***********
На следующее утро. Выпуск новостей поразил всех в апартаментах графа. Себастьян, завтракавший за столом вместе с Жанин, онемел, увидев репортаж с места происшествия. «Найден труп пятнадцатилетней школьницы, как сообщают источники, её звали Юико…» Граф вышел из спальни молча. Бледный, но, как обычно, без лишних эмоций, он сел за стол, глядя прямо перед собой. Когда ты видишь десятки, сотни смертей за свою долгую-долгую жизнь, казалось бы, учишься пропускать всё это мимо себя, но не всегда всё случается именно так. «Утром, девочка, как обычно, собиралась в школу, — говорят родители девочки, — но спустя час им позвонили из полиции…» — Хиллстоун, выясни, что там случилось. Если есть возможность попасть на место преступления — едем. — Врач бы… — Тут два врача сидят. Я думаю, мне никто не откажет в помощи.**************
Тело лежало у дерева: девочка в светло-розовой порванной курточке словно споткнулась и упала на бок, разметав волосы, которые скрывали её лицо. Только полная неподвижность указывала на то, что она мертва. Обычно в таких случаях заливались слезами родственники и пробравшиеся одноклассники-друзья, но на труп, ограждённый лентами, все смотрели как на представление в цирке. Кто-то из девочек-одноклассниц даже успел посмеяться над смешными носками погибшей: ткнув пальцем с ухмылкой, одна из них что-то прошептала своей подруге. Вытирала слёзы только учительница. Граф вздохнул, он знал, классный руководитель — добрая душа, сейчас она определённо пойдет успокаивать класс, опять неудачно, и всё сложится самым неправильным образом. — Почему вы ведёте себя так? Юико была… — пыталась наставить на путь истинный всех руководительница, но тщетно. Молодая женщина сдалась и отошла в сторону, оттуда глядя на то, что происходит. — Как странно слышать, что она «была». Знаешь, Агацума, а ведь всё не так просто. С какой-то точки зрения, мне должно быть всё равно, что жизнь одного человека оборвалась слишком рано. Я никогда не брался подсчитывать, сколько людей по моей воле или от моей руки отправились на «тот» свет, но уверен, не один десяток или даже сотня. Что она для меня? — глупая девочка, плачущая и смеющаяся не к месту, случайно попавшая в перплёт, который её даже не касался. Таких невинных жертв много. Агацума внимательно слушал. Жанин прокралась к подростку, ей было интересно, о чём он говорит с таким отстранённым и в то же время виноватым видом. — Мне действительно всё равно на чьи-то смерти, так уж складывается, что люди могут жалеть и чувствовать боль только о близких. Остальные — абстракция, серый фон, много ли ты или я думаем о войнах и погибших? Так, очередное упоминание в газете или в интернете. А Юико, она лежит здесь и сейчас перед нами. И она была ни в чём не виновата: ни в травле одноклассников, ни в безразличии этого мира. Она всего лишь хотела нам помочь и, даже когда чувствовала ненависть к себе, справлялась со всем с улыбкой. Можно научиться многому, кроме доброты и искренности. Это надо чувствовать. И уважать таких людей. Сиэль замолчал. Ещё минуту он просто постоит, находя в себе силы подойти к мёртвой, а потом, как обычно, примется за работу. Он выяснит, кто убил одноклассницу. Агацума тоже молчал. Граф его удивил. — Получается, мир может быть безразличным к нам, но мы не должны быть безразличны к миру, — надевая очки, сказал парень. — Именно, Соби. Ты абсолютно прав. Просто у каждого свой мир.*************
Себастьян был решительно против того, чтобы первичный осмотр проводил Сиэль. Даже с учётом всех регалий и способностей подросткам не место в морге. Хватало того, что юноша уже побывал на месте преступления, ещё и Агацуму туда привёл. — Я не доверяю тем специалистам. Мне нужно осмотреть вещи, повреждения, вскрытие проводи сам, — спорил Фантомхайв. — Не лучшая затея. Я против. Если моё слово хоть что-то значит. Как слово человека, который о тебе заботится. — Я… — подала голос Жанин и тут же отступила, подняв руки вверх. Оба скандалящих посмотрели на неё так, что стало очевидно, на ней сорвутся. — Давайте втроём. Что-то пойдет не так, выведешь Сиэля. — Жанин приняла решение помогать графу и тут же обняла мужчину, стараясь переубедить. — Причем мёртвая одноклассница к приказу Её Величества? Она была связана с Лунами, что за бред? Мне. Всё. Это. Не. Нравится. Последние слова предназначались Агацуме, что, вопреки чьим-то словам, глаз не сводил с трупа девочки на кушетке. — Мне давно любопытно, каким образом человек без должных навыков, а мне, как говорили, ты гордишься своими людьми, попал в твои ассистенты? В последнее время я заметил, любые мои слова воспринимаются тобой в штыки, не кажется ли тебе, что ты попал под чьё-то влияние или всё-таки прав был Транси? — Откуда тебе-то знать, что должен знать человек, чтобы работать на меня? — графу было плевать на все слова Михаелиса, и мужчину это не просто выводило из себя, он был в ярости. — Себастьян, разве ситуация в Англии не должна была поставить всё на свои места? То, что ты не понимаешь чего-то сейчас, не значит, что я или граф поступаем неправильно. По мне, всё очевидно. Убита Юико, исключительно чтобы показать графу, насколько уязвимы его близкие. Или же, будучи одноклассницей графа, она знала что-то, чем делиться не хотела. Нужно проверить всё, а не устраивать истерику, как ребенок, у которого без спроса взяли игрушки, — наконец, Соби решил вступить в подобие дискуссии и он даже не ожидал, что это будет финальной точкой в попытке окончить разговор мирно. — Слушай меня внимательно, если я узнаю, что ты протягиваешь свои руки, каким-то образом пытаешься склонить… — То я напомню, что мой опекун — это всего лишь подставная персона, и я сам решаю, как управлять своей жизнью, — мерным, мрачным тоном перебил Себастьяна Фантомхайв. — В тебе говорит ревность, обида и детская злость! Прекрати! Я запрещаю тебе с ним общаться и требую его увольнения. Никакой работы до тех пор, пока не докажешь, что ты думаешь головой, а не… — Я всегда думаю головой в отличие от тебя, — едко ухмыльнулся Сиэль, напоминая о той недо-попытке в отношения, после которой сам Себастьян признал, что поддался эмоциям, а не думал головой. Это случилось настолько быстро, что Михаелис даже не понял, как вспышка ярости ослепила его. Он схватил графа за запястье, пытаясь увести за собой, чтобы поговорить наедине, но Сиэль ожидаемо дёрнулся в попытке вырваться, и Себастьян уже замахнулся, чтобы, не глядя, ударить, но Агацума оказался быстрее, отпихнув Михаелиса к стене. Сиэль молча смотрел на руку. На светлой коже алел огромный след мужской ладони. Перед глазами до сих пор были карий ненавидящий взгляд и занесённая для удара рука. Несколько секунд он не видел и не слышал, не понимал, что случилось, не верил в происходящее. Жанин повисла на Себастьяне, тот словно с цепи сорвался, кажется, он совсем с ума сошел. На шум прибежали служащие, но Сиэль всё равно стоял, бледный, как стена, не моргая и не дыша. — Ну почему не защищались, вы видели, на что он был способен? Давно не было так мерзко и страшно, как тогда в номере или в той клетке. Но в номере он держал себя в руках, а клетка, это… Граф обнял Агацуму машинально, шёл на звук, чувствуя, что от этого человека опасности не будет. Но, коснувшись плеча, поднял руку, вид чужой крови отрезвил. Соби даже не заметил, что уронил свои очки и, когда те упали на пол, разбившись, Михаелис своим ударом попросту вогнал в плечо блондина его же руку с битыми стёклышками, пока тот собой закрывал Сиэля. Агацума был поразительно спокоен. Он молча обнял юношу, прижав целой рукой к себе, словно не был ранен.**************
Время опять полетело так, словно на ускоренной перемотке. Он делал правильные вещи. Приказал ничего не разглашать. Извинил Себастьяна за то, что тот позвонил через несколько часов с убитым и изломанным голосом, он явно сам не понимал, что случилось, вспышка гнева — редкость огромная, но, увы, ничего не изменить. Говорил-говорил и в какой-то момент будто бы проснулся, кристально ясно понимая, что случилось, и зная, как поступить дальше. Это последняя капля, в ситуации были виноваты оба, и больше этого не повторится. — Что случилось? — Соби молчал долго, видел, трогать юношу, напротив, бессмысленно, когда граф посмотрел на него, не выдержал и задал давно тревожащий душу вопрос. — Только не говори, что потерял память. Ты просто головой ударился, а врачи решили перестраховать… — Я не об этом. Когда-то давно с вами что-то случилось. И это не даёт вам спокойно существовать. Сиэль сел рядом. Вопрос был правильный. Да и ответ, судя по всему, очевидный. — Я не могу рассказать. Не потому, что не доверяю. Клянусь, я доверяю тебе. Но просто, — слова комом стали в горле, — не могу. Как ты понял, что надо вмешаться? — Почувствовал. Иногда у меня случается нечто похожее. Я понял, что вы не сможете защититься. Дело не в Себастьяне, верно? — От близких сложней всего спастись. От него в нынешней ипостаси я точно ничего подобного не ожидал. Да и в прежней тоже. Я уверен, этого не повторится. Граф коснулся прохладной руки парня на больничной койке. До вечера врачи советовали побыть здесь, рана была несерьёзной, можно было, в принципе, залечить её самому, но Соби попросил не делать этого. — Это будет считаться наглостью, если я побуду здесь ещё пару дней? Мне нравится быть больным. — Как маленький, требуешь к себе внимания? — Сиэль подвинулся ближе, убрал распущенные волосы парня со здорового плеча и лёг рядом, благо, огромная постель позволяла уютно устроиться сбоку. — А у меня получается? — Как видишь, но учти, в следующий раз, если тебя ранят, ты нарвёшься на крупные неприятности. Береги себя, это, конечно, сложная задача, но выполнимая. Михаелис видел всё сквозь окно палаты, в которую так и не решился войти. Его не заметили, но в этом был свой плюс. Приступ ненависти прошёл. Теперь он точно понимал, насколько ужасно поступил, ведь когда-то был готов жизнь положить, только бы с Сиэлем всё было в порядке. Он видел, как юноша сидел рядом с парнем, потом осторожно лёг рядом, а сейчас, едва коснувшись пальцев и прикрыв глаза, молчал, словно уснул, только шевелящиеся кошачьи уши выдавали, что он не спит. Сиэль подпустил к себе другого человека. Почему и зачем, не столь важно. Себастьян сцепил зубы. Он запутался. Непонятно, что делать, но одно Михаелис знал точно: больше никогда не повторится случившееся. А Соби… если так важен и нужен, тогда стерпит он присутствие этого человека, выхода не было. — Жанин, пойдём. Прости меня, я совершенно… — Эй, хватит. Ты просто пытаешься защитить. Да, сорвался с катушек, но последние дни сильно на тебя повлияли. Сиэль простил, я слышала его голос, уверена, он не врёт. Теперь нам всем нужно время. Молодая женщина поцеловала его в щеку и повела за собой. Михаелис согласился с ней. Жанин была права. Гробовщик тихо вошёл в палату. Хмыкнул, увидев такую забавную картину. — Я разобрался с Юико ещё до появления полиции. — Это ты напал? Это… — Сиэль в шоке начал подниматься с постели, он не ожидал подобной выходки от Гробовщика, но тот отрицательно мотнул головой. — Нет. Я помог. Поговорим позже, я просто хотел успокоить, — запирая за собой дверь, сказал жнец.***************
Фаустус вроде бы и уважал Фантомхайва, но в то же время терпеть не мог. За умение втянуть Алоиса — и без того подверженного всякого рода вздорным выходкам — в такие серьёзные ситуации… Ум Сиэля, умноженный на изобретательность Алоиса, всегда равнялся очень взрывоопасной смеси. Клод знал об этом. А вот для Соби это было открытием. И слушал он обоих дворян, порой жалея, что не родился глухим. — Так. Я всё правильно понял, со мной жнецы связались на всякий случай, зная, что мы с тобой враждуем и войнушка эта древняя? Аля, я запасной вариант, и меня можно уговорить помочь. Кстати, звонил Сеймей, мы даже встречу назначили на… — Вчера вечером и вы дали разрешение на ужин послезавтра, — подсказал Клод. — А почему не завтра? — хмыкнул Алоис, как обычно, легко забывавший о глупых обещаниях. — Цитирую: «Ближайшие два дня я буду только спать». Алоис задумался, прижав кошачьи уши к голове. Хлопнул себя по лбу, раздражённо глянул на своего дворецкого. — А, ну да. Поздравляю тебя, Фантомхайв. От ушей и хвоста не избавиться. Поверь, мы такое перепробовали, даже я удивился его фантазии, — кивнув на Клода, заявил Транси. — Секс не помогает. Никакой. Мистики-алхимики, ходишь как школьник, бесит! Ну да, он звонил, когда я заснул, мерзкий тип. Только глаза прикрыл, мне сны такие снились — невинные, а он всё испортил. Транси, запрокинув голову, уставился в потолок. Кажется, его выводило из себя казаться таким непросвещённым. Блондин скосил взгляд в сторону недовольного Сиэля, который, как всегда, от подобных речей морщился, и развёл руками, дескать, из песни слов не выкинешь. Агацума удивлённо посмотрел в сторону Алоиса, но промолчал, опять возвращаясь к рисунку для зачёта по живописи. — Тогда понятно, почему он на тебя напал. Понял, что каши с тобой не сваришь, деньги есть, но на подлость не пойдёшь. Я буду ему нужен. — Верно, Алоис. Тебе придётся применить свои таланты. На встрече с Сеймеем. Алоис в предвкушении интересного дела, как только уточнил все детали, тут же скрылся из мастерской. Клод, разумеется, ушёл вместе с ним. Агацума слышал все нюансы затеи графа, но, судя по всему, Сиэль оставил несколько сюрпризов напоследок. — Мне звонили из той академии. Хиллстоун сказал, что меня приглашает на беседу сам директор. — Он… — Неплохой психолог, возможно, с достаточным количеством связей в правительстве для того, чтобы не обращали внимание на незаконные дела. Не меркантилен, удовлетворять свои амбиции в политике или бизнесе точно не желает. Он считает себя кем-то особенным. Создающим — изучающим нечто новое и очень важное. Это логично, если глянуть на тебя, его ученика. Ради ценного экземпляра или эксперимента способен на многое. Легко идёт на компромиссы с совестью и личными принципами. Агацума отвернулся от красок. Сиэль всё так же размышлял вслух. В задумчивости он любил ходить по комнате. — Это информаторы доложили? — Это внимательность и логика, Агацума. По ученикам можно легко прочитать учителя. Судя по боевым парам, нападавшим на тебя и пытавшимся привести в академию, он хорошо умеет промывать мозги. Грамотно играет на чувствах людей, ну, я покажу тебе, как работают эти старые схемы, когда мы с ним пообщаемся лично. Я уже давно продумал, как мы поступим с ним. — Я, конечно, доверяю, но… — Агацуме очень не хотелось ставить под сомнение слова графа, вот только несильно он верил в то, что с учителем всё пройдет так гладко. — Давай поспорим. Если в конце нашего разговора с сенсеем тот пойдёт на все мои условия, даже на несвойственные для учебного заведения, то за тобой должок. — А если нет? — За мной, — хмыкнул Сиэль, возвращаясь к работе.*******
Алоис потянулся за бокалом вина. Наткнулся на осуждающий взгляд дворецкого, скривился и показал ему язык. — Так значит, Сеймей. Ну, угощайся. Слышал, Фантомхайв тебя прямо в грязь втоптал, — ухмыльнулся демон и тут же добавил: — мстить хочется? Аояги-старший был удивлён поведением графа Транси. Тот вёл себя совершенно не как Сиэль. Они были разными, как чёрное и белое, слухи из Англии были верными. Возможно, эта пара демонов сможет быть полезными. — Нет. Откровенно говоря, пришёл за тем, чтобы удостовериться в услышанном от других, — осторожно ответил Сеймей, стараясь успевать и за юрким Алоисом уследить, который восседал в кресле с коварным видом, забросив ноги на подлокотники, и за Фаустусом в идеальном наряде дворецкого, с полностью отрешённым видом прислуживающим своему хозяину. — Да? Любопытно. Что про меня наговорили? Блондин встал с кресла, нагло садясь на стол прямо у брюнета. Покачивая ногами, как ребёнок, он внимательно рассматривал гостя, затем протянул руку к его волосам. Сеймей машинально отодвинулся, увидел во взгляде демона похабный блеск. — Фи. Ханжа, что ли? Ох, да откуда вы все такие скучные? Придумали себе, что секс — это прям что-то серьёзное. — Но вы… — Сеймей намекнул, что сам Транси с ушами. — А, это? — Алоис пошевелил кошачьими ушами. — Тут уж надо спасибо Фантомхайву и его калеке сказать. Поделился информацией с моим остолопом, и вуаля. Я мало того, что ушастый, так ещё и немой два дня был. Я отомщу за эти мерзкие два дня ему любым способом. Клод, не надо так мечтательно глядеть, будто вспоминаешь о чём-то мегаприятном. Но это такие мелочи. Ну так что же тебе надо? Говорю сразу, ты меня деньгами или властью не купишь, эти игрушки для скучных интриганов. — Мне нужна ваша консультация, — ещё терпеливее добавил Сеймей. — Детский сад. Ты точно такой жестокий, как про тебя говорят? Больше на психа похож, — фыркнул Нисей. — Нисей, — шикнул Сеймей. Брать своего Бойца он не хотел, но оставлять его в отеле было чревато последствиями. — Да, я псих. Жестокий, умный и очень красивый. Ради моей тушки такие дела прикрывали, мамма миа, тебе, дворняжка, и не снилось. Стой в сторонке, я не твой Сеймей, мне Система не нужна, чтобы тебе глаза выколоть, а потом осталось только подвесить и наслаждаться агонией, я даже не дам тебе сознание потерять, будешь вечно мучиться. Я не Фантомхайв. Чихать хочется на все эти правила, я развлекаться люблю. Нисей двинулся вперёд. Больше всего на свете он беспокоился за свою Жертву, ему не было страшно, что будет с ним, но за Сеймея, если нужно, он был готов пожертвовать всем. Наглый Алоис ему не нравился, мелькал во взгляде второго графа садистский, фанатичный блеск. — Клод, отделай его, рожа противная, можешь не церемониться. Признаться, личико Агацумы поприятней. Симпатичный, тут уж не убрать. Не зря его к своим рукам Фантомхайв прибрал. Эх, наш ханжа, и такое устроить. Алоис спрыгнул со стола, поправляя аккуратные кожаные перчатки. Улыбаясь, он засмотрелся на фамильное кольцо, а затем провернул на пальце украшение с огромным сияющим на свету рубином. Казалось, нет ничего важнее любимых игрушек. — Напомни мне с ним опытом поделиться. Я не думаю, что он будет изобретателен. Хотя, видно, запал на блондинчика, помягче стал. Ему же хуже, — словно забыв о посторонних, доверительным тоном сказал Клоду Алоис. — Граф, — сдерживаясь, как только можно, подал голос Сеймей, он уже понял: Нисею не сдобровать. — Ну? — вскинул бровь блондин, едва ли искоса бросив взгляд на Аояги-старшего. — Не трогайте глупого. Он не понимает многих вещей. — Попроси за него. Ну! — Транси обернулся, глядя на обоих как на мусор. Клод уже успел схватить Нисея за шиворот с явным намерением потащить как мешок, чтобы избить где-то в другом месте. Аояги-старший сцепил зубы. Клод, судя по всему, так отделает Нисея — мало не покажется. Бросив воистину ненавидящий взгляд в сторону истинного Бойца, Сеймей выдохнул. — Я приношу извинения за его глупость. Прошу его не трогать. Граф, — выдавливать просьбу удавалось с трудом. — «Господин» или «Ваше Высочество». Так меня все называют. Я от подобного становлюсь очень добрым, верно, Клод? — воистину ангельски улыбнулся своему дворецкому Алоис. — Да, Ваше Высочество, — сдержанно ответил Фаустус, как обычно, не меняя выражения лица. Алоис отвернулся. Шкаф. Любимый, но хоть бы на йоту эмоциональнее, — цены бы не было. — Прошу вас, — сдерживая себя, как только можно, со свистом выдыхая каждое слово, продолжил Сеймей, — Ваше Высочество. — О, ну ладно. Так что тебе надо? О, вижу. Покровительство. Титул у меня серьёзный, это верно. Наёмники? Сеймей кивнул. Алоис опять сел на стол, болтая ногами. Рицка наблюдал за всем, едва ли не трясясь от злости. — Ты хочешь Фантомхайва уничтожить? — с интересом спросил Транси, поворачиваясь к Рицке. — Мне до него нет дела. — Разве? Говорят, Сиэль у вас Бойца увёл. Вроде как, Агацума сильный, — подмигивая потрёпанному Нисею, издевательски сказал Алоис, глядя на братьев. — Мусор. Чистый боец. От природы без имени и без пары, может вступать в контакт с кем угодно. Если выберет слабую Жертву, то участь незавидна. Если Фантомхайву так нравится собирать мусор… — почти равнодушным тоном начал Аояги. Клод подметил, что Алоис медленно выходил из себя. Да, он не был другом Сиэля, но считал своим любимым врагом, достойным его. Получается, оскорбить Фантомхайва всё равно что признать слабым Транси. Сдерживал себя Алоис по одной простой причине: ближайшие лет пятьдесят Сиэль будет его должником. — Вот как. Тогда дело серьёзное. Фантомхайв, как мне донесли, — сильная Жертва, плюс, демоны имеют свои способности, он, кажется, лечить умеет. Да, что-то такое было, — легко перебивая слова Сеймея, сказал Транси. — Демоны чувствительней на ментальном поле боя, — словно пытаясь отстоять брата, сказал Рицка. — О, малыш вступил в беседу. Ну, ты прав. Но подумай головой, нет, все вы подумайте. Сиэль получил большинство талантов падшего демона, коллеги моего Клода. Больше ста лет умудрялся проворачивать подляны на правительственном уровне. Его мозги, умноженные на умения опытного Бойца Соби, — вот и убийственный союз. К тому же мы сражались недавно, Соби тогда Клод чуть не убил, видать, Жертва подвела, Рицка слабоват. А вот с Фантомхайвом да уж, Агацума в разы сильнее. — Вы виделись? — Разумеется, — закатил глаза Алоис, — я что, дурак шанс упустить довести его до белого каления? Фантомхайв почти победил. Проиграл он по одной простой причине: нет такого человека, который обошёл бы меня или Клода. Не важно, в Системе или ещё где, я всегда побеждаю. Сеймей дал блондину высказаться. Алоис вроде бы и нёс бессвязную речь, но умело втягивал обоих Аояги в свои сети, давая понять, что даже в Системе у людей нет шансов, а значит, и пытаться на них с Клодом напасть смысла нет. — Это слегка самоуверенно, — улыбаясь, сказала жнец с сильным японским акцентом. — Ой, да бросьте. Мне, право, любопытно, с чего бы это жнецам помогать людям, — даже не глядя в сторону женщины, сказал Алоис. А вот Фаустус был умнее. В разы. Ему плевать было на всех, кроме дамы-жнеца, он оценивал, словно отпечатывая в памяти каждый её жест, чтобы понять, на что она способна. — Мир погряз в мусоре. В грязи, порочности и беззаконии. Каждая третья плёнка — и уже преступник. Каждая вторая — человек без морали. — Жнецы должны собирать плёнки, — хмыкнул Транси. — Так говорят только бюрократы. Катоши смог мне доказать, что даже жнецы могут выйти за рамки своих обязанностей, когда ситуация того требует. Мне кажется, все имеют право вмешиваться в мир людей, ведь, как ни крути, мы зависим от них. Пусть для вас они — всего лишь пища и инструмент для удовлетворения желаний, вы же не хотите остаться голодными? — ухмыльнулась Алоису жнец. — Пища? — удивлённо спросил Рицка, отвлекая даму от гляделок с Транси. — Отчасти. Нет, не подумайте, они не каннибалы. Ну, по крайней мере, эти, от демонов чего угодно ожидать можно. Им нужны ваши души. Бесценные яркие огоньки, осколки вечности. Поэтому будьте настороже, я надеюсь на вас, Сеймей, — мягко сказала жнец, удаляясь из комнаты. Алоис переглянулся с Клодом. Оба синхронно подумали об одном и том же. Талант демона — знать качество души человека перед собой. И гниль Нисея и Сеймея уже отравляла воздух.