Игра теней

Зажав во рту кисть со специальным клеем, Женя, вместе с остальными гримерами, пыталась приклеить на лицо Линдеманна «жировой слой», воссоздавая его образ толстяка для съемок. Но даже работа в шесть пар рук не давала быстрого результата. Режиссер нервничал, поскольку съемки затягивались, Тилль ерзал на стуле, тяжело выдыхая из-за количества пластического грима, а девушки старались качественно выполнить работу. Поэтому когда на пороге появился Пауль, Женя лишь на секунду перевела взгляд на него и снова начала склеивать стыки накладок на лице Линдеманна. А гитарист продолжал стоять, наблюдая за работой девушки и улыбаясь тому, во что превращался вокалист. — Сколько уже? — поинтересовался Пауль. — Около четырех часов, — отозвалась одна из девушек. — Тогда для съемок клипа управились за три, а тут… — припомнил Тилль. — Несколько секунд на экране и четыре часа в таком состоянии, — он кое-как пошевелил плечами и попытался улыбнуться. — Еще и мордой в спагетти окунут! — И ты чем-то недоволен? — засмеялся Ландерс и скрестил руки на груди, наваливаясь спиной на стену. — А правда, почему так долго? Неужто герр Линдеманн растолстел и не влезает в костюм? — Смейся, смейся, — проговорил Тилль. — Следующая сцена с Белоснежкой. Но на эти слова Пауль засмеялся еще громче, при этом переглянувшись с Женей, которая даже не пыталась сдержать улыбку. — Просто Франц и Дирк не приехали, — пояснила Женя, взглянув на гитариста. — А это все знаешь какое тяжелое. Еле натянули. — Понятно, — закивал Ландерс и, подойдя ближе к Жене, сказал ей на ухо: — Мне поговорить с тобой надо. — Хорошо. Как освобожусь, подойду, — в ответ кивнула девушка и снова усердно начала орудовать кистью, заканчивая гримировать Линдеманна. *** Съемки шли полным ходом, не давая расслабиться никому. Но после того, как вчера Женя изрядно промерзла, сегодня выходить из гримерной комнаты она даже не думала, так как основная ее работа была выполнена. Поэтому она сидела на подоконнике и наблюдала за процессом съемок через окно. Изредка она ловила на себе взгляд Пауля, который улыбался, то махая рукой, то пожимая плечами, видимо говоря тем самым, что разговор откладывается. А Женя лишь разводила руками, пытаясь строить догадки о теме их разговора. Она прекрасно помнила, что когда двери лифта закрывались, с лица Ландерса исчезла его привычная улыбка, и сам он выглядел весьма расстроенным. Но сегодня он вновь был самим собой. Улыбался, смеялся и отпускал привычные шутки в адрес своих коллег. Поэтому Женя понятия не имела, о чем может пойти речь, продолжая все так же сидеть на подоконнике. — Шенья, — голос коллеги, неожиданно появившейся в комнате, заставил девушку вздрогнуть и обернуться, — грим поправишь? — Конечно, — кивнула та и спрыгнула с подоконника, подходя к своему рабочему столику. А гримерша тут же испарилась, словно ее и не было. Зато в дверях показалась фигура Рихарда, загородив собою половину проема. Оглянувшись по сторонам, Круспе, одетый в одежду скалолаза, не сводя взгляда с Жени, медленно прошел к стулу и, присев, подставил свое лицо, продолжая рассматривать девушку. — Режиссер велел добавить загар, — произнес он. — Хорошо, — в ответ кивнула Женя, понимая, что снова готова провалиться сквозь землю, лишь бы не ощущать на себе этот пристальный взгляд. Быстро найдя нужные инструменты, чтобы скорее выполнить работу и избавиться от присутствия гитариста, с которым она была один на один, Женя принялась аккуратно распылять краску на его лицо, придавая ему загар. Несколько раз она переводила беглый взгляд в окно, надеясь на то, что кто-нибудь сейчас зайдет в гримерную и отвлечет внимание Круспе на себя. Но этого не происходило. Рихард лишь на минуту прикрыл глаза, чтобы дать возможность нанести грим на верхнюю часть лица, а, затем, снова уставился на девушку, продолжая рассматривать ее. Поэтому когда работа была окончена, Женя была готова прокричать об этом, но вовремя взяв себя в руки, просто сообщила гитаристу, что он может идти. Рихард же спокойно поднялся не говоря ни слова, а только кивнул в знак благодарности, но на выходе задержался, несколько секунд постоял спиной к девушке, а потом обернулся, снова направляя на нее свой взгляд. — Что ты делаешь сегодня вечером? — спросил Круспе, наваливаясь плечом на дверной косяк и внимательно глядя на Женю. Заданный вопрос заставил напрячься, ей не хотелось ни разговаривать с ним, ни тем более смотреть на него, поэтому Женя быстро опустила взгляд, принявшись рассматривать линии на полу. Она понимала, что ведет себя глупо, но молчать и так в затянувшейся паузе было еще глупее. Поэтому девушка лишь пожала плечами и, осторожно подняв взгляд, ответила первое, что пришло на ум: — Работаю. Она видела, как изогнулась его бровь, в глазах появился блеск, а уголки губ растянулись в улыбке. — Странно. Твои коллеги сказали, что наши съемки у тебя последние на сегодня, — произнес гитарист, но видя, как заметно начала нервничать девушка, снова улыбнулся. — Ладно. Проехали, — отмахнулся он, решая больше не мучить Женю. — У меня есть два пригласительных на открытие нового клуба. Не хочешь составить мне компанию? Широко распахнув от удивления глаза, Женя продолжала стоять, ошарашено глядя на Рихарда и даже не замечая, как непроизвольно сделала кивок. Мужчина снова улыбнулся и, помедлив с пару секунд, ушел. Едва Женя снова осталась одна, ее будто ударило током. Она вздрогнула, выходя из состояния непонятной прострации, и судорожно начала соображать о том, что только что произошло. Сердце пыталось выскочить из груди, а сама Женя нарезала круги по гримерной, надеясь на то, что в ближайшее время сюда никто не зайдет и ее тело, поддавшееся эмоциям, успокоится. Но время шло, а руки до сих пор были влажные от переизбытка чувств, щеки горели, а по телу толпами пробегали мурашки, едва перед глазами снова возникал этот взгляд. И когда терпеть это все стало невыносимо, Женя подлетела к подоконнику и, найдя в сумке телефон, быстро набрала номер подруги, а когда та ответила, недолго думая, выплеснула на нее все, что сейчас творилось в голове. — Ты его что, боишься? — усмехнулась подруга, когда немного успокоившаяся Женя, снова взобралась на подоконник, уставившись в окно. — Детка, бояться, в твоем случае, нужно одиночества, а не мужиков. Или ты уже забыла, что с ними делать? — Очень смешно, — скривилась Женя. — Так смешно, что плакать хочется, — усмехнулась подруга. — Сохнешь по мужику полгода, а когда он начинает оказывать знаки внимания, шарахаешься от него. Знаешь, кто ты после этого? Ты больная на всю голову! Тебе с мужиками надо в постели кувыркаться, а не фильмы смотреть. — Что? — Ой, вот не надо только говорить, что ты на этой неделе ни разу не была у своего Ландерса! Запомни, Женечка, дружбы между мужчиной и женщиной нет и быть не может. Никогда не поверю, что у твоего так называемого друга, ни разу не возникало желания затащить тебя в койку. И если на то пошло, тебе дан шанс самой решить с кем спать, — в динамике на несколько секунд послышалось молчание, а потом голос подруги спросил с усмешкой: — Какой хоть фильм смотрели? — Игра в четыре руки, — вздохнула Женя. — Ну, ты, Женька, точно больная! — оповестила подруга. — И твой Ландерс — тоже. Поэтому даже не думай над тем, чтобы не пойти. Я вечером позвоню и проверю. И если тебя не будет в клубе, сама тебя силком туда утащу! Ну все, пока. Мне надо бежать. Даже не думай отказываться! — и после этой фразы в динамике послышались короткие гудки. Зажав телефон в руке, Женя чуть откинула голову назад, прислоняясь затылком к прохладной стене. Решение предстояло трудное. Если бы полгода назад, когда она только попала в окружение Rammstein, Рихард Круспе предложил ей провести вечер с ним, то она бы не задумываясь согласилась. Но все эти полгода он будто не замечал ее, словно ее не существовало вовсе. И что произошло сейчас, Женя не имела ни малейшего понятия. Поэтому что-то внутри подсказывало, что нужно хорошенько подумать. Но с другой стороны слова подруги резали на куски весь здравый смысл, крича наперебой, что думать тут и нечего. И к концу своего рабочего дня Женя запуталась окончательно в своих желаниях. Она растерянно перебирала предметы на гримерном столике, иногда замирала в задумчивости, до тех пор, пока теплые пальцы не коснулись ее ладони. — Что с тобой? — Пауль обеспокоенно заглядывал в ее глаза, уже несколько минут пытаясь понять, что происходит с его веселой улыбчивой Женей. — Все хорошо, — передернула плечами та и попыталась улыбнуться, но улыбка получилась какой-то вымученной. — Просто устала. — О, я знаю, как тебе помочь, — широко улыбнулся Пауль и хотел продолжить, но Рихард, появившийся за спиной Жени, заставил его замолчать. — Ну что, — поинтересовался Круспе, чуть наклоняясь к девушке. — Я надеюсь, ты не передумала? — Нет, — мотнула головой Женя. — Тогда я заеду за тобой. Диктуй адрес, — и гитарист достал телефон, чтобы записать место проживания девушки. — Я сама приеду, — отозвалась Женя. — Ну, хорошо, — не стал настаивать Рихард. — Тогда встретимся на месте. Быстро назвав клуб и время, он улыбнулся, будто невзначай задел девушку за руку и, глянув на Ландерса, направился к выходу, на ходу накидывая куртку. — Ты идешь на открытие с Круспе? — нахмурился Пауль, когда Женя продолжила снимать с его лица грим. — Да. Он пригласил меня, — пожала плечами Женя. — А ты что хотел предложить? — Пойти на открытие со мной, — продолжая смотреть в глаза девушки, вздохнул Ландерс, понимая, что слишком промедлили с приглашением. — Извини, — пожала плечами Женя. — Я уже согласилась. Поэтому как-нибудь в другой раз. Тем более, — вдруг улыбнулась она, — мы же все равно увидимся в клубе. — Ну да, — кивнул Пауль и натянул улыбку, чтобы не показывать Жене своих эмоций. Впервые в жизни он вел себя как дурак. Но почему-то именно с Женей Пауль не хотел торопить события, решив пустить все на самотек. И хотя в словах и действиях часто проскальзывали его настоящие чувства к ней, Ландерс не хотел спугнуть девушку, стараясь подойти постепенно и осторожно. Но вся эта осторожность и продумывание каждого действия, привели к своему результату: она видела в нем всего лишь друга с которым было весело и легко. Поэтому сейчас Пауль совершенно не знал, что делать дальше. Все варианты казались глупыми, загоняя гитариста в тупик и не давая сдвинуться с места, которое определила для него Женя. — Эй, — вывел его из мыслей голос Жени, — сейчас я начну требовать моего Пауля обратно! — Все нормально, — и гитарист изобразил довольную улыбку. — Видишь? — Вижу, — усмехнулась Женя и, аккуратно шлепнув на щеки Пауля две салфетки, стирая остатки грима, добавила: — Глаза закрой и не шевелись, а то пойдешь с темными разводами на лице. И Ландерс выполнил просьбу, стараясь не шевелиться, чтобы ощутить каждое прикосновение девушки. *** Открытие новомодного клуба в центре Берлина прошло, как и следовало ожидать, примитивно. Короткие речи, поздравления, реки алкоголя, от которого половине приглашенных начало понемногу сносить крышу. Но в этот вечер Ландерс удивил всех. Он спокойно ходил в толпе, приветствуя многочисленных знакомых, иногда улыбался, останавливался на пару секунд, чтобы перекинуться несколькими словами и продолжал медленно пить первую порцию виски, налитую еще в начале торжества. Несколько раз он находил взглядом Женю, от которой весь вечер не отходил Круспе, но каждый раз, как только Пауль собирался приблизиться, коллега-гитарист тут же уводил девушку за собой, знакомя ее с новыми людьми. И только тогда, когда безудержное веселье переросло в обычную пьянку, Пауль заметил, что Женя осталась одна. Она стояла возле барной стойки и со скучающим видом болтала шпажкой с оливкой в бокале Мартини. — Привет, — Ландерс встал рядом и, поставив свой стакан на стойку, повернулся к Жене. — Ты же не пьешь это, — кивнул он на бокал с вермутом, замечая, как губы девушки расплываются в улыбке. — Не пью, — дернула плечами Женя. — Но Рихард, видимо, не расслышал, когда я ему сказала об этом. — Понятно, — кивнул Пауль. — Бокал красного вина, пожалуйста, — обратился он к бармену и снова перевел взгляд на Женю. — Скучно? Девушка снова пожала плечами: — Меня познакомили с каким-то крутым продюсером, — начала вспоминать она, загибая пальцы на руке, — с владельцем фотостудии, с редакторами двух журналов, какой-то моделью, еще каким-то здоровенным парнем с татуировкой на щеке. Затем я два часа слушала споры Линдеманна и Рихарда о каком-то новом музыкальном проекте. А потом они решили продолжить препирания где-то наверху. — Да, — закивал Ландерс. — У Рихарда слишком много энергии. Он не знает куда ее деть, поэтому мы решаем вопрос о том, сможет ли он быть с нами и одновременно заниматься своим проектом. — Тиллю это не нравится, да? Спасибо. — уточнила Женя, принимая бокал с вином от бармена и отпивая глоток. — Это никому из нас не нравится, но… — Поэтому у вас конфликт? — вдруг спросила девушка и внимательно глянула на Пауля. — Обычная рабочая ситуация, — усмехнулся Пауль, — когда кто-то хочет чего-то большего. Вот и все. Он хотел сказать что-то еще, но за спиной девушки возник Круспе. Осторожно взяв Женю за плечи, чуть заставив ее повернуться, и улыбнулся, при этом на секунду взглянув на Ландерса. — Скучаешь? Извини, что так получилось, просто надо было кое-что решить. Женя только закивала в ответ. За этот вечер, половину из которого Рихард не отходил от нее и постоянно держал за руку, девушка привыкла к его прикосновениям и вскоре смогла расслабиться, понимая, что все ее непонятные страхи были напрасны. Теперь, когда он касался ее, улыбался ей, говорил с ней, Женя чувствовала только эйфорию, возносящую ее до небес, и на землю она спускалась лишь тогда, когда Круспе пропадал из поля зрения. — Пауль скрасил мое одиночество, — без задней мысли отозвалась Женя, тоже улыбнувшись и совершенно не заметив, каким взглядом Круспе одарил Ландерса. — Поэтому, все нормально. — Тогда пойдем, поищем тихое местечко, чтобы поболтать, — предложил Рихард и, взяв девушку за руку, потянул за собой. Проходя мимо Пауля, Рихард, словно с какой-то издевкой, чуть приподнял правую бровь, изогнув ее дугой, а уголок его губ дернулся в короткой ухмылке. Он прекрасно знал, что Ландерс не ответит. Возможно потом, но только не сейчас. Не при Жене. Поэтому, Круспе продолжил свой путь сквозь толпу, ведя за собой девушку. На широких металлических лестницах, ведущих на второй этаж, гитарист посторонился, пропуская девушку вперед, и последовал за ней, имея прекрасную возможность еще раз оценить ее фигуру, обтянутую джинсами и черной майкой, усыпанной пайетками. Он улыбался в те моменты, когда Женя оборачивалась назад, чтобы посмотреть на него, и снова продолжал идти следом, пока они оба не вышли на площадку, от которой тянулся коридор с несколькими дверями, одну из которых Рихард и распахнул перед своей спутницей. Но Женя проходить не спешила, осторожно заглянув в помещение, открывшееся перед ней. Это была небольшая комната, с приглушенным светом, тихой музыкой и несколькими мягкими диванами, тянущимися вдоль стен. И от этой говорящей обстановки становилось как-то не по себе. Поэтому Женя быстро сделала шаг назад, уперлась спиной в стоящего за ней гитариста и развернулась, встретившись со взглядом голубых глаз, который с каждой минутой сводил с ума все больше. — Ну, я же сказал, — спокойно ответил Круспе. — Побудем вдвоем, поговорим. Чтобы никто не мешал. Считай это, — он усмехнулся, дернул плечом и продолжил: — свиданием. А чтобы тебе было спокойней, — Рихард взял девушку за руку и, потянув ближе, заставляя пройти чуть за порог комнаты, указал рукой поочередно во все углы, — здесь есть камеры. Поэтому, все это, не для того, что ты подумала. — Откуда ты знаешь, что я подумала? — усмехнулась Женя, понимая, что дрожь, появившаяся в тот момент, когда открылась дверь, покидает ее. — Это написано на твоем лице, — ответил Рихард и снова сделал широкий жест, приглашая девушку и закрывая за ней дверь. Несмелыми шагами пройдясь по комнате и рассматривая обстановку, Женя присела на диван, зажав в ладонях бокал с вином и замечая то, что в этой части клуба совершенно не слышно ничего, что происходит внизу. — Это комнаты отдыха, — будто прочитал ее мысли Рихард, остановившись у стеклянного столика и наливая себе в стакан содержимое одной из многочисленных бутылок, стоящих на нем. — Здесь хорошая звукоизоляция. Дает отдохнуть от шума, решить вопросы, подписать контракты. Сама видела, сколько здесь нужных людей. — А вы с Тиллем решили вопрос? — зачем-то спросила Женя, наблюдая, как мужчина медленно подходит к дивану и садится рядом, не сводя с нее взгляд. Рихард не ответил. Он только продолжал смотреть, оценивая то, что сидит рядом с ним, а потом, осторожно задев стаканом бокал девушки, отпил напиток и, снова улыбнувшись, произнес спокойным равномерным тоном: — Сейчас меня больше волнует не это, — и Круспе вальяжно откинулся на спинку дивана, вытянув по ней руку. — Расскажи лучше о себе. — А что рассказывать? — пожала плечами Женя, даже немного растерявшись. — Ну, хотя бы то, откуда знаешь немецкий и как оказалась в Германии, — закидывая ногу на ногу и переваливаясь на одно бедро, сказал Круспе, продолжая пытливо смотреть на девушку. — Мама — учитель немецкого, — снова пожала плечами Женя и, отпив из бокала, тоже откинулась назад, стараясь расслабиться. — А сюда подруга с родителями переехала. Потом предложила переехать и мне, после окончания института. Мама меня поднатаскала с языком. Но я все равно иногда не понимаю, что вы говорите, — усмехнулась она и снова сделала глоток, чувствуя, как начинают гореть щеки. — В общем, все просто и неинтересно. — Наоборот, — с придыханием произнес Рихард и придвинулся ближе, касаясь своим бедром, бедра девушки. — Очень интересно. И он продолжал спрашивать, а она отвечала, чувствуя, как в животе разлетается тысяча бабочек от одного его взгляда, голоса, от мимолетных прикосновений. Но стоило взглянуть на часы, как все насекомые тут же испарились, а Женя почувствовала себя Золушкой, которой уже давно пора сбегать с бала. К ее удивлению Рихард не стал уговаривать ее остаться, понимающе относясь к тому, что подъем в четыре утра весьма тяжел, особенно после ночных празднований. Поэтому гитарист проводил Женю до вызванного им такси, продолжая обсуждать личную жизнь, работу. Но когда девушка уже собиралась сесть в салон, Круспе неожиданно потянул ее за руку, заставляя остановиться, и, сделав шаг вперед, накрыл ее губы поцелуем, прежде чем Пауль Ландерс оказался в поле зрения Жени.