*
За окном такси мелькали здания и пейзажи, и Микеле неотрывно смотрел на улицу. Он переезжал, а это так или иначе значило начало новой жизни. И он не мог не думать о том, какой она должна была стать. Этот огромный дом, так сильно напоминающий кадры из какого-нибудь фильма, то и дело завладевал его мыслями. Ему казалось, что у него действительно была душа. И, может быть, ему предстояло разгадать её.*
Когда Микеле подошёл к железным воротам, у него не возникло ощущения, что он пришёл домой. Но это не вызвало в нём волнения. – Добро пожаловать, – на этот раз Лоран улыбнулся; его улыбка оказалась неожиданно тёплой. Со второго взгляда этот спокойный, внушающий доверие человек понравился Микеле гораздо больше, чем с первого. – Мы теперь в одной команде, – мужчина улыбнулся в ответ. Они поднялись на второй этаж. Лестница оказалась полуоборотной. Она обрывалась довольно большой промежуточной площадкой, а затем снова уводила вверх. Взору Микеле открылось ещё несколько дверей. Светло-бежевые, с первого взгляда они не бросались в глаза, и их даже можно было не заметить, приняв за декоративную отделку стен. Была здесь и ещё одна дверь – открытая, в виде арки. За ней начинался недлинный и не очень широкий коридор, куда и прошли Лоран и Микеле. – Если вы любите сказки, то вам понравится комната, – проговорил мужчина. – Сказки?.. – В неё ведёт отдельная лестница. Мечта ребёнка, а? – он усмехнулся. – Мне уже не терпится её увидеть, – улыбаясь, Микеле подумал о том, что «привратник» хорошо разбирался в людях, если ему удалось так быстро разглядеть в нём «ребёнка». – Вот и пришли, – Лоран остановился у небольшой двери в конце коридора. – Дальше я не пойду. За дверью лестница. Вы поднимитесь и окажетесь в своей комнате. Она уже подготовлена для вас. Ванная, балкон – на всё время работы они тоже исключительно ваши. Туда будет приходить только уборщица и только в то время, когда вы будете находиться на кухне. Остаток сегодняшнего дня в полном вашем распоряжении. К работе приступите с завтрашнего утра. Удачи, – он ещё раз улыбнулся, оставляя Микеле одного. Лестница – деревянная, полувинтовая – располагалась в подобии маленькой башни. Сквозь высокое полукруглое окно в неё проникали солнечные лучи, и это создавало причудливую смесь света и тени. Микеле быстро поднялся наверх. Комната, открывшаяся его взору, по стилю отличались от атмосферы всего дома. Она напоминала маленький номер горнолыжного отеля, от которого так и веяло уютом и теплом, особенно холодными зимними вечерами. Предметов мебели в ней было немного – небольшая кровать, стоящий рядом с ней столик, кресло, обтянутое мягким велюром, и камин. Особенную атмосферу создавала большая застеклённая дверь, ведущая на балкон. Микеле представился дождливый день и то, как капли бьют по стеклу. Он тут же поспешил выйти на балкон и увидеть, наконец, что же скрывалось за живой изгородью. Как и предполагал мужчина, это был сад. Правда, не совсем обычный. Он был ухоженным, но выглядел так, словно располагался во дворе заброшенного замка – немного диким, почти не тронутым человеком. Гладь небольшого искусственного водоёма покрывали причудливо сплетённые между собой тонкие кувшинки. В выложенных из камней цветочных клумбах тут и там виднелась сорная трава, и это вряд ли было упущением чьих-то рук. Внутренний двор притягивал взгляд. Микеле увидел большие вазы, наполненные землёй, увидел несколько скамеек и столиков под деревьями. По краям мощёной камнем дорожки возвышались фонари – сложно было даже представить, каким красивым становился сад, когда они загорались поздним вечером. В отдалении виднелся маленький летний домик, но рассмотреть его не позволяли густые кроны деревьев, растущих поблизости. Мужчина подумал о том, что сможет погулять по саду уже сегодня. Он вернулся в комнату, пытаясь свыкнуться с переменами. Перед тем, как начать раскладывать свои вещи, Микеле решил взглянуть и на ванную комнату. Стены в ней были выложены из облицовочной плитки под кирпич, а все полки сделаны из красного дерева. Полотенца же, раковина и ванна были чисто-белыми, и это создавало яркий контраст. Взглянув на своё отражение в круглом зеркале, мужчина не сдержал улыбки. Он разложил вещи по местам и успел немного отдохнуть, когда небо уже начало темнеть. Настало самое время для первой прогулки по саду. Микеле спустился на первый этаж. В доме было настолько тихо, что по инерции он старался идти на цыпочках, словно не должен был кого-то разбудить. Выйдя на улицу, он даже вздохнул с облегчением – слишком уж безжизненной казалась та тишина. Фонари в саду уже загорелись; их неяркий, тёплый свет струился между ветвей деревьев. С разных сторон то и дело слышался шелест листов, движимых стихающим ветром. Микеле медленно шёл вперёд, осматривая всё вокруг, как вдруг обнаружил, что не он один вышел в сад этим вечером. На одной из скамеек сидел Лоран. Перспектива побеседовать с ним только обрадовала мужчину, и он поспешил вперёд. – А вы предсказуемы, Микеле, – с доброй усмешкой проговорил Лоран. – Почему же? – Верите или нет, но абсолютно все, кто на моей памяти здесь работал, в свой первый же вечер направлялись гулять по саду. – А вы? В свой первый вечер? – Микеле улыбнулся. – И я тоже. Только это было так давно, что кажется сном. Присаживайтесь, – мужчина одобрительно указал на свободное место рядом с собой. – Спасибо. Наверное, вы помните всех моих предшественников. – Их было немного. Флоран не так придирчив и категоричен, каким кажется с первого взгляда. Небо быстро темнело, и свет фонарей становился ярче и притягательнее. Микеле замолчал на какое-то время; вопросов у него было много, но он не хотел показаться слишком любопытным. – Вам нравится здесь? – Лоран спас ситуацию. – Да, очень красивое место, – мужчина хотел было добавить «только чувствуется в нём что-то странное», но отчего-то оборвал себя. – Я хотел спросить... Что касается дома и вообще… насколько я свободен в своих действиях? Ну, знаете, как в сказках бывает – «ты можешь ходить везде, но никогда не открывай вот эту дверь, иначе поплатишься жизнью», – Микеле усмехнулся. – А, ты об этом. Как я уже говорил, Флоран не так строг, как может показаться. И у него нет «писаных правил», что ты можешь делать, а что – нет. Постепенно ты сам научишься это понимать. А что касается комнат – завтра я покажу тебе двери в спальню и в кабинет Флорана, куда, конечно же, входить не нужно. Есть ещё комната с бассейном на первом этаже. Как правило, мы – те, кто здесь работает и постоянно живёт – пользуемся ей только тогда, когда он находится в отъезде. В остальное время это тоже не запрещено, но лучше воздержаться. Просто Флоран любит там отдыхать, ему это не очень понравится. Ну, и летний домик в саду – тоже только его пристанище. Всё остальное – в свободном доступе, – мужчина закончил короткую «экскурсию». – А много нас таких? Тех, кто здесь работает и живёт. – Сейчас это только ты, я и Маэва. Остальные – садовник, например, и уборщица, – приходят время от времени. Микеле быстро закивал, понимая, что не заметил, как Лоран успел перейти на «ты», и это не выглядело неуместно, наоборот. Однако сам он всё же должен был обращаться к мужчине вежливо, ведь он был старше. – У меня много вопросов, но я даже не знаю, какой из них может быть сейчас уместен, – честно признался Микеле. – У тебя будет время. Так что не беспокойся. Только помни, что всегда есть вопросы, которые задавать не стоит. – Да, – мужчине показалось, что он понял, о каких именно вопросах говорил Лоран, но он не был в этом уверен. – Не забывай, завтра у тебя первый рабочий день. Завтрак в 7:30. Рассчитай время и встань тогда, когда сочтёшь нужным. А сейчас мне пора, – «привратник» неспешно поднялся со скамьи. – Хорошо. А я ещё немного побуду здесь, – Микеле поднялся вслед за ним, чтобы продолжить свою прогулку. Погружавшийся во тьму сад завораживал настолько, что он забыл о времени. Уже близилось к полночи, когда Микеле вернулся в свою комнату и заснул крепким сном.*
– Чёрт, – выпалил мужчина, увидев на часах 7:45. Он вскочил с кровати, гневно шепча сквозь зубы: «Проспать в первый же день! Так можешь только ты, Мик». Он забежал в ванную, быстро умылся, натянул на себя рубашку и брюки, а затем бросился к выходу. Как только Микеле вышел за дверь, весь его энтузиазм пропал. Он шёл медленно, словно школьник, боящийся наказания. Однако долго тянуть не пришлось: ему навстречу по лестнице поднимался хозяин дома. Он выглядел так же, как и тогда, когда мужчина увидел его впервые: тот же строгий костюм, та же причёска, тот же холодный взгляд. – Доброе утро, – спокойно проговорил Флоран, поравнявшись с ним. – Доброе. Понимаете, я… – мужчина начал на ходу придумывать хоть какое-то оправдание, но хозяин дома быстро поднял руку в предупредительном жесте. – Не нужно, – тяжёлый взгляд его тёмных глаз скользнул по Микеле, заставляя того вздрогнуть, – Я не собираюсь вас ругать или, хуже того, увольнять за такую мелочь. Я сейчас просто заеду в ресторан и позавтракаю там перед работой, а вы больше не допустите такого. Это всё, – твёрдо закончил он. – Хорошо. Я понял, – мужчина вновь ощутил, как что-то внутри него похолодело. Словно энергия этого человека была такой тяжёлой, что забирала все силы и стирала с лица улыбку. – И ещё, Микеле… – Флоран чуть приблизился к нему, приподнимая брови, – ради всего святого, вернитесь в комнату и приведите себя в порядок. Вы ведь не хотите испугать Лорана и Маэву? Я не говорю уже о себе, – он картинно снизил голос, смотря на растрёпанные волосы и неровно застёгнутую рубашку Микеле. – Да, – мужчина чудом сдержался от приступа смеха, и хозяин дома это заметил, незлобно ухмыльнувшись в ответ.*
– Почему вы меня не разбудили? – без укора, но немного обиженно спросил Микеле. – Флоран попросил не делать этого. Ему было интересно, когда ты встанешь сам, – проговорил Лоран, усмехаясь. – Он так рано встаёт? – Он много работает. А ты думал, всё вот это ему просто так на голову свалилось? Кстати, пойдём, я должен показать тебе двери в «запретные» комнаты, вчера обещал. Всё равно, завтрак ты проспал, а обед нескоро…*
После неудачного утра время для Микеле полетело быстро. На кухне, в своей стихии, он как всегда чувствовал себя хорошо. Настолько хорошо, что едва не начал напевать что-то, но тут же сдержал себя. Неприятный осадок совсем скоро исчез, растворяясь в ароматах блюд, приготовленных Микеле. В этот день мужчина больше не пересекался с хозяином дома, и был даже рад этому.*
Микеле поднялся на второй этаж. Он только что закончил готовить ужин, а, значит, его рабочий день на сегодня был завершен. Он уже собирался пройти в коридор и направиться в свою комнату, как вдруг его внимание привлекла одна из светло-бежевых дверей: она была приоткрыта. Мужчина вспомнил, на какие из «запретных» дверей указывал ему Лоран. Она не относилась к ним. И всё же Микеле почувствовал сильное волнение, стоя перед ней. То, что она была едва приоткрыта, только усиливало любопытство, однако внутренний голос говорил: «лучше не надо». Но пальцы мужчины уже тронули ручку и потянули дверь на себя. Это была небольшая комната с белыми стенами и паркетным полом. Единственное окно выходило на солнечную сторону, и казалось, что она тонула в свете. Она была почти пустой: на стенах висело несколько картин, под одной из которых располагался столик. На нём стоял старинный кованый подсвечник, и это создавало «музейную» атмосферу. Но взгляд Микеле приковало нечто другое. Рояль, стоящий в углу комнаты. Он был раскрыт, словно на нём только что играли. Или, наоборот, словно он был уставшим из-за того, что слишком долго молчал. Будто манил к себе, предлагая выстроить любую мелодию. Мужчина сделал шаг вперёд, но затем остановился. Он посмотрел на рояль ещё раз, словно желая поверить своим глазам, а потом развернулся. Сердце бешено колотилось от волнения, когда он покидал комнату, оставляя дверь приоткрытой.*