Те, кто помнят

      В темном высоком небе не было ни одной звезды, ни одного крохотного пятна света. Диск убывающей луны закатился за тяжелую тучу и скромно выглядывал из-за нее одним своим рваным боком. В оплавившейся бочке из-под топлива полыхал яркий костер, свет которого рассеянно выхватывал из темноты покореженные линии разрушенных домов.       Привалившись плечом к покосившемуся деревянному забору, Стелл ворочалась с закрытыми глазами. Сон никак не хотел к ней приходить: желудок скручивался изнутри, периодически издавая стон, похожий на призыв к охоте невиданного хищника. Девушка открыла глаза и посмотрела сквозь пламя огня. По другую сторону бочки покоился Пойнтмен, выбравший место наилучшего обзора за расположившимся в пятидесяти метрах за спиной Стелл огромным кратером. Добытая им автоматическая винтовка лежала у правой руки настолько близко, насколько требовалось мимолетное движение для ее мгновенного приведения в действие при любом подозрительном случае. Лицо Оперативника было расслабленным, грудь в спокойном ритме вздымалась и опускалась – похоже, мужчина беззаботно спал.       Стелл, не шевелясь, огляделась – призрака не было видно, по крайней мере, физически. Она протянула ладони к бочке, надеясь согреться ее жаром, и вздрогнула: вечера здесь были ужасно холодными. И голодными – горько добавила она про себя. Стараясь не шуметь, Стелл поднялась на ноги и еще раз огляделась в поисках телепата. Не найдя его пылающей фигуры на обломках, девушка крадучись направилась к разрушенным домам.       Часть из них обрушилась, осыпавшись в центр гигантского по диаметру кратера, словно туда приземлилась боеголовка. Согнувшись, Стелл пробежала по обломкам и начала осторожно спускаться в центр этой воронки, стараясь не подвернуть ногу и не съехать вниз на своей пятой точке.       Здесь внизу трехэтажные коттеджи были почти нетронутыми силой взрывов и разрушения. Почти. Не считая вывороченные ворота гаражей и обрушенные балконы. Кое-где сизо-голубой пластик на стенах оплавился, и были видны кирпичные внутренности зданий. Стелл огляделась, взглянула наверх, надеясь не встретить на вершине воронки пристально наблюдающую пылающую красным фигуру, и направилась к ближайшему дому. Войдя через гаражные ворота, она прошагала через вынесенный дверной проем и оказалась внутри коттеджа.       На удивление лунного света, пробивающегося сквозь тучи, хватало, чтобы ориентироваться в доме, и девушка нашла кухню с обеденной зоной. Проверяя шкафчики один за другим, она сникла, так и не найдя нужного. Затем последовал холодильник, с выпуклыми жестянками консервов и заплесневелыми банками с содержимым, напоминающим экспонаты кабинета диковин. Разочарованно Стелл вышла через переднюю дверь и зашагала в следующий дом. Там ее так же постигла неудача.       В четвертом доме своего списка поисков, Стелл отыскала электрический фонарь, который оказался даже работающим, если хорошенько приложить его корпусом о ладонь. В навесном шкафу кухонного гарнитура отыскалась яркая пачка чипсов. Быстро схватив ее с полки, девушка скорчилась – через отгрызенное крысами дно вывалились лишь крошки жаренного картофеля. Со злостью швырнув пакет обратно на полку, она застыла, поклявшись самой себе, что слышала тонкие шорохи. Или она слышала их уже давно, но просто не обращала внимания.       Стелл прислушалась, пытаясь определить, откуда доносится звук, но он тут же исчез, как и не бывал. Постучав по корпусу фонарика, она направила его зажегшийся луч в темноту дома.       – Что за…       Слабое световое пятно смущенно поползло по бледным стенам, испещренным нечитаемыми закорючками красной краской. Раскручивающаяся спираль, следящее око, надписи на неясном языке – будто мрачный алтарь некоего тайного общества. Луч фонаря медленно скользил по иероглифам и пиктограммам, пока не застыл на растекшейся краске в необычной форме. Присмотревшись, Стелл поняла, что пятно на вид напоминало человека, женщины с длинными волосами, если быть точнее. Да и краска имела странную консистенцию, густая и слишком яркая, словно кровь.       – Охренеть…       Шорох повторился, раздалось яростное сопение, и девушка резко обернулась, светя фонариком в темноту. Его луч обдал светом сдвинутый в сторону диван, потухший камин, занесенный пеплом, белые перила деревянной лестницы, занавешенное алой шторкой окно между этажами. Звук изменился, словно рот без языка пытался выдать рычание, и фонарик выхватил из темноты скрюченную, бледную фигуру. Когда свет ударил ей в лицо, она, страшно корчась, взметнула вверх руку с гаечным ключом и неистово потрясла им в воздухе. Стелл закричала, уронив фонарь на пол, и сорвалась с места, с лестницы в тот же момент донеслось буйное мычание.       С невообразимой скоростью девушка вынеслась из дома и помчалась по заваленной обломками досок и кирпичей дорожке, слыша, как рычание за ее спиной нарастает. Она добежала до завала и обернулась, увидев освещенные лунным светом выбегающие из близстоящих домов полуголые фигуры. Девушка простонала, запнулась за кусок бетонной плиты и болезненно рухнула на обломки. Она резко развернулась и крутанулась в бок как раз в тот момент, когда лезвие кухонного тесака полоснуло ее лишь по плечу, разрезав рукав рубашки. Вскрикнув, Стелл выбросила ногу вперед и стала пинать нападавшего, попадая то по его лицу, то по рукам. В конце концов, не выдержав такого напора ударов, оголенный мужчина откинулся назад, отчаянно размахивая окровавленным ножом.       Быстро повернувшись на месте, девушка опустилась на четвереньки и поползла наверх, царапая ладони и колени об острые края обломков. Мычание внизу переросло в стойкий гул бессловесного рева, и Стелл простонала, взглянув на тех, кто издавал эти звуки. Оголенные, покрытые шрамами тощие фигуры с осунувшимися, бледными лицами к ужасу девушки ловко взбирались по завалу, протягивая свои костлявые пальцы или подручные инструменты.       – О, боже… О, боже…       Прошептала Стелл и постаралась прибавить скорость, но от быстрых движений обломки начинали шевелиться и разъезжаться под ее ногами и руками. Рык раздался совсем близко, и девушка вскрикнула, когда в ее ногу вцепились мертвой хваткой. Цепкие пальцы хватались за ее джинсы, настойчиво пробирались по бедрам и спине. Ее грубо прижали к мусору, держа за шею, натянули короткие волосы, и Стелл закричала, почувствовав, как обломанные длинные ногти царапнули ей щеку и подбородок.       Внезапно безумное мычание в ее ушах сникло, нарушенное автоматными выстрелами, и хватка на горле ослабла. Девушка полуобернулась, с пробитым лбом безумец разжал пальцы и рухнул на нее всем своим весом. Стелл издала вопль и вывернулась из-под истекающего кровью безумца.       Рев внизу все нарастал, набирал обороты и менял тональность – теперь это был низкий гул единого организма. С ужасом бормоча проклятия, девушка начала карабкаться вверх, отчаянно хватаясь за выступы завала. Пробираясь к вершине, она ощущала, как сердце заходится в ее груди, яростно колотится о ребра в желании разломать их, а от прерывистого дыхания темнело в глазах.       Сбоку рыкнуло, и Стелл замерла, глядя в красные глаза напротив, в которых читалось откровенное безумие. На лбу и щеках преследователя застыли алые шрамы глубоких порезов, и девушка закричала, когда тот протянул к ней свои скрюченные пальцы. Они крепко вцепились Стелл в раненое плечо, и она вжалась всем телом в завал, чувствуя, как ее тянут вниз. Раздался еще один грохот от выстрелов, и нападавший, издав булькающий звук, разжал свои пальцы. В ту же секунду он обмяк и завалился назад, катясь по насыпи вниз. Вскинув голову, Стелл проследила траекторию звука выстрелов и увидела на вершине Пойнтмена, передернувшего затвор винтовки. Девушка всхлипнула и продолжила свой панический подъем. Сверху то и дело, один за другим разрывая гудящий рев толпы, звучал точный выстрел.       Впереди завиднелся край воронки, и Стелл начала бросать себя по завалу без промедления, подтягиваясь вверх. Она протянула правую руку к торчащему из плиты штырю и вскрикнула – в ногу ей вцепились стальной хваткой худые пальцы и потянули вниз в бездну мусора. Она опустила взгляд вниз, встретилась с безумными глазами фанатика и задрыгала ногой, стараясь сбросить того с себя. Нечленораздельно бормоча угрожающие восклицания, он пальцами шарил по коленям и бедрам Стелл. Ее хватка на торчащей арматуре слабела, вспотевшая ладонь начала скользить по ее неровной поверхности, и девушка закричала.       – Помогите!       Она ногой ударила нападавшему по лицу, пнула еще раз, но от экстаза он не чувствовал боли, продолжая реветь и цепляться за ее джинсы. Ее пальцы едва держались за штырь, а затем их скрутила судорога, и они разжались. Фанатик издал победный вопль, широко выпростав руки, и кубарем полетел вниз, ломая конечности о выступающие обломки. Следом за ним с криком ужаса и отчаяния сорвалась и Стелл.       Она издала вопль боли, когда ее руку с силой дернуло вверх, и закачалась на весу. Резко она вскинула голову и увидела державшего ее за запястье Феттела. Он потянул ее вверх, и девушка, упираясь ногами в мусор, начала взбираться к вершине. На дне мычало и ревело коллективное дыхание, и она посмотрела вниз, пожалев о том, что сделала. Дюжина фанатиков взбиралась по мусору, целенаправленно двигаясь в ее сторону. Ближайший из них затаился, прижался к куче всем телом и как распрямленная пружина прыгнул к ней. Он смог ухватиться за ее стопу, и Стелл завизжала.       Ее перехватили за талию и потянули вверх, и девушка отчаянно свободной ногой ударяла висевшего фанатика по голове и лицу. Цепляясь пальцами за обвитую вокруг нее руку, Стелл ногами скользила по насыпи, пока не освободилась и не оказалась на твердой поверхности. Она почувствовала присутствие телепата, искусственное тепло его ауры, клубящейся и слизывающей кровь с ее лица и плеча, уверенные, твердые пальцы на своей пояснице. От прогремевшего совсем близко выстрела, Стелл залилась слезами и обмякла в объятиях Феттела. Он ослабил хватку, и Стелл осела под ним на колени, сотрясаясь от рыданий.       – Похоже уровень телестезического потенциала матери был поистине колоссальным, – пробормотал телепат с воодушевленной нотой и осмотрел периметр гигантского кратера. – Удивительно, что их жажда к насилию до сих пор так же сильна, как и три года назад.       Он загадочно улыбнулся одному ему ведомым мыслям и встретился взглядом с забравшимся на вершину покрытым шрамами безумцем. Тот резко замер в шаге от телепата, глубоко дыша и угрожающе покачивая в воздухе столярным молотком. В следующее мгновение он ударил себя в грудь раздвоенным бойком инструмента и сиганул в пропасть. Выжившие фанатики как по сигналу разбежались по сторонам и исчезли в темноте груды обломков. Осторожно продвигающийся Пойнтмен озадаченно примерз к месту, опуская винтовку на вытянутых руках, и уставился на брата в молчаливом вопросе.       – Или безумие дает им силы, или их разум питает что-то более могущественное, чем телепатический заряд матери, – Феттел отвел глаза по направлению к центру Фейрпорта и осклабился. – Я бы поставил на второе.       У его ног что-то шевельнулось, и телепат лениво опустил глаза, удивившись, что это внизу еще живое.       – Хм-м-м… Мне ужасно льстит, что ты стоишь на коленях подо мной… Поднимись, – голос его был спокойным, но настолько сухим и стальным, что девушка вздрогнула. Она подняла влажные и покрасневшие от слез глаза на мужчину. – За каким хреном, позволь спросить, ты туда спустилась?       – Я…       – Да, ты, – бросил Феттел и нахмурился.       – Я… – Стелл поднялась на ноги и угрюмо посмотрела на телепата. – Я есть хочу.       Все это время притихший Пойнтмен резко щелкнул предохранителем, и телепат взглянул на брата, заметив разительную перемену в его поведении: нервозности в нем значительно прибавилось. Задумавшись всего на мгновение, Феттел обернулся к девушке со странным блеском в глазах и загадочно улыбнулся.       – Да… – мечтательно пробормотал он себе под нос, с жадностью глядя на три кровавые полосы, оставленные на женской щеке ногтями обезумевшего жителя Фейрпорта. – Самое время.       * * *       Стелл хмуро смотрела на жестяную банку в своих ладонях. Она повертела ее в руках и угрюмо подняла глаза на сидевшего неподалеку Пойнтмена. Не церемонясь, мужчина вскрыл свою банку одолженным у брата ножом и сейчас уплетал тушенку прямо с его лезвия. Глядя на мужчину, девушка помрачнела и извлекла из своего высокого ботинка запрятанный боевой клинок, добытый в сохранившемся доме. Поочередно вертя в руке нож и тушенку, Стелл приладила банку на плиту, на которой сидела, и приставила кончик лезвия к ее крышке. Приложенной силой она ударила по торцу рукояти и проколола верх жестянки. Яростно работая ножом, Стелл резала крышку, оставляя острые, зазубренные края на металле, и поворачивала банку одной рукой. На одном из рывков она вздрогнула и отдернула руку – на подушечке большого пальца выступила яркая капля крови.       – А, черт! – выругалась девушка и вложила порезанный палец в рот. Ножом она отогнула верх банки и посмотрела на ее содержимое – куски обыкновенной тушенной говядины в соусе. Примостившись удобнее на бетонной плите, Стелл наколола на клинок один из кусков и сразу же отправила его себе в рот. Внезапно она замерла, перестав работать челюстями.       – Фто?! – с упреком вопросила она с набитым ртом у пронзительно смотрящего на нее телепата, который стоял на возвышении, скрестив руки на груди. Он слегка наклонил голову набок и зловеще усмехнулся. Прожевав второй кусок говядины, Стелл угрюмо покосилась в сторону, оставленной позади огромной воронки. – Страшные люди…       Феттел проследил за ее взглядом и спустился со своего пьедестала, двигаясь в том направлении. Инстинктивно погладив пальцами свое перевязанное бинтом предплечье под порезанным рукавом рубашки, она хмуро заметила тихим голосом.       – Конченные шизики…       – Они не виноваты в этом.       Стелл обернулась на прозвучавший голос телепата, который стоял к ней спиной, заложив руки назад, и осматривал погруженный во мрак пригород.       – Года четыре назад здесь прогремел взрыв на одном секретном объекте.       – «Армахем»?.. – прошелестел тихий голос девушки, и телепат, не оборачиваясь, кивнул.       – Его называли «Проектом "Источник"». Именно в нем находился «Саркофаг», где в криостазисе спала наша мать. Я пытался спасти ее, освободить ее разум, – Феттел горестно усмехнулся. – Но один гребаный благодетель решил по-геройски прострелить мне мозги, разнести комплекс ко всем чертям, а вместе с ним и весь город. Я ничего не забыл, братец?       Телепат повернулся и вперил в заметно помрачневшего Пойнтмена испытывающий взгляд. Медленно он потянулся пальцами к своему лбу, погладил округлый шрам с характерным хлюпом и посмотрел на оставленную на них слизь. Стелл медленно перевела глаза с призрака на Оперативника: кусок больше не лез ей в горло.       – Ваша… мама…       – Альма, – поправил Феттел, растирая между пальцами сукровицу и задумчиво глядя вдаль. – Я чувствовал ее боль. Ее страх. Ее гнев. Она взывала к нам, молила о помощи. Но услышать ее смог только я. – Он закрыл глаза, и легкий ветер зашевелил его короткие волосы.       – Почему?.. Что они с ней делали? Ставили опыты?       Феттел издал горький смешок и мимолетно взглянул на Стелл, затем на брата, задержавшись на нем дольше, чем того стоило.       – Опыты? – искренне удивился телепат, улыбнулся невесело, напряженно и мягко протянул. – Нет. Тесты и опыты были до того, как из нее решили сделать инкубатор для поставки новейшего оружия.       – Оружия?       На вытянувшемся лице Стелл отобразилась смесь ужаса и недоумения, и телепат снисходительно улыбнулся, давая понять, что ничего объяснять не намерен. Тихим голосом девушка осторожно осведомилась.       – Альма… Она умерла?..       – Физически. Она была в коме, когда поддерживающую систему жизнеобеспечения отключили, – Феттел совсем по-человечески, подавленно вздохнул, глядя в распростершееся под его ногами чрево обломков и безумного насилия. – После смерти ее телестезическое сознание обрело свою форму. С прогремевшим взрывом, должно быть, высвободилась мощная энергия ее разума, поэтому эти жители свихнулись. Они тоже ее видели и чувствовали.       Стелл неуютно поежилась на своем насесте и отставила недоеденную тушенку в сторону: аппетит напрочь пропал, легкая тошнота начала саднить в глотке. Она осмотрела мрачный вид пригорода, неприятно ощущая, как ком горечи и желчи подступает к ее горлу.       – То есть… Альма фактически еще существует?..       Феттел загадочно улыбнулся, снова оставляя вопрос без ответа.       – Да сожрал он ее! – раздался незнакомый, взведенный баритон, и Стелл резко обернулась, не зная, что ее больше потрясло: смысл этих слов или внезапно прорезавшийся голос Пойнтмена. Оперативник стоял боком неподалеку, сжимая пальцами винтовку, и сверлил уничтожающим взглядом центр темного кратера. Телепат тихо рассмеялся себе под нос и распался в воздухе, оставив Стелл в полном распоряжении самой себя для осмысления услышанного: почему-то она была уверена в том, что угрюмый, молчаливый мужчина больше ни слова не проронит.