Луноцвет

Ливень не прекращался, и вода заполняла сад. Она всё поднималась и поднималась, уже почти скрыв окна второго этажа. Никогда раньше Микеле не видел наводнения, а теперь оно разверстывалось прямо под его ногами, за окном его комнаты, пока ещё не погрузившейся в воду. Мужчина закрыл глаза всего на миг, а затем открыл и не поверил тому, что увидел: вода дошла уже почти до его балкона. Он вдруг ощутил непреодолимую тягу вниз. Ему захотелось прыгнуть, погрузиться туда с головой, потерять дыхание… Микеле перекинул ноги через ограждение, чувствуя, как вода тут же коснулась его ступней. Он вздрогнул от внезапного холода, но дрожь не поднялась выше коленей. Больше не думая, он отпустил руки, погружаясь в поднимающийся поток. Мужчина в очередной раз проснулся от непривычного страха. Он медленно поднялся и прошёл в ванную: хотелось как можно скорее смыть с себя остатки сна. Однако тёплая вода не успокаивала, наоборот: её вид лишь усиливал тревогу. Перед глазами возникали картинки из сна: затопленный сад, непрекращающийся ливень. Микеле вздохнул, смотря на себя в зеркало. С первого взгляда всё было в порядке: в отражении он видел всё того же молодого мужчину с сияющими глазами, что и раньше. Но, неотрывно смотря на себя в течение где-то минуты, он понял, что что-то изменилось за последние дни. Но что? Может быть, он просто выглядел немного усталым от недосыпа. Или появилась ещё одна тонкая морщинка в уголке глаза. Или?.. Микеле взял в руки белое полотенце, прогоняя от себя ненужные мысли. Он знал, что изменилось. Он выглядел так, словно в этот самый момент терял что-то очень важное. В этот день дождя не было, но погода не стала солнечной. Пасмурное небо дышало прохладой. Всё выглядело так, словно уже пришла осень, хотя до неё было ещё далеко. Время быстро летело, увлекая Микеле за собой, и день незаметно сменился подкравшимся вечером. Мужчина поднялся в свою комнату. Дверь на балкон была открыта, и в воздухе витал запах теплоты. Микеле присел на кровать, глубоко вдыхая. Отчего-то ему подумалось о зиме. Он попытался представить себе зажжённый камин и тёплый плед. И воздух: совсем другой, не такой, как сейчас. И сад, наполненный мягким снегом. До зимы было далеко, и мужчина невольно спросил себя, будет ли он здесь, когда в небе начнут порхать первые снежинки. Он вздохнул, прикрыв глаза. Не самые приятные мысли заполняли его в этот момент. Микеле понял, что только измучает себя терзаниями, если будет сейчас сидеть в одиночестве. И тогда он вспомнил о вчерашних словах Флорана. Мужчина остановился у двери в кабинет хозяина дома, а затем негромко постучал, прислонив гитару к стене. Выждав несколько секунд и не услышав ни звука, он постучал ещё раз – теперь уже громче. Тишина вновь не нарушилась. Микеле пожал плечами, беря гитару в руки и собираясь уходить, как вдруг услышал звук шагов за дверью, находящейся рядом с кабинетом. Это была дверь в спальню Флорана. Через секунду она приоткрылась, и в проёме показался хозяин дома. – Микеле? – он окинул мужчину быстрым взглядом сверху вниз, а затем в его глазах мелькнуло что-то вроде сомнения. Чуть прищурившись, он проговорил: – На сегодня я уже закончил с работой. В кои-то веки пораньше освободился. Флоран задержал взгляд на гитаре, которую Микеле сжимал в руках, нерешительно прикрыл глаза на долю секунды, а затем спросил: – Зайдёшь? – он кивком указал на свою комнату. – Но это же твоя спальня, – пробормотал мужчина в замешательстве; почему-то ему вспомнилось, как Лоран указывал ему на эту дверь как на «запретную»; эта комната была личным пространством хозяина дома, и у Микеле в голове не укладывалось, что Флоран мог вот так запросто приоткрыть тайну своей жизни. – Спальня, кабинет, гостиная, какая разница… Да и, к тому же, именно отсюда открывается самый удачный вид на сад, – он сделал шаг в сторону, освобождая проход. Мужчина неуверенно кивнул, переступая порог комнаты, а затем замер, рассматривая обстановку, открывшуюся его взору. Комната оказалась очень просторной. Роскошная мебель вся была выполнена в старинном стиле – кровать, аккуратно застеленная покрывалом золотого цвета, маленький диван у её основания, столик и стоящие вокруг него три кресла с изогнутыми ножками. К удивлению Микеле, в комнате не было камина. Стены, оклеенные светло-бежевыми обоями, украшало лишь несколько картин и круглое зеркало. Большое окно, являющееся и дверью на террасу, закрывали серые с позолотой портьеры. Мужчина отметил, что безжизненность ощущалась здесь особенно сильно. Настолько, что хотелось поёжиться, смотря на эту бездушную роскошь. Чего-то не хватало этим стенам, этой обстановке, этой тишине. – Присаживайся, – Флоран вырвал Микеле из мыслей, указывая в сторону кресел. Сев, мужчина взглянул на хозяина дома, опустившегося в кресло напротив. Тёмно-серая рубашка придавала ему холодности, хотя, казалось, ещё холоднее не мог выглядеть ни один человек на планете. Микеле взял в руки гитару и, увидев одобрительный кивок Флорана, извлёк первые аккорды, резко, но при этом мягко проводя пальцами по струнам. Он начал петь, и улыбка озарила его лицо: наконец-то можно было забыть о терзающих мыслях, отдавшись волне звука. Песня с довольно простым мотивом рассказывала о быстро меняющихся гранях жизни, о взлетах и падениях, о том, что из любой ситуации можно найти выход. Микеле прикрыл глаза, пропуская мелодию сквозь себя. Улыбка не сходила с его лица все минуты, что длилась песня. Замолкнув, он не поторопился убрать пальцы со струн: не хотелось разрывать этот контакт, возвращаясь в реальность. Не хотелось и поднимать взгляда, вновь видя Флорана и эту холодную комнату. Разглядывая костяшки своих пальцев, Микеле вдруг ощутил что-то странное. Было похоже, что хозяин дома осторожно скользил по нему оценивающим взглядом. Так, как это обычно делали преподаватели, принимая экзамен: ощущение было не из приятных. Мужчина резко поднял голову, и Флоран еле заметно вздрогнул, словно не ждал этого. – Прекрасно, как и всегда, – негромко заключил он, отводя взгляд в сторону окна. – Благодарю, – Микеле осторожно убрал гитару с коленей, поставив её на пол рядом с креслом. – Может, включить свет? – с волнением в голосе спросил хозяин дома, продолжая смотреть на окно. Мужчина оглядел комнату: действительно, сумерки давали о себе знать, да и небо было пасмурным, поэтому здесь царил почти уже полумрак. – Нет, не нужно, – ответил он, взглянув на большую люстру под потолком: яркий свет сейчас только добавил бы тяжести его мыслям. – Тоже любишь посидеть в темноте? – Флоран вновь повернулся к нему, усмехаясь. – Можно и так сказать, – в глаза Микеле бросилась пустая ваза, стоящая на столике. Он вспомнил, что видел такие же пустые вазы на террасе и в других комнатах, и это показалось ему немного странным. Заметив, как пристально мужчина рассматривал вазу, хозяин дома проговорил: – Не люблю цветы. – Зачем же тогда в доме столько ваз? – Есть единственное исключение, – Флоран слегка подался вперёд, словно готовился раскрыть один из своих главных секретов, – Один раз в год они становятся нужными. В начале августа, когда в саду распускается луноцвет. Его аромат… Ты знаком с ним? – Нет, не припомню такого, – Микеле старался скрыть удивление. – Я вряд ли смогу описать этот запах. Ты сам почувствуешь, когда придёт время. Так вот… Когда я только купил этот дом, как раз было начало августа. Была почти ночь, когда я впервые вышел в сад, и меня сразу же привлёк этот аромат. Я подошёл к зарослям кустов в поисках его источника, и тогда же увидел луноцвет. День был сложным, на мне лежала крупная сделка, я не знал даже, смогу ли заснуть этой ночью, но стоило мне присесть рядом с этими белыми цветками, дыша их ароматом, как всё словно рукой сняло. Я едва не уснул прямо там, так сильно запах меня успокоил. С тех пор это и стало для меня чем-то вроде традиции – каждое лето я жду его цветения, чтобы окружить себя этим ароматом. – Будет очень любопытно его ощутить, – проговорил мужчина, смотря на хозяина дома. Пока он говорил, его взгляд потеплел, становясь непривычным, – а в какой части сада можно увидеть эти цветы? – Подойди к окну, – Флоран поднялся с кресла, и Микеле последовал его примеру. Взглянув в окно, он вспомнил слова мужчины о том, что отсюда открывается самый лучший вид на сад. Действительно, сад был словно на ладони. – Видишь вон ту сторону живой изгороди? Микеле вздрогнул от того, как незаметно подошёл сюда хозяин дома. Он уже успел надеть чёрный пиджак, что показалось мужчине странным: в комнате не было холодно. – Там? – Микеле слегка вытянул руку и указал на дальний угол сада. – Немного левее, – голос Флорана странно смягчился. – Верно? – мужчина сдвинул руку влево, внимательно смотря в окно. – Нет, смотри, – хозяин дома вдруг осторожно взял его под локоть, мягко обхватив руку пальцами и подвинув в нужном направлении, – Теперь верно, видишь? – остановив движение, он чуть крепче сжал руку Микеле, словно фиксируя положение. – Теперь вижу. Обязательно подойду туда во время очередной прогулки, – мужчина медленно опустил руку, удивлённо замирая: пальцы Флорана продолжали ненавязчиво сжимать его локоть. Микеле взглянул на него: хозяин дома задумчиво смотрел в сад, его веки были слегка опущены, а губы едва заметно подрагивали. Заметив взгляд мужчины, Флоран плотно сжал веки, тут же открывая их и разжимая пальцы; его рука медленно скользнула вниз, словно бы случайно коснувшись тыльной стороны ладони Микеле на долю секунды. – Конечно, подойди, – хозяин дома сцепил руки, делая шаг в сторону, – ты как-то готовишься к выступлению? – перевёл он тему. – Нет, а должен? – Делай, как ощущаешь, – Флоран пожал плечами, не отрывая взгляда от окна. – Наверное, всё же стоит готовиться. Просто я… пока не очень понимаю, что должен делать, – в замешательстве проговорил Микеле. – Есть ещё пара дней, предлагаю завтра начать подготовку, – в голос хозяина дома вернулся холод. – Хорошо, – мужчина почувствовал себя неуютно: его охватило резкое желание вернуться к себе в комнату, – Мне нужно идти, если ты не возражаешь, – он чуть опустил голову, будто стыдился этих слов. – Конечно, – хозяин дома кивнул, холодно улыбнувшись. – До завтра, – Микеле попытался улыбнуться в ответ, подойдя к двери. Уже поднимаясь по лестнице, мужчина вдруг вспомнил о том, что оставил гитару в комнате Флорана.

*