Те, кто помнят

      Под строгим конвоем из четырех вооруженных до зубов военных четырнадцатилетнего Феттела вели по коридору, держа его на мушке. С заведенными за спину руками, закованными в наручники, он оглядывался по сторонам: в этой части подземных ходов корпорации он никогда ранее не был. Выкрашенные в желтый цвет (желтый, всегда этот тошнотворно-желтый цвет) стены коридора удручающе тянулись вдоль, освещенные натриевыми яркими лампами. Впереди показалась железная дверь, и один из конвоя позади злобно рявкнул.       – Встать лицом к стене!       Подросток послушно повернулся в сторону и остановился, уставившись на ненавистную краску застывшей секреторной слизи из носовой полости. Сбоку на петлях со скрежетом повернулась массивная железная дверь. Двое охранников вошли внутрь, и громкоголосый военный, схватив Феттела за плечи, толкнул его в проем.       – Шагай!       Телепат ввалился в комнату и моментально почувствовал тиски, сжавшие железной хваткой его сознание. Он доковылял до центра, в котором стоял одинокий железный стул, и в замешательстве остановился, осматриваясь. За столом у дальней стены в тусклом свете лампы сидела женщина в строгом брючном костюме и рубашке небесного цвета. Ее сложенные на столе руки демонстрировали полный контроль над ситуацией. Своими карими глазами она вперилась в мальчишку, и Феттел нервно облизнул губы, вспоминая, что за последнее время он смог натворить. За спиной массивная дверь с грохотом закрылась, перекрывая путь к отступлению.       – Садись, – раздался властный голос женщины, и Феттел взглянул на небольшие цилиндры на стенах и потолке – генераторы подавляющих полей. Видеокамера с мигающей красной точкой, направленная точно на него, фиксировала мельчайшие детали допроса. Один из охранников схватил телепата за плечи, бесцеремонно и с нажимом усадил его на приготовленный стул, заведя скованные руки за железную спинку. Феттел дернул одним плечом, давая понять, чтобы державшие его пальцы убрались прочь, и поерзал на сиденье. – Ты знаешь, кто ты?       – По-моему весьма неприлично начинать разговор, не представившись, – услышал подросток свой собственный хриплый голос и с насмешливой ухмылкой исподлобья взглянул на женщину.       – Это абсолютно не важно. Я задала вопрос.       – Я знаю, кто вы.       – Серьезно?       – Наслышан. От мыслей ваших подопечных. Они вас ненавидят, между прочим, – с губ мальчишки слетел легкий, глумливый смешок, но женщина не подала вида, что сказанное как-то задело ее.       – Повторяю вопрос и жду на него четкого ответа. Ты знаешь, кто ты?       Телепат услышал за спиной щелчок предохранителя и снисходительно улыбнулся – демонстративная показуха огневого преимущества была ничем иным, как вшивым блефом. Но это не шло вразрез тому, что на данный момент его не смогли бы избить до потери сознания эти четверо в камуфляже.       – Пакстон Феттел. Второй прототип проекта «Источник», – ответил он напряженно, ощущая, как его голова готова была взорваться от перекатывания битого стекла и гудения внутри.       – Первое меня абсолютно не интересует. Да, ты положительный результат проекта «Источник». И ты – собственность корпорации. Ты – моя собственность, – надменно произнесла женщина с нажимом, и Феттел хмуро обратил на нее взгляд.       – Я должен как-то отреагировать на это оскорбление? Или рассыпаться в благодарностях? – мальчишка усмехнулся, заметив промелькнувшую, едва уловимую тень гнева на каменном лице. – Небольшое уточнение, так сказать.       Женщина повела пальцами, и кулак одного из военных сухо врезался Феттелу в челюсть. Он закрыл глаза, принимая боль и последовавшее головокружение от удара, и кровавая слюна тонкой нитью повисла с его губ.       – С положительными результатами предыдущих программ я решила развернуть новый проект. И ты в нем будешь принимать участие.       – Ужасно польщен от такой чести, – съязвил подросток, получив за это очередной удар по лицу и по ребрам. Он склонил лишь голову: заведенные за спинку стула скованные руки не позволяли даже согнуться, чтобы успокоить горящие легкие.       – Это контракт на проект. Мне нужна твоя подпись.       Женщина сложила свои пальцы домиком и глазами указала на папку перед ней. Телепат поднял на нее испепеляющий взгляд и тихо произнес.       – С включенными полями читается и понимается вся суть проекта весьма… затруднительно.       – Это исключено.       – Тогда желаю вам найти нового прототипа.       Мужчина в камуфляже возник перед ним и дважды ударил Феттела по лицу. Беззвучно проглотив полный рот собственной крови, телепат снисходительно усмехнулся.       – Избиением и подавляющими полями вам меня не сломить.       Женщина махнула рукой, и военный послушно отошел в сторону на место. С напряженными скулами она поднялась со стула и сверкающими глазами засверлила подростка.       – Одна замеченная попытка воздействовать на сознание будет караться жестоко, – строго проговорила она, опершись пальцами в столешницу, и дернула головой, убирая с глаз прядь коротких темно-русых волос.       – И какова кара? Переломаете мне все кости? Пристрелите проект стоимостью в несколько миллиардов долларов? Я ведь дорогая вещь, не так ли, Женевьева Аристид? – губы мальчишки вытянулись в ехидную, лукавую ухмылку, и желваки женщины напряглись. Небрежно она отмахнулась.       – Ты не являешься незаменимым.       – Ах, да. Верно. Остался мой братец. Неудачный первый прототип, которого, кажется, переквалифицировали и списали рядовым в армию, – нежно промурлыкал Феттел, хохотнув, и сглотнул выступившую на разбитых деснах кровь. – Жаль, что руководство так стремительно избавилось от Альмы: можно было бы создать еще парочку запасных образцов. Так, на всякий случай, если единственный оставшийся прототип вдруг начнет проявлять анархию и в будущем устроит бунт.       Он расхохотался, и хриплый смех моментально захлебнулся в свежих брызгах крови от разбитой губы. Потряхивая в воздухе рукой, военный вернулся в свое привычное положение, довольный своим участием. Феттел старался не жмуриться от боли, чтобы разглядеть в темноте и запомнить каждого ублюдка, кто получал удовольствие от издевательств над ним. Он ощущал на языке солоноватый вкус собственной крови и мысленно клялся своими выстоявшими от таких сокрушительных ударов зубами, что возмездие вскоре свершится и будет поистине ужасным и кровопролитным.       – Отключить подавляющие поля, – жестко и твердо произнесла Женевьева, и Феттел злорадно усмехнулся, довольный заплясавшим в глазах военных страхом. – При любом подозрительном движении стрелять на поражение.       – Есть стрелять на поражение! – безропотно, но с едва заметной нервозностью отозвались оба военных за спиной мальчишки и вскинули винтовки.       Феттел выдохнул и закрыл глаза, ощущая, как стальные тиски, сжимающие его разум, исчезли. Он хотел одной лишь своей горящей ненавистью стереть с лица земли это подземелье, вывернуть всех присутствующих садистов наизнанку, но ему пришлось успокаивающе баюкать свою ярость мести, лелея горящую мечту о своем красном триумфе и кровопролитии: еще не время.       – Поднимите его, – ледяным тоном произнесла женщина, и один из военных, схватив мальчишку за ворот рубахи, грубо встряхнул его, ставя на ноги. – Подойди.       От резко прихлынувшей к голове крови телепата покачнуло, и он на ватных, заплетающихся ногах зашагал к столу, за которым стояла президент корпорации. Аристид небрежно подтолкнула к стоящему Феттелу папку и забарабанила пальцами стаккато по столу, следя за мальчишкой. Он опустил взгляд и уставился на буквы, которые мрачно чернели на обманчиво жизнерадостной обложке оранжевого цвета. Складывались они во что-то чрезвычайно жуткое, страшное, перепачканное, залитое кровью и потом, и Феттел подозревал, что его собственными.       «Проект "Персей"».       Черт возьми, почему нельзя выбрать менее пугающее название?       Феттел сглотнул отдающую медью слюну, надеясь, что этот испуганный, затравленный жест не заметили присутствующие. Но нет же, эта старая карга уже улыбнулась во все свои тридцать два, довольная реакцией.       Ощущая покалывающие и ноющие мышцы рук от наручников, он с помощью телепатии перевернул обложку и бегло начал читать проектные наработки. Прочитав три листа, телепат пришел к выводу, что секретный проект был по заказу армии по созданию телепатических командиров для искусственно созданных клонов. Одной из особенностей «Персея» была полная изоляция прототипа без права выбора, выхода на поверхность и собственного мнения. Собственно, это ничем не отличалось от его нынешнего положения. Срок реализации батальонов клонов с «ящероподобным» названием «Реплика» – 8 лет. Феттел поднял глаза на женщину, нахмурился от ее победной усмешки – так выглядит лицо живодера перед беспомощно-брыкающейся связанной по ногам свиньей на забое.       – Зачем спрашивать мое мнение, если право выбора все равно нет? – он старался вложить в это высказывание снисхождение и вялый интерес, но его голос предательски лишь прохрипел.       – Чистая формальность.       Отмахнулась Аристид, празднуя свою победу на свернувшихся в комок внутренностях подопытного, и Феттел рассеянно огляделся в поисках хотя бы намека на помощь. Внезапно ему захотелось умереть, нет, свернуться в клубок и позорно сдохнуть под подкованными солдатскими ботинками. Только не эти опыты и камеры с записью 24/7. Он ощутил, как знакомо-неприятное, рвущее покалывание скул выворачивает наружу тщательно запрятанную меланхолию и чувство безутешного страха перед неизвестностью. Хотя он-то как раз догадывался, что его ожидает после развертки проекта.       Феттел поймал себя на мысли, что вот уже минуты две бездумно смотрит в темный угол, до которого едва доставал свет от тусклой лампы. Не сразу он понял, что стоящая там босая бледноликая девчонка в красном платьице всматривается в его лицо своими зловещими глазами неестественно-оранжевого цвета. Она едва качнула головой, и на ее лице, обрамленном длинными черными волосами, заиграла звериная ухмылка.       Телепат сглотнул, гадая было ли это явью или галлюцинацией перегруженного мозга как перед потерей сознания: после «синхронизации» облик матери ни разу его не посещал. С трудом Феттел взял себя в руки, взмолившись, чтобы его мимолетное смятение не было замечено другими. Он глубоко вздохнул и смежил веки, молча свыкаясь с бытующим мнением, что он вещь, учтенная в списке инвентаризации корпорации.       – Ручка, – лаконично произнесла женщина и легким жестом, как заправский фокусник, вытянула из мрака шариковую ручку, которая тут же взлетела в воздухе и плавно поплыла к подростку. Медленно она повернулась вертикально и опустилась к папке. В звенящей тишине ее перо со скрипом нацарапало «Пакстон Феттел», выводя безумные вензеля по бумаге.       Внезапно ручка взлетела вверх, повернулась стержнем вперед и замерла точно напротив правого глаза Аристид. Феттел медленно поднял веки, устремив свой холодный взгляд в глаза женщины. Вида она не подала, но в них заплясали искры страха, чем весьма удовлетворили телепата.       – Феттел, – твердо и сухо произнесла Женевьева, даже не моргнув под прицелом острия ручки. – Прекрати эти игры.       – Я еще не начинал, – тихим и серьезным тоном отозвался телепат. Ручка плавно перевернулась в воздухе и медленно опустилась в передний карман пиджака женщины.       – Уведите его.       Двое военных подхватили мальчишку, скрутив его и без того скованные наручниками руки, и оттащили от ухмыляющейся женщины. За его спиной один за другим заскрежетали засовы, и Феттела грубо развернули, выпроваживая из душной, наэлектризованной комнаты. Через плечо он хрипло, угрожающе бросил:       – Фигуры выставлены на доску. Игра начинается.       Его выволокли наружу и, тыкая в спину, повели по коридору как шедшего на бойню теленка. Вдоль него тянулись стены, выкрашенные в тошнотворно желтую краску. Феттел ненавидел желтый цвет.       * * *       Перед глазами тянулись провода и линии теплотрассы, из изношенных временем дыр которых раздавалось газовое, угрожающее шипение. Свинцовые веки снова сомкнулись, окутав плотной, душной темнотой, и Феттел с трудом разлепил глаза, наблюдая, как черные змеи под потолком сопровождают его на всем протяжении пути. Где-то спереди, за головой раздавались тяжелые шаги, и мальчишка начал ощущать, как чьи-то пальцы стальной хваткой держат его под руки. Он медленно моргнул и опустил взгляд вниз, видя, как его вытянутые ноги безвольно тащатся по бетонному полу.       Его снова волокли, как мешок, набитый мусором, по подземным переходам в холодную, бетонную коробку. Руки его были сцеплены за спиной металлическими наручниками: Феттел ощущал, как его плечи и кисти наливаются свинцом и начинают дрожать от напряжения. Он перевел поволоченный взгляд наверх, на спутавшиеся провода, которые начали разветвляться по потолку развернутой развилкой – прямо за поворотом налево будет железная дверь с тяжелыми засовами, его обитель на ближайшие дня два или три, в зависимости от того, как быстро восстановится «его психическое состояние».       Топот от шагов военных изменился, стал приглушенным бетонными стенами, и бесцеремонно Феттела швырнули на пол, как выброшенную, ненужную вещь. Он пробороздил спиной около полуметра и повернулся на бок, когда сцепленные за спиной руки неудобно и болезненно вывернулись. Военные, отряхнув руки, молча вышли из блока, и железная дверь с грохотом затворилась за ними на четыре скрипучих засова, оставив подростка в кромешной темноте. Спустя минуту под потолком зажглась одинокая, тусклая лампа, света от которой хватало лишь на крохотный конус, освещаемый неприступную дверь. В голове Феттела невыносимо загудело и завибрировало, как если бы он приложил ухо к стене, которую долбили перфоратором. Он извернулся, посмотрел на шесть цилиндров под потолком, издающих поле, которое блокировало любую, даже мимолетную мысль. Глаза телепата закатились от сверлящих звуков в его голове, и он потерял сознание.       * * *       Феттел разлепил глаза, медленно пробуждаясь от действия транквилизаторов, и уставился на бетонную стену. В голове продолжало гудеть и сверлить зубодробительной болью от электромагнитных полей, словно сна никогда и не бывало. Он снова лежал на полу изоляционного блока, своего рода карцера для особенно буйных и опасных. Размерами три на три метра блок не имел окон или каких-либо других изъянов в своих стенах. Под высоким потолком располагались вентиляция и система обеспечения кислородом, датчики генераторов подавляющих электромагнитных полей, четыре фиксирующие камеры видеонаблюдения в каждом углу и мизерная, едва способная разрезать кромешную темноту лампа.       Четырнадцатилетний подросток с огромным усилием сглотнул, увлажняя пересушенное горло скудной слюной, и поднял глаза к цилиндрам подавляющего поля, моля о сбое системы. Это был третий раз за этот месяц, когда он был заперт в карцере: ссадины с прошлого наказания до сих пор еще не зажили.       В звенящей тишине с ужасно громким скрипом один за другим отодвинулись засовы, железная дверь со скрежетом распахнулась, и в блок вошло трое военных, держа наготове свое оружие. Они рассредоточились по карцеру, вставая в стойку и держа на прицеле едва дышащего, лежащего на боку мальчишку в серых брюках и рубахе. Переступив через порог, в блок вошел высокий мужчина в белом халате, надетом поверх строгого костюма стального цвета.       – Доброго дня, мой мальчик, – раздался сладкий, успокаивающий голос, и Феттел извернулся, чтобы поднять глаза на незнакомца. – Да, сейчас день. Прелестный осенний день. Лето в этом году решило нас побаловать, и я отказался от ежегодной поездки на остров Крит. О, видел бы ты Грецию!       Телепат молча, с нескрываемой ненавистью засверлил мужчину взглядом, и тот легким, манерным жестом коснулся пальцами своих губ.       – О, как не тактично с моей стороны – ты ведь даже не видел света белого, – сквозь его пальцы Феттел заметил лукавую ухмылку. – Как тебя зовут?       Мальчишка с трудом сглотнул и хрипло выдавил.       – Пакстон Феттел.       – Феттел, – мужчина сложил обе руки домиком и коснулся ими своих губ. Смерив телепата веским, любопытным взглядом, он дружелюбным тоном добавил. – А я – доктор Бристоль. И «Персей» ныне мой.       Феттел затаил дыхание, с ужасом глядя на незнакомца.       – Ты очень способный, Феттел, – продолжал мурлыкать доктор, довольствуясь бликами страха в глазах прототипа. – И ты это сам знаешь. Хочешь выбраться отсюда? Наверх? На свободу?       Телепат неуверенно кивнул и измученно прикрыл веки, упершись лбом в холодный пол. Назвавшийся доктором Бристолем мужчина уверенным шагом начал мерить камеру.       – Тебя переведут в новый комплекс. Там тебя будет вести мой лучший сотрудник доктор Чарльз Хабеггер. И я надеюсь, ты оправдаешь мои надежды.       Тяжелые шаги доктора Бристоля отдавались в голове телепата оглушающим молотом. Он опустился перед мальчишкой на одно колено, и тот почувствовал, как в его плечо вонзилась игла. Сквозь расплывающуюся завесу сонливости Феттел расслышал протяжные слова и потерял сознание.       – Уносите его.