Игра теней

Сигаретный дым наполнял студию, медленно расползаясь по помещению, пропитывая все вокруг запахом табака. Но Пауль даже не собирался открывать окно, чтобы впустить свежий воздух. Он просто стоял и смотрел на кишащую людьми и машинами улицу, совершенно не зная, что делать дальше. Перед глазами все еще стояла Женя, которая в растерянности смотрела на Круспе, оторвавшегося от ее губ. Она что-то пробормотала ему, смущенно улыбнулась и, быстро сев в такси, уехала. А Рихард вернулся в клуб, чтобы продолжить веселье. Вот только проходя мимо Пауля, проронил одну единственную фразу, растянув губы в кривой усмешке: «Может, уже поменяешь свое решение, Ландерс?». И теперь эти слова эхом отдавались в его голове, заставляя мысли вертеться волчком. А внутри назревало чувство вины, которое зародилось еще в тот день, когда обычные съемки переросли в настоящую драку. Сейчас Пауль уже не мог точно сказать, с чего начался очередной конфликт, когда оба гитариста вышли на улицу, чтобы выкурить по сигарете. Он всего лишь хотел одного: чтобы Круспе не втягивал в их разборки невинного человека, поскольку сразу раскусил намерения гитариста. Но одно неверно сказанное слово. Необдуманная глупая фраза от колющей внутри ревности. И все в момент перевернулось с ног на голову. — А если она мне нравится?! — сияла на лице Круспе усмешка. — С трудом в это верится! — парировал Ландерс. — Даже если и так. Через пару дней Шенья увидит кто ты… Так что, не надейся! — Ты в этом так уверен? Тогда давай заключим пари. Выигрываешь ты — я забываю про свой проект. А если выигрываю я… Твой голос был решающим, но ты проголосовал против. Поэтому, когда выиграю я, ты меняешь свое решение о моей новой группе. Идет? — и он протянул Паулю руку, пристально глядя на него в ожидании. И теперь, стоя у окна, Ландерс смотрел на свою раскрытую ладонь, словно до сих пор чувствуя, как их пальцы крепко стискивают кисти друг друга. Он осознавал, что в тот вечер поступил глупо, подло. Но, в то же время, прекрасно зная «свою Шенью», Пауль понимал, что он не сможет проиграть. Вот только тогда, когда Женя назвала его просто другом, внутри все обрушилось, отнимая шанс на выигрыш. Тогда он хотел все ей рассказать, но непонятное чувство страха закралось внутрь. Он слишком хорошо знал ее и не мог допустить того, чтобы она уехала. А в этом Пауль даже не сомневался. Поэтому, не желая отпускать ее, продолжал молчать, старательно пытаясь изменить свой статус «просто друга», даже не подозревая, что уже проиграл это пари. — Пауль, ты репетировать сегодня собираешься? — голос Шнайдера вывел его из забвения. Затушив сигарету в пепельнице, Ландерс медленно повернулся к друзьям, которые стояли каждый на своем месте и ждали только его. Вот только присоединяться к ним гитарист не собирался. Быстро достав телефон, под выжидающими взглядами коллег, и заметив кривую ухмылку Круспе, Пауль набрал номер и начал вслушиваться в гудки. — Привет, — произнес он, выходя из студии и слыша за собой возмущенные голоса друзей. — Ты сейчас где? … Где?.. А-а-а, я понял. Да. Я сейчас подъеду к тебе. Мне нужно с тобой поговорить. Быстро убрав телефон в карман, Ландерс сбежал вниз по ступенькам, добежал до машины и вскоре уже отъезжал с парковки, направляясь в нужное ему место. А в голове путались мысли, перемешиваясь с эмоциями и не давая найти решение в сложившейся ситуации. На душе было мерзко и так гадко, что Пауль сжимал руль до онемения пальцев и чувствовал, как тяжело становиться дышать, из-за груза, лежащего на его душе. Поэтому, подъехав к съемочной площадке, находившейся на территории старых складов, Пауль принял одно единственное правильное решение. Найти Женю не составило большого труда и Ландерс отправился прямиком в помещение, оборудованное под гримерные. Он увидел девушку еще издалека. Казалось, ее улыбка освещала все вокруг, и не заметить ее было просто невозможно. Женя стояла возле своего рабочего места, и, набирая краску на кисть, весело болтала с моделью, которая яро жестикулировала, рассказывая что-то интересное. И Пауль, будто шпион, остановился в начале павильона, где тускло горел свет, чтобы насладиться этим зрелищем. Он видел каждое движение Жени, каждое шевеление ее губ, меняющееся выражение ее лица. И от этого губы самого гитариста начали расплываться в улыбке. Но простоять в своем укромном месте ему пришлось недолго. Приступив к работе, Женя быстро затянула волосы резинкой, при этом, чуть откинув голову назад, а ее взгляд мимолетно прошелся по помещению, совершенно случайно наткнувшись на Ландерса. Губы тут же растянулись в довольной приветливой улыбке и девушка помахала ему, тем самым зовя подойти. И Ландерс зашагал в ее направлении. Но чем ближе он подходил, тем меньше становилась его улыбка, поскольку Пауль знал, что ему предстоит признание с вытекающими отсюда последствиями. — Привет, — весело поздоровалась Женя, быстро поцеловав гитариста в щеку и снова вернувшись к работе. — Привет, — в ответ произнес Пауль, аккуратно размещаясь на краю гримерного стола. — Ты хотел со мной о чем-то поговорить? — спросила Женя, привычными движениями накладывая грим на лицо модели, но не дав Ландерсу ответить, добавила: — Я сейчас закончу и смогу уйти на перерыв. Пообедаем где-нибудь? — Конечно, — кивнул Пауль. Его голос звучал странно, непривычно. Да и весь вид гитариста говорил о том, что что-то происходит. Но Женя, занятая своей работой, не придала этому особого значения, продолжив накладывать грим. Она лишь изредка поглядывала на Ландерса, который так и сидел на краю стола, терпеливо ожидая окончания работы и не сводил с нее задумчивого взгляда. По дороге к ближайшему кафе шли молча. Пауль был погружен в свои мысли, а девушка только удивлялась его странному поведению, не говоря ни слова. Лишь за столиком в теплом уютном помещении Женя осторожно коснулась его руки, обеспокоенно заглядывая в глаза гитариста. — У тебя что-то случилось? — поинтересовалась она и, заметив, как Ландерс дернул плечами, добавила: — Ты ведь должен быть на репетиции. У вас завтра концерт. Кстати, — вдруг вспомнила Женя. — Меня, скорее всего, завтра не будет. — Почему? — Пауль словно ожил, вскидывая взгляд на девушку. — Съемки, — пожала плечами Женя. — Насколько они затянутся, никто не знает. Так, что, — прищурилась она. — Не капризничай и дай загримировать себя кому-то другому. — Хорошо, — усмехнулся Пауль. Он даже попытался улыбнуться, но его настроение не располагало к веселью, поэтому улыбка вышла какой-то кривой и натянутой. И он снова опустил взгляд в свою чашку с кофе, к которому почти не притронулся, обдумывая только одну мысль. В том, что он должен рассказать все Жене, Ландерс уже не сомневался. Вот только начать он никак не мог, поэтому и сидел, ломая голову и подбирая слова. Женя тоже сидела молча, словно чувствуя витающее в воздухе напряжение, и смотрела на мужчину, пытаясь понять, в чем дело. И когда Пауль поднял взгляд, девушка даже напряглась в ожидании его слов. — Шенья, мне надо тебе кое-что рассказать… — начал Ландерс, наконец подобрав слова и выстроив у себя в голове всю свою речь, мысленно приготовившись к абсолютно любой реакции девушки. — Я… — Подожди минутку, — перебила его Женя, беря в руки не вовремя зазвонивший телефон, лежащий на столе. — Да?.. Я тут недалеко… Хорошо, сейчас приду, — кивнула она и, убрав телефон в карман, спешно поднялась со стула, извиняющимся взглядом посмотрев на Ландерса. — Прости, пожалуйста. Мне срочно нужно бежать. Давай потом поговорим. Вечером. Хотя нет, сегодня я не смогу. Давай завтра после вашего концерта. Я приеду к окончанию и сама сниму тебе грим. Ладно? — Женя широко улыбнулась, попрощалась с Паулем и быстро выбежала из кафе. А Ландерс так и остался сидеть за столиком, сминая в кулаке салфетку и ругая себя за то, что ему потребовалось столько много времени, чтобы собраться с мыслями. И в итоге, подготовленная речь так и не была озвучена. Конечно, он мог позвонить Жене, но знал, что во время работы она редко отвечает на звонки. Мог послать сообщение, в котором выложил бы все признание, но… Он не хотел выглядеть как последний трус, желая сказать все напрямую и глядя ей в глаза. Поэтому только вздохнул, убеждая себя в том, что сутки особо ничего не изменят. *** На накрытом в гостиной столе стояли уже пустые тарелки, и лишь бокалы были наполнены вином на половину, как продолжение прекрасного ужина. Окна были закрыты и задернуты шторами, не давая ни единому звуку вечернего города нарушить эту идиллию, царящую в огромной квартире, а тихая музыка и приглушенный свет лишь дополняли эту атмосферу. Женя сидела на диване, расслабленно откинувшись на спинку и не сводила взгляда с сидящего напротив Рихарда. Она совершенно не слушала, что он говорит ей, лишь рассматривала его лицо, которое в процессе рассказа меняло свое выражение, и только его глаза все так же блестели, глядя на нее. И Женя чувствовала, как колотится сердце, а внутри, сдобренное алкоголем, нарастает странное ощущение, скатываясь в район живота. Казалось, что все это происходит не с ней. Ведь целых полгода Рихард не обращал на нее внимания, а она пыталась успокоить в себе чувства, вылезающие каждый раз, когда Женя видела его. И когда ей все же это удалось, словно по мановению волшебной палочки Рихард сам потянулся к ней. А теперь сидел напротив, отпивая из бокала вино, и смотрел только на нее. — Ты сегодня выглядишь просто потрясающе, — улыбнулся Круспе, еще раз оценивающим взглядом окинув девушку, фигура которой была затянула в темно-зеленое платье, доходящее до колен. — Спасибо, — кивнула Женя, смущенно улыбнувшись. — Тебе все понравилось? — осведомился Рихард, поставив бокал на стол, поднялся с места и, подойдя к дивану, сел рядом с девушкой. — Да, все было очень вкусно. Спасибо, — поблагодарила она, чувствуя, как сердце заходится в бешеном ритме. Рихард сидел так близко, что Женя ощущала жар, исходящий от его тела. От гитариста пахло дорогим парфюмом, вином и сигаретами. И Женя поймала себя на мысли, что это сочетание довольно приятное для восприятия и способно довести до головокружения. А в комнате становилось душно. Словно стены раскалялись каждую секунду, лишая кислорода и не давая спокойно думать. Поэтому когда рука мужчины легла на ее колено и медленно начала ползти вверх, приподнимая платье, Женя жадно вдохнула воздух, словно боясь потерять сознание. Но в этот же момент губы Рихарда, как и в тот вечер, завладели ее ртом, заставляя вновь взлететь вверх к небесам, а разум отключиться. Поэтому, когда Круспе стягивал с нее платье, Женя даже не думала сопротивляться, целиком и полностью отдаваясь во власть мужчины, чьи руки и губы доводили ее до исступления, заставляя забыть обо всем на свете. *** Мысли, как ядовитые змеи, наполняли голову, не давая покоя, а чувство собственного презрения пожирало изнутри. Поэтому ночь Пауль провел без сна, а весь день только и делал, что хватался за свой телефон, чтобы услышать голос Жени и раскрыть ей правду. Но каждый раз он останавливал себя, уговаривая дождаться окончания концерта, к которому девушка обещала прийти. И сейчас Ландерс стоял в коридоре, выкуривая уже не первую сигарету и, пытаясь не заснуть, смотрел в противоположную стену, продолжая думать до тех пор, пока из гримерной не вышел Круспе. Сверкая довольной улыбкой, Рихард осмотрел коридор и, не найдя лишних людей, подошел к коллеге, вставая напротив него. — Ты проиграл, — победоносно произнес Круспе. — Поэтому, тебе придется поменять свое решение о моем проекте. — Что? — непонимающе уставился на него Ландерс, чувствуя, как от слов соло-гитариста внутри что-то оборвалось. — Ты проиграл спор, — спокойно повторил Рихард. — Вчера Шенья была у меня и мы прекрасно провели с ней время. От этих слов Пауль с силой сцепил зубы и сжал кулаки. И сейчас его единственным желанием было, как следует врезать по этой наглой физиономии, которая смотрела на него с довольной улыбкой. А в голове просто не укладывалась мысль о том, что все пошло не так, как он хотел, как он планировал. Сутки, которые он дал себе на размышление, стали его приговором, отняли шанс, к которому он пытался приложить усилия. И от осознания всего этого внутри назревала ненависть. На Круспе. На самого себя. И Ландерс еще крепче сжал кулак правой руки, но голос Тилля не дал ему сделать желаемое. — Вы совсем охренели что ли? — в негодовании провозгласил Тилль, который слышал часть разговора гитаристов, и вышел в коридор вместе с остальными. — Вы спорили на то, кто первым затащит Шенью в постель только из-за этого проекта?! — Парни, вы рехнулись! — констатировал Флаке, покачав головой. — Идиоты! — не сдерживал свои эмоции Линдеманн. — Ну этот-то ладно, — махнул он рукой в сторону Круспе, — переизбыток энергии. Выпустить некуда. В башку ударило! А ты-то куда?! Вы о ней-то хоть подумали?! — Ребят… — голос Шнайдера, который стоял возле Тилля, отвлек от общей перебранки. Кристоф напряженно смотрел за спины гитаристов, заставив повернуться и остальных. И в этот же момент Пауль почувствовал, как земля уходит из-под ног, а по телу растекается холодный пот. Прямо перед ним, крепко сцепив зубы, чтобы не проронить ни единого слова, стояла Женя. Она смотрела в его глаза, будто пытаясь прожечь его своим взглядом. Смотрела только на него, словно в коридоре больше никого и не было. А потом, сглотнув, быстро развернулась и быстро направилась к выходу. Внутри все тряслось и сжималось, но Женя упорно пыталась сдержать слезы и лишь быстрее шла к дверям, поскольку позади себя слышала быструю поступь тяжелых ботинок. А у самого выхода крепкие пальцы сжали ее предплечье и… — Пусти меня! — резко развернувшись, процедила сквозь зубы Женя, ненавистным взглядом глядя в глаза Пауля. — Шенья, дай мне все объяснить, — быстро начал говорить он. — Я сказала отпусти! — едва не выкрикнула она, дернувшись назад. — Шенья… Звонкая пощечина эхом пронеслась по коридору и Женя, вырвав руку, с силой толкнула дверь, выбегая под проливной дождь. Слезы вмиг хлынули из глаз, смешиваясь с каплями дождя. Она не помнила, как поймала такси, как доехала до дома, как бежала по лестницам. В голове билась лишь одна мысль: он предал ее. Он — человек, который за короткое время стал ей другом, которому она доверяла. И от этого становилось так мерзко и невыносимо больно, что решение пришло само собой. Вещи кидала в чемодан быстро, совершенно не обращая внимания на разрывающийся от звонков телефон и ругая себя за то, что умоляла начальницу отпустить ее раньше, чтобы успеть к концерту. Постучав в соседнюю дверь, отдала ключи хозяйке без объяснений. А потом такси, закончившийся Берлин, аэропорт и билет в один конец. Стюардесс перепугала сразу же. Одним своим заплаканным видом и растекшейся под глазами тушью. Но на все вопросы только мотала головой, отказываясь от предложенной помощи. Так и сидела, тихо плача и глядя в иллюминатор до самого приземления. И лишь когда капитан оповестил, что самолет совершил посадку в аэропорту «Пулково», Женя поняла, что слез уже давно нет… Ночной Питер встретил погодой начинающейся зимы. Холодный ветер, обледенелый асфальт. Так же мерзко и противно, как и в душе. Поэтому выбирать такси Женя даже не стала, села к первому, кто попался у входа. И только в теплом салоне, наконец, полностью пришло осознание того, что произошло. Словно жизнь разделилась на «до» и «после», а середину просто вырвали, растоптали на куски, смешали с грязью. И очистить ее уже никогда не получится. — Откуда прилетела? — молодой болтливый таксист, который начал разговор еще возле аэропорта, перевел взгляд на девушку, которая сидела на переднем пассажирском сидении, глядя куда-то вниз. — Из Берлина, — словно по инерции ответила Женя, не переводя взгляда. -Смотрите, пожалуйста, за дорогой. — А чего глаза красные? Обидел кто? — Простите, но это не ваше дело. — Да ладно. Чего ты, — усмехнулся парень. — Я же просто спросил. Так, чтобы разговор поддержать. Скучно же молча ехать. — Вы лучше за дорогой смотрите, — Женя подняла взгляд и кивнула вперед, где в свете фонарей поблескивал асфальт. — А чего за ней смотреть? — снова усмехнулся таксист, снова переводя взгляд на пассажирку. — Дорога, как дорога. Я по ней сегодня знаешь, сколько наездил? Наверное, километров… — Осторожно! — истерически закричала Женя, прежде чем в глаза ударил яркий свет фар… *** Два месяца спустя… Подскользнувшись на подмерзшем крыльце своей парадной, она резко схватилась рукой на дверь, но на ногах все же удержалась. Постояла с минуту, словно проверяя свой организм на целость после предотвращенного кульбита и только тогда шагнула в парадную. Поудобнее перехватив пакет с небольшим количеством продуктов, начала подниматься вверх по лестнице, чувствуя, как от нагрузки снова начинает шуметь в голове. Шапку и шарф снимала на ходу, избавляясь от духоты. Несколько раз останавливалась на лестничных пролетах, здороваясь со спускающимися вниз соседями и, тем самым, делая передышку. Ключом в замочную скважину попала не сразу, чувствуя, как натягиваются нервы. А когда уже открыла дверь, всем телом ощутила, что за спиной кто-то стоит. Обернулась медленно и тут же уставилась на мужчину, который стоял у лестничного пролета, ведущего вверх, и странным безотрывным взглядом смотрел на нее. — Здравствуй… — его голос был тихий и слегка охрипший. Он сделал шаг вперед, она — назад, упираясь спиной в дверь и нащупывая ручку. Сердце колотилось, взгляд смотрел только на него. Резкий рывок и она уже в квартире, захлопнув за собой дверь прямо перед его носом. Снять с себя верхнюю одежду — об этом не было даже мысли. И она, оставляя на паркете мокрые следы от тающего снега, прилипшего к подошве, кинулась к телефону, быстро набирая номер на трубке. — Насть, скажи, что я сошла с ума! — выпалила она, как только на другом конце послышался знакомый голос. — Говорю: Ты не сошла с ума, — со вздохом обреченности прозвучал ответ. — Твой мозг функционирует вполне нормально. Успокойся. — Да? Тогда что под моей дверью делает гитарист Rammstein?!