As We Forgive Those

Сегодня день рождения Кастиэля. Хуже всего, что сегодня день рождения Кастиэля, и Дин помнит об этом. Или, скорее, вспоминает об этом прямо сейчас, на работе. Вспоминает в переполненном зале заседаний, на что следует обратить внимание. Обычно он думает о пиве и горячем тыквенном пироге − о том, что ему нельзя, ведь он выбрал, черт побери, жизнь без углеводов, сидячую офисную работу, брак с женщиной. Красивой, умной, удивительной женщиной, которая этим утром сделала ему завтрак и помахала на прощание, словно была из фильмов пятидесятых годов. Тем не менее, у Кастиэля день рождения. Рейдовый день, как Дин называет это, и примерно через пять часов Кастиэль, вероятно, будет искать в баре или клубе, кого можно трахнуть. Одна лишь ночь. Дин встает, как только совещание заканчивается, обменивается рукопожатием с кем-то, кто может быть начальником его начальника, и застегивает пуговицы на своем темно-сером пиджаке. Он идет к себе в офис, улыбается секретарю и садится за стол, нервно подергивая ногой. Он женат уже год. И этот год, вероятно, один из самых лучших в его жизни. По крайней мере, в его взрослой жизни. Год барбекю, званых обедов, ленивых долгих выходных, массовых покупок в Costco*. Родители гордятся тем, как он счастлив, а Лиза... Лиза идеальна, всегда была такой. Но в голове все еще есть воспоминание о том, как пахнут мокрый асфальт и несвежее пиво, как неистовый, холодный, темный воздух ощущается на оголенной коже. Кастиэль въелся под кожу, заполняя пробелы его милой солнечной жизни, словно тень, мечта, запутанная где-то в уголке сознания, как путались прошлой ночью простыни на кровати. И Дин не может избавиться от этой зависимости. Ему почти страшно, ведь никого еще он не желал так сильно. Сегодня как раз тот вечер, когда он снова может получить желаемое. На самом деле, решение было принято, как только Дин вспомнил, что сегодня за день. Или, скорее всего, в тот раз, когда Кастиэль рассказал ему о своем правиле "Один раз в год". Однако Дин испытывает мучения, когда звонит Лизе из офиса и рассказывает о том, что у него наметился поздний ужин с кое-какими ребятами, поэтому его долго не будет дома. И вот он стоит у входа в странный маленький домик Кастиэля, чувствуя, что вспотел под своим дурацким обтягивающим костюмом, и стучит в дверь. Когда Кастиэль открывает, одетый в футболку и джинсы, Дин ощущает, как в желудке что-то переворачивается. Он был прав, Кастиэль собирался уходить на поиски кого-нибудь. Странная смесь эмоций проносится на лице Кастиэля − удивление, боль, неодобрение и, наконец, к восторгу Дина, удовольствие. − Я... − Длинные пальцы Кастиэля нервно глядят поверхность двери. − Я собирался уходить. − Надеюсь, что теперь тебе никуда не надо идти, − говорит Дин храбрее, чем ощущает себя − он же на год вышел из этой странной игры. Кастиэль отступает назад, легкая улыбка мелькает на губах. − Думаю, что нет. Дин переступает через порог, из естественной темноты вечера ныряет во мрак дома, который явно предназначен для кого-то гораздо старше Кастиэля. Стойкий кошачий запах и все это вероятно принадлежало какому-нибудь дедушке. Кастиэль хмурится, глядя на убогую обстановку, как будто замечая все впервые. Как если бы он, выполняя свой долг и нося специальное одеяние, обычно возвышается над всем мусором, что его окружает. А сегодня − нет. Он словно Золушка наоборот − ему показывают все в худших красках, вызывая отвращение, только на сегодняшний вечер. − Эм... Не здесь, − говорит Кастиэль, призывая идти за собой через пыльную гостиную, кухоньку, и приводит его, наконец, в небольшое помещение со стиральной машиной и плиточным полом. Здесь тесно и прохладно, но пахнет гораздо чище и свежее, чем в остальном доме, так что Дин не возражает. Из-за собственных связей на стороне он знает, что лучше подходят малоиспользуемые комнаты, чем те, где есть мягкая, легко пачкающаяся мебель. − Подсобное помещение, − сухо информирует Кастиэль, словно проводит экскурсию. − Отлично, − нейтрально отвечает Дин. На секунду, перед тем как сорваться, они замирают. Дин понимает, что еще может отказаться. И вернуться домой к Лизе. И мысль об этом пугает, заставляя отбросить ее подальше. Он инстинктивно касается Кастиэля, поглаживая его бедра и нежно скользя вверх. Тот склоняет голову набок, медленно прикрывая веки. − Погоди, − неожиданно произносит Кастиэль и снимает с шеи Дина галстук, а потом нетерпеливо расстегивает рубашку, стягивает с него пиджак и спускает с плеч красные подтяжки, позволяя им висеть вдоль бедер. Кастиэль на мгновение хмурится, а потом смело запускает руки в волосы Дина, нарушая идеальный пробор и приводя волосы в естественное непослушное состояние. − Вот так. − Кастиэль явно доволен. Он смотрит в глаза Дина, утомленные после целого дня напряженного вглядывания в монитор. − Теперь ты похож на себя. Дин целует его, утоляя тот голод, что отвергал целый год. Кастиэль с готовностью отвечает, слегка склоняя голову и цепляясь пальцами за его бока. Дин внезапно очень болезненно ощущает перемену в своем телосложении, которое достаточно изменилось с тех пор, как они с Кастиэлем в последний раз были вместе. Но сжатие пальцев Кастиэля становится грубее, рот требовательнее. И то, как острые пальцы оставляют десять пульсирующих следов на теле, доставляет больше удовлетворения, чем тактичное, мягкое обращение Лизы. Когда Кастиэль падает на колени, толкая Дина спиной к стене и мягко прижимаясь жадным ртом к его застегнутой ширинке, тот чувствует волны жара, расходящиеся по животу. Кастиэль торопливо срывает с него рубашку, вжикает ширинкой и стаскивает штаны, оставляя красный отпечаток пальца на боку Дина. Нежно спускает его нижнее белье и, словно оголодавший, обхватывает губами член, который продолжает увеличиваться и крепнуть прямо у него во рту. Дин запускает неожиданно ослабевшие руки в мягкие темные волосы, Кастиэль сыто урчит, начиная сосать еще сильнее, и вибрация его горла, отзываясь на члене, вызывает неудержимую дрожь в коленях Дина. Он выпускает член изо рта, чтобы взглянуть на Дина, синие глаза горят, а губы красные и блестящие после минета. − Снимай оставшуюся одежду, − приказывает он. Дин справляется за секунду, неожиданно вспомнив о том, что на одежде не должен остаться запах Кастиэля. Священник встает и расстегивает на себе ремень, не глядя на то, как Дин неловко мнет в руках брюки. Кастиэль стаскивает джинсы, через голову снимает футболку и ласкает взглядом изгиб спины Дина, который скидывает с ног обувь. И вот они стоят голыми друг против друга, взаимно упиваясь видом мужского обнаженного тела − впервые за год. − Итак... У тебя было достаточно времени, чтобы решить, хочешь ли ты уйти. − Дин разглядывает стройные бедра Кастиэля и красивый, тяжелый от притока крови член. И неожиданно вспоминает, каково было ощущать внутри себя этого мужчину. − Да, − мягко признает Кастиэль. Дин ждет, и Кастиэль, понимая, что время разговоров подошло к концу, наклоняется достать презерватив и пакетик саше* со смазкой из своих джинсов. Выпрямившись, показывает на холодную, белую поверхность стиральной машины. − Наклонись. Тот факт, что Дин охотно выполняет приказ, будоражит их обоих, повышая в воздухе градус возбуждения. Дин ложится верхней частью тела на холодную металлическую поверхность, ухватившись за машину руками, широко расставляет ноги, чувствуя, как воздух холодит кожу между ними. Он нервно сглатывает, прислоняется лбом к холодной поверхности, пот неприятно остывает на спине. Кастиэль поглаживает внутреннюю часть его бедер, большими пальцами легко раздвигая ягодицы. Обилие смазки вызывает у Дина дрожь; горячие пальцы скользят беспорядочно, усердно ласкают. − Припоминаю, что в прошлый раз ты боролся дольше, − жарко шепчет Кастиэль, и возмущение Дина смешивается с удовольствием и страхом, заставляя терять голову. − В последний раз... − задыхается Дин из-за длинного, верткого пальца внутри. − Я не знал... что ожидать... − выдыхает он, поскольку другой рукой Кастиэль нежно поглаживает мягкую кожу между его ног, а второй палец скользит к первому. − Ох... блять... − выпаливает Дин. Туманное облачко от его тяжелого дыхания расплывается на поверхности стиральной машины. Третий палец заставляет его выгнуться до хруста в позвоночнике. Он подается к Кастиэлю, чтобы дотянуться рукой до члена, ноющего от невозможности нормального трения о металл. Кастиэль перехватывает и с силой придавливает руку к поверхности прибора, заставив Дина вздрогнуть. − Этого ты ожидал? − вкрадчиво интересуется он. − ... нет... − прижимается Дин к прибору под ним, открыто предлагая себя. Он готов уже бог знает сколько времени. Ему просто нужно. − Не хотелось бы утомлять тебя, − шепчет Кастиэль. И это единственное предупреждение, которое получает Дин, прежде чем его буквально раскалывает надвое резким толчком длинного, толстого члена, из головы вылетают все мысли. Остаются лишь рваные вздохи Кастиэля и дикая дрожь в коленях. Дин весь горит и упивается этим чувством, пошло стонет в металлическую поверхность, которой почти касается губами. Пот промочил волосы, стекает горячими каплями туда, где Дин соединен со священником. Проходит несколько мгновений, прежде чем Дин подается назад, к Кастиэлю, а тот крепко хватает его за плечо, удерживая на месте, и совершает толчок так глубоко, как только может достать. Дин снова чувствует невыносимое удовольствие, бегущее по всему телу и скапливающееся в горячем темном месте, где расположен эпицентр наслаждения. Когда Кастиэль берет его член в руку, сознание Дина агонизирует, позволяя ощущать все лишь короткими вспышками. Вот горячая ладонь на его члене, загнанное дыхание Кастиэля прямо в затылок, тяжелое давление от каждого толчка − эти вспышки ощущений обгоняют его, отключают одно чувство за другим, оставляя Дина распластанным на стиральной машине. Он бессознательно сжимается, буквально выдаивая Кастиэля. Тот вздрагивает и останавливается, тяжело опираясь на Дина. Кастиэль прерывисто дышит, медленно поглаживая его поясницу. Другой рукой снимает презерватив. Он легко, почти невесомо целует Дина в плечо, прежде чем позволяет ему подняться. Дин вынужден опираться на машину, чтобы не упасть. Кастиэль смотрит на него и никак не может выровнять дыхание, а затем протягивает руку к лицу Дина, притягивает к себе, медленно соприкасается с ним влажной кожей. И они целуются, губами и языками дегустируя соленый пот, покрывающий их тела. Дин просовывает между ними руку и оглаживает вялый член Кастиэля, вынуждая того простонать и прижаться еще крепче. − Пятнадцать минут, − утомленно бормочет Кастиэль в соленую от пота шею Дина. Проведя рукой по его круглой заднице, слегка надавливает на расслабленную, нежную мышцу, куда, в скором времени, снова с легкостью будет иметь Дина. − И еще раз. Дин слегка прогибается в пояснице и целует его, глубоко и грубо. − Дважды, −возражает он, голос охрип после стонов, о которых стыдно вспоминать. Когда Кастиэль повисает на нем, не выдержав мучительных поглаживаний, это можно счесть за молчаливое согласие. ------------------------ * Costco Wholesale Corporation − крупнейшая в мире сеть складов самообслуживания клубного типа и пятое по величине продаж розничное торговое предприятие в США. * Пакет-саше, упаковка "саше" − небольшая упаковка для жидкостей и порошкообразных продуктов.