Р(ас)синхрон

Джехван не говорит об этом. Хонбин не из тех, кто стал бы мучить расспросами на какую-либо тему, и старшего это устраивает. Даже отношенческие вопросы, которые Хонбин сам вызвался подробно обсуждать, он сам до сих пор поднимает не без доли стеснения, и Джехван отчасти понимает, а отчасти удивляется. Джехван не раз говорил, что он очень ценит то, какое внимание Хонбин уделяет мелочам, в том числе связанным с комфортом старшего. Но временами Джехвану кажется, что несмотря на то, что они уже живут вместе, младший будто не знает, как к нему подступиться. И только хочет сделать шажок навстречу, как одёргивает себя и остаётся на месте, грустно улыбаясь. Джехван в итоге никак не может понять, насколько тот тактильный. Джехван постоянно видит в его глазах вопрос, но когда уточняет, не хочет ли тот что-то сказать или спросить, Хонбин лишь вертит головой. Не всегда, но почти всегда. Джехвану очень нравится зарываться пальцами младшему в волосы и перебирать их, ерошить, поглаживать затылок. Даже когда молодой человек сидит в офисе и всё особенно тяжело, почему-то именно эта картинка у него перед глазами: Хонбин сидит в обнимку с подушкой и остервенело мучает игровую консоль, весь в азарте игры, а Джехван висит на нём полусонным телом и перебирает его волосы. Хонбина это отвлекает, но сгонять старшего бесполезно, так что после первых же попыток молодой человек сдался и уже воспринимает это как данность. Джехван улыбается с тоской. Не причиняет ли он сам Хонбину слишком много беспокойства? Будет ли Хонбину со временем становиться комфортнее? Молодой человек размышлчет об этом и ловит себя на мысли, что сам не знал, чего ожидать от этого сожительства. Да, у него не было каких-то конкретных ожиданий, поэтому нельзя сказать, соответствует ли происходящее оным. Но одно точно: Джехвану оно нравится. Джехвану нравится всё до мельчайших деталей, которые так любит Хонбин. Ещё в художественной школе были учителя, которые вечно ругали его за излишнюю концентрацию на мелочах, но Ли Хонбина не так просто заставить отказаться от своей любви. И это одна из самых изумительных его черт, которая всегда воодушевляла Джехвана. Каждую его иллюстрацию молодой человек рассматривает, не замечая ход времени, и чувствует почти физически, сколько души младшего вложено в каждую прядь, каждую складку, лепесток. Как сам художник любит каждую линию и каждый штрих. Осознаёт ли сам Хонбин всё это? На работе Джехван допускает много ошибок, и его очень ругают. Очень много кричат. Джехвану уже сложно сориентироваться, где заслуженно, а где - нет. Ему приходится исправлять ошибки за другими и уже почти нереально определить, где чья. Но он новичок, так что срываться будут на нём. Джехван не говорит об этом своему донсену. Домой Джехван идёт с тяжёлой головой, но лёгким сердцем, а иногда даже бежит. Потому что знает, кто ждёт его дома. Джехван окунается в это тепло, погружается полностью и меньше всего хочет всплывать на поверхность. Как зачарованный подводным миром, где так тихо и красиво, а особенно - его княжичем. Джехван поджимает губы. Кажется, он только что загорелся идеей для нового комикс-проекта. Сильно ли расстроятся читатели "Приключений в солнечной стране", если обновления станут более редкими на какое-то время? Не будут ли любители его очаровательного птеродактиля Хволь-Хволя слишком огорчены? Хотя не это главная загвоздка. Из омута мыслей Джехвана выдёргивает голос начальника, говорящего, что сроки передвинулись и сдать всё было нужно, как обычно, вчера. Молодой человек кивает, пытается сфокусировать взгляд на макете, но перед глазами упорно маячит сказочный подводный мир с утончёнными драконами и суровыми русалками. "Хён, напиши мне, когда будешь подходить к дому, - я хочу провести стрим в режиме онлайн". Отправив сообщение, Хонбин возвращается к компьютеру, на котором открыта его публичная страница, и быстро набирает маленькое объявление о том, что всё равно рисует страницу комикса, так почему бы заодно не пообщаться с читателями? Едва художник оповещает подписчиков, в окне стрима количество зрителей начинает расти. Немного повоевав с клубком провода фурнитуры, Хонбин всё же её распутывает и нацепляет микрофон на ворот толстовки. Молодой человек кидает взгляд на смартфон: Джехван не ответил, но прочитал сообщение, значит, всё в порядке. Хонбин подключает камеру и микрофон и начинает стрим. Последний помогает ему отвлечься от своих мыслей, хотя временами в чате слишком тихо или наоборот, слишком много всего, и Хонбину нужно смотреть и на окно с рисунком, и на окно со стримом, чтобы как-то реагировать на реплики и вопросы. Подписчики Хонбина очень разные, но молодой человек не может их не любить. Стабильно есть хоть кто-то, кто брякнет какую-нибудь глупость, но не всегда в отрицательном ключе, а в общем и целом все делятся с Хонбином своими хорошими и добрыми мыслями. Пожалуй, Хонбин бы проводил больше стримов, но светить заказные проекты, как правило, нельзя, а спойлерить собственную историю не хочется тем более. Но в этот раз страница довольно нейтральная и на начальном этапе не выдаёт предстоящих сюжетных поворотов, так что почему бы не убить двух зайцев сразу. - "Давно хотела сказать, но всё никак не решалась", - зачитывает молодой человек. - "По поводу стиля рисунка Хонбина-сонсэннима. Можно?" Конечно! - он отвлекается на другое окно буквально на пару мгновений, а ответ уже появляется. - "Все люди в вашем исполнении хороши, но парни - особенно, ох, как вам это удаётся? Это потому что вы сам шикарный парень?" Ну, знаете... - Хонбин еле сдерживает смущённую улыбку. - Всё вовсе не так. Полно же женщин-авторов, кто шикарно рисует мужчин, верно же? Не думаю, что тут можно провести прямую зависимость от пола художника... >"Тогда, может... дело в сексуальности? Ориентации? Хи-хи". Хонбин сначала думает проигнорировать эту фразу, но, выдержав паузу, в кои-то веки решил не бежать боязливо от тем, которые могут быть потенциально неудобными. - А что с ориентацией? Она играет для вас роль, когда вы знакомитесь и общаетесь с людьми? Для меня вот нет. Так же и с рисунком. Конечно, стиль художника - в какой-то степени отображает его внутренний мир, восприятие внешнего и прочее, но... это всё намного сложнее и комплекснее, чем может показаться на первый взгляд. Калькировать тут не получится, как и разработать единые критерии... как-то так. В чате на какое-то время воцаряется тишина, будто бы подписчики переваривают сказанное, мелькают разве что пара фраз одобрения. Хонбин улыбается. Но в одном он, конечно же, приврал. Ох приврал. Насчёт отсутствия предвзятости в общении с людьми в зависимости от ориентации. У него есть та ещё предвзятость. Молодой человек опасается парней-гетеросексуалов на инстинктивном уровне. Не может не после собственного обширного личного опыта. Сегодня парень общается с тобой, как лучший друг, а завтра натравливает на тебя целую свору токсичных братков и вместе с ними отбивает тебе почки. Хонбин не хочет быть предвзятым. Уж ему ли не знать, что на морального урода можно наткнуться где и когда угодно. Но этот рефлекс пока при нём и тянет душу, как тяжёлый булыжник - карман трикотажной кофты. Однако Хонбин честно работает над собой и хочет также вдохновить других на это - в этом его искреннее стремление. Играет ли роль его личный отрицательный опыт? Молодой человек считает это слишком личным, чтобы делиться с читателями. У них не те отношения. Доселе Хонбин делал всё, чтобы они видели в нём лишь автора или геймера, остальное он оставлял за кадром. Кстати о последнем. >"Хонбин-сси, у тебя поменялся фон! Ты переехал?" - Да, есть такое, - кивает художник и делает глоток сока. >"Вот как". >"Надеюсь, на новом месте тебе лучше!" >"Новое место выглядит просторнее! Ты арендуешь вместе с кем-то?" И не успевает Хонбин принять решение - комментировать это или нет, как в квартире щёлкает дверь и раздаётся громкое: - Хонбинни-и, я пришё-о-ол!! Хонбина берёт пятисекундный ступор. А проходящий вглубь квартиры Джехван тем временем засвечивается в кадре и продолжает: - Золотце, я дома! Сбежал пораньше! Хонбин мысленно шлёпает ладонью себе по лбу, а сам стреляет глазами на свой смартфон - непрочитанных сообщений нет. Так какого чёрта?!.. >"О, это твой сосед??" >"Погодите, он выглядит знакомо..." >"Ребята!! Это что, Ли Джехван?!" >"Кто?" >"Тоже комиксист!" - Хё-ё-ён... - тянет Хонбин, наконец разворачиваясь к пришедшему и натянуто улыбаясь, пока тот подходит. Прежде чем младший успевает хотя бы глазами на камеру стрельнуть, его смачно чмокают в висок. - Соскучился, - бурчит Джехван и тесно обвивает рукой его шею. В глазах Хонбина - замешательство всего мира и бегущие строчки резко оживившегося чата. >"Ребята, обалдеть, они и живут вместе!!" >"А-а-а, взрыв мозга!!" >"Мне кто-нибудь объяснит, что тут происходит и откуда все знают этого парня?" >"Ты не можешь его не знать, если хоть раз за последние полтора года был на фестивале и подходил к столу Хонбина - они всегда сидели рядом!" >"О-мо-мо, вы видели этот чмок?" >"О чём ты, я его даже услышал!!" Хонбин, вежливо улыбнувшись, похлопал старшего по спине. - Хён, я в прямом эфире, - наконец находит в себе силы сказать он, старательно проглотив нервный смешок. До Джехвана ситуация доходит секунд за пять. Он немного отстраняется и смотрит на Хонбина, и в глазах старшего тот видит плавный переход от удивления к шоку. Хонбин собирает губы в бантик. - Да-а-а, ребятки верно угадали... - со словами всё ещё тяжко, но молодой человек старается вести себя максимально естественно и указывает на сожителя. - Это Ли Джехван. Хён, ты, это… поздоровайся. - Приветики все-е-ем, спасибо, что читаете работы Хонбинни, подарите ему как можно больше любви-и! - пропевает тот в своём обычном режиме ходячей непосредственности и машет ладошкой. Хонбин замечает, что зрители так отвлеклись на его милые жесты, что вопросы, если и появлялись, были отброшены назад. - Думаю, мы сейчас будем ужинать, так что на сегодня я с вами прощаюсь, хорошо? - подхватывает главный герой стрима и тоже весело машет. - Встретимся в следующий раз, пока-а! >"Ужинать, ага..." >"А потом они пошли и "заварили чай", ккк". - Это что сейчас было? - Наш каминг-аут поневоле, блин! Твоими усилиями! - Почему моими?? Я тебе написал минут за 15 до того, как подошёл к дому! - М-да? - Вот, гляди!.. - Почему я ничего не... Смартфон Хонбина весело чирикает. Молодой человек поджимает растянувшиеся в самой саркастичной ухмылке губы. Выдержав паузу, берёт телефон. - Пришло?.. - Ага. Джехван потирает шею, а Хонбин откидывает телефон в сторону. Джехван печально хмурит брови. - Ты прости... - винится он, - я должен был убедиться, что сообщение доставлено... но ты можешь ещё обернуть всё в шутку, если хочешь. Скажи, что я тебя так дразню... как хён. Хонбин думает недолго. - Не хочу, - отрезает он, - это глупо. Зачем мне оправдываться? И за что? Джехван приподнимает брови с плохо скрываемым облегчением. Почесав затылок, в задумчивости пожимает плечом - скорее в смысле согласия, нежели сомнения. - Я, получается, тебя на камеру поцеловал? Вот же ж... - вдруг осознаёт он и смеётся нервно-стеснённо. - Там запись остаётся? Хонбин безучастно возводит глаза к потолку. - Не думаю, что нам стоит об этом переживать, - вдруг говорит он на редкость туманно и медленно разворачивается в кресле. Джехван вновь пожимает плечом. - Хорошо. Кушать будем? Я всяких закусок натаскал. - Да, конечно. Ты пока переодевайся, а я тут тоже... закончу... - Угу. Проводив глазами ушедшего в комнату старшего, Хонбин резво придвигается к компьютеру и открывает запись стрима. Перекручивает на самый конец, когда пришёл Джехван. Какое же при этом потешное у самого Хонбина лицо, это что-то. Но это его почти не отвлекает. Вот кадры того, как к нему подходят, обнимают, целуют и нежно притираются головой. "Соскучился", - звучит не только на записи, но и в голове Хонбина. "Чёрт, это было горячо, - не может не признать молодой человек, рефлекторно накрывая рукой грудную клетку. - Так чувственно и... просто?" Гифка с Джехваном, смачно чмокающим Хонбина в висок, естественно, будет слита в Сеть почти мгновенно. Подумать только, какой такой анонимный аноним мог это сделать (но надо ли говорить, что все были ему безмерно благодарны). Джехван не понимает, почему этим вечером Хонбин льнёт к нему больше обычного, но факт остаётся фактом. И только старший настроился этим вечером поговорить о всяком и убрать хотя бы часть вопросов и неловкости, - даже еды для этого набрал побольше, чтобы ужин затянулся, - как в определённый момент понимает, что, кажется, оный выбран не совсем удачно. И стоит ли тогда грести против бурного горного потока? Именно настолько беспомощно Джехван вдруг ощущает себя рядом с таким Хонбином. Раньше старшему нужно было прилагать усилие, чтобы настроить эту волну, синхронизировать Хонбина с собой. Чувственный Хонбин просыпался с чернильно-тёмным временем суток, с погасшим светом, с неоднократных поглаживаний по шее и затылку - будто именно там, в одном из позвонков находится переключатель, активирующий ночную его сторону. Сегодня же что-то явно пошло по-другому, потому как не успевает Джехван посуду домыть, как к нему липнут и обволакивают, и зарываются носом в волосы. "Я тоже соскучился. Оставь, я завтра вымою". Хонбин берёт его за руки и ведёт за собой, а сам идёт спиной, чтобы неотрывно смотреть на старшего. Джехван вдруг тушуется и глядит ему куда-то на уровне кадыка или ключиц, краем сознания цепляясь за рвущуюся материю привычной ему реальности. Та, что была до Хонбина в его квартире, до его переезда. Именно в этот момент Джехван ощущает почти физически, ощущает остро, что его жизнь поменялась. И это только самое начало новой главы его истории. Молодой человек задумался лишь на пару мгновений и, лишь когда его опустили на перину, понимает, что его только что фактически уложили в постель. Он наконец встречается глазами с Хонбином и пропускает выдох, как пульс - такт. Пожалуй, таким Джехван его ещё не видел. Но с удовольствием посмотрит. Джехван окольцовывает его шею и выгибает свою, чтобы её было удобнее целовать, но Хонбин всё возвращается к остроконечному уху, заставляя старшего рефлекторно поднимать плечо. Но уж лучше бы Хонбин там остался, потому как когда он спускается на шею и ключицу, с Джехваном что-то происходит. Его клинит, вероятно, из-за осознания на инстинктивном уровне, какой бурей на него намеревается обрушиться сегодня партнёр, - больше всего последнего выдаёт крупная дрожь рук, которыми он давит старшему бока и рёбра, а также холодные на кончиках, но влажные пальцы. Джехван зарывается ему в волосы и пытается утешающе погладить по голове, пока тот едва не кусает его губы. Всплеск страха отпускает Джехвана, и на небольшой промежуток времени молодой человек вливается в происходящее, будто случайно поймав нужную частоту и наконец различив среди скрежета и помехов ноты и уловив зарождающийся мотив. Джехван отвечает на ласки и позволяет себе немного плавиться под оными Хонбина, глубоко вдыхая его в себя. Но на очередном повороте Хонбина предсказуемо заносит и заносит круто, и его приходится придержать, чтобы предотвратить потенциальный урон. Джехван вцепляется ему в плечи и что-то говорит, но Хонбин не слышит, будто под толщей воды, все слоги и звуки для него вдруг приросли друг к другу и перестали быть членораздельными. Проблеск ясности постигает его, когда он чувствует шлепки на своих щеках. - Ли Хонбин!! - тревога так и звенит в голосе старшего, но тот всё равно отчаянно пытается звучать нежно. - Притормози, прошу тебя!.. Хонбина резко отбрасывает назад. Он остаётся на месте, но ощущение, будто его отшвырнуло как минимум на метр. Сердце молодого человека холодеет, стоит ему осознать, что его левая рука - глубоко в штанах старшего. - Господи... - он цепенеет так, что пару мгновений не может пошевелить и мускулом. - Х-хён... Прости... - Ш-ш-ш, ш, ш, - выдыхает тот на него, аккуратно перемещает ладонь младшего себе на поясницу и очерчивает своими пальцами прекрасное лицо. - Всё в порядке. Главное - слушать друг друга. Главное - слушать. Ты услышал... Хонбин с сокрушением пропускает какое-то сдавленное междометие, берёт старшего за запястья и перемещает их так, чтобы зарыться лицом в его раскрытые ладони. Касается их губами у самого основания пальцев, будто надевая на каждый незримое кольцо. Джехван в свою очередь находит зазор между собственными фалангами и целует Хонбина рядом с переносицей. "Морду бы начистить его бывшему при случае", - вдруг ловит себя на столь же случайной, сколь и яростной мысли младший. Молодой человек поглощает взглядом каждую деталь образа Джехвана, доступную ему в этом практическом отсутствии освещения, как если бы делал настолько большие глотки, что едва не давился, но не мог бы ничего с собой поделать. Иногда Хонбину хочется погасить абсолютно весь свет, но разве возможно добиться кромешной тьмы в огромном мегаполисе? Последние прокляты вечной бессонницей. Ты можешь обесточить хоть всё своё жилище, до каждого электрического прибора, чтобы не горело ни одного самого крохотного индикатора блока питания. Но призрачный отсвет городских огней так или иначе просачивается даже сквозь самые плотные и тёмные занавески, огибает каждую складку, пробирается в каждую щель, отражается в пылинках и неотвратимо достигает всех без исключения. Но в эти минуты Хонбин глубоко благодарен за этот феномен. Кто бы ещё подарил ему такие эфемерные картины, на которых лицо Джехвана очерчивается мягким, будто лунным, сиянием? Хонбин смотрит неотрывно и хочет каждый этот штрих себе, он хочет пить этот свет прямо с кожи возлюбленного и переплетать пальцы в самые крепкие замки, заменив кислород флёром иррационального убеждения в том, что утро никогда не наступит. И самому стать подобно сладкому пару кальяна. Хонбин уже упустил мысль про бывшего Джехвана и почему ему надо вдарить по первое число (вероятно, за всю причинённую старшему боль, но кто теперь восстановит всю цепочку) - он внезапно настолько поглощён созерцанием того, как блик с оконного стекла преломляется в его глазах, что уже почти забыл свою недавнюю оплошность. Джехван будто знает, что является предметом внимания младшего, потому как старается почти не моргать. Ресницы Джехвана тоже ловят на себе частицы света, и от этой мысли сознание Хонбина резко закручивается по спирали, едва не доходя до пика какого-то эндорфинного исступления. Что сегодня такое, в самом деле? Магнитные бури? Какая планета в каком доме? Особая фаза луны? - Думаю, мне лучше… внизу, - проговаривает Хонбин тихо и едва шевеля губами, из-за чего выходит крайне нечётко. - М? Младший вдруг тушуется настолько, что едва может сглотнуть подступивший комок. - Лежать лучше… на спине, - перефразировал он, потому что ему показалось, скажи он ещё раз вариацию фразы «быть снизу», он бы умер на месте. Джехван поджимает губы, тая улыбку. - Ложись лучше рядышком, - говорит он ласково и хлопает по подушке рядом с собой. Хонбин думает о том, что тот наверняка вообще не понял, что он имел в виду, но чёрт с этими случайными идеями Хонбина, в самом деле. Сейчас самое время притулиться к хёну и не думать ни о чём. Но как назло, засыпать не хочется. - Ты в порядке? - вдруг уточняет Джехван после паузы. Тот кивает. - Точно? - Угу. Хонбин прикусывает губу изнутри: да, в постели от партнёра стояк не скрыть даже при большом желании. Даже в одежде. - Я могу что-то… - Лучше не спрашивай, - вынужденно перебивает старшего он. - Не сейчас… вдруг мне опять крышу снесёт. Джехван смотрит на него. - Но это же не выход. Надо не бояться и гасить, а пытаться находить то, что… - он неопределённо ведёт головой, - ну, ты понимаешь. Что бы подошло нам обоим. - Я пока без понятия, как это сделать, - честно выпаливает Хонбин. - Всё, на что срабатывают мои рефлексы, причинит тебе дискомфорт или боль. Повисшая тишина начинает казаться последнему зловещей, и молодой человек уже почти жалеет, что сказал это именно сейчас. Но тут Джехван вдруг выдаёт: - Я же говорил тебе, что с бывшим у меня был секс? У Хонбина от этой фразы аж точки дурноты перед глазами, но он держится молодцом. - И? - Что я ас, я понял очень поздно. Я долго не знал, что такое вообще есть. Я прошёл неоправданно длинный путь изучения себя и выявления причин моего дискомфорта… пока я окончательно не понял, - старший выдерживает паузу. Вдруг беспокойно облизывает губу, прежде чем обронить: - Видишь ли, не факт, что ты сам знаешь, что именно тебе нужно в данный момент. Кажется, аура Хонбина потяжелела настолько, что это можно ощутить физически. - Хён… при всём уважении, я сигналы своего тела знаю. И они довольно однозначны. - Знаешь? Или просто вспоминаешь трактовку своего бывшего и считаешь её истинной? Хонбин хмурится. - Чт… Ему требуется какое-то время, чтобы попытаться осознать фразу. В какой-то момент в том, что поначалу показалось сущим бредом, Хонбин внезапно нащупывает тот ещё резон. - Предлагаю тебе подумать на эту тему, - аккуратно завершает мысль Джехван. - После тяжёлых отношений… да ещё продолжительных… как после болезни, знаешь? Организм адаптируется и привыкает к состоянию недомогания, чтобы не заболеть ещё больше. А на фоне остаточной слабости может быть особенно сложно понять, что и где. Что остаток этого недуга, а что реальная потребность. "Это не реальная потребность, это приобретённые рефлексы", - вдруг вспоминает одну своих мыслей Хонбин и осознаёт, насколько сказанное Джехваном перекликается с тем, о чём думал он сам чуть ранее. Может ли это в самом деле быть так? - Пожалуй… есть над чем поразмышлять, - отзывается молодой человек блёкло. Джехван кивает. Посомневавшись, кидает взгляд на его паховую зону. - Что до сейчас… я могу помочь прикосновениями? - Ась? - Хонбин округляет глаза, а когда старший вдруг максимально приближает своё лицо к его, и вовсе выпучивает их. - Рукой. Помочь. Тебе. Кончить, - произносит Джехван слишком чётко и уверенно, как нечего делать. - Догадливый ты мой. - А что, так можно было?.. - Хонбин обескуражен просто вконец, поэтому даже не в курсе, он это сказал нормальным голосом, или прохрипел, или просипел, или вообще издал звуки, мало похожие на нормальные слова. Джехван тем временем кладёт ладонь ему на пресс и ведёт вниз, но не забираясь под одежду. - Как только стало, так сразу и предложил, - почти воркует он и добивает Хонбина глубоким поцелуем. В итоге рукой старшему даже делать ничего толком не приходится - взвинченный самим жестом партнёра, Хонбин кончает от одного движения навстречу. - Бинни такой чувственный, - шепчет сквозь улыбку Джехван ему в губы. - Хён, - бузит тот, а у самого на глазах пелена золотых точек от всплеска эйфории и конечности будто из сахарной ваты. - Мне нравится, - так же тихо поясняет молодой человек и снова целует.