In the shadow awaits a desire
But you know that you can't realize
And the pressure will just keep on rising
Now the heat is on
It's too late there is no way around it
You have seen it yourself many times
In the end you will give up to fight it
Inescapable
Cause you're losing your mind
And you're sleeping with wide-open eyes
Where is the edge of your darkest emotions? *
Перевернувшись на другой бок, я устало провела ладонями по лицу. В эту ночь так и не удалось заснуть, да и неудивительно — после инцидента с Торином, боюсь, снились бы мне одни кошмары.
Признаю, стоило больших усилий остановиться и прекратить это сладкое безумство. Притронувшись к губам, я зажмурилась. Было ли все это
настоящим с его стороны? Нет, конечно нет. Нужно быть полной дурой, чтобы верить в его… любовь. Торин под властью драконьего недуга, да и за время путешествия поблизости не наблюдалось места, где гномы могли бы в полной мере расслабиться. По крайней мере предводитель отряда не был замечен в компании дам Эсгарота.
Глубоко вздохнув, я уставилась на темный потолок. К этой влюбленности нужно относиться как к простуде или гриппу, со временем станет легче. Вспомнился монолог замечательного профессора зельеварения «Я могу научить вас, как разлить по сосудам известность, приготовить славу и даже заткнуть пробкой смерть…»** Интересно, а Гэндальф сможет сварить зелье, уничтожающие чувства к одному конкретному
человеку гному? Нужно будет спросить его при первой же встрече! Волшебник мог бы на этом озолотиться, спрос превзошел бы ожидания. Хотя маловероятно что истари такое заинтересует, при условии существования такого рода варева.
Потянувшись, я свесила ноги с кровати. Какой смысл и дальше так лежать, предаваясь унынию? На полу обнаружился опал. На гладкой поверхности отражались слабые блики от свечи. Нахмурившись, я подняла камень. Было в этом что-то иронично-грустное, ведь я не сразу опомнилась, что этот камень так и остался у меня в руке. Верно гласит народная мудрость — спешка не доводит до добра. Да и то импульсивное желание вернуть его Торину приобрело нежелательные обороты. Жаль я не могла применить чары забвения «Obliviate»***. Спрятав камень под накидку на постели, я натянула сапоги и поднялась.
Без окон и часов было трудно определить время, и это чертовски раздражало.
Подойдя к сумке и провозившись с заевшим замком, я достала платье, точнее костюм. Называть амазонку платьем до сих пор язык не поворачивался, ведь комплект состоял из жакета, юбки и рубашки. Не теряя времени зря я переоделась и, немного сомневаясь, потянулась к зеркалу. Вид был уставший, под глазами залегли тени, прическа напоминала птичье гнездо, а на шее красноречиво выделялись следы, оставленные Торином.
— Чтоб этому гному икалось, — краснея, пробормотала я, убирая зеркало обратно и попутно начиная искать шейный платок.
Не думала, что когда-нибудь он мне пригодится, но выставлять
это на всеобщее обозрение я не собиралась.
Я нашла зеленый платок на дне сумки лишь после того как вытряхнула вещи на кровать. Повязав его на шею и причесав волосы, наскоро убрала устроенный беспорядок.
Без опаски выйдя из комнаты, я прикрыла за собой тяжелую дубовую дверь. Один плюс в пребывании Торина у злата был — он не отходил от сокровищ далеко. Постаравшись больше не вспоминать о нем, я пошла на кухню. Со всеми этими переживаниями совершенно забыла о еде. Живот потихоньку начинал болеть от голода. Ускорив шаг, я начала вспоминать какие продукты остались и что возможно будет сварить (поневоле устаешь от похлебок).
Миновав обеденный зал, я с предвкушением распахнула неприметную дверцу, ведущую на кухню. В печи горело слабое пламя, комнату окутывал приятный полумрак, а на столе находились припасы еды и остывший ромашковый чай в маленьком котелке. Кажется, я знаю, кто перед сном заходил сюда. Улыбнувшись, я решила разогреть остатки чая.
— И что же мистер Дори нашел в ромашковом чае? — Негромко произнесла я, осторожно цепляя ручку котелка на крюк над пламенем.
Хозяйничать на подобной кухне было довольно непривычно, открытое пламя и крюки для котлов всем своим видом напоминали о средневековье. Но на удивление такая атмосфера не вызывала отторжения в полном смысле этого слова, наоборот что-то в этом было интересное и… спокойное? Страшно подумать, что представляла из себя основная кухня, если, со слов Балина, эта еще одна из самых маленьких в Эреборе. Да, как отличная трехкомнатная квартира. Покачав головой, я осторожно сняла чай с огня и налила в кубок.
— Дожили, чай из кубка пью, — фыркнула себе под нос и тут же замолчала, настороженно посмотрев на мелькнувшую тень за приоткрытой дверью.
С долей недоверия я уставилась на входящего Торина. Как? Какого черта он не в сокровищнице?! Проголодался что ли? Ну да, гномы золотом не питаются, а просидел он там достаточно…
Непроизвольно сжав металлический кубок и присев, я попыталась вспомнить где же так крупно согрешила.
Тем временем его подгорное величество на миг замер возле дверного проема и неспешно подошел к ближайшему стулу. В помещении витал аромат ромашки и поленьев, замечательное сочетание, но не при такой компании.
Так мы и сидели в молчании, никто не смел заговорить первым, и я разглядывала его поверх кубка. За время, проведенное в Эреборе, он неуловимо изменился, черты лица заострились, а взгляд словно прожигал душу, оставляя за собой пепел.
Смущение и тревога захватили меня. Отпив немного чая, попыталась успокоиться. Не получилось, ощущение было, словно перед тобой сидел не предводитель отряда, а опасный хищник, готовый в любой момент растерзать. Сразу же вспомнился Смауг, дракон, что погубил множество жизней ради обладания богатством одинокой горы. Извращенная параллель, проведенная между Торином Дубощитом и Смаугом, все не покидала моих мыслей. На душе стало скверно от всего этого. Отличное воображение и фантазия сыграли со мной злую шутку.
— Не думала, что увижу вас здесь, — нарушив тишину, произнесла я.
— Вас? — переспросил Торин и тут же жестко усмехнулся. — Еще несколько часов назад ты звала меня по имени.
— Уверяю, больше такого не произойдет, — торопливо ответив, я поставила кубок на стол и поднялась.
— Эльвира, — мягче произнес гном и, отодвинув стул, подошел ко мне. — Чем я заслужил такую холодность?
— Это проклятое золото сводит
вас с ума, — сглотнув, я ощутила как его дыхание опалило щеку.
— Нет, только здесь, в Эреборе я прозрел. Всем
им нужны мои сокровища да и только. — Торин притронулся губами к моему виску и, немного отстранившись, зашептал. — Но не тебе. Я видел, как ты смотрела на богатства. Моя северная провидица, истинных друзей трудно встретить, меня предали.
— Торин, — сглотнув ком в горле, я обхватила его лицо и встретилась с диким, безумным взглядом. — Это не так, все в отряде преданы тебе, иначе даже не отправились бы в такой рискованный и опасный поход!
— Ты не понимаешь… — Начал Торин, но замолчал и обернулся к двери.
В коридоре что-то происходило. Резко отступив назад, гном что-то отрывисто произнес на кхуздуле и стремительно вышел, видимо, разузнать чем вызван гвалт нестройных голосов.
С тревогой я осталась стоять на месте. Возможно, все из-за людей Эсгарота? Но ведь еще рано, да и дракон у них ничего не крушил. Неужели Трандуил? Сердце забилось сильней, а тело пробрала дрожь.
У всех есть своя цена, девчонка. Ты не исключение. Его слова словно отпечатались в памяти.
А какова была моя цена?
Возвращение домой. Стоит признаться хотя бы себе, не будь того разговора с лордом Элрондом, я бы согласилась. Неловко задев кубок, я испуганно опустила взгляд на разлитый чай.
— Никаких соплей и сомнений, — как мантру пробормотала я.
Быстро выйдя из комнаты, я огляделась по сторонам, но гномы как сквозь землю провалились! Начни их искать, я рисковала заблудиться, Эребор был огромен! Но и оставаться на одном месте я не могла, волнение и начинающаяся паника пересиливали. Взяв со стены факел, я решила пойти к главным воротам. Хотя бы этот путь я худо-бедно знала, разумеется, после потайного входа в гору, спасибо Балину.
Пламя встрепенулось, а тени устрашающе изогнулись. Переборов зарождающийся страх, я решительно направилась вперед.
Эребор был странным местом. Просторные залы несмотря на годы запустения не потеряли своей роскоши и величия, но запутанные коридоры невольно вызывали опасения, не давая забыть, что это
царство гномов. Темнота и узость переходов под горой невольно пробуждали клаустрофобию.
Добравшись до основного яруса, услышала в отдалении горячие споры на повышенных тонах. Подойдя ближе, я заметила эльфийку и незнакомого старого гнома. Такого уж и незнакомого? Потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить его имя и восхититься одним хитрым магом.
— Это колдовство! Мой отец давно сгинул! — Яростно выплюнул Торин.
— Вот уж точно колдовство, раз ты, сын мой, не узнаешь меня, — ядовито проскрипел в ответ Траин. — Из-за драконьего недуга помутился твой разум. Вспомни, что случилось с твоим дедом! Он видел врагов даже среди друзей! Не убей его Азог Осквернитель, так он пал бы жертвой своего безумия!
— Он прав, Торин, — почти с отчаяньем произнес Балин, удерживая Дубощита за плечо. — Ты даже не можешь признать собственного отца…
— Довольно! Это все чары поганых эльфов! Трандуил подослал их, ему нужны белые камни Ласгалена, — вкрадчиво сказал Торин и, высвободившись от хватки Балина, вытащил из ножен меч.
Все понимали, что с ним творилось, и полагаться на его суждения не торопились. Но все же гномы медлили, переглядываясь и не решаясь что-либо предпринимать.
— Торин, одумайся! — не выдержала я, загораживая собой старика и приготовившись обороняться факелом. — Ведешь себя хуже орка! Блеск самоцветов и драгоценных металлов лишил тебя последних мозгов! Даю слово, это не эльфийская магия, и это твой отец — Траин. Настоящий и, черт возьми, живой!
— Трандуил и тебя одурачил, — жестко усмехнулся Дубощит и отобрал факел, отбросив его в сторону.
С глухим звуком факел упал и откатился дальше на пару метров, пламя погасло. Сердце ушло в пятки. Будто в замедленной съемке я наблюдала, как острие Оркриста движется к шее. В последний момент мне удалось немного увернуться, но кончик меча, словно холодное металлическое перышко, ощутимо задел щеку, а также срезал прядь волос возле уха. В следующую секунду теплая кровь начала медленно стекать к шее. Пораженно посмотрев на Торина, мне показалось, что в его глазах промелькнул золотисто-алый отблеск.
Не ручаюсь, чем бы все это закончилось для меня, если бы не Бильбо Бэггинс и Двалин. Хоббит появился из ниоткуда и ударил Торина точно по макушке рукояткой Жала. Это дало возможность Двалину секундой позже схватить короля, обезоружить и окончательно отправить в нокаут.
Перед глазами все поплыло, хотя после такого выброса адреналина это было неудивительно. Глоин любезно придержал меня за локоть и раздраженно гаркнул что-то на кхуздуле остальным участникам отряда.
***
Открыв глаза, я тут же зажмурилась: в комнате было непривычно светло. Отвратное самочувствие и ощущение влаги на щеке и шее наводили на определенные выводы. Приподнявшись на локтях, я огляделась.
Оин, периодически бормоча что-то под нос, сосредоточенно доставал склянки с настоями из своей потрепанной сумки. Тяжело вздохнув, я постаралась встать с кровати, но появившийся в поле зрения Бофур придержал меня за плечи и взволнованно произнес:
— Нет, нет, лежи. Ох, не вовремя ты очнулась.
— Что? — тихо спросила я и поморщилась от боли.
— Придется зашивать, так кровь не остановится, — подтвердил мои худшие опасения Бофур.
— Обожги иглу и вытащи нити, они уже пропитались снадобьем, — проскрипел Оин, протягивая чуть изогнутую иголку Бофуру.
— Нет, я… не хочу, все и так заживет, — со страхом глядя на иглу, пролепетала я.
— Говорю же, не вовремя, — поскреб подбородок Бофур и, улыбнувшись, воскликнул: — Ты не переживай, сейчас все как рукой снимет!
Убрав иглу на стальной поднос, он вылетел из комнаты под недовольный окрик Оина.
— Все самому делать! Ох, годы мои, годы, — посетовал лекарь и подошел к тумбе.
Чуть погодя, когда Оин уже стер с моего лица и шеи кровь, дверь распахнулась. Вздрогнув, я оглянулась на воодушевленного Бофура, держащего подмышкой бутыль из темного стекла.
— Способ проверенный! — довольно произнес он, зубами вытаскивая пробку.
Покосившись на радостного гнома, Оин хмыкнул и продолжил придирчиво осматривать рану.
— Что-то мне это не внушает доверия, — настороженно буркнула я, вспоминая спокойные и более безопасные методы Гэндальфа.
— Не нужно беспокоиться, выдержка вина отменная — ты и не заметишь, как все будет закончено, — заверил меня Бофур и, сощурив глаза, заговорщицки добавил: — Бороду мне в клочья — и шрама не останется.
С сомнением я взяла бутылку и сделала приличный глоток. Горло обожгло будто лавой, глаза заслезились, а дыхание перехватило. У меня начали закрадываться подозрения, что это было отнюдь не вино, а как минимум огненная вода местного производства.
— Дыши глубже и постарайся не вертеться, — вкрадчиво произнес Оин.
***
Эльфы подгорный народ мягко говоря не любят. Не последнюю роль в этом сыграли войны, и большая часть придерживается мнения, что с гномами связываться чревато и лучше сводить общение в две крайности — язык оружия, либо не замечать вовсе.
И сейчас, глядя на рыжую эльфийку, я не могла понять, какого черта она забыла в Эреборе. И ладно бы Тауриэль. Ей, вроде как, полагалось влюбиться в Кили, но наличие ее сестры, Эсгалет, вводило в ступор. То она помогает Кеше, то заявляется к одинокой горе с Траином.
В обеденном зале витали напряжение и уныние. Даже несмотря на возвращение Траина, всех выбил из колеи недуг Торина. Многие обходили стороной Эсгалет, стараясь не обсуждать при ней ничего важного. Кеша же готов был хоть сейчас пойти убивать предводителя отряда, но пока сдерживался. Обстановка напоминала пороховую бочку.
— Эльвира, тебе стоит отдохнуть, — с заботой произнес Бильбо, мягко прикасаясь к моей руке.
— Нет, я в порядке, — тихо ответила ему я и чуть отстранилась.
Скрестив немного дрожащие руки на груди, я впервые порадовалась отвратительному освещению в Эреборе. Стараясь отвлечься от боли, я тихо произнесла:
— Какие планы по возвращению в Шир?
— Посадить дерево, — улыбнулся хоббит и достал из кармана желудь. — Это… Я подобрал его у Беорна в саду.
— И ты все это время носил его с собой? — удивилась я, рассматривая находку Бильбо.
— Ну… однажды он вырастет и, глядя на него, я буду вспоминать обо всём — о плохом и о хорошем… Что мне повезло вернуться домой, — негромко произнес он, убирая желудь обратно в карман.
— Хотела бы я вновь побывать в Шире, — улыбнулась я и тут же поморщилась от боли.
Швы на щеке не стоило тревожить. Взяв платок, я осторожно провела по свежей ране и с облегчением увидела, что следов крови на ткани не было.
— Прости, — виновато произнес хоббит.
— Все хорошо, — переведя дыхание, заверила я.
— Я все не могу взять в толк, почему не Гэндальф сопроводил отца Торина, — задумчиво высказался Бильбо.
— Не знаю, возможно, нашлись дела поважнее. — Нахмурившись, произнесла я и гораздо тише добавила: — Но с эльфийкой нужно быть осторожнее, не вызывает она у меня доверия.
