалась, хоть они и карабкались довольно долго. Возможно, просто ощущение ожесточения внутри не позволяло ей ни на миг терять концентрацию. Вель внутри нее каменела с каждой секундой, обращаясь в несгибаемый, нерушимый булат, и Данка просто представить себе не могла, когда же это закончится. Разве мог человек стать таким – одним единственным бритвено-острым стремлением, стрелой, быстрее солнечного луча несущейся к цели? Она не стала медлить возле двери Владыки и просто постучала костяшками по деревянной раме. Ответ не заставил себя долго ждать, и Данка приказала себе не думать, заходя в помещение. Она должна была просто сделать то, что от нее требовалось, сделать любой ценой. Полупрозрачная внешняя стена помещения наполняла комнату золотым солнечным светом. Валадар сидел в плетеном кресле из тростника, повернувшись спиной к солнечному свету, и читал какую-то книгу в большом кожаном переплете. Данка узнала комнату, в которой очнулась впервые после битвы с Господином Лжи. Мягкие циновки на полах, скромная шелковая ширма у стены, раскладной столик с источающей сладкий тягучий аромат курильницей и приземистый стол в окружении сидений, явно предназначенный для переговоров. По сравнению с вызолоченными покоями Аватар в Дворце Правителей Андозабара этот кабинет казался почти что монашеской кельей. Валадар поднял глаза, и на этот раз Данка не стала отводить взгляда. Он мог быть сколь угодно древним, сколь угодно мудрым и могущественным, он мог обладать какой угодно памятью и властью в мирах тонких и мире твердых форм, но это не значило ровным счетом ничего по сравнению с Вель. По сравнению с тем, что они должны были сделать, какую махину сдвинуть, какое невероятное дело осилить. Вдвоем. И Данка имела право требовать его помощи в этом деле и не стесняться того, что делает. В конце концов, она и впрямь была Аватарой Создателя. Спутницы зашли следом за ней, повинуясь кивку ее головы, и Мефнут осторожно задвинула на место отъезжающую в сторону дверь. Валадар отложил книгу и поднялся из своего кресла, глядя на нее с легкой беззаботной улыбкой на губах. - Приветствую, нерожденная! – проговорил он, глядя на нее с легкостью бесконечного летнего дня. – Надеюсь, вы хорошо отдохнули? Набрались сил? - Хорошо, благодарю вас, - кивнула Данка, отметая все это прочь, как ничего не значащее. Взглянув прямо Владыке в глаза, она проговорила: - Я пришла говорить с вами о военной помощи Мелонии. - Ко мне? – удивленно вскинул брови эльф. - К вам, - подтвердила Данка, чувствуя, как гнев внутри нее превращается в ледяной твердый штырь с зазубренным наконечником, который она с бесконечной радостью вонзила бы прямо в грудь сидящего перед ней бессмертного. – Потому что в вашем распоряжении есть люди и ресурсы, способные отвоевать Мелонию. - Отвоевать? – Владыка Валадар усмехнулся, глядя на нее. – У кого же? - У одного из Эвилид. Совершенно точно – у врага. Несколько мгновений он бесстрастно смотрел на нее, а потом предложил: - Присядьте, Ниера, разговор будет долгим. - Я не вижу никакой необходимости в долгих разговорах, - покачала головой она, ощущая странную легкость, как когда взлетаешь, и земля стремительно уходит из-под вмиг ставших невесомыми ног. – Этот вопрос очень прост, и мы решим его сейчас же. - Я так не думаю, - покачал головой эльф. - Потому что вы отказываетесь выступать вместе со мной на Танец Хаоса? – тихо уточнила Данка. - Я не отказываюсь выступать с вами на Танец Хаоса, - терпеливо отозвался эльф. - Я не вижу никакого смысла выступать против Эвилид в Латре. - Почему же, позвольте узнать? - Потому что его поддерживает народ, - Валадар выпрямился и смотрел на нее без тени эмоций на лице. – Мелонцы не считают врагом того, кто сейчас у власти. Они уверены, что их король ведет их к победе над врагами в Северных Провинциях, к установлению господства Мелонии во всем мире, к победе в Танце Хаоса. Никто не поверит вам, если вы заявите, что их король находится под влиянием Эвилид. - Я – Аватара Создателя, - напомнила ему Данка. – Моему слову поверят. - Вы – эльфийка, не способная соединяться с Источниками по рождению, - ответил Валадар, и слова его падали на Данку, словно тяжелые камни с острыми краями, брошенные сильной рукой. – В Мелонии ненавидят эльфов и пойдут за кем угодно, лишь бы он пообещал им этих эльфов выжить из Рамасана. К тому же, как я слышал, где-то на юге появилась Лжеаватара из числа людей, которая сейчас претендует на вашу власть. И пока Вольторэ не продемонстрирует ее труп толпе, никто не поверит, что вы – истинная Аватара Создателя. Из-за вашей крови, из-за вашего происхождения и из-за вашего бессмертия, Ниера. – Он моргнул и с самым невинным видом поинтересовался: - Вы все еще хотите спасать эту страну от Эвилид? - Все это ложь, - глухо проговорила она, с огромным трудом сражаясь с накатывающими изнутри отчаяньем, отрицанием, яростью, болью. – Лайна находится под контролем Равана, она всего лишь марионетка одного из Эвилид. И совсем скоро Вель разорвет его на куски и свергнет Лайну. А я могу соединяться с Источниками, потому что я Аватара Создателя. Даже несмотря на мое происхождение. - Мне вы этого можете не объяснять, нерожденная, я и так это знаю, - легко пожал плечами Валадар. - Но ведь я могу показать народу, как соединяюсь с Источниками! Я могу доказать, вызвав молнию с неба или гром, или еще что-нибудь такое! – Данка вдруг ощутила, что начинает тонуть, быстро-быстро идти ко дну в целых ворохах воздушных пузырей. - Это можно списать на Белую Жрицу Андозабара за вашей спиной. Это она за вас проделывает все волшебные фокусы, затем вам и нужна, - отрезал Валадар. - Но жрецы-то почувствуют во мне силу и пульсацию Источников! – едва не вскричала Данка. – Они же в состоянии это ощутить! - Да, но если жрецы находятся под контролем Эвилид, то будут ли они эту правду кому-то открывать? – Валадар покачал головой, глядя на нее почти с сожалением. – У вас ничего не получится в Латре, Ниера. Во всяком случае, до тех пор, пока жива Лайна Манней, а может, и дальше тоже. Потому что всегда найдутся те, кто потребуют предъявить ее тело в качестве доказательства и даже этому не поверят, обвинив вас во лжи. Такова природа смертных, они состоят из лжи и оттого видят все наоборот: черное белым, а белое черным. - Тогда почему вы не позволили мне уничтожить ложь? – почти вскричала Данка. – Ведь я была так близко! Я могла все это решить одним ударом! И тогда Мелония сбросила бы с себя оковы Гротан Кравор и увидела бы истину! - Никто не может увидеть истину, пока не захочет этого сам, Ниера, - вот теперь эльф смотрел на нее едва ли не с жалостью, и ей было тошно от этого. – И никакие Гротан Кравор здесь ни при чем. - Покажи ему силу Великой Матери, нерожденная! - внезапно проговорила из-за ее спины Авьен, и Данка только горько полуобернулась на ее голос. Сейчас бывшая Белая Жрица говорила с жаром, и никто бы не узнал в ней ту отрицающую все неживую марионетку, которой она была всего несколько недель назад. – Яви свою истинную природу, и никаких вопросов больше не останется. - Я не могу это сделать сейчас, - покачала головой Данка, хоть признавать это было невыносимо трудно и очень неприятно. – Не могу, потому что беспокоюсь за Вель. Мефнут что-то сокрушенно забормотала под нос. Наверное, сожалела, что послушалась Данку и не привела сюда Провидца, который смог бы развеять ее тревоги. Но разве же должна она была во всем полагаться на других? Разве же должна она была постоянно оборачиваться через плечо, спрашивать у кого-то разрешения, ждать мирного жеста со стороны союзников, предложения открытой руки без упрятанного под рукав ножа? Она все это время только так и поступала и что же получила? Лайну Манней, ощущение собственной ничтожности и недоверие всех окружающих. Стремление Вель внутри обратилось гранитной скалой, и Данка вскинула голову, глядя прямо в глаза Валадара. Она всегда и во всем будет со своей душой, как бы тяжело ей ни было. И она не проиграет, она никогда не сдастся в своей борьбе за Вель и их общее будущее. - Наалатан, - проговорила она четко и ясно, и что-то мелькнуло в золотых глазах Владыки Валадара. – Вы хотите вернуть его назад? - Его невозможно вернуть, - покачал головой Валадар, - и бессмысленно. Наалатан разрушен, а на его развалинах бродит неупокоенный дух его господина. Нам нечего делать там. - А если я очищу его от всех эти неупокоенных духов? Если я выделю средства на его восстановление и передам его вам навечно? – давила Данка. - Вы – не королева Мелонии, вы не имеете здесь никакой власти, - покачал головой эльф, но он колебался, хоть чуть-чуть, но колебался, она чувствовала это. - Если я заставлю короля Мелонии подтвердить факт передачи письменным договором? Если мелонцы восстановят вашу родину, а я прогоню оттуда прочь все тени прошлого? Тогда вы пойдете со мной против Эвилид? – Данка ощутила себя зависшей над бездной на одно невыносимо долгое мгновение, когда крылья еще не успели раскрыться. Валадар молчал, обдумывая ее слова, и молчал слишком долго. Вопрос повис в воздухе, и Данка чувствовала, как он тянул из нее жилы. Все сейчас висело на волоске, идущее наперекосяк, готовое упасть как угодно только не так, как ей того было нужно. И знала ли она на самом деле – как было нужно? - Нет, - наконец покачал головой Валадар, и что-то внутри Данки оборвалось. – Мы не покинем Таахалдан в погоне за призрачными химерами прошлого. То, что ушло из проявления однажды, вернуться в него уже никогда не сможет. - Это неправда! – едва не вскричала Мефнут, выступая вперед, и эльф перевел на нее немигающий взгляд. – То, что однажды было разрушено, что однажды исчезло, возвращается, но уже другим. Мы тому пример, анай и вельды, стоящие перед вами. Пример тому – Ниера, Аватара Создателя, возрождающаяся раз за разом! Пример тому – Авьен, бывшая Белая Жрица Андозабара, которая открыла в себе силу и Черного Источника тоже! Все возможно, когда есть достаточно храбрости, чтобы на это отважиться! И ничто никогда не исчезает безвозвратно, но становится иным. - Все эти пламенные речи очень хороши, Спутница Мефнут. Я и сам люблю философские споры, так что буду рад продолжить с вами подобную беседу на отвлеченные темы в ближайшее время, когда у нас выдастся возможность. Но это нисколько не меняет моего ответа, - Валадар взглянул на Данку и мягко проговорил: - Мы не воины, и мы не оставим Приют Памяти, нерожденная. Это мое последнее слово. Будто каменная стена встала перед Данкой, и сколько бы она ни скользила ладонями по ее гладкой неумолимой поверхности, а слабого места найти не могла. Валадар решил, теперь – окончательно. Убедить его она не смогла. А раз даже его, который уже верил ей, который действительно считал ее Аватарой Создателя, она убедить не смогла, как и свою сестру, как и лорда Ликарда, как и всех-всех остальных, то сможет ли она убедить в чем-то всю остальную страну? Все рухнуло, и Данка осталась одна над обломками. С бешеной концентрацией Вель в груди, которая сейчас сражалась с чем-то очень опасным, и Данка не могла ей помочь. С миссией, которую ей доверили и которую она не смогла выполнить. Со своим прошлым, которое злыми глазами смотрело ей в лицо и яростно скалилось, грозя ужалить в любой миг. С одним из Гротан Кравор, который смотрел прямо в ее сердце своими ужасными пустыми глазами. Данка сглотнула, внезапно ощутив отчаянье, бесконечное, беспросветное темное отчаянье, подкатывающее к горлу непрошеными слезами. А в следующим миг в дверь покоев Владыки Валадара раздался торопливый стук. - Войдите, - разрешил Владыка. Дверь отодвинулась в сторону, и в помещение вошел какой-то эльф с пепельными волосами в длинном просторном одеянии. Лицо его было вытянутым от удивления, тревожный взгляд обежал всех присутствующих и переместился на Владыку. - Прошу прощения, что прерываю вашу беседу, светлейшие, - с почтением проговорил он, опуская глаза. – Но дело не терпит отлагательств. - Говори, - разрешил Валадар. Данка ощутила горечь. Для него и впрямь обсуждение всех этих вопросов закончилось, и теперь он переключился на другие темы, потеряв к ней всяческий интерес. Едва с порога не выставлял прочь. - В Таахалдан с востока вошел Высокий эльф и требует немедленной встречи с Аватарой Создателя, - бессмертный вопросительно взглянул на Данку. – Говорит, дело не терпит отлагательств. - Какой еще Высокий эльф? – не поняла она, глубоко погруженная в собственные думы. – Он назвал вам свое имя? - Да, - растерянно кивнул тот. – Сказал, что его зовут Сагаир, но имени рода не назвал. Слова отзвучали, и Данка поняла, что потеряла дар речи. И ледяной озноб внезапно сжал все ее тело в своем безжалостном железном кулаке.